Кривые зеркала

Альбус проходил со своим неизвестного происхождения фингалом целый день, привлекая всеобщее внимание и вызывая вопросы у особо любопытных, и только после ужина обратился к Скорпиусу с просьбой убрать его. — А почему это нельзя было сделать днем? — удивился Скорпиус, вытаскивая волшебную палочку. — Ну... — Альбус переступил с ноги на ногу, — просто... это как напоминание. — О прекрасном и невероятно важном моменте, который ты хотел бы запомнить на всю жизнь? — фыркнул Скорпиус, но тут же нахмурился, когда Ал вдруг смутился и отвел взгляд. — Давай уже, — попросил он. Скорпиус помедлил, поймав себя на мысли, что вглядывается в его лицо, отмечая мелкие — и давно знакомые — детали вроде забавного скопления едва заметных веснушек на левой щеке. — Радуйся, что я знаю заклинание, а не то тебе пришлось бы идти к мадам Помфри, — произнес, наконец, он. — Так и не скажешь, кто тебя отделал? Альбус упрямо покрутил головой, поджав губы, и провел рукой по тому месту, откуда только что исчез фингал. Скорпиус невольно проследил за движением его пальцев. — И что нужно было помнить — тоже не скажешь? — такого рода вопросами Альбуса за день уже достали, и поэтому Скорпиус добавил: — Даже мне? — Прости, Скорп... — неуверенно протянул Альбус, — как-нибудь... потом. Наверное. Скорпиусу почему-то захотелось по-детски передразнить ехидным голосом это его "наверное", но он промолчал. Альбус — чуть ли не впервые за долгое время их дружбы — отказывался рассказывать что-то даже после прямых вопросов, и Скорпиусу стало слегка обидно. Может, конечно, в этом было что-то слишком личное... но они привыкли делиться друг с другом даже самыми что ни на есть мелочами, и было неприятно осознавать, что в этот раз Ал предпочитает молчать. Хотя... дело могло быть в нем, Скорпиусе, — пусть он и не мог представить себе ни единого случая, при котором Альбусу пришлось бы драться. — Черт, ну не надо, — тихо сказал Поттер, тем самым выдернув Скорпиуса из размышлений, и произнес в ответ на вопросительный взгляд: — Я же вижу, что ты начинаешь перебирать варианты... и думать, в чем дело. Не надо, ладно? Это не настолько важная вещь. Скорпиус улыбнулся уголком губ: — Я с Райвенкло, я не могу не думать. Альбус недовольно отозвался: — Слушай, мне скоро целых полторы недели придется провести бок о бок с Розой, Люси и Луи. Мне хватит и того, что они постоянно думают и пытаются заставить думать других. — Луи всего лишь на втором курсе, — заметил Скорпиус. — На втором курсе Райвенкло, — с нажимом сказал Альбус. — Он невероятно любознательный и вечно лезет с вопросами, да еще такими, что кого угодно в тупик поставят, — он поморщился, наверняка вспоминая не только Луи, но и остальных кузенов и кузин. Большинство из них были младше, и Скорпиус — единственный ребенок в семье — вряд ли мог представить себе все возможные проблемы, которые способны были создать приставучие мелкие родственники. Он с грустью подумал о том, что не отказался бы иметь брата или сестру — было бы гораздо веселее... да то же Рождество оказалось бы не таким скучным, — и вдруг, не успев толком и задуматься, выпалил: — А приезжай ко мне на каникулы. Альбус удивленно взглянул на него, а Скорпиус, уже воодушевившись неожиданной идеей, добавил: — У нас на Рождество всегда бывают какие-то гости: знакомые родителей, бабушка с дедушкой, короче, куча аристократов. Единственное развлечение у них — коллекционный огневиски да невероятно важные разговоры... А я всегда сижу в одиночку и слушаю, как они рассуждают о деньгах, образовании и политике Гарри По... э... твоего отца. Скукота неимоверная. Раньше они друг у друга не бывали — короткие разговоры через камин не в счет — и потому предсказать возможную реакцию родителей было сложно. Хотя отец, конечно, не порадуется, — но каникулы с Алом наверняка стоят того. — Э... — протянул Альбус, — я вообще с удовольствием, только не уверен, что родители меня отпустят. Представляешь, как папа обрадуется, когда я скажу, что хочу отметить Рождество не дома, а в компании Малфоев? — он забавно округлил глаза. — Можно еще пригласить Шарлотт, — предложил Скорпиус и тут же мысленно дал себе подзатыльник: они же расстались! Хоть вроде