В твоих руках

Тема - Стас Шуринс – Ты Мое _______________________________________ POV Елена — Мелкая? Лен? Ну мелкая… — мурчу что-то нечленораздельное, когда мужские губы скользят по моей шее, приближаясь к плечам, и сдавленно рычу, почувствовав укус. — Дей, ты же не вампир, — смеюсь, открыв один глаз, и ласково провожу рукой по его щеке, — прекрати меня кусать. — Тебе же это нравится, — ухмыляется Деймон и целует меня в нос, заставляя поежиться. Вожу пальцем по его лицу, очерчивая такие знакомые и любимые черты, не в силах перестать улыбаться. — Мне нравится все, что связано с тобой, — искренне признаюсь я и замираю, увидев сотни огоньков в его голубых глазах.       Он притягивает меня ближе и целует, целует, целует, заставляя напрочь забыть о сне, работе, голоде, обо всем на свете. Да и зачем все это нужно, если его губы так нежно и в то же время требовательно скользят по моему телу? Если он шепчет в исступлении мое имя? Если прижимает ближе, заставляя почувствовать каждую клеточку его тела? — Деймон!!! — едва не срываю себе голос, вонзив ногти в его спину, когда он входит в меня на всю длину, вынуждая выгнуться дугой навстречу его резким, грубым толчкам. Он ухмыляется и, подавшись вперед, с каким-то маниакальным удовольствием ловит губами мой стон. — Мне, наверное, никогда не наскучит слышать твои крики. — У тебя уже спина не заживает, — усмехаюсь я, двигая бедрам навстречу ему, то и дело шипя сквозь зубы, чтобы не застонать в сотый раз. — Велика беда, — хмыкает он, прикусив меня за подбородок, — может, я хочу, чтобы они не заживали? И вспоминать о тебе на работе? — Малыш, — хмурюсь, проведя рукой по его груди, — а тебе с понедельника снова на работу? — Зай, — он смешно трется носом о мой нос и улыбается, — ты сама сказала, что я должен попробоваться в реальном бизнесе. Пожалуйста, я пробуюсь, как ты и хотела. Я даже советуюсь с тобой каждый раз, чтобы тебе нравилась корпорация. — Да, но я не думала, что ты будешь допоздна пропадать, — морщу нос, сложив руки на груди, и он закатывает глаза, поцеловав меня в шею. И вот как на такого засранца злиться? Держусь почти минуту, потом, не выдержав, снова притягиваю его к себе и целую так жадно, что даже губы начинают болеть. — Я прощен? — выгибает Сальватор бровь, и я ехидно качаю головой, облизав губы. — И не надейся. Тебе еще извиняться и извиняться. — Тогда я начну прямо сейчас, — рычит он, грубо толкнувшись в меня, и я напрочь забываю о том, что хотела на него злиться. А зачем? Мне и так с ним слишком хорошо. ***       Никогда бы не подумала, что можно жить в огромном здании совсем вдвоем, и, знаете, это нереально круто. Не нужно прятаться по комнатам, ненавидеть старую мебель, морщиться от неприятных запахов, можно отрываться и делать, что хочешь и, главное, где хочешь, хоть на ступеньках, хоть на персидском ковре, хоть на пианино (кстати на пианино особенно круто).       Дело в том, что Деймон теперь полноправный владелец дома и всего, что принадлежало его отцу, так как Уэсли попросту переписал на него и меня все, что у него было, и свалил… куда-то, не знаю. В любом случае последние полгода о нем ничего не слышно. Да и, если честно, мне искренне плевать, где он и жив ли вообще. Ничего, кроме омерзения, я к нему никогда не испытывала, а Деймон, если бы и мог переживать, то никогда и ни за что не простит ему обращение со мной, так что имя его отца вообще не употребляется в нашем доме. Ну, а моя мамаша непонятно когда успела найти себе ухажера, побыстренькому развелась и вышла по-новой замуж, оставив меня на попечение самой себе пообещав, что будет отсылать мне деньги каждый месяц. И что самое смешное — отсылает. Не миллионы, конечно, но это тоже неплохо, особенно если учесть, что Деймон пока ищет работу, подрабатывая вместе со мной в баре — я официантка, а он очень ревнивый бармен, который превратит в бутылку любого, кто опустит глаза ниже моего лица. И я говорю абсолютно серьезно, один парень до сих пор «красивый» ходит, а ведь он даже не успел предложить провести вместе ночку.       