I'm running with the wolves.

      Я отчетливо помню тот день, когда умер Сэм. Когда он с Люцифером в своем теле и Михаилом в теле нашего брата Адама прыгнул в клетку. Первые три дня после смерти брата были для меня невыносимыми: я много пила, были мысли о суициде (даже была одна попытка вскрыться, но она не увенчалась успехом; итог: получила пиздюлей от Дина и нотации от Бобби). После этого последующие четыре дня пролетали невероятно медленно. Я, казалось, не слышала ничего. Для меня будто исчезли все краски. Все было серым.       На следующий день в моем мозгу будто что-то щелкнуло. Все вдруг обрело цвет. У меня появилось дикое желание чем-то заняться. Я захотела продолжать охотиться, не смотря на то, что Сэм перед смертью и Дин пару дней назад наказали мне закончить с этим дерьмом. Мне пришлось соврать Дину и Бобби, что я решила завязать и устроиться на работу по липовым документам. Брат поверил. Сошлись на том, что завтра вместе выдвигаемся от Бобби и разъезжаемся: Дин к старой пассии, а я охотиться втайне ото всех.       Просыпаюсь от стука в комнату. Еле разлепив глаза, уставилась на настенные часы. 8.47.       — Подъем, Винчестер! — прогорланил брат, заваливаясь в мою комнату с громкими шагами.       — Куда так рано, Дин? — недовольно просипела я.       — Чем раньше встанешь, тем лучше. К тому же мне ехать около двенадцати часов до Индианы, а мы еще и вместе договорились выехать. Соответственно, ты должна встать раньше, чтобы…       — Я поняла, можешь не продолжать, — усмехнулась я.       — Вставай и собирайся. Буду внизу ждать.       Дин окинул меня и мою комнату тоскливым взглядом, а затем вышел. Наскоро закидываю все вещи в рюкзак и иду в ванную. В привычной спешке приняв душ и собрав вещи, я вышла из старенького дома Сингера. Дин с Бобби уже ждали меня около наших с братом машин, разговаривая о чем-то. Как только я подошла, они сразу замолчали. В тишине мы простояли около минуты. Я решила все-таки начать.       — Ненавижу нашу жизнь. Постоянно в разъездах, постоянно куда-то бежим.       — Зато не скучно, — попытался развеять обстановку Дин, глупо улыбаясь. Но, не увидев моей положительной реакции, он сразу стал серьезным.       — Не думаю, что мы все бы жаловались на скуку, если бы у нас была нормальная семья, — заметил Бобби. Он прав. Был бы у нас всех выбор: охота или размеренная жизнь, не задумываясь, мы бы выбрали второе.       Опять неловкое молчание.       — Что ж, — начал Дин. — Пора ехать, да, Келли?       — Пожалуй.       Мы втроем крепко обнялись на долгие секунды.       — Берегите себя, ребята, — с трудом выговорил Бобби. На душе стало теплее, но в то же время я почувствовала странную тяжесть в районе грудной клетки, помимо привычной боли в легких.       Рассевшись по машинам, мы с Дином одновременно отсалютовали Бобби и дали по газам.       Где-то минут через сорок мы заехали в город и решили с братом заехать в кафе, чтобы позавтракать. Не успели мы сесть за столик, как Дин спросил меня:       — Куда планируешь податься?       — Не знаю. Может, куда-нибудь, где тепло. Калифорния, например. Или рвану вообще в Канаду. Куда глаза глядят.       — Возьмешь с собой брата? Пляж, алкоголь, девочки — моя мечта!       — Ага, куда мне с таким стариком? — ухмыльнулась я. Брат засмеялся, заражая смехом и меня. На самом деле, Дин не такой уж и старый. Всего тридцать два года. Но иногда он снижает свой возраст, когда знакомится с какой-нибудь очередной девочкой. В душе не ебу, для чего.       — Ну, а ты куда? К той гимнастке из Цицерона?       — К Лизе, и она йогой занималась, а не гимнастикой, — ответил Дин, балуясь с зубочисткой. Когда он недоволен или возмущен — начинает активно двигать пальцами, что-то крутить в руках. В этот раз он решил «уничтожить» несчастную зубочистку. Подумаешь, мне на самом деле плевать, чем Лиза занималась.       — Не так уж и важно. А с охотой что? — осторожно спросила я, надеясь, что он ничего не заподозрит.       — Да к черту ее. Я устал и хочу спокойно жить, — в тоне брата я услышала нотки раздражения, но не придала этому особого значения. В последнее время мы все на взводе, поэтому даже не обидно. Давно не обидно.       — Я думаю, со всех нас хватит. Это действительно уже все границы перешло, — решила я подкрепить ту ложь, что наплела ему. Чтобы уж точно никаких сомнений не осталось насчет того, что я «бросаю» охоту. — Пора оставить наш семейный бизнес в прошлом.       — Я рад, что ты пришла этому выводу. Надеюсь, это и вправду так.       