Туман-оборотни, чародей и даэ

Дыхание перехватило. Я зажмурился и услышал тихий смех шамана: — Не бойся, — выдохнул он. — Никто не причинит тебе вреда. Я едва смолчал. Конечно, не причинит. Это всё только для того, чтобы пригласить меня в гости. А то просто это сделать, конечно же, невозможно, потому и приходится выбирать такие вот странные способы. Приземлились мы на удивление мягко. Голова закружилась, а к горлу вдруг подступила тошнота. Я и подумать не мог, что так отреагирую на внеплановый полёт. Да уж, не быть мне птицей. Шаман осторожно поддерживал меня за талию, словно чувствуя, что что-то не так. А потом, поняв, что сам я не справлюсь и того и гляди обвисну в его руках, прижался сухими губами к моему виску. По телу вмиг словно прошёл разряд молнии, заставив очнуться и прийти в себя. — Так лучше, — шепнул он. — Потерпи, потом будет легче. Но я его почти не слышал. Только стоял и смотрел по сторонам, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Поляна была освещена светом звёзд и снующими под ногами голубоватыми огоньками. Из-за стволов дубов и сосен медленно выходили фигуры. Разглядывая их, я мысленно благодарил небесных духов и шамана, за то, что он поддерживает меня и никуда не уходит. Они были похожи на людей и в то же время совершенно иные. Красивые, чуждые… нереальные. Мужчины — высокие, широки в плечах. С бронзовой кожей, изрисованной зелёными узорами, с волосами цвета древесной коры. С глазами, зелёными и чёрными, в которых спрятана вся мощь и сила леса. Их женщины были изящны и грациозны. С белоснежной кожей, золотыми и серебристыми волосами. С алыми губами и призрачными улыбками. Глаза — чистейшее осеннее небо, лесные сумерки и безлунная ночь. Спрятались на дне их мудрость и мягкость. На руках и ногах нежно позванивали изящные браслеты, сделанные из сверкающих дождевых капель и хрустальной паутины. И те, и другие внимательно смотрели на меня. Не было ничего человеческого в их взглядах. Я замер, позабыв, как дышать, и разглядывал фрэйре. При всей своей инородности — прекрасны. Глаз не отвести. Шаман осторожно выпустил меня из объятий. Сам не понимая почему, я почтительно склонился перед ними. Фрэйре одобрительно зашептались, так, будто листвой заиграл ветер. Женские головки склонились друг к дружке, мужчины прислушивались к своим подругам. — Они совещаются, — тихо сказал шаман. — Думают. Я это понял, однако не смог шевельнуть и губами — настолько завораживал вид фрэйре. Наконец-то одна из женщин двинулась к нам. Она двигалась плавно, будто скользила по траве. Волосы, как солнечные лучи, переплетённые цветами, скрывали её бедра. Лоб высокий, чистый. Глаза большие, широко расставлены, внешние уголки век чуть приподняты к вискам. Цветом — весенняя сирень. Дышит рвано, взволнованно. Через прозрачную, будто сотканную из утренних туманов ткань, видно жемчужное тело, небольшую округлую грудь с розовыми сосками. — Тиньйол, Виор, — мягко произнесла она. И каким-то шестым чувством я понял, что это было приветствие. Секунду поколебавшись, как ответить, всё же решил использовать то, к чему привык: — Приветствую тебя, лесная госпожа, — ответил как можно почтительнее. Фрэйре улыбнулась. Посмотрела на стоявшего за моей спиной шамана. — Здравствуй, Ят-ха, Танцующий под землёй, — попривествовала она. — Благодарю за работу. — И тебе не болеть, серебряная Фийоле, — улыбнулся он уголками губ. Этой улыбки я не видел, однако почувствовал. И в то же время отметил, что шаман не испытывает такого трепета перед фрэйре, как я. Ведёт себя, как равный. Впрочем… наверное, тут ничего удивительного и не было. Фийоле взглянула на меня, ласково улыбнулась, словно мать ребёнку: — Мы рады, что ты станешь Душой леса, дитя. Я заворожено смотрел на неё, не в силах сопротивляться чарующему голосу и нежному взгляду. И пусть мне было не по себе, но в то же время очень остро чувствовалось, что я нужен им. Очень нужен. Однако пришлось всё же взять себя в руки и спросить: — Душой леса? Что это? Никогда не слышал. Фийоле чуть нахмурилась, перевела взор на