Возвращение

Lacrimosa "Der morgen danach" Знаю, что вряд ли кто-то включит эту песню, но именно она отражает настроение этой главы.

***

      Макао ушел с праздника пораньше. Слишком тяжело было весь вечер смотреть на неё. Видеть её грустный взгляд и знать, что она грустит именно из-за него. Она ещё совсем молодая, она ещё не понимает, что так будет лучше. Ведь правда?       Дома было тихо и одиноко. Ромео остался у Коннеллов, он и раньше часто у них ночевал. Где-то в груди привычно защемило от тоски. Ничего, он справится, ведь столько лет справлялся. В замочной скважине щёлкнул, поворачиваясь, ключ. Ромео? Так он уже давно спать должен. Но за дверью оказался не сын, а невесть откуда взявшая ключи, Кана. — Зря ты пришла. — Нет не зря. У меня есть очень даже серьёзная причина: сегодня мой день рождения, а ты даже ничего мне не подарил. — Я искал, но так и не смог придумать, что тебе подарить. Честное слово. — А я придумала за тебя! Одна ночь, всего одна ночь и утром я сама уйду. Только не прогоняй меня сейчас. — Кана, ты вообще чем думаешь? — Это будет твой подарок мне и больше я тебя не потревожу, — девушка прижималась к нему, лишая сил сопротивляться, обжигая дыханием его шею и чуть ощутимо касаясь губами кожи над ключицей. — Хорошо, — почти прохрипел Макао.       Голос начал его подводить, а разум помахал ручкой и удалился на покой. Он обнимал девушку, скользя рукой по её спине. Сколько раз бессонными ночами он грезил об этом? Сколько раз он заставлял себя забыть про неё? Всё равно ничего не получалось.       Кана целовала его. Сначала нежно, а потом всё более страстно, проникая юрким язычком ему в рот. Руки девушки забирались под одежду, желая убрать эту ненужную преграду, лаская и давая понять, что просто поцелуев ей будет мало. Макао окончательно плюнул на всё и подхватив её на руки, понёс к кровати. Положив свою драгоценную ношу, он склонился над девушкой, снова припадая к её губам. Пальцы скользили по нежной коже на шее, очерчивали ключицы и спускались ниже, лаская мягкие груди с бусинками сосков. В паху болезненно ныло от всё нарастающего возбуждения.       Как можно не сойти с ума утопая в бесконечной нежности девичьих рук? Вглядываясь в расширенные от страсти зрачки и понимая, что вся эта страсть только для него одного.       Одежда давно была скинута и забыта на полу. Ночной прохладный воздух обжигал разгорячённые от страсти тела. Каждый поцелуй, каждое касание прошибали не хуже удара током. Кана чуть заметно прикасалась губами к уху и шептала : "люблю". Мужчина каждый раз вздрагивал от этого такого простого, но такого необходимого слова и ещё крепче прижимал к себе девушку.       Макао покрывал поцелуями каждый сантиметр её кожи, поднимаясь по нежной как шелк коже внутренней поверхности бедра, до самых потаённых мест, вынуждая её выгибаться и как музыку слушая её тихие стоны. Доводя до исступления своими ласками, заставляя её буквально умолять его продолжать. Он знал чего она хочет и сам хотел этого, но к чему торопиться, если у них всего одна ночь? Пусть тогда она запомнит эту ночь на всегда, как и он сам.       Он хотел её всю, хотел чувствовать каждую клеточку её тела, ловить сбившееся с ритма дыхание, ощущать вкус её губ. Он чувствовал как она отзывается на каждый его толчок и буквально задыхался от восторга. Тонкие пальчики впивались в спину, оставляя ссадины, но мужчина их даже не чувствовал. Он забыл кто он и где он. Сейчас существовали только они вдвоём, ещё несколько резких и глубоких толчков и Кана забилась в его руках, падая в небо и увлекая его за собой.       Макао проснулся от ярких солнечных лучей, бесцеремонно проникавших сквозь неплотно закрытые шторы. Кана спала рядом, обняв его одной рукой и умилительно уткнувшись носом куда-то ему в рёбра. Тёмные волосы в беспорядке рассыпались по простыни, а дыхание спящей девушки было тихим и спокойным, совсем не таким как ночью! Со всей очевидностью он осознал, что теперь точно не сможет её отпустить. После всего, что было ночью, вся решимость куда-то улетучилась. Может быть он эгоист, но отказаться от неё добровольно, это для него равнозначно решению распрощаться с жизнью.       Он легонько провёл ладонью по волосам. Девушка тут же проснулась, посмотрела на него взглядом полным боли и спросила: — Мне уходить? — Нет. Уходить надо было вчера, я же предупреждал, а сегодня я тебя уже не отпущу и вообще не отпущу.       Кана подозрительно посмотрела на него, но убедившись, что он не шутит, взвизгнула от восторга и начала целовать лицо, шею и грудь. Заставляя мужчину смеяться и обнимать её. И верить в то, что у них всё получится.