Vigilance

      - Задница Андрасте, шем, два серебряка – нормальная цена за такой яд!       - Хватит с тебя одного, остроухий!       - Если не заплатишь – можешь искать счастья в другом месте.       Наемник с ненавистью посмотрел на Адвена.       - Ладно. – Он швырнул на прилавок две серебряные монеты. – Подавись, кролик!       - И тебе не хворать, шем, - невозмутимо отозвался Сурана, протягивая ему пузырек с ядом и убирая деньги. Когда покупатель ушел, Томвайз мрачно покачал головой.       - Гаррет, хватит выпендриваться. – Всем своим видом эльф выражал усталость от грешного мира. – С такими клиентами лучше не спорить. Они могут и ножом пырнуть.       - Пусть только попробуют, - хмыкнул Адвен. – И вообще, Том, какого демона я должен зарабатывать за тебя твои же деньги?       Томвайз тяжело вздохнул. Иного аргумента в спорах у него – как и у многих других киркволльских эльфов – не было.       - Ты не знаешь, что такое Киркволл, - мрачно заявил он. – Если тебя ограбили, раздели до нитки, избили и оставили на улице, ты должен благодарить Создателя, что остался жив.       - Ага, учту на будущее.       После триумфального шествия по Ферелдену в качестве Серого Стража, Разящего Магией Своих Врагов, Сурана вынужден был признать, что свой талант пресмыкаться перед людьми он явно преувеличил. В Круге над эльфами никто особенно не издевался – более того, старшие чародеи это строго запрещали. Поэтому, выйдя из Башни, в ответ на любую попытку незнакомца посмеяться над слабым эльфом Адвен мог дать ему в глаз или угостить слабенькой волшебной стрелой. Угнетенным и слабым «кроликом» он был исключительно на словах, поэтому от раболепия эльф был очень далек, привыкши общаться со всеми на равных (за исключением долийцев, пожалуй – их Сурана считал ниже себя по уровню развития). Вот и сейчас, устроившись на работу в лавку Томвайза, Адвен никак не мог приучить себя покорно соглашаться с любыми оскорблениями и глотать обиду. По его мнению, эльфы Киркволла перестарались с «шемобоязнью».       Обходя вниманием эту досадную мелочь, Сурана считал, что добился значительных успехов. Лавка Томвайза находилась в Клоаке – отвратительных трущобах под городом, где чахли заброшенные штольни. Пускай там было почти нечем дышать, пускай с непривычки эльф заходился в приступах жуткого кашля, но это место было стратегически выгодным. Там обретались преступники, наемники, головорезы из Хартии, тевинтерские работорговцы и сбежавшие из Круга маги-отступники. Даже просто слушая разговоры вокруг, эльф купался в море интригующих сведений. Он довольно быстро узнал расстановку политических сил в городе (намного подробнее, чем изложил это Страуд со слов Бетани), имена самых влиятельных и известных людей города (в числе которых была Агнес Хоук со своей пестрой компанией приятелей) и местоположение тайных убежищ контрабандистов и отступников.       А еще он нашел Андерса.       Сбежавший Серый Страж обретался в той же Клоаке, и его нищенское жилище, украшенное лишь горящим фонарем, было превращено в лечебницу. Стоит заметить, что лечил Андерс всех бесплатно и вдобавок, по слухам, помогал магам бежать из Казематов и делал это довольно часто. Адвена, убежденного эквитарианца, это обстоятельство весьма раздражало. Однако он решил не принимать поспешных решений и только наблюдал за Андерсом издалека, поражаясь, насколько сильно маг изменился за ничтожно короткое время. Обаятельный и безответственный шутник ходил мрачнее тучи, говорил с каким-то пафосным надрывом и даже котят кормил с трагической миной на лице. Любой, кто хоть пять минут общался с Андерсом до его слияния со Справедливостью, заметил бы разницу. «Дурак, дурак, дурак, ну неужели в Круге тебе недостаточно хорошо объяснили, что нельзя впускать в свое тело всех желающих?» – мысленно проклинал его эльф, но поделать ничего было уже нельзя. Оставалось только надеяться, что Справедливость не обезумеет окончательно и не начнет творить «добро» направо и налево.       