Что же касается Стефана и Кэролайн, то моя бывшая лучшая подруга очень сильно и не раз пожалела о том, что связалась с нашей «любимой» лисицей — она залетела, а он сбежал, и до сих пор не известно, куда, информации от него нет, на сообщения и звонки не отвечает. Форбс бесится страшно, никак не желая мириться с тем фактом, что она скоро станет молодой мамой. А я что? А я ей благодарна, что она, хоть и сама того не желая, спасла меня от такой мрази.       А вот если говорить о лучших друзьях… — Детка, ну вы там где? — ною в телефон, прижав его к уху плечом, пытаясь перевернуть блинчики. — Деймон уже бесится, что сожжет шашлык или сожрет его до того, как вы приедете. А я не хочу, чтобы мой парень получил пузо. — Глупышка, — Хейли смеется, и я почти представляю, как она закатывает глаза, — это у тебя, скорее, будет пузо, чем у него. Кстати об этом… — О, только не начинай этот разговор. Я уже сказала — я не готова к детям. И Деймон понимает. — Но он хочет ребенка. — Я знаю, и он… — тяжело вздыхаю, — когда-нибудь будет, я уверена, но пока я хочу просто насладиться тем, что у нас все хорошо и никаких проблем. — Да, не видать тебе спокойной жизни, — слышится веселый голос Энзо, а за ним следует какой-то шлепок. Видимо, девушка ударила его по лицу. — Ауч, да что?! — Молчи, дурак! — Ладно, — смеюсь я, фыркнув, — мы вас ждем, давайте быстрее. — Скоро будем, Морковка, — он издает странный звук, словно целует телефон, и отключается. Закатываю глаза и бросаю телефон на тумбочку, переворачивая поджаренные куски тоста.       Слышу шаги только за секунду до того, как Деймон, обхватив меня руками за талию, подхватывает меня на руки и, усадив на край стола, прижимается к моим губам, скользя под моей-его рубашкой. — Деймон! — хохочу в голос, когда он начинает меня щекотать, и, ехидно ухмыльнувшись, целую его в шею. Действует безотказно. — Мелкая, — щурится он, щелкнув меня по носу, — переоденься, — он щипает меня за попу, и я взвизгиваю, вцепившись в его плечи, — не хочу, чтобы Энзо видел твои булочки. — Милый, мы были на пляже. Там у меня были вообще стринги. — Ничего не знаю, — закатывает Сальватор глаза и целует меня в нос. — Все это, — он окидывает меня взглядом с головы до пяток, — только мое, мое, мое, мое, все мое. — Собственник. — Ну, а как же? Я тебя создал, Лена, и ты только моя головная боль, больше ни с кем не хочу делиться. — Дурачок, — обвиваю его шею руками и с нежностью прижимаюсь лбом к его лбу. — Дей? — М? — Я так сильно тебя люблю. Правда, очень-очень сильно. Ты для меня все. — Ты стала для меня всем, еще когда мне положили кулек на руки, — улыбается он так ласково, что у меня щемит сердце, — с той самой минуты я понял, что дороже и ближе человека для меня нет и не будет.       Улыбаюсь, уткнувшись лицом в его грудь, и по привычке считаю удары его сердца, сверяя их со своими. Наверное, это глупость, но я как-то заметила, что наши сердца бьются в такт, и это показалось мне таким знаком свыше, что я сорвала Деймона с очередного собеседования, потому что я хотела его любить, любить просто до полуобморочного состояния.       Он мой. Мой мужчина. Мой любимый. Мое спокойствие и безумие. Мне вот вообще ничего без него не нужно. Я это уяснила еще тогда, когда мы все-таки подбросили монетку и выпало ребро. Мы принадлежим друг другу, мне тепло только в его руках, в его объятиях, рядом с ним. — Лен? — он касается губами моего уха, и я урчу, сладко прикрыв глаза. — Да? — А как ты смотришь на то, чтобы стать официально Еленой Сальваторе?       Замираю, начисто забыв, как дышать, и медленно встречаюсь с ним взглядом, с каким-то диким страхом ожидая, что сейчас он засмеется, схватит меня за нос и признается, что он пошутил. Но он молчит и с каким-то голодным выражением лица смотрит на меня, ожидая моего ответа. Завизжав так, что сама на мгновение перестаю слышать, бросаюсь ему на шею, едва не уронив на пол, и целую так, словно хочу впитать его в себя. Деймон хохочет и, резко подняв меня на руки, целует в ответ, прижав крепче к себе. — Это значит «да»? — А ты сомневался? — Ни секунды, — снова целую и только потом, улыбнувшись, шепчу ему в губы: — Кажется, я проиграла Хейли сотню.