бы и продолжают дружить. — Ну... если ты не против... — запоздало добавил он. Альбус запустил пятерню себе в волосы и взлохматил их, что делал почти всегда, когда был в чем-то не уверен, и ответил с заминкой: — Да я только за... Скорпиус подождал продолжения, но его не последовало. Альбус вряд ли знал, что Шарлотт рассказала ему об их расставании, значит, наверняка должен был сказать Скорпиусу, причем именно в этот момент. Но не сказал. И не стал возражать против ее визита и встречи Рождества в ее компании. А вот это вряд ли были такие уж мелочи... Ал что, не хотел, чтобы Скорпиус знал? Сама идея заподозрить, что Шарлотт соврала, казалась совершенно глупой — такое было абсолютно не в ее характере, — а значит, Ал уже второй раз за этот короткий день промолчал о чем-то весьма важном. И это уже точно тянуло на недоверие. Скорпиус потряс головой и неожиданно спокойно произнес: — Тогда напиши домой, узнай, а я вечером спрошу у нее. Альбус кивнул — явно заметил, что он снова о чем-то задумался, — и, неожиданно понизив голос, как будто их могли подслушать, произнес с расстановкой: — Спасибо за приглашение, Скорп. Скорпиус приподнял брови — уж слишком странно Альбус это проговорил — но ответить не успел. — Тогда я пойду, — сказал Альбус, — до завтра. — Пока, — отозвался Скорпиус, провожая друга глазами. Он подождал, пока тот не скроется за поворотом коридора, ведущего в гостиную Слизерина, и направился в сторону своей башни. Надо было сообщить о каникулах Шарлотт — Скорпиус и не сомневался, что она согласится... и уточнить, так, на всякий случай, — точно ли они с Альбусом решили прекратить отношения. * * * Шарлотт удивилась, но и обрадовалась. — Я почти уверена, что меня отпустят. Я ведь и прошлое Рождество отмечала не дома... — она закусила губу, — а у Поттеров и Уизли. Ала ты тоже пригласил, да? Скорпиус, садясь в кресло напротив нее, кивнул и произнес: — Знаешь, а он ведь так и не сказал мне, что вы расстались. — Так я сказала. — Но он об этом не знает? — Шарлотт помотала головой. — Что-то мне это не нравится, — протянул Скорпиус. — И этот его фингал... — Ты слишком сильно паришься по пустякам, — фыркнула Шарлотт. — Ну, подумаешь, подрался с кем-то, он же не должен отчитываться тебе в каждом чихе, верно? А то, что он решил не говорить... вот взять тебя — в том, что ты гей, ты признался только ему. — А кому еще надо было? — Ну... мне? Скорпиус виновато опустил глаза. Да, вторым после Альбуса близким другом была именно Шарлотт. — Вот Ал мне сказал. — А мне нет... — Скорп, честное слово, ты зацикливаешься на мелочах. Может, он просто в шоке от того, что вообще решился признать это... Или ты вдруг решил, что он мне доверяет больше? — Скорпиус неуверенно кивнул. — Так и ты, прости меня, поверил мне и упорно давишь на то, что oн тебе чего-то не рассказывает — то есть, придумываешь, в чем мог бы не доверять ему. Скорпиус снова кивнул, почувствовав себя предателем. Ну да, сам хорош, подозревает Ала в чем-то. — Мне вот кажется... наверное, Альбус просто не хочет, чтобы ты думал... — Шарлотт замялась, но Скорпиус уловил ее мысль: — Не хочет, чтобы я рассматривал его не только как друга? Эта идея отдавала горечью — но, с другой стороны, была весьма логичной. Ну и что, что они оба заявили о своей нетрадиционной ориентации? Это же не должно означать, что они тут же решат, что быть вместе — их судьба... так в жизни не бывает. Люди встречаются и расстаются, страдают, влюбляются... было бы слишком невероятным совпадением, почти натяжкой, если бы Ал вдруг предложил Скорпиусу встречаться. Но, безусловно, приятным совпадением. — Скорп, — позвала Шарлотт. — Да? — Он тебе нравится. Не как друг. — Я знаю, — отозвался Скорпиус настороженно. — Точно? Он фыркнул: — Чарли, ты думаешь, я различить это не могу? — Ну, вот лично мне, когда мы только начали встречаться, было сложно понять, — тихо проговорила Шарлотт, даже не обидевшись на укороченное имя. — Я хотела, чтобы Ал был рядом, но не могла понять, в каком качестве. И... — она замялась, — только не смейся, ладно? Для меня критерием является желание целоваться... ну, и так далее, — она забавно порозовела и махнула рукой. Скорпиус фыркнул: она делала вид, что