Тот самый странный мир

      С самого детства я хотел уметь красиво рисовать. Но, даже за все свои двести с лишним лет, мой прогресс никак не отображался в действительности. В голове были прекрасные, порой просто шедевральные, картины, а в реальности они выглядели как мазня пятилетнего отпрыска троллей из пещер. Я пробовал множество разных стилей, я учился, но, увы и ах, ничего. Даже современный стиль, который дается легче всего, не получается так, как я этого хочу. Именно поэтому все мои картины сжигаются, а из пепла я создаю новые холсты.       Магию в наше время никто не преподает — ты должен учиться сам по старым книгам главной Библиотеки этого Мира. Что странно, за все тысячелетнее, если не больше, существование Мира, никто так и не придумал ему название. Он существует параллельно с Миром людей и лишь магические существа, живущие по какой-то причине Там, знают, как пройти Сюда. Кроличьих нор на Земле очень много и все они ведут в один Центр, откуда можно либо выйти в этот Мир, либо запрограммировать Выход и очутиться уже в другой стране. Удобно, учитывая то, что Существа при рождении автоматически знают все ныне существующие языки мира. Конечно, Существа можно, так же, разделять на расы, как и у людей, потому что в человеческом облике они выглядят ничем не отличимым от остальных — все их крылья, рога, непривычные для людей глаза, хвосты и прочее исчезают, оставляя простую оболочку. Несколько, лично знакомых мной, Существ, живут в Том мире. Братья, темные эльфы, в США — Самуэль, который постоянно ко мне пристает, и Томас, близнецы-куклы Хийори и Шинго — в Японии, там же живет кот Юичи. Один из выходов Норы охраняет лесная эльфийка Арания. До ужаса приятная и не достает ровно до тех пор, пока ты не сделал что-то не так. Где-то у берегов Франции плавает русал Лакея. Это — редкая глубоководная пакость с нереально длинным хвостом и острыми зубами. Если хочешь что-то от него, сначала выполни его просьбу и это может быть абсолютно что угодно — от ловли кроликов обычных (почему-то эта рыбёха любила кроликов, правда пару раз попадались в его лапы кролики-Существа) до извлечения из жерла извергающегося вулкана капельки Кристальной магмы. Кстати, ее до сих пор так и не извлек. Следует отметить, что все наземные драгоценные и магические предметы нужны ему для экспериментов. Он искусно варит различные зелья, ведь большинству зелий без Воды морской не обойтись. Да и кроличья нора находилась очень близко к излюбленному месту Лакеи. В крайних случаях, он сам может приплыть в любое место через те же норы.       Что касаемо меня: лесной эльф из старого рода, у которых еще есть крылья, правда летать на них почти бесполезно, ведь они очень тонкие и слабые, изучаю магию для себя, да и благодаря ей я общаюсь со всеми, ведь с рождения я немой. Даже магия не способна дать то, чего нет. К этому же относится и моя страсть к странным приключениям. Именно из-за странных заданий Лакеи, а потом нежелания их выполнять, я лишился половины правой руки и правого глаза, когда русал схватил меня своим длиннющим хвостом и швырнул в кусты. Больше я с ним связываться не хочу, да и никто не хочет, если только это не очень срочно. Для зелий у нас есть неофит со странностями. Она делает все за просто так, за редким исключением, и зелья очень сильные и действенные, но иногда вода морская не используется и могут появиться побочные эффекты. Я даже пытался спросить насчет зелий для регенерации или для голоса, но даже эта опытная женщина сказала, что такого не может быть…       — Диакон, теперь ты решил писать книги? Что это? Твоя биография? — Самуэль выхватывает листки, пока эльф сидит в замешательстве. Но уже через мгновение Ди выхватывает листы и злобно смотрит на младшего. — Что это за «Самуэль, который постоянно ко мне пристает»? Ты не забыл, кто тебя от этого «странного длиннохвостого русала» спасал, лечил потом, кто всегда рядом во время грозы и кто вечно тебе готовит? Ни капельки благодарности!       