Я лучше тебя, ты хуже меня

В тот вечер, как обычно, друзья собрались в «Пьяной устрице». Первыми пришли Джо и Куагмайр. Они устроились за своим столиком, где обычно отдыхала их компания, и заказали по кружке пива. Вскоре появился и Питер, но он был не один. Помимо Брайана, который сегодня тоже решил заглянуть в бар, он привёл метеоролога с Пятого Канала Олли Вильямса. – Эй, парни! – объявил Питер. – Я нашёл нового чёрного для нашей компании на замену Кливленда. – Олли Вильямс? – удивился Джо. – Но каким образом он его заменит? – Честно говоря, пока не знаю, – ответил Питер. – Но зато смотрите, как он может быть нам полезен, – он повернулся к метеорологу. – Эй, Олли, заплатишь сегодня за всех? – Да! – быстро ответил Олли. – Вот видите? – Питер снова повернулся к друзьям. – Скажу вам по секрету, он всегда выбирает тот ответ, который короче. К счастью, «да» короче, чем «нет». – Отлично, тогда пусть присаживается! – сказал Куагмайр и подвинулся. Питер и Олли сели за стол, а Брайан, не желая находиться рядом с Гленном Куагмайром, предпочёл отойти к барной стойке. Он залез на стул и заказал себе выпивку. Посетителей в этот час было не так много, а те, кто был, ещё не напились до такой степени, чтоб начать шуметь. Поэтому доносившиеся до Брайана голоса от столиков не могли перекрыть звук телевизора, по которому в это время начиналась «Футурама». – Чёрт, Хорас! – раздражённо крикнул Брайан бармену. – Выключи ты эту хрень, переключи на что-нибудь посерьёзнее. Сидящий рядом незнакомец поддержал его: – Да, я тоже терпеть не могу эту чепуху! Нафига её тут показывают? – Тоже не любите «Футураму»? – обратился к нему Брайан. – Да. Вообще не понимаю, как кто-то может это смотреть. Одно из худших творений мультипликации, вызывающее только отвращение. – Да, согласен. Странно, что у неё столько поклонников, – угрюмо буркнул Брайан, снова повернувшись к своей кружке. – Честно говоря, если бы я был директором телеканала, я бы ни за что не пропустил такое в эфир, – продолжал незнакомец. – Я тоже, – ответил Брайан. – О чём они там только думают, когда производят такое? Сама идея сериала бредовая, сюжет абсурдный, юмор тупой. Но больше всего меня возмущает пошлость! А некоторые моменты так просто вызывают тошноту. Как это можно показывать людям? – Ну знаете, кому-то это всё же нравится, и мы должны это признать, – сказал Брайан. – Да кому это может нравиться? – пожал плечами собеседник. – Только глупым подросткам. Для них это и создаётся. Но я бы не хотел, чтоб мои дети смотрели эту чушь. Для их неокрепшей психики это вредно, лучше бы показывали что-то морально эстетическое. Всё-таки нужно воспитывать нравственность в обществе, а не превращать людей в моральных уродов, которым подобные шоу кажутся действительно чем-то выдающимся. – Ну про моральных уродов – это ты слишком, – пробормотал Брайан, и снова глотнул из кружки. – Да ничуть! Вот я, к примеру, взрослый понимающий человек, и моё мнение об этом так называемом продукте творчества правильное. А кто со мной не согласен, тот либо ещё глуп по молодости лет, либо уже испорчен воспитанием на таких вот мультиках. Брайану уже надоело слушать этого занудного типа, который всё больше вызывал в нём неприязнь. Пёс больше не смотрел в его сторону, и своим видом старался показать, что не собирается продолжать разговор. Но незнакомец не унимался: – Я всегда переключаю канал, если начинается этот сериал. Я не могу спокойно на него смотреть хотя бы из-за одного внешнего вида персонажей. Ну что это за образы? Это всё уроды! Какие-то идиотские глаза, дурацкие причёски. А главное – кому пришло в голову сделать переднюю губу торчащей на метр вперёд? – Ну не на метр же, – буркнул Брайан. – Но всё равно это очень неестественно. Похоже на клюв. Утконосы, блин! Вы видели, чтоб у нормальных живых людей было так? Обе губы должны быть на одном уровне. Вообще во многих мультфильмах сильно коверкают анатомию человека. «Футурама» в этом отношении ещё не худший вариант. Вот, к примеру, «Симпсоны» переплюнули многих. С губой там та же проблема, но в первую очередь меня раздражает цвет кожи, да ещё эти странные формы головы у некоторых персонажей, которые имитируют волосы. Это я вообще не