Ят-ху. Но тот вновь положил руки мне на плечи, словно давая понять, что не оставит в беде. И от этого почему-то стало спокойнее и уютнее, как будто пообещали что-то очень хорошее. И это было… странно. Шамана я знал всего ничего. И то, первые эмоции, которые он вызвал, были далеки от доверия и симпатии. А теперь… — Сатор ничего ему не рассказывал, берег тайну леса. — Он вздохнул. — Жаль, что не успел. Но ничего, у меня есть способ. В сиреневых глазах фрэйре отразилась тревога. По лицу пробежала какая-то тень. Она с сомнением посмотрела на меня. И мне совсем не понравилось её выражение лица. — Но он такой хрупкий. Повисла тишина. Ят-ха не торопился с ответом, и я почувствовал, как изнутри поднимается паника. Хрупкий для чего? И почему они так напряженно переглядываются, а окружающие нас фрэйре смотрят с такой жадностью? Гнетущее чувство, очень. Я нахмурился и ровным голосом спросил: — Мне кто-нибудь объяснит, что тут происходит? Серебряная Фийоле лишь улыбнулась. И от этой улыбки по коже пробежали мурашки, словно я прикоснулся к холодному металлу. В сиреневых глазах было странное выражение; серебряная голубка неожиданно превратилась в хищницу, нашедшую жертву. Ят-ха успокаивающе погладил меня по плечу. — Не бойся, — шепнул на ухо, едва касаясь губами раковины. — Против воли с тобой ничего не сделают. Я сглотнул. Да уж, надеюсь. Ят-ха обнял меня со спины, поддерживая и вливая тепло и покой. Немного расслабившись, еле слышно шепнул в ответ: — Спасибо. — Любой каприз, — не смутился он. И как-то совсем не вязался его шутливый тон с окружающим. Фийоле смотрела на меня очень внимательно. К ней неожиданно приблизился высокий широкоплечий мужчина. Он склонился, а она что-то быстро зашептала ему на ухо. Только я не разобрал ни слова — уж скорее не человеческий голос, а шелест листвы в кронах деревьев. Глаза мужчины сверкнули яркой зеленью. Неожиданно стало так жутко, что с губ чуть не сорвался крик. «Ят-ха, давай уйдём, пожалуйста», — мелькнула предательская мысль. Однако вслух такое произнести я не осмелился. Только, как зачарованный, смотрел на Фийоле, нежно обвившую руками шею лесного мужчины и продолжавшую шептать нечеловеческие слова. Я ждал разъяснений, но, кажется, сегодня мне их так и не получить. Мужчина внимательно посмотрел на меня, потом кивнул. — Что тут происходит? — настойчиво повторил я, не собираясь сдаваться. Фрэйре посмотрели на меня, словно на неразумное дитя. Улыбнулись ласково, но в то же время холодно. Фийоле сделала несколько шагов назад, исчезая за спиной мужчины. Тот посмотрел на меня с лёгким укором. — Лес живёт волшебным народом, — сказал тихо Ят-ха. — Природой и человеческим теплом. Если что-то отсутствует — лес зачахнет. Поэтому каждые пятьдесят лет лес наделяет избранного человека особыми чародейскими способностями, что дают возможность слышать его голос. Такой человек может не меньше королевских чародеев, которые тренируются всю жизнь и пестуют свою силу. От его голоса по телу разливался жар. Голова шла кругом. Внизу живота зарождалось непонятное тянущее ощущение, а внутри всё сладко сжималось. Губы почему-то пересохли. Рука Ят-хи легла на мой живот и медленно скользнула выше. «Где я успел потерять жилет?» — появилась в голове паническая мысль, вызванная вовсе не потерей, а безумно горячей ладонью шамана. Неожиданно всё тело охватило дикое желание. Такое бывало только во снах, когда перед взором вставал Ализар. Я прикрыл глаза и шумно выдохнул. И тут же чуть не засмеялся, надрывно, полуистерически. Что за бред? Как можно думать о таких вещах, когда вокруг творится шир знает что? — Лесу нужна Душа, — тем временем продолжал Ят-ха, и я, словно сквозь туман, едва осознавал, что он вообще что-то говорит. — Поэтому обычно ею становятся лесничие. Кто лучше них может знать лес? — И… — Снова вдох и попытка удержать ускользающее сознание. — Что же? Лесничих не спрашивают, чего хотят они сами? Ят-ха внезапно сжал мои плечи и развернул лицом к себе. На миг забылось, что совсем рядом — ночной лес. Рядом — фрэйре. Рядом что-то непонятное