Соласан - обитель гордости

      Во внутреннем дворе крепости стоял невообразимый шум. Всюду суетились люди, собираясь в дорогу, где-то лаяла собака, ржали и били копытами о землю лошади, которых конюх никак не мог успокоить. Когда Каллен подошел спросить, в чем дело, конюх ответил:       - Застоялись, сэр, никто не выпускал их на прогулку, а в стойле, как следует, не побегаешь.       - Куда ты мне прикажешь их выпустить? Кругом горы. Они скорее себе что-нибудь сломают, чем порезвятся на воле, - Каллен был явно не в духе, все шло не так, как он планировал. - Ну, так что, ты их успокоишь или нет? Нам надо успеть выехать до полудня.       - Не переживайте, сэр, через некоторое время они успокоятся.       Каллен недоверчиво посмотрел на него, но ему ничего не оставалось, как уступить. Он развернулся, уже намериваясь уйти, как увидел солдата, весело болтающего с какой-то девушкой. У девушки в руках была корзина с бельем.        «Служанка, - подумал Каллен. - Значит, солдат пренебрегает своими обязанностями?» - и твердой походкой направился к ним.       А тем временем конюх, внимательно наблюдающий за этим, усмехнулся.        «Кому-то сейчас не поздоровится», - подумал он, и, вздохнув, вернулся к лошадям.       Вдалеке было слышно, как кухарка кричит на нерасторопного слугу, случайно обронившего кусок вяленой говядины, ругаясь, что таким образом еды не хватит до конца путешествия. Все еще бранясь на него, она пошла, заготавливать новую еду.       Часто, то там, то здесь мелькали спины слуг, сбившихся с ног, выполняя мелкие поручения благородных господ. На крепостной стене Каллен яростно отчитывал солдата, отлынивавшего от своих обязанностей.       Солдаты, находившиеся недалеко от повозок, усердно точили свое оружие. Путь предстоял неблизкий, и надо было быть готовыми к встрече с разбойниками. Хотя они поедут по главной дороге, которую охраняет армия Орлея, но лишняя предосторожность не помешает. Ведь тот солдат хорош, кто не только ловок в бою, но и хорошо ухаживает за своим оружием и обмундированием. Каллен, часто проводил смотр солдат и строго следил за их внешним видом и состоянием их оружия. И если солдат не отвечал его требованиям, то получал наказание в виде внеочередного дежурства на посту.       В это время вышла Жозефина. Она была здесь не к месту, в этом грязном, пропахшем конским навозом дворе, в своем элегантном золотистом платье. Темные волосы были убраны в сложную прическу на затылке. Солнечные лучи играли в ее волосах, и создавалось впечатление, что они светятся. Со свойственной ей грацией, она подошла к конюху и заговорила:       - Когда мы можем впрячь лошадей в повозки? Мне нужно отдать распоряжения по поводу сундуков? – спросила она.       - Хоть сейчас, леди посол. Лошади успокоились и готовы отправиться в путь.       - Замечательно! Тогда я скажу слугам, чтобы начали носить ящики. Хочу предупредить, что в них находятся хрупкие вещи, которые при неосторожном движении, могут разбиться. Поэтому будьте аккуратны, чтобы лошадь не взбрыкнула.       - Слушаюсь, леди посол, – пробормотал конюх немного, волнуясь. - Это очень спокойные лошади, они обычно проблем не создают, просто в стойле застоялись.       - Тогда хорошо, - произнесла Жозефина и отправилась раздавать указания.       Конюх, тем временем, подошел к лошадям и начал проверять, плотно ли сидит седло, не натирает ли лошадям сбруя, иначе от этого они могут понести, что ни чем хорошим не закончится. Так же стоило проверить и подковы, не слетят ли в дороге.       За всем этим действом, с балкона замка наблюдала Инквизитор. Кто-то тихо постучал в дверь.       - Войдите, - сказала Ларафиэль, продолжая прерванное занятие.       - Прошу прощения, что прерываю, леди Инквизитор, но дела требуют вашего внимания, - произнесла Жозефина, входя и закрывая за собой дверь. Она бесшумно подошла и встала рядом с эльфийкой, которая, не обращая на неё внимания, продолжала наблюдать за происходящим. Жозефина, проследив за ее взглядом, увидела внутренний двор крепости, где в этот момент слуги, тащившие ящики, начали их ставить, как попало на повозку, не заботясь о том, что все вещи могут перепутаться. От такой наглости лицо Жозефины перекосило, но через пару секунд она вновь овладела собой, Ларафиэль, в этот момент наблюдавшая за повозкой, не заметила этого.       - Инквизитор, я к вам попозже загляну, у меня есть одно важное дело, - заторопилась Жозефина.       - Ты же приходила мне что-то сообщить, не так ли? – спросила Лавеллан.       - Да… но дело, не терпит отлагательств, поэтому я вас не надолго покину.       Ларафиэль обернулась, чтобы посмотреть на Жозефину, но ее и след простыл. Она решила собрать свои вещи, но не успела отойти от балкона, как услышала голос леди посла.       Ее голос был очень выразительным, когда она что-то хотела. Тихий и переливчатый - если ей что-то было нужно. Но стоило ее разозлить, а сделать это было непросто, и ее голос становился таким пронзительным и громким, что его было слышно на большом расстоянии. Сейчас был тот редкий случай, когда Жозефина была раздражена, так что ее голос разносился на всю округу.       - Я как сказала ставить ящики в повозку? - спросила она слугу, и голос был на тон повыше, чем обычно.       - По… размеру? – опустив глаза, произнес слуга.       - Так почему ты складываешь их, как попало? – голос стал еще пронзительнее, что даже собаки до этого лающие и бегающие за солдатами, замерли.       - Я просто подумал, что так будет лучше и свободных мест в повозке не останется.       - Ты подумал?! – голос уже перешел на крик. – А как я потом узнаю, кому какой подарок предназначен, ты об этом подумать не забыл?       - Простите… Простите, леди посол, такого больше не повторится, - стал кланяться слуга. – Я не подумал. Прошу, не гневайтесь, я все сейчас же исправлю, - и, продолжая кланяться, он начал пятиться к повозке.       Грудь Жозефины тяжело вздымалась. «Я давно так не злилась, еще чуть- чуть и я бы потеряла лицо при слугах».       Все-таки сборы ее довели до крайности, она очень устала. Но надо было успеть перемолвиться словом с Инквизитором, хотя дорога им предстояла долгая, и это можно было сделать потом.       Инквизитор засмеялась.        «Браво, Жози, хвалю. Иногда так и надо разговаривать», - про себя подумала она.       После этого Ларафиэль ушла к себе в комнату, достала походную сумку и стала собирать вещи.        «Время приближается к полудню, а сумка еще не собрана, - подумалось ей, - надо поторопиться».       В сумку она положила припарки, травы, особенно веретенку (а то в дороге всякое может случиться), смену белья, ну и, конечно же, парадный костюм. Он состоял из красного кафтана, подпоясанного золотым поясом, и брюк.       Когда Ларафиэль впервые его увидела, она была удивлена. Ведь это мужской костюм, а она девушка. Путешествуя со своим кланом, Лавеллан, конечно же, платьев не носила. Да и зачем? Кругом дикая природа, леса, горы, реки. Но сейчас она едет на официальное мероприятие и надеялась, что все- таки Жозефина пришлет ей платье.       Ей вспомнился Зимний дворец в Халамширале, два года назад. Зал отливал матовым светом, по периметру стояли скамьи, где отдыхала после танцев знать. В центре бальной залы грациозно двигались пары в фигурах танца.       Посмотрев вверх, она увидела ряд люстр, которые, из-за множества свечей, создавали иллюзию солнца. Они были опущены таким образом, чтобы осветить все помещение, а потолок из-за этого скрывался в полумраке, и не возможно было различить, что же конкретно было там изображено. Сквозь отблески свечей, которым иногда удавалось разогнать мглу, виднелась часть лепнины. Она, по своим контурам, напоминала поверженного дракона, на хребте которого стоит рыцарь. Подобные мотивы часто встречались в гравюрах и фресках. Они были очень популярны у местной знати.       Ее поразила роскошь дворца и бального зала. За все то время, сколько она прожила, ей не доводилось видеть такое великолепие. Но на бал она пришла в костюме, подобие которого лежит сейчас в ее сумке.       В то время костюм был необходимой мерой. Он должен был подчеркнуть ее стойкость, мужество, что во главе такой сильной организации стоит не хрупкая женщина, а сильный воин. Но в тайне ей хотелось надеть платье и танцевать с Соласом всю ночь. Момент, когда он пригласил ее на танец, был самым чудесным на балу. Но тогда в костюме она чувствовала себя неуютно и сковано.       «И теперь на Священный совет? - Лавеллан не понимала, почему Жозефина опять приготовила ей костюм. - Надо будет у нее спросить об этом».       Занимаясь сборами, Инквизитор не заметила, как подошло время отъезда. В дверь настойчиво постучали.       - Инквизитор, вы готовы? Пора отъезжать, вас ждут, - произнес солдат.       - Да, сейчас спущусь.       Еще раз, оглядев комнату, чтобы ничего не забыть, Ларафиэль закинула походную сумку на плечо и спустилась вниз.