А еще в Клоаке часто показывалась Агнес Хоук. Бойкая темноволосая девица громко болтала со спутниками, оглушительно хохотала и между делом всаживала нож под ребра очередному головорезу, от безысходности решившему ограбить ее. Хотя, по словам Феликса, Хоуки были ветвью благородного семейства Амеллов, найти хоть каплю благородства в Агнес было затруднительно: выражалась она по-простецки, не могла похвастаться ни благородной осанкой, ни царственным видом – типичная «ферелденская брюква». Она была по-своему обаятельна, но Сурана никогда не заглядывался на человеческих женщин. Было в них что-то отталкивающее.       - Эй!       Дружелюбно помахав рукой Томвайзу, Агнес подошла поближе. Приветливо кивнув ей, Адвен мельком глянул на ее спутников – безбородого гнома с арбалетом за спиной и смуглого эльфа, с ног до головы расписанного серебристыми татуировками.       - Привет, Хоук, - устало улыбнулся торговец. – Как поживаешь?       - Не могу пожаловаться, Томвайз. – Девица была в весьма приподнятом настроении. – Я теперь живу в Верхнем городе. Неделю назад перебрались туда с мамой и Дейном.       - Ого. – Эльф удивленно приподнял брови. – Ничего себе. Как это тебя угораздило?       - Я же Амелл по матери. В Верхнем городе есть наше имение. Мама просто добилась у наместника того, чтобы его вернули законным хозяевам.       - Поздравляю, Хоук. Ты молодец.       - Вижу, ты совсем себя не бережешь, - озабоченно покачала головой Агнес, слыша усталое безразличие в голосе Томвайза. Тот лишь махнул рукой:       - Надо же как-то кормиться. Деньги сами себя не заработают.       - Парень, иногда можно споткнуться о кучу золота, главное – не проворонить этот момент, - усмехнулся гном.       - Что-то я не припомню, Варрик, чтобы мы спотыкались о кучи денег, - отозвалась девушка.       - У тебя девичья память, Хохотушка. На Глубинных тропах примерно так дело и обстояло. Правда, куда чаще мы спотыкались о порождений тьмы, но их судьба интересует людей намного меньше.       Когда он упомянул Глубинные тропы, Хоук слегка побледнела, и Сурана это заметил. К счастью, сама Агнес не обращала на него никакого внимания, поглощенная беседой со старым приятелем.       - Может, тебе подкинуть денег? – участливо поинтересовалась она. – Мне теперь не нужно считать каждый медяк.       - Спасибо, Хоук, ты очень добра, - улыбнулся Томвайз. – Но лучше оставайся моим клиентом и дальше. Мне приятнее получать деньги за работу, чем за красивые глаза.       - Старый честный Томвайз. – Девушка ласково потрепала его по руке. – Об этом можешь не волноваться. Я уже сказала Бодану, что яды буду заказывать у тебя. Ты сам знаешь, как много этого добра мне требуется.       - Да, Хоук. Можешь на меня рассчитывать.       Адвен бы взбесился, если бы каждый встречный называл его исключительно «Сураной», но Хоук, видимо, давно с этим смирилась. Фамилия шла ей едва ли не больше, чем имя, и ее часто называли именно так. В могучем «Хоук» было больше силы и основательности, чем в вяленьком «Агнес» – имени, которое подошло бы какой-нибудь щуплой церковнице.       - Удачного тебе дня, Томвайз!       Помахав ему рукой на прощание, Хоук ушла, и ее спутники последовали за ней. Смуглый эльф не проронил ни слова, но Сурана поймал его взгляд, смущенно поджав губы. Он не сомневался в том, что тот забудет его лицо, как и все прочие. Агнес видела его уже в четвертый раз – и будто не замечала. Томвайз пару раз примирительно говорил, что людям вообще свойственно не замечать эльфов, но Адвен и не думал огорчаться. Роль невидимки его вполне устраивала.