и страшное, и если я не сумею достойно показать себя, то рискую быть изгнанным. Это осознание пришло неожиданно. Даже схлынуло неясно откуда взявшееся чувство желания. Я не хочу покидать лес. И тут не было никаких чар и наваждений. — А ты откажешься? — прямо спросил Ят-ха, глядя мне в глаза. Как я могу отказаться? Четыре года я жил здесь. В городе мне не место. Был дом, да. Но со смертью родителей — ничего не осталось. Предложение Ализара стать даэ? Да, чего скрывать. Хочу этого. Но в то же время… кем я там буду? Игрушкой королевского чародея? Нет, спасибо. У меня есть своё дело. Жить за его счет я не хочу и не смогу. К тому же до сих пор не было чёткого ответа, почему он сделал такое… предложение. Признаваться не хотелось, но всё же… я стою тут, столько времени уже прошло, а Ализара нет. Ищет ли он меня или решил, что пропажа к лучшему? Я вздохнул. Глупые мысли, Виор. Не зная обстоятельств, не стоит ни на кого обижаться. Сам разберёшься, давно не маленький. Ят-ха всё понял по выражению моего лица. — Пусть они не такие, как люди, — мягко сказал он, и я понял, что речь идёт о фрэйре, — но они часть этого леса. Я медленно кивнул и обернулся. — Понял, — бросил шаману. — Но всё же хочу услышать, что скажут сами фрэйре. — А, может быть, не фрэйре? — пророкотало гулко, и на поляне все замерли, а с деревьев осыпалась листва. У меня внутри всё сжалось, пальцы заледенели. Кто это? Я такого никогда не слышал. Краем глаза заметил, что Ят-ха так и стоит рядом со мной. А за ним… огромная тень. В висках застучала кровь, ладони взмокли. Небо вдруг затянуло тучами – ни луны, ни звёзд не осталось. Фрэйре расступились, словно куда-то пропуская меня. Светлячки исчезли. Тишина окутала поляну тяжёлым непроницаемым покрывалом. - Спасибо, ш-ш-шаман… - донеслось со всех сторон. Ят-ха чуть склонил голову в почтении, но тут же искоса посмотрел на меня. В чёрных глазах мелькнула тревога. Неужто за меня? - Иди... – снова тот же голос. У меня внутри всё затрепетало от страха. Как? Куда? А я? Пусть я совсем не знаю шамана, но его присутствие рядом успокаивало. Если он уйдёт... Я сглотнул. Губы словно онемели. Я понимал, что не могу произнести ни слова. Однако... даже если бы и мог, то что бы сказал? Уходить Ят-ха явно не хотел. Выпрямился. Фрэйре смотрели на нас с молчаливым любопытством. Кажется, что-то пошло не так. Или мне только показалось? Раздался низкий смешок, от которого у меня по коже пробежали мурашки. Я поднял голову и понял, что за спинами фрэйре возвышается тёмной громадой какое-то существо. Его не разглядеть... можно только осознать, что оно есть. Выбралось из-под Шировой горки, а, может, спустилось с Туманный гор, или... Я сглотнул. На мгновение показалось, что блеснули красные, словно рубины из королевской короны, глаза, и появились очертания огромной головы с ветвистыми рогами. А ещё... ещё чувствовалось, что этот кто-то смотрит на меня внимательно и изучающе. Раздумывает, сгожусь ли. Только вот для чего – не понять. Я посмотрел на Ят-ху. Уж не знаю, что он увидел в моём взгляде, но тут же нахмурился. И вдруг поднял руку, привлекая к себе внимание. Фрэйре зашептались: взволнованно и заинтересованно. Мол, смотрите, что творит шаман. Видно, что-то задумал. Только надо ли? Надо ли... - Что происходит? – одними губами спросил я, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от рогатого существа. - Потом, - так же шепнул он. - Говор-р-ри... – Снова нечеловеческий голос, в котором сплелись шум ветра, шелест листвы, крик птиц, шепот высокой травы. Разрешение, но... Так и хочется прикрыть голову, упасть на колени и молить о прощении за дерзость. Кто это? Почему я так напуган? Однако Ят-ха стоял прямо и бесстрашно. Что бы он ни чувствовал – показывать этого не собирался. Я невольно восхитился его выдержкой, однако сообразил, что шаман – не простой мальчишка из леса, как я. У него своя сила, у него... - Требую изначального ритуала, - громко проговорил Ят-ха. Фрэйре посмотрели на него со странными выражениями на лицах. Тёмная громада за их спинами