Официантка принесла наш заказ, и на этом наш разговор был закончен. Ели мы молча, думая каждый о своем. Я взглянула в окно и снова уставилась в свою тарелку. Но мгновенно перевожу взгляд обратно на улицу. Что-то заставило меня это сделать. На секунду мне показалось, будто кто-то следит за нами. Внимательно осмотрев улицу, возвращаюсь к своей яичнице. Но неприятное ощущение не покинуло меня.       Сытно позавтракав, мы снова двинулись в путь. Всю дорогу я в одиночестве думала, что будет, если Дин узнает, что я не оставлю охоту. А если он итак догадался? Все это время брат ехал позади меня, но вдруг поравнялся со мной, тем самым он стал ехать по встречной полосе. Хорошо, что дорога с утра была пустая. Ветер, задувающий в салон его машины, забавно тормошит его волосы. Он почти всегда ездит с открытыми окнами. Дин повернул голову в мою сторону, затем отвернулся и обогнал меня.       Брат припарковал Импалу на обочине и вышел из нее, оставив ключи в зажигании, так и не закрыв окна. Я остановилась рядом, но в отличие от парня, взяла с собой ключи. Я подошла к Дину, и мы сели на капот Импалы. Металл машины приятно согревал наши задницы. Погода начала портиться; накрапывал мелкий моросящий дождик, от прохладного воздуха кожа покрывалась мурашками. Надо было теплее одеться — старая отцовская кожанка почти не грела. Будь я в толстовке, не было бы так холодно. Хорошо, что не додумалась надеть дырявые джинсы или шорты. А вот Дину, кажется, все равно на прохладу. Печка ходячая.       — Ты как сама? Держишься? — начал брат. Он не стал напрямую спрашивать, справляюсь ли я после смерти Сэмми, но я и без того поняла его.       — Я в порядке, — и тут же я надрывно закашлялась в ладонь, опровергая «порядок». Дин на мой кашель покачал головой, недовольно кривя губы.       — Этот кашель у тебя давно не проходит. Несколько лет, если не ошибаюсь. Мне не нравится это.       — Ничего страшного, Дин. Просто кашель, — улыбнулась я, сдерживая новую атаку болезни, раздирающую легкие и горло, в то же время стараюсь незаметно вытереть капельки крови на ладони о черные джинсы. Да, не просто простуда. Болезнь. Рак легких. Он действительно несколько лет к ряду сопровождает меня, как верный пес. Почти четыре года, если быть точным.       — Келли, это ненормально. Тебе стоит показаться врачу. Если это пневмония? Или еще что хуже? — он на самом деле очень переживает, он боится потерять и меня. Прости, брат. Я не скажу тебе правду. Не могу. Ты не простишь меня за то, что я сделала четыре года назад.       — Все хорошо, — продолжаю упрямиться я. — Просто простудилась. Я уверена, скоро пройдет, — во взгляде Дина я вижу испуг и все то же недовольство. — Я обещаю, как только остановлюсь в каком-нибудь городе, сразу поеду в больницу.       Конечно, Дин мне не поверил. Он прекрасно знает, как я ненавижу больницы. Но он надеется на лучшее, придется соврать, что я была в больнице и ничего серьезного у меня не нашли. Вечно приходится врать.        Мы еще пару минут молча смотрели вдаль, затем Дин снова подал голос.       — Кажется, пора прощаться.       Я кивнула. Мы слезли с капота и буквально влетели в объятия друг друга. Я надеялась раствориться в своем защитнике, чтобы все проблемы исчезли. Дин в свою очередь как можно крепче сжимал меня, чтобы никто не смог добраться до его маленькой сестренки. Никто из нас не хотел расставаться, пусть и на время.       — Будь осторожна, Келлс. Не ввязывайся в неприятности.       — Не буду, — усмехнулась я. По моей щеке скатилась непрошеная слеза. Я уткнулась в куртку Дина лицом, чтобы она впиталась в ткань, и я не разревелась окончательно. — Ты тоже будь осторожен.       Я похлопала его по плечу, затем мы с трудом разжали наши крепкие объятия. Дин сел в машину, завел мотор, в последний раз посмотрел на меня, высунув голову в окно, беззаботно кинул мне: «Не скучай!».       Он повернул руль в левую сторону и в этом же направлении дал по газам, скрываясь за завесой пыли. Пыль практически сразу осела на землю из-за влажного воздуха, и я стала наблюдать за отдаляющейся машиной. В скором времени и я села за руль. Посмотрев на придорожный знак, я направилась в противоположную сторону от брата. *месяц спустя*       Читая в интернете очередное странное происшествие, я доедаю свой обед. В баре полно народу, очень шумно. Это не дает полностью сконцентрироваться на работе. За этот месяц я вычистила одно гнездо вампиров и сожгла пару призраков. Одной работать невероятно тяжело и скучно. Зато не приходится сраться ни с кем. В последнее время я не хило-таки изменилась. Я стала жестче относиться к себе, к охоте. Ни в чем не даю себе поблажек. Пресекаю какие-либо знакомства, о сексе даже речи нет. Я замкнулась в себе. Стала чаще врать. В одном месте стараюсь не останавливаться надолго. Упорная охота начинает выбивать все мое сострадание. Дин говорит, что я стала холоднее и грубее, но он сваливает это на смерть Сэма. По сути, так и есть, но по большей части здесь фигурирует охота. С Дином мы созванивались пару раз, и, конечно же, я наплела, что прошла обследование и у меня все в порядке. Даже пришлось отправить подделанную справку о здоровье. Он поверил. Ненавижу обманывать свою семью, но иначе никак.       