Канарейка

      Рейна.       Я надеюсь, что дневник никогда не попадет тебе в руки. Что ты никогда не узнаешь эту правду. Но если все-таки однажды случится так, что он окажется у тебя… я могу лишь верить, что ты простишь меня. Ведь ты имела право знать все.       Все началось, когда мне было двадцать. Мне поступило странное задание от наставника. Лично мне. От Сенгоку. Я должна была отправиться в Норд Блю и устроиться под прикрытием в один бар, певицей. Целью моей миссии была группа пиратов. Надо было втереться им в доверие, наладить контакты и добывать информацию об их деятельности. А позже, когда поступит сигнал, уничтожить их.       Я не понимала цели задания, но приказ был дан.       Все шло нормально первое время.       Я стала компаньонкой их капитана, спутницей, и успешно исполняла свою роль. Вскоре отношения развились и дошли до постели. Я терпела, ведь от этого зависела моя миссия.       Около полугода я сливала информацию в штаб, пока… что-то пошло не так. Их неудачи стали заметны, и они заговорили о предательстве.       Пираты были слишком умны.       Как самая крайняя я пала под подозрение, но сама не знала этого.       Пока…       Он не пришел ко мне.       Я сразу поняла, что дело приняло серьезный оборот, когда увидела его настроение, но даже не успела оказать сопротивление — его сила ужасна.       Одним движением руки он обездвижил меня и все высказал, требуя мои признания, иначе дойдет до пыток. Но я — агент, и нас готовили к такому.       И я вытерпела все издевательства и унижения, так и ни сказав ему ничего. Он ушел, думая, что завершил дело, задушив меня, но я успела укрепить тело и подыграть.       После я очнулась уже в больнице спустя два дня и узнала, что они покинули остров еще в тот день. Я выжила, хоть это и стоило мне потерянного здоровья и невозможности работы агентом в дальнейшем, а я больше и не горела таким заниматься. Минимум мне обещали место дозорной на какой-нибудь Базе, ковыряться с документами или быть инструктором. Вначале я согласилась на такие условия.       О тебе я узнала спустя три месяца. Сначала думала, что из-за лечения были нарушения по женской части, а врачи мне не говорили о беременности. А когда я их спросила, они были удивлены, ведь срок был больше — шел пятый месяц, — и они думали, что я в курсе, всячески стараясь во время лечения сохранить ребенка и не навредить ему, поэтому восстановление шло дольше.       Ирония состояла в том, что я не могла иметь детей. Нас, агентов, проверяют в подростковом возрасте, а после каждый год. Девушек и парней приводят к бесплодию, чтобы это не мешало работе. А я же с детства болела, можно так сказать, и поэтому меня лишний раз не пичкали уколами, зная о моем нарушении, только проводили осмотр год от года.       И тут…       Я была в шоке и не верила, но анализы и увеличивающийся живот твердили об обратном.       Сначала я хотела избавиться от тебя. Да. Я не хотела иметь ребенка от такого монстра. Не хотела, чтобы ты стала таким монстром.       Но потом… мне помогли. Поддержали и подарили надежду. Один мой старый и хороший друг…       Возможно, это был шанс на искупление. И я его приняла, пообещав себе, что ты не будешь такой. Ты станешь человеком.       Что я посвящу тебе свою жизнь.       Так я взяла увольнительную и отправилась на корабле на другой остров в чужое море, где никто и никогда не узнал бы о тебе. Ведь он убьет и тебя, и меня, как только станет известно о нашем существовании.       А ты, Рейна, после своего рождения стала моим смыслом, и терять тебя я не хотела.       Прости меня.              Имя твоего отца — Донкихот Дофламинго. И я советую тебе держаться от него подальше. От него, его Семьи и всех его союзников.       Ты — Валенсия Рейна.              С любовью, Валенсия Агота.       Ты навсегда в моей душе, мое солнце.