Темный эльф драматично падает на захламленную кровать, в то время как лесной закатывает глаза, соединяя мысли в кучу, собираясь продолжить писать, но из-за этого существа все мысли разбежались, и он с психа стукнул кулаком по столу. Самуэль даже ухом не повел, валяясь с закрытыми глазами, а потом и вовсе предложил прибраться, заодно спросив старшего что готовить. Просто в небольшом доме 6 на 8 метров на дереве было все, кроме чистоты. Уголки спальной и кухонно-гостиной зоны соблюдались небольшой стеной, что-то наподобие санузла тоже было прямо около выхода. За дверью была небольшая площадка, а лестница была «обмотана» вокруг одного из деревьев. Все четыре угла дома упирались в четыре идеально растущих дерева. Это место эльф нашел случайно и тут же начал стоить себе жилье.       — Слушай, Ди, не хочешь ли устроить какое-нибудь мероприятие? — вдруг спрашивает Самуэль и резко встает, его резинка, что держала волосы, лопается, отпуская на свободу золотистые локоны чуть ниже плеч. Ди же смотрит на него с недоуменным взглядом. — Ну, у нас ведь все равно ничего не происходит, все слишком тихо и спокойно, а королевская семья занята маленькими детишками.       «Какое еще, черт возьми, мероприятие? Кроме нас все равно о нем никто не будет знать», — появляются в воздухе буквы, а сам эльф решил, все же, убраться, потому что по полу было разбросано куча непонятно чего, в том числе и листки, на которых он писал буквально минут пять назад. Конечно, будет возможность попробовать новые восхитительные блюда от Самуэля, но, если хорошо попросить, он и так приготовит.       На самом деле, слова младшего были правдиво чисты, как вода из ручья — у них ничего не происходит. Воин, хорошо, нет, праздники все прошли, балов королевская семья не устраивает после пополнения в семействе. Единственное, что происходит — это мародеры, но они были всегда и везде, никто уже не обращает на них внимания, тем более, что занимаются они не только мародерством. В остальном — все тихо и спокойно настолько, что даже скучно. Возможно, именно по этой причине половина Существ живет в мире людей — там каждый день — праздник, новая война из-за ничего — тоже каждый день, одно веселье! Правда, балов нет, но есть что-то отдаленно на это похожее. И Существа своих из всех всегда узнают и без превращений благодаря пятилистному клеверу в ложбинке меж ключицами. Некоторые считают, что это слишком выделяющийся знак, другие говорят, что люди принимают их за сектантов неизвестной организации.       — Ну так что насчет мероприятия? — спрашивает Самуэль, кидая в старшего скомканный лист, который, кажется, валялся под столом уже очень давно. Хозяин дома лишь пожимает плечами и тащит огромную кучу грязного белья в стиральную машину. Несмотря на все, человеческие штучки из Мира плавно перекочевали сюда. Да и в Городе, что в часе ходьбы от этого места, выглядит так же, как и города людей, только меньше. В основном, там были небольшие дома, построенные в ровный ряд, в отличие от домов больших деревень, что были в трех километрах от Города, и несколько пятиэтажных многоквартирных домов. В основном, там жили те, кто жил и работал в человеческом мире большую часть дня, а здесь он проводил выходные и отпуска. Деревни же часто напоминали по внешнему виду старые времена, но внутри все было достаточно современно, «по-человечески». С электричеством и водопроводом. К этому уже все давно привыкли. А вот в дом Диакона, что просто находился в лесу недалеко от ближайшей к Городу деревни, было сложно проводить водопровод и электричество. Но он нашел способ, запихав это все аккуратно внутрь одного из деревьев.       «Не хочу я никаких мероприятий. Я согласен даже выйти в человеческий мир и погулять там, но у меня дома точно устраивать ничего не будем. И к тебе я тоже не пойду — слишком далеко до Города, и обратно, добираться», — появляются слова в воздухе, пока эльф ищет по всему дому посуду и убирает в раковину. Второй эльф громко хмыкает и решает прибрать спальную зону этого поросенка. Пусть Диакон был старше него, но, если просто так взглянуть, этого совершенно не было видно, скорее, наоборот, Ди казался младше своих лет, видимо, из-за роста.       — Твой день рождение тоже в мире людей праздновать будем? — вдруг спрашивает Самуэль и резко поворачивается к старшему. Тот аж слегка пошатнулся и задумался. Просто девятое сентября — это уже завтра, возможно, потому младший, возможно, и спрашивал про мероприятие. Он совсем не скрывает ничего. Даже наоборот, пытается все показать всем. А на вопрос младшего Ди медленно кивает, а Сэмми улыбается так широко, что глаз почти не видно. — В мире людей у меня есть квартира, не бойся, переночуешь там. Мы просто культурно посидим, поедим, поговорим, выпьем немного, потому что я помню, что ты до сих пор не умеешь пить, погуляем где-нибудь, куда-нибудь сходим. В общем, просто так не будем сидеть.       «Я бы посидел», — хмыкает лесной, на что младший говорит, чтобы тот не был букой, и приступает к мытью горы посуды. Странно, что она как-то не заканчивалась. То есть, она была по всему дому, а мыть всегда было лень, а в шкафчике всегда была чистая посуда. Ох, наверное, Самуэль периодически мыл ее, а Ди и не замечал. Зато теперь будет много чистой посуды. И совсем непонятно зачем ему столько, ведь в гости почти никто не приходит.       Темный эльф открывает окна, чтобы запустить свежий чистый воздух, чтобы проветрить помещение, пусть и ветер был достаточно прохладным; Диакон от него поёжился, но ничего не сказал. Пусть лучше будет так, тем более, скоро будет дождь, он чувствует это, он слышит гром, который еще где-то далеко, но, в то же время, уже очень близко и от его звуков по коже бегут мурашки.       Кто-то стучится в дверь и эльф мысленно проклинает того, кто посмел заявиться. Сейчас открывать дверь ему было явно неудобно, но, хвала кому-то там, Сэм додумался открыть самостоятельно. Все же, он тут почти живет, иногда, когда ему очень скучно или когда грозы, или когда нет работы.       — Никита! Что ты здесь делаешь? — кажется, эльф удивлен, но очень рад видеть олениху. А потом он, почему-то, подумал о том, что ей, наверное, было весьма тяжело подниматься на копытах, задевая рогами листву. Верно, даже у женского пола есть рога.       — Я просто хотела попросить тебя об одном одолжении… И раз тебя не было дома Там, в Городе тебя тоже не видели, значит остается лишь это место, — голос девушки был очень нежный и спокойный, такой мелодичный, как сама природа. И пускай она не была нимфой или дриадой, все думали, что она бы прекрасно справилась с этим. Но, она просто олень.       Дверь прикрывается и слышно, как двое спускаются по лестнице. Спускаться Никите немного труднее, чем подниматься. Диакон подумал, что у них какие-то секреты и что это не очень красиво, потом он подумал, что они встречаются втайне, но Никита — не тип Самуэля, он-то знает, потом он снова подумал, но в этот раз о том, что это, возможно, какое-то мероприятие, может быть, даже к завтрашнему очередному взрослению эльфа. Потому что у оленихи получается делать что-то неожиданное и красивое, что-то, что радует и греет душу и сердце. Блондин поднимается обратно один с совершенно спокойным лицом, будто не его только что попросили о помощи, и продолжил прибираться. Звук грома становился все ярче и Диакон волновался не на шутку. У него даже ушки начали трястись от страха. Больше двухсот лет, а до сих пор боится грозы. Самуэль уже давно знает что нужно делать в таких ситуациях, именно поэтому, когда старший домыл посуду и расставил ее на полках, сразу же отправил его в кровать, укрывая теплым и пушистым одеялом. Сам он сделал горячий чай с корицей и ванилью, поставил на прикроватный столик тарелку с печеньем, которое он делал утром, разбудив старшего прекрасным запахом.       «О чем вы говорили?» — на этот раз слова не расплываются во все стороны, а появляются точно перед глазами младшего, как только тот вернулся обратно, когда закрыл окна.       — А что, ревнуешь? Привык, что я общаюсь с тобой? — ухмыляется эльф, за что второй его бьет по руке. Это означает «нет» и «ты что, придурок?» Да и Самуэлю вообще надо радоваться, что второй руки у старшего нет, а то бы точно придушил. Сэм убирает челку с лица Диакона, на что тот вопросительно смотрит и дает знать, что нет, не будет он пока остригать волосы. План провалился.       