На днях я заехала в гости, провела у них пару дней. Бен так вырос с последней встречи. С Дином они прекрасно ладят. Мы с Беном сдружились; почти каждый день я рассказывала ему истории из винчестеровской жизни (упуская охоту), мы играли в видеоигры, очень много гуляли. Ночью я рассказывала страшилки, которые нам с Сэмом рассказывал Дин, когда отец уезжал на охоту, а мы со смертной скукой оставались в мотеле. Бену нравится, как я рассказываю. Всегда слушает с неподдельным интересом. Мне это даже льстит немного. Мы много вместе дурачимся, а Дин каждый раз включает «строгого папашу». Это очень смешно выглядит, и он еще больше злится из-за моих насмешек. В такие моменты он напоминает мне отца. Даже после смерти Джона Винчестера, его воспитание сказывается на его детях. И на каждого по-разному.       В отличие от своего сына, Лиза практически не изменилась. Все та же милая, гостеприимная брюнетка. Конечно, с годами появились первые, еле заметные морщинки, но это абсолютно не портит ее. Как мне показалось, она стала ответственнее, мягче. По ее взгляду, направленному в сторону моего брата можно понять, она сильно любит его. Больше него она любит только Бена. Ну, а после пары суток проведенных в доме Лизы, я смоталась на дело, заверив Дина, что ищу обычную работу.       За время, проведенное в баре, я нашла пару странных убийств не так далеко от штата, в котором я нахожусь сейчас. Двое убитых, вырваны сердца. Подозрения на дикого зверя. Ну, естественно, оборотни, по сути, те же волки. Дикие звери. Самая моя ненавистная нечисть. На такую ненависть есть весомые причины.       Неожиданно какой-то криворукий громила задел своей жопой мой столик, и кружка кофе полетела на пол.       — Глаза раскрой, идиот! — прорычала я. Намереваясь посмотреть в глаза этому засранцу и испепелить его взглядом, я обомлела. Этого не может быть… ЭТО НЕВОЗМОЖНО!       — Прости, Келли, — с насмешкой произнес Сэм. Мой Сэмми. Твою мать.       — С-сэм?..       — Да, — он раскинул руки в стороны, радостно улыбаясь.       Я уже не сдерживала слезы счастья. Бросившись в объятия брата, я сжала его до хруста костей.       — Это невероятно, Сэм! Как ты выжил? И давно ты так?       — Тихо-тихо, эй, Келли, — он закрыл мне ладонью рот, ибо на нас уже стали оборачиваться посетители. — Тише, не привлекай внимания.       Он отпустил меня, а я еле сдерживала рвущийся наружу крик. Кинув двадцатку на столик, Сэм взял мои вещи в охапку, и мы поплелись прочь отсюда. На улице я позволила себе впервые за долгое время радостно закричать, затем я запрыгнула на спину парня, от чего он чуть не выронил, но удержал мое шмотье. Я не могу поверить в происходящее! Это действительно происходит прямо сейчас! Именно со мной!       — Тише, обезьяна, — засмеялся Сэм. Как мне не хватало его смеха.       Только по пути к мотелю я смогла взять себя в руки, а Сэм в это время рассказывал мне, как он выбрался из клетки.       — Ты так долго уже на свободе и тебе не хватило ума сообщить хоть кому-то, что ты жив? — возмущалась я.       — Прости, не знаю, о чем я думал. Но мне почему-то не хотелось никому говорить. В любом случае, я жив! — что-то изменилось. Я чувствую это, но не могу понять, что. Да похер! Я сейчас слишком рада происходящему, чтобы заморачиваться о каких-то мелочах.       — Ты даже представить себе не можешь, как мы с Дином себя чувствовали. Я хотела вены порезать, но он вовремя меня остановил.       — Это. Ужасно, — очень странно. Сэм абсолютно по-другому реагирует на подобные мои заявления. Прошлые две неудавшиеся попытки сдохнуть они с отцом и Дином чуть сами меня не убили. Что-то явно не так. Хотя, может на него компания Люцифера и Михаила так подействовали? Не каждый день в заточении с двумя могущественными архангелами тусуешься. Да еще и в аду. Да, наверняка он просто не отошел от этого дерьма.       Мы с Сэмом охотимся, иногда к нам подключается Бобби. Бывает, мы с братом охотимся отдельно друг от друга. Сэм сильно изменился. Он так же похолодел, в охоте он стал идеальным. Он отдается на полную. Похвально, но это пугает, черт возьми. Бобби тоже заметил изменения брата. Мне стало казаться, что Сэм не устает вообще. Возможно, я накручиваю. А если нет?       Охота, дорога, мотель. Слишком однообразно. Ничего нового. Жизнь в какой-то степени идет своим чередом. До определенного момента.