замерла. Огромная голова чуть склонилась. Какая-то маленькая птичка пронзительно крикнула и вдруг опустилась на один из рогов – без страха. На краю сознания промелькнула догадка, однако уловить её я так и не смог. - Причина? – пророкотал голос. Ят-ха не смутился: - Лесничий не прошёл то, что должен был. Я привёл его сюда по твоему зову, однако земля не получила положенной жертвы. Я заледенел. Какой ещё жертвы? Не собираюсь умирать, если кого-то это интересует. Только... кажется, совсем никого. Фрэйре осуждающе закачали головами. Поднялся ветер, от которого стало ещё холоднее. И вдруг отчаянно захотелось завыть волком. За что? Но Ят-ха бросил на меня быстрый взгляд. И только по нему я успел понять: «Молчи. Я всё решу». - Дерзиш-ш-шь… - выдохнуло рогатое существо. Птица громко крикнула и, взмахнув крыльями, закружила над поляной. - Нет, - тихо, но твёрдо сказал Ят-ха. – Но забочусь о лесе. Душа Леса должна полностью принадлежать лесу, иначе быть беде. - Он уже принадлежит! - крикнула Серебряная Фийоле. Словно из ниоткуда появилась чёрная ладонь, размером с три моих, с загнутыми когтями, с которым стекала вязкая тьма, и легла на плечо красавицы-фрэйре. - Нет, - прошелестело по поляне. – Земляной шаман прав, дочь моя. В сиреневых глазах Фийоле мелькнуло что-то нехорошее, ядовитое. Я аж отшатнулся и тут же мысленно порадовался, что снова могу двигаться. - Я дам тебе времени до полнолуния, Ят-ха, - пророкотал голос. – Только до полнолуния. Потом приведёшь лесничего к Поющим Камням Наира-аль-иоре. Сам. Поющие Камни? Когда-то я слышал о них от дядьки Сатора, но не придал особого значения. Сказка ведь. А теперь… Хотя, может, я просто попал в кошмар и теперь уже не выбраться. Рогатая фигура словно прошла через серебристые и бронзовые тела фрэйре и медленно приблизилась ко мне. Как зачарованный, я наблюдал за каждым шагом. Смотрел в рубиново-красные глаза – в них костёр, лава, восходящее солнце... Жизнь. И, кажется, уже можно разглядеть постоянно меняющиеся черты лица: правильные, крупные… страшные. Не человек, но и не зверь. И пахнет от него мхом и сыростью, лесным дождём и свежестью листвы. Кто он? Что хочет? Чёрные руки с когтями потянулись ко мне! - Стойте! – раздался крик Ализара. Я резко обернулся. При виде чародея внутри всё сжалось. В ту же секунду захотелось всё бросить и кинуться к нему в объятия. Плевать, что на виду у всех. Он спрячет и укроет. И тут же осознал, насколько это трусливое и нелепое желание. Даже захотелось рассмеяться, да только что толку? Плечо вдруг превратилось в кусок льда. Испуганно обернувшись, я встретился с горящими жутким огнём красными глазами. Когтистая рука лежала у меня на плече. Ализар в мгновение ока оказался рядом. Заговорил быстро-быстро на непонятном шипящем языке, закрыл меня собой. Только вот рогатому существу это не стало помехой. Чёрной рука словно пронизывала и тело чародея, не желая отпускать меня. - Дишьял, - услышал я чей-то голос за спиной, в котором неожиданно я признал голос Тир-ши. Дишьял – чародейский язык. Люди не в состоянии его понять, сколько не учи. Это доступно лишь чародеям и неземным существам. Таким, как то, что сейчас опустило руку на моё плечо. Я уже практически ничего не ощущал, отчаянно замёрзший и уставший. Из чёрных пальцев изливался холод. И только где-то на краю сознания мелькнула мысль, что если не остановить его, то я упаду замертво. - Хор-р-рошо, - неожиданно сказало существо, отпуская меня. – Посмотрим. Пусть будет так. Мой сын… Я пошатнулся, колени подогнулись. Ализар тут же подхватил меня. - Всё хорошо, - услышал я его шёпот и потерял сознание. *** Тир-ши издалека наблюдал за происходящим. Виора было жалко. На ребёнка рухнули все неприятности разом. Мало того, что Сатор почему-то молчал и тянул, ничего не рассказывал про лес, так ещё и довелось встретиться нос к носу с Земляным шаманом. Ят-ха – парень неплохой, конечно, однако сам себе на уме. Ему ума и наглости не занимать. Вон и сейчас… По каким-то своим убеждениям решил, что необходим ритуал. Это как-то не очень хорошо. И