Соласан - обитель гордости

      На следующее утро Ларафиэль проснулась с головной болью. Рука болела невыносимо и она полезла за своими настойками, чтобы хоть как-то снять напряжение. Всю ночь рука не давала ей нормально поспать. Периодически она просыпалась в холодном поту. Боль то отпускала, то начиналась с новой силой, и ей пришлось увеличить дозу эмбриума, чтобы хоть как-то переносить ее. Многие из Инквизиции пока не догадывались о ее состоянии, оно и к лучшему, незачем им зря волноваться ей все равно не помочь. Но все чаще Инквизитор подумывала обратиться к магу или к врачу, чтобы те лишили ее руки. Сама она бы не решилась. Но всегда что-то останавливало сделать последний рывок. И это было скорее не слабость, а долг. Ведь на ней лежит ответственность за целую организацию. А если она станет калекой, то она может не удержать власть в своих руках, и тогда много людей могут пострадать. У нее были и тайные страхи, где она представляла, что лишившись руки, все от нее отвернутся, посчитав беспомощной, а она этого просто не переживет. Ларафиэль понимала, что обладать, властью вершить судьбы людей, это огромное искушение для практически всех живых людей и не каждый, обретя ее, легко может с ней расстаться. Она ловила себя на том, что у нее появилась боязнь утратить могущество, которое давала Инквизиция, но эльфийка сразу отбрасывала от себя непрошенные мысли. После разговора с Жозефиной, Ларафиэль поняла, что либо перестанет быть Инквизитором, либо подчиниться воле Верховной Жрицы. «Оно и к лучшему» - подумала она. Ведь чем дольше она будет обладать такой силой и мощью, тем труднее будет от этого отказаться и может так случиться, что после ее смерти, в Инквизиции начнется борьба за власть, а ей этого совершенного не хотелось. Ларафиэль решила, что после Священного совета, она все-таки пойдет к магу по поводу своей руки. Пусть она станет калекой, зато останется жива, и будет шанс повстречать Соласа.       «Солас» - сколько раз Ларафиэль повторяла это имя. И каждый раз оно звучало по-разному. То грустно, то радостно, то она произносила его с тоской, то бывало даже со злостью. Но всегда хотела, чтобы обладатель этого имени откликнулся на ее зов. Ей так его не хватало. Они были словно две половинки, которые наконец-то смогли обрести друг друга, но вновь потеряли. Ларафиэль была уверена в нем, в его любви, что он не покинул ее из-за остывших чувств, а лишь по ему известной причине. Она помнила, как Солас смотрел на нее долгими вечерами, когда они засиживались с друзьями у костра. Как всегда защищал ее, когда демоны пытались ее убить, прорвавшись сквозь Завесу в реальный мир. Она не знала, что им движет, но даже его уход не позволил ей усомниться в нем.       Инквизитор решила, что после совета отправиться на его поиски. Она надеялась, что он оставил след, и только она сможет его найти. Корифея уже нет, нет реальной угрозы миру. Лавеллан сможет наконец-то отдохнуть и плотнее заняться поисками "Венан".       Спустя какое то время Ларафиэль, облачившись в парадный костюм решила пройтись по дворцу, и по возможности его осмотреть.