могу спокойно воспринимать. Удивляюсь, что кому-то это нравится. Тут Брайан не выдержал. – Знаешь что?! Пошёл ты нахрен со своей критикой, мне надоело тебя слушать! Выкрикнув это, пёс вернулся к столику, за которым сидел Питер с друзьями. – Нет, вы слышали это? – негодовал Брайан. – «Футурама» ему, видите ли, не нравится! Да как он смеет её критиковать? Что он вообще в ней понимает? «Сюжет абсурдный», «Юмор тупой», «Пошлость», – начал он передразнивать незнакомца. – Ещё и «Симпсонов» тут приплёл! Да пошёл он! Раздосадованный Брайан запрокинул голову и мгновенно осушил свою кружку. – Но Брайан, ты же сам тоже постоянно ругал «Футураму» и «Симпсонов», – заметил Питер. – В том-то и дело! С какой стати этот урод критикует то, что должен критиковать я? Я бы мог сказать всё то же самое, но гораздо лучше и обоснованнее. Потому что я разбираюсь в этом и вижу все отрицательные черты сериалов или ещё чего бы то ни было. Я могу нормально перечислить все недостатки и обосновать своё мнение. А этот тип говорил так нудно и противно, что даже мне хотелось ему возразить. Или просто послать его нахрен, что я, в общем-то, и сделал. Я, конечно, тоже не уважаю тот сериал, но такого отношения к себе он не заслуживает. – Да ладно, – вмешался Куагмайр. – Твои разглагольствования тоже всегда звучат занудно и противно, так что лучше бы к себе присмотрелся, а не критиковал других. – Знаешь, если я тебе не нравлюсь, это не значит, что нужно наезжать на меня при каждом удобном случае! – ответил ему Брайан. – Неужели? А я вот надеялся, что если буду с тобой искренен, ты задумаешься о своих недостатках, и попытаешься исправиться, – саркастически произнёс Гленн. – Мне давно следовало понять, что эта надежда безнадёжна. – Да что ты вообще понимаешь? Тебе ли меня критиковать?! – рассердился Брайан. – О, ну да, ты же у нас здесь самый умный! – снова съехидничал Куагмайр. – Хочешь, скажу, как я оцениваю твоё поведение? Тебе просто надо казаться умником, поэтому ты постоянно высказываешь мнение, противоположное общепринятому. Ты хочешь делать вид, будто знаешь и понимаешь больше других. Если большинству людей что-то нравится, ты говоришь, что это отвратительно. Если же что-то получает больше негативных отзывов, то ты точно дашь положительную оценку. Так же и с «Футурамой» – это очень популярный сериал, и почти вся твоя семья его смотрит. Но тебе же надо почувствовать себя выше остальных, поэтому ты и говоришь, что это сериал для дураков. А когда вдруг появляется человек, который тоже ругает это шоу, ты не выдерживаешь, потому что на самом деле тебе этот мультик нравится, но ты усиленно это скрываешь. Вся твоя критика была притворной, но когда ты услышал настоящую, тебе стало обидно. Отсюда и твоя злость и возмущение. – Это вовсе не так! Я критикую массовую культуру, а она того заслуживает. Разумные люди разделяют мои взгляды. – А тебе так хочется причислять себя к таким людям, верно? Питер встал со своего места. – Думаю, что в ближайшие полчаса ничего приятного не услышу, поэтому отлучусь в туалет. Когда толстяк удалился, Брайан повернулся к Гленну и сказал: – Знаешь что? Раньше я ещё надеялся, что мне удастся улучшить с тобой отношения, но теперь я вижу, что это вряд ли возможно. Ты упорно цепляешься к моим недостаткам, а некоторые вообще сам придумываешь. И при этом не желаешь замечать у меня положительные черты. Да, я не идеален, но не надо делать из меня монстра! Так вот, я, кажется, начал понимать, в чём тут дело. У меня тоже есть версия, объясняющая твоё поведение. – Интересно, какая? – усмехнулся Гленн. – Всё очень просто. Дело не во мне самом, а в том, что я живу в одном доме с Лоис. Помнится, ты упрекал меня в том, что я запал на жену друга. А сам-то ты чем лучше? Да ты только и мечтаешь о том, как бы её трахнуть! Но хрен ты от неё дождёшься! И ничего с этим поделать ты не можешь. Поэтому тебя бесит мысль о том, что я тоже запал на неё, но в отличие от тебя имею возможность гораздо больше времени проводить рядом с ней. – Неправда! – вспылил Гленн. – Ты действительно мерзкий тип! У тебя на самом деле полно недостатков, и я тебе уже говорил о них! – Ну да, я помню, – ехидно усмехнулся Брайан. – Ты называл меня нахлебником, который