взрослая и все знает, но все равно смущалась. Он на мгновение представил — не то чтобы в первый раз, кстати — каково это — целовать... "и так далее"... Альбуса. По всему выходило, что очень хорошо. Мелькнувшая в сознании картинка — растрепанный, раскрасневшийся Ал, с чуть припухшими губами — была притягательна. А если бы он еще был в своей квиддичной форме, очень хорошо смотрящейся на нем, и полусидел-полулежал, например, на траве... Скорпиус моргнул. — Этот твой критерий у меня вызывает определенные физиологические реакции и соответствующие желания, — укоризненно сказал он, ощущая легкий дискомфорт. Шарлотт залилась краской и невольно перевела взгляд на его пах, и Скорпиус, фыркнув, добавил: — И это ты мне еще утром говорила, что не представляешь себе... этот процесс. — Я, по-твоему, совсем извращенка, — прошипела Шарлотт, понизив голос и недовольно зыркнув на Скорпиуса, отчего тот только хмыкнул. — Нет, ты хорошая, правильная и наивная девочка, — сказал он. Шарлотт насупилась: — Ну вот, из одной крайности в другую... — Ты и этим недовольна? — наигранно изумился Скорпиус, рассмеявшись. Шарлотт угрюмо посмотрела на него и, не выдержав, тоже захихикала. — Ладно, на каникулах мы тебя окончательно испортим. До него вдруг дошло, что, возможно, ему предстоит провести целых полторы недели в тесном кругу — только Альбус и Шарлотт, никаких других учеников и, тем более, никаких гомофобов... Не мог же Ал просто так решить, что его не привлекают девушки, верно? Почувствовал ведь влечение к кому-то и, более того, осознал и принял это. На мгновение дохнувшая жаром мысль — "Может быть, я привлекаю его — в физическом плане" — быстро сменилась другой, довольно мрачной. Вдруг ему нравится кто-то другой? Ревновать беспредметно было, конечно, глупо, но сама мысль об Альбусе с кем-то была неприятной. Скорпиус давно смирился с тем, что Альбус натурал, и за полгода привык, что он встречается с Шарлотт, а потому идея, что тот может сохнуть по какому-то парню, в сознании категорически не укладывалась. — Будет весело, — произнесла Шарлотт. — Если я поеду, точно не упущу всех ваших танцев с бубнами. — Думаешь, они будут? — кисло спросил Скорпиус. Шарлотт скептически приподняла бровь: — По-моему, люди перед тем, как начать твердить друг другу о неземной любви, всегда долго дурью маются. — Перед этим они еще и по много раз скандалят, столько же раз мирятся и почти наверняка трахаются, — заметил Скорпиус и захихикал, когда Шарлотт, стойко делая вид, что не смущается, пнула кресло, на котором он сидел. — Чарли, тебе восемнадцать, а ты словно впервые услышала, что существует такая штука, как секс. — Скорп, — буркнула она, — не изображай из себя умудренную опытом старшую подругу, которая делится всеми прелестями вовсе не невинной влюбленности. — О, как заговорила, — пробормотал Скорпиус. Настроение стремительно улучшалось. Каким бы замкнутым он ни был в большой компании, откровенно поговорить с Алом или Шарлотт он мог всегда... ну, теперь, пожалуй, только с Шарлотт. — Только при всем желании, подругой я тебе быть точно не смогу. Шарлотт закатила глаза. — Не называй меня Чарли. — И это все, к чему у тебя претензии? — развеселился Скорпиус. — Малфой! — раздраженно воскликнула Шарлотт, впрочем, и сама едва сдерживая улыбку. — Чувствую, на каникулах мне будет о-очень весело... я еще отомщу за все подобные разговорчики. — Тебя больше смущает именно то, что ты смущаешься, — проговорил Скорпиус, покачав головой, — а не темы, на которые мы говорим, — он сделал паузу и, хитро прищурившись, добавил: — Значит, нужно больше практиковаться! Шарлотт метнула в него наполовину возмущенный, наполовину заинтересованный взгляд: — Отлично. Ты будешь читать мне лекции о мужской анатомии. Скорпиус — и так посмеивающийся — представил себе эту картинку и еще шире заулыбался: — Ты так покраснеешь и засмущаешься, что от жара можно будет камины топить. Шарлотт недовольно хмыкнула, но тоже захихикала. Сидеть и просто так смеяться, разговаривая и перескакивая с темы на тему, может, было и глуповато, но необыкновенно приятно. Дальше их могли ждать разочарования, ссоры и недовольство друг другом, но сейчас они были просто веселящимися друзьями.