Младший до сих пор помнит как боялся даже просто подходить к лесном эльфу, когда того Лакея швырнул в кусты. Но ему бы никто не помог, потому что в этой части пляжа никого никогда нет именно из-за Лакеи и кустов с шипами. Он помнит, как тащил старшего на спине к лекарю — он тогда еще сломал ногу. Женщина вытащила шипы из рук, глаза, наложила гипс на ногу и сказала Самуэлю как нужно ухаживать, дала в мешочке разные баночки-скляночки и отправила за дверь. Она всегда была торопливой. И Самуэль боялся промывать раны, особенно глаз, он выглядел хуже всего — сначала полностью красный, залитый кровью, а потом, видимо, она совсем закончилась и глаз остался белый совсем, незрячий. Радужка так и осталась зеленая, как и на видящем глазу, но бледнее, а зрачок стал белым и выглядит это немного жутко — Ди носит повязку. Но дома он ходит без нее, как сейчас, и эльф до сих пор немного боится смотреть в этот глаз.       — Все нормально, на самом деле. Она просто хотела приготовить что-нибудь для детского праздника и советовалась со мной. Просто подумала, что, раз открыл я, то ты можешь спать. Вот мы и спустились вниз, чтобы тебе не мешать… мыть посуду, — эльф улыбается и старшему очень хочется его укусить за ухо, или вообще откусить его. Непонятно почему, но хочется. Чтобы не был таким бесячим с вечно хорошим настроением.       Слишком громкий гром, Ди прячется под одеяло, видны лишь некоторые рыжие волосинки, которые хозяин забыл спрятать, а Сэмми улыбается. Это так забавно наблюдать, каждый раз.       — Ты точно уверен, что завтра мы будем в городе веселиться? — неуверенный медленный кивок одеялом. — Может, вообще, сейчас отправиться туда? Там точно нет грозы, но там уже почти ночь. Чуть больше одиннадцати вечера, — Сэм смотрит на наручные часы, что показывали время его человеческого города, где он жил. Эльф вылезает из-под одеяла и думает. Они опять недоубирались. Но он соглашается хотя бы потому, что там нет грозы. Печенье он берет с собой, а чай залпом выпивает, ведь Самуэль никогда не делает его слишком горячим. Вот только до города придется добираться пешком, потому что кроличьи норы работают лишь между мирами, а Здесь их просто нет. Зато есть что-то типа человеческого такси — колесница без лошадей, которую ребята и ловят почти сразу, выйдя на нормальную дорогу, и уже через минут пятнадцать, может, меньше, они около Центра. В Городе, почему-то, грома нет — только дождь. Диакон считает это странным, потому что это похоже на пытку — гром лишь там, где его дом. Блондин набирает код города, а потом — код ближайшей Норы. Лесной эльф думает, что нужно было бы взять листы со своей писаниной, чтобы продолжить писать, но уже слишком поздно, они захотят в Нору и через мгновение оказываются в ночном парке, а на соседней улице был дом Самуэля, точнее, небольшая квартира в доме. Но она была точно больше дома Диакона. Эльф ведет старшего за руку, чтобы тот не потерялся, идет он, почему-то, очень быстро, будто за ними кто-то бежит. Он даже забывает, что волосы его сейчас разлетаются во все стороны, как и расстегнутая до середины белоснежная рубашка — она подчеркивала его смуглую кожу.       Дверь закрывается и рыжеволосый эльф понимает, что здесь гораздо теплее, чем на улице, по коже приятно расползается тепло, вызывая большое стадо мурашек. Печенье переезжают в другую, Муэлевскую, тарелку, чайник закипает по новой, хозяин квартиры прибирает небольшой беспорядок и с радостью говорит, что они, в любом случае, спят на одном раскладном диване, потому что вариантов больше нет. Рыжий недовольно фырчит, но, кажется, он уже давно смирился, что младший такой открытый и не боится подобных вещей.       — Если хочешь в душ, то я могу принести полотенце, — предлагает хозяин, но гость вежливо отказывается. Он, по привычке, хотел почесать, в раздумьях, ухо и, если бы мог, честно, взвизгнул бы, потому что он снова забыл про то, что в этом мире его уши обычные, как у людей. — Тогда, может, сразу после чая, спать? Честно, я устал. С самого утра у тебя сижу и что-то делаю, — чуть ли не хнычет эльф, лежа на уже расстеленном диване — время зря не теряет. Ди пьет чай и вздыхает, мол, ладно, уговорил. Заканчивает достаточно быстро чаепитие в одиночку, ибо кое-кто начал уже действительно чуть ли не ныть, что он устал и все такое прочее. Пришлось допивать чай, выключать свет и ложиться рядом с младшим.       «Ты меня задушишь, прекрати!» — очень большие буквы висели прямо над темным эльфом. Как только Диакон лег — его обняли очень крепко.       — Ты от меня все равно никуда не убежишь. Я тебе везде достану, — смеется Самуэль, смотрит на время и легонько чмокает старшего в щеку. — С днем рождения.