живёт за счёт Питера. – Так и есть. Ты ничего не делаешь, нигде не работаешь. Только годами пишешь свой идиотский роман. От тебя никакой пользы! – Это моё личное дело, и тебя это волновать не должно! Животные не обязаны работать. Или, может, ты считаешь иначе? Интересно, ты своего кота заставлял трудиться? Сколько он у тебя проработал? А зарплату он тебе отдавал? Или от него была какая-то другая польза? Лицо Куагмайра налилось кровью от гнева и негодования. – Мой кот, по крайней мере, не гадил во дворе, как ты! – Я собака, придурок! Для меня это естественно, и ты не имеешь права обвинять меня в этом! Если же у тебя есть претензии, адресуй их матери-природе, Господу Богу, ну или кто там всех нас создал такими, какие мы есть?! – О, это даже странно, что ты упомянул Бога! Ты же даже не допускаешь мысли о том, что он существует! Конечно, тебе же кажется, что придерживаться какой-либо религии – это ниже твоего достоинства! Ты же слишком умный для этого! Но что ты о себе думаешь, мне пофиг. Гораздо больше меня возмущает то, что ты тех, кто верит, считаешь толпой дураков и идиотов! Ты абсолютно не уважаешь чужие взгляды и мнения! Только свои ты считаешь единственно верными! – Я способен мыслить и трезво оценивать получаемую информацию. Да, я не настолько глуп, чтобы верить во всё что услышал или прочитал. Поэтому все эти религиозные выдумки на меня не действуют. И я не понимаю, как люди могут тупо без всякого анализа и рассуждений воспринимать на веру всё то, что им говорят. Для этого действительно надо быть дураком. – Да кто дал тебе право осуждать других?! Ты делаешь это опять же потому, что хочешь почувствовать себя умнее всех! Но твоё высокомерие – это единственное, чем ты можешь похвастаться. Никаких достоинств у тебя нет, одни недостатки. И самый отвратительный из них – это твоё лицемерие! Строишь из себя умника, но на самом деле ты просто играешь эту роль перед публикой, которая слишком глупа, чтоб увидеть твою истинную натуру! Брайан вскочил и стукнул кулаком по столу. – Как ты смеешь обвинять меня в лицемерии?! – Да-да, ты лицемер! Ты и в любовницы выбираешь дурочек, чтоб на их фоне казаться Эйнштейном! Что, разве не так? – Да что ты вообще обо мне знаешь, чтоб так рассуждать?! Ты вообще скольких из моих девушек видел? Одну? Две? Что-то не помню, чтоб я тебя с ними знакомил, исключение только Джиллиан. Так вот, я тебе скажу. Раньше мне действительно попадались дурочки, но всё, на что меня хватало, это дотерпеть до конца первого (оно же последнее) свидания, расстаться и никогда больше с ними не встречаться! Мне вовсе не доставляет удовольствие общаться с куклами, которые по своему интеллектуальному развитию не далеко ушли от эмбриона. Меня всегда интересовали девушки, с которыми можно о чём-то поговорить. Что же касается Джиллиан, так это была любовь! Любовь!!! Ты можешь это понять?! А?! Можешь?! Нет, ты на это не способен! Потому что если кто из нас двоих лицемер, так это ты! Ты осуждаешь меня, но сам трахаешь всех баб без разбору! Куагмайр понимал, что ссора зашла слишком далеко, и вместо простой неприязни между ними может начаться самая настоящая война. Но останавливаться он не собирался. Он просто из принципа не мог позволить оставить последнее слово за этой собакой. – Я ни от кого это и не скрываю! – сказал Гленн. – Я такой, какой я есть! Я не делаю вид, что я лучше, чем я есть на самом деле, в отличие от тебя! Брайан тоже не желал сдаваться. Тем боле алкоголь окончательно отключил все тормоза, и он решил использовать свой главный козырь. – Да? А знаешь, чем я всё же лучше тебя? – Интересно, чем же? – Куагмайр скептически прищурился. – А тем, что когда было нужно, я готов был жизнь отдать за друга! Та операция по пересадке почек могла убить меня, но я был согласен на это. Я был готов пожертвовать собой! Ты можешь сказать о себе что-то подобное? Я не знаю. Но зато я точно знаю, что ты подверг своих друзей смертельной опасности, когда тебе приспичило потрахаться в аэропорту. Если бы в тот раз тебе не удалось бы исправить положение и помочь им посадить самолёт, они бы погибли, а ты бы всю оставшуюся жизнь мучился от чувства вины. Секс для тебя дороже всех человеческих ценностей. Ты