что такого могло случиться, чтобы Хозяин Леса пожаловал сюда собственной персоной? Нет, не дело это. Надо будет потом созвать совет ши. Мы все, конечно, только за лес: и ши, и фрэйре, и даже туман-оборотни. Только вот… Странно всё это. И о каком ещё сыне сказал Хозяин Леса? - По-моему, нам пора, - шепнула Льяна-ши. – Тут не место водяным. - Согласен, - хмыкнул он и, обняв любимую за талию, повёл назад. Некоторое время они шли молча. Водяные ши вообще не очень любят говорить на суше. Однако в этот раз молчание неугомонной Льяны настораживало. - Эй, - наконец-то не выдержал Тир-ши и остановился. Подцепил за подбородок лицо девушки и поднял, чтобы заглянуть в глаза: задумчивые, далёкие. Словно она была далеко-далеко отсюда. - А? Что? – будто очнулась она ото сна. – Ты что-то говорил? Тир-ши покачал головой: - Что тревожит тебя? Коснулся кончиками пальцев щеки, скользнул по скуле, осторожно отвёл золотистые пряди. - Неправильно всё это, - вздохнула Льяна-ши. – Сам подумай. Виору не дают выбора. С одной стороны чародей, а с другой – лес. Тир-ши чуть нахмурился: - А чем плохо-то? По-моему, Виору как раз и нужен кто-то, кто будет оберегать и наставлять на верный путь. - Оберегать – это хорошо, - не стала возражать она. – Но такой ли ценой? Чародей, кажется, сам не понимает, почему его так тянет к нашему мальчику. - Нашему мальчику? – деланно оскорбился Тир-ши. – Слушай, милая, кажется, я сейчас начну ревновать. - Начинай, - не смутилась она. – Даэ для чародея – сам понимаешь, что значит. Тир-ши пожал плечами: - Ну, лес наложил печать на Виора. Вливал свои силы. Вот и изменил ауру и всё остальное. Поэтому полноценным человеком ему уже не быть никогда. Но и чародеем, конечно, тоже. - Зачем же он Хозяину Леса? - Чародей? – оторопел Тир-ши. - Балда! Виор! Льяна-ши вдруг ухватила его за руку и потянула куда-то. Тот от неожиданности чуть не перецепился за выступавший корень. Пришлось хорошо ускорить шаг, чтоб не отстать. - Эй-эй-эй! Милая моя, что ты ещё удумала? Если ты решила отдаться мне прямо в лесу, то надо предупреждать! - Сначала брачный ритуал в Храме хрустального водопада, - хмыкнула Льяна-ши. – А то все вы быстрые. А как дети появятся, так сразу прячетесь на дно. Мол, я не я, и хвост не мой! Где-то вблизи послышался плеск воды. Водяные вышли к реке. Тир-ши, скептически изогнув бровь, посмотрел на мельницу. Ну, привела к Слепому Дого. Спрашивается, зачем так было скакать? Но в то же время не остался в долгу: - Я, между прочим, предложение уже дважды делал. - А я ещё ни разу не подумала, - как ни в чем не бывало отмахнулась Льяна-ши. – Ты себя пока что не очень хорошо ведёшь. Тир-ши аж потерял дар речи. Это он-то?! Ну, женщины! Не говоря ни слова, он сграбастал стройную водяную в объятия и впился в губы. Она поначалу попыталась воспротивиться, однако это длилось недолго. А потом и вовсе ответила с пылом и страстью, прижавшись горячим телом. Над головой крикнула ночная птица. Тихий плеск воды умиротворял и убаюкивал. Покорная и отзывчивая Льяна не давала думать о чем-то, кроме неё. - Нахал, - довольно промурлыкала она ему в губы. – Как есть нахал. - Почему это? – фыркнул он. - А потому что когда думать, если ты… Она многозначительно замолчала. Тир-ши уже подумал было, что девушка ждёт продолжения, однако вдруг ощутил чье-то присутствие. Холодное, спокойное, немного насмешливое. Он нахмурился и осмотрелся, по-прежнему удерживая Льяну в своих руках. С явлением Хозяина Леса всегда что-то меняется. Пусть ничего особенного и не произошло, но все же… Дверь старой мельницы медленно открылась. В чёрном проеме показалась светлая фигура Слепого Дого. Ночь и тёмный дом – ни огонёчка даже маленькой свечи. С другой стороны, на кой шир слепцу свет? Дого молча поманил водяных к себе. - Вы долго, - коротко бросил и скрылся в проёме. Тир-ши и его возлюбленная переглянулись. - Суров, - хмыкнул он. - Несчастен, - заметила она. - Сейчас оба получите! - донёсся громкий голос Слепого Дого. Тихонько хихикнув, водяные взялись за руки и прямо по воде пошли к мельнице.