забываешь про друзей, как только видишь какую-нибудь шлюху. Что, скажешь, что я не прав? Гленн оцепенел. Брайан нанёс ему сокрушительный удар, против которого нечего было возразить. Куагмайр почувствовал головокружение, память услужливо подбросила ему воспоминания о событиях того дня. Он уже почти успел позабыть, как тогда он переживал за друзей, пока не придумал, как им можно было помочь. К счастью, в тот раз всё обошлось, и он даже стал героем. Но эта проклятая собака заставила его вспомнить об обратной стороне медали – о той, на которой Куагмайр выглядел антигероем. Чувство вины действительно дало о себе знать, из-за чего Гленн уже не мог думать, что ответить псу. – Так что не придирайся к другим, а присмотрись к себе, – закончил Брайан уже более спокойным тоном. – Да как ты… – только и сумел пробормотать Куагмайр. Он схватил свою кружку и, запрокинув голову, начал жадно глотать пиво, желая напиться до беспамятства. – По-моему, это уже слишком, – осуждающе проговорил Джо Брайану. – Зря ты так. Да, Куагмайр совершил ошибку, но он её исправил. – Ну знаешь, мне надоело терпеть придирки и постоянную демонстрацию антипатии от человека, который на самом деле тоже далеко не идеал, – ответил пёс. – Я не считаю, что заслуживаю такого отношения к себе. – Ну не знаю, мне кажется, что это уже перебор, – сказал Джо. – А что ты об этом думаешь? – спросил он у Олли. К всеобщему удивлению, чернокожий метеоролог толкнул на удивление длинную для него речь. Видимо, от выпитого его потянуло на разговор. – Думаю, я смогу дать всему этому беспристрастную оценку, так как я являюсь всего лишь сторонним наблюдателем, и одинаково нейтрально отношусь к обеим спорящим сторонам. Так вот, смотрю я на вас и не понимаю – чего вы хотите добиться? Вы цепляетесь друг к другу, возражаете, оправдываетесь, пытаетесь что-то доказать… Но по-моему всё это направлено лишь на то, чтобы убедить других, а в первую очередь и самих себя в том, что вы лучше своего оппонента. Вы даже не пытаетесь найти общий язык и помириться. Все претензии к собственной личности вы воспринимаете как обиду, а не как возможность увидеть себя со стороны и понять, как можно измениться в лучшую сторону, чтобы наладить отношения с людьми. Но это, пожалуй, и не удивительно. Потому что все эти претензии вовсе не выражаются как здоровая критика, а несут в себе оскорбление. В каждом вашем высказывании наблюдается такой подтекст: «У тебя есть недостаток, а у меня его нет. Я лучше тебя, ты хуже меня». Поэтому все ваши аргументы не позволяют человеку осознать его ошибки, а лишь вызывают реакцию сопротивления, желание возразить, оспорить. Ваша позиция изначально была неправильной. Не следовало делать слишком резких высказываний, и реагировать стоило менее импульсивно. Ехидство, агрессия, сарказм – всё это лишь усугубляет положение. Но видимо, вы и не собирались решать проблему, а лишь поставили себе цель унизить и оскорбить объект вашей неприязни, а заодно потешить своё самолюбие. В результате спор ни к чему не привёл, а лишь ухудшил ваши отношения. Таким образом, вы сами же посодействовали тому, что ненависть к вам только прибавилась. Вот, таково моё видение этой ситуации. Повисла пауза, вызванная потрясением не столько от высказывания Олли, сколько длиной его речи. Потом Брайан не придумал ничего лучше, чем сказать: – Да кому интересно твоё мнение? И вообще – не выходи из образа, ты не должен столько говорить. Куагмайр, который к этому моменту успел опустошить не только свою кружку, но и подвернувшуюся под руку кружку Джо, прежде чем вырубиться, посмотрел на Олли и произнёс: – Ну ты и зануда! В это время вернулся Питер. Посмотрев на присутствующих, он спросил: – Я пропустил что-то интересное? Ответом ему было молчание. Никому не хотелось объяснять, какая некрасивая ситуация сложилась в его отсутствие. Тогда Питер произнёс: – Что ж, ладно. Я бы всё равно ничего не понял. Но кто-то же должен подвести итог, поэтому возьму на себя последнее слово. Так вот, не знаю, что у вас здесь произошло, но думаю, что всё это не важно. Ведь на самом деле главное – это чтоб был мир во всём мире, еда в холодильнике и пульт от телевизора рядом с тобой, когда ты сидишь на диване.