***

      Отворив дверь, она очутилась в просторном коридоре, где было много таких же одинаковых дверей, как у нее. Сводчатый потолок уходил ввысь, и невозможно было, разглядеть конца. Стены были украшены лепниной и позолотой, и когда на них падал свет, они переливались всеми цветами. Шаги гулко раздавались в пустом коридоре. Еще было слишком рано для благородного общества, они не вставали раньше полудня. Поэтому Ларафиэль на пути никто не встретился, кроме пары слуг, которые спешили по своим делам. Пройдя коридор, она оказалась в большом холле, от которого вели несколько дверей, рядом с каждой стоял стражник. Подойдя к одному из них, она спросила:       - Не подскажите, как пройти в Зал приемов?       - Вам нужно миновать Зал наград и за поворотом будет Зал приемов, - произнося это, стражник отдал честь.       «Узнал меня» - подумала Лавеллан. Перед ней открылись широкие резные двери, и она очутилась в Зале наград.       Вдоль стен были установлены постаменты из дерева, на которых были выставлены трофеи императорской семьи. Там находились и голова дракона, виверна, большого медведя и других невиданных животных. Помимо этого кинжалы, рукоять которых была украшена драгоценными камнями, лежали под стеклами. Мечи, у которых была своя история, в основном известных военачальников разных эпох, все в отличном состоянии. Пройдя чуть вперед,       Ларафиэль увидела бюсты правителей Орлея, под ними были подписи, какой император изображен. В начале ряда находился император Кордилиус Драккон, как самый выдающийся правитель Орлея, который основал церковь. Волевой подбородок, орлиный нос, все кричало о том, что перед нами император.       После него трон занял Кордилиус II – его сын. Но он не унаследовал ум и политическое чутье отца, поэтому из-за недальновидности своего правления, сначала он теряет Андерфелс, а затем и другие территории. Следующим бюстом была изображена императрица Джинева I. Она прославилась, Ларафиэль взглянула на подпись:       «Джинева I – императрица Орлея положила начало многим традициям. Таким, как ношение масок и появлению должности Защитник императрицы»       - Очень познавательно, подумала эльфийка, - надо на досуге почитать историю Орлея.       Ларафиэль очень внимательно посмотрела на скульптуру этой выдающейся женщины. Скульптура была выполнена из сероватого гипса в маске, в отличие от первых двух императоров. Все последующие императоры и императрицы уже изображались с масками, и невозможно было разобрать черты их лица. Она была изображена с распущенными волосами, а на голове зияла корона, в центре которой был огромный сапфир, Ларафиэль даже потрогала для убедительности, уж очень он выглядел натурально, но это оказался настоящий камень. Орлесианцы, а особенно правители не скупились на скульптуры императоров прошлого, даже короны для статуй делались из драгоценных камней. Последним представителем династии Драккон являлся Ксавье Драккон, свергнутый семьей Вальмон. Эта династия правила Орлеем вплоть до того, пока 9:41 году века Дракона Селина I не была убита, а трон не перешел Гаспару де Шалону, который стал основателем новой династии.       В конце ряда возвышался его бюст, а перед ним находилась императрица Селина. Она была изображена в своей вычурной маске. Бюст был выполнен из белого мрамора, символизирующего чистоту помыслов и любовь народа. Под ногами стучал паркет, когда она проходила мимо очередной скульптуры. В конце зала находились резные двери в следующий коридор, за которым была цель ее путешествия, Зал приемов.       Ларафиэль хотела перед советом осмотреть этот Зал, чтобы не так волноваться и не чувствовать себя не в своей тарелке, перед жадными до зрелищ зрителями, которым дай только повод для нового скандала.       Подходя к Залу приемов, ее окликнули. Ларафиэль обернулась и увидела идущую к ней женщину. Она была одета в белую рясу с вышитым золотом оком, символом Андрасте. Пред ней была Преподобная мать. Взглянув на ее лик, эльфийка увидела лицо, испещренное глубокими морщинами, следы прожитых лет, и усталость, которую женщина не смогла скрыть за приветливой улыбкой. Когда та, наконец, подошла, то в этих уставших глазах эльфийка узнала мать Жизель, ту, которая помогла ей в начале становления Инквизиции, постоянно поддерживала и давала советы. Ларафиэль считала мать Жизель близкой подругой и очень обрадовалась, вновь увидев ее.       - Преподобная мать, как поживаете? – улыбнулась Инквизитор.       - Провела последние лето в Эмприз-дю-Лионе, раздавала еду пострадавшим от рук Корифея. Но постепенно долы отправляются от пережитого, как и остальные земли империи.- слегка уставшим голосом ответила мать Жизель.       - По прежнему в делах. После окончания войны, вы наверное больше меня земель объехали?       - Это помогает избежать неприятностей, ваша милость.- улыбнулась женщина.- Кстати ваши союзники в крепости Суледин очень нам помогли, передавайте привет барону Дежардану, также передает привет вам и жрица Виктория, сейчас она не может с вами встретиться, она принимает посла Ферелдена.       - Вы можете называть ее Лилиана, а то как-то не привычно.       - Это "вы" можете, я же предпочитаю соблюдать протокол, и называть ее по церковному имени.       - Как ее дела? Что произошло за эти два года?       - Затрудняюсь с ответом инквизитор.       - Раньше вы слов не выбирали.       - Виктория умело управляет, и восстановила авторитет церкви. Конечно, есть и недовольные ее политикой, но как же без этого. Хорошо, что вы решили ее навестить.- тепло улыбнулась мать Жизель. -Миледи Инквизитор, я слышала вы прибыли на Священный совет?       - Да, Верховная жрица, как могла, сдерживала послов Ферелдена и Орлея, но без совета не обойтись. Нужно заткнуть рот этим стервятникам, которые кружат над Инквизицией, - с иронией произнесла Инквизитор.       - Кстати я также слышала, что приехали пару ваших друзей, с которыми вы давно не виделись, вам есть, что с ними обсудить, они расположились в летнем саду, - с улыбкой произнесла мать Жизель.       - А кто, не скажите?       - Вы сами все увидите, если поспешите, да пребудет Создатель с вами и удачи на совете, - произнесла мать Жизель и удалилась. Ларафиэль долго смотрела ей вслед, пока она не скрылась за очередным поворотом, после этого она как будто очнулась и поспешила на встречу со своими друзьями. Эльфийка миновала холл, спустилась по парадной лестнице и оказалась в летнем саду.       Летний сад представлял собой смесь архитектуры и дикой природы. Там встречались фонтаны из мрамора с позолотой, рядом с которыми были предусмотрительно поставлены столики с напитками. Помимо этого периметр парка пересекали арочные мостики, а чуть дальше был уголок дикой природы с огромными буками, кипарисами и дубами, которые были как будто не к месту в этом архитектурном произведении искусства. Но Ларафиэль было приятно наблюдать, как ветер треплет эту зеленую листву деревьев. Это навеяло воспоминания о доме, когда она путешествовала со своим кланом и также дышала полной грудью этот воздух наполненный различными запахами. Среди деревьев можно было разглядеть резные беседки, дорожки выложенные брусчаткой, которые пересекали парк вдоль и поперек. Также с другой стороны сада виднелись альковы влюбленных, и в этом месте было несколько открытых бань, где желающие могли искупаться и расслабиться, наслаждаясь массажем.       Спускаясь по лестнице Ларафиэль увидела Варрика, стоящего, и что-то обсуждавшего с человеком у фонтана. Подходя к ним, она услышала часть разговора:       - Что на этот раз Бран? – спросил Варрик. И по тону его голоса эльфийка поняла, что это не первый раз и гном очень устал.       - Письмо от Торговой гильдии Наместник, просят о встрече.       - Отклони.       - Но… это уже десятое, может, стоит все-таки ответить, а, то они этого так не оставят?       - Я сказал, выкинь уже это письмо в камин, - со злостью произнес Варрик. – Пусть хоть миллион этих писем посылают, торговые сделки с ними заключать я не намерен.       Тут собеседник Варрика до этого стоящий спиной обернулся и увидел, как к ним подходит Лавеллан.       - О леди Инквизитор, - Бран низко поклонился. – Позвольте представиться, я Бран сенешаль Наместника.       - Мне тоже приятно, - произнесла Инквизитор.       - Бран, ты, что… - Варрик сначала не понял, с чего вдруг Бран, кланяется, но потом, взглянув на подошедшего, увидел своего старого друга и недоумение на его лице, сменилось радостью. – Ларафиэль вот так радость, я даже не надеялся с тобой поговорить, все так заняты приготовлениями к совету.       Его радость была столь очевидна, что эльфийка невольно улыбнулась.       - Я как узнала, что все здесь, так сразу и поспешила встретиться. Ну как ты Варрик, как провел эти два года? – обнявшись, старые друзья присели на край фонтана и Варрик начал свое повествование.       - Ну… - немного засмущался гном. – Так сразу и не расскажешь, но так получилось, что я теперь Наместник в Киркволле.       - Да, а разве там до этого не было Наместника? – удивленно спросила эльфийка.       - Ну да, это был Бран, но он временно занимал эту должность, пока не будет избран новый Наместник. Когда я вернулся в Киркволл, то он был не в лучшем состоянии. Сначала восстание магов, а потом и претензии принца Стархевена. Город чудом не был завоеван. Но я рад, что Инквизиции удалось урегулировать этот конфликт, а, то некуда было бы возвращаться. Ну да ладно мы отвлеклись. Ну, так вот, тобишь я возвращаюсь и начал потихоньку восстанавливать торговлю, налаживая старые связи. Периодически приходилось писать депеши для получения разрешения официальных властей на перестройку мостов, улиц. Корабли часто тонули на подходе к берегу, стал искать причины, оказалось, что канализация была забита разным мусором, который был на дне порта и мешал кораблям. Поверь, ныряльщиков найти было сложно, но за определенную плату, все-таки смог найти. Совет, видя все это, выбрал меня в итоги на должность Наместника. А Бран с удовольствием отдал мне эту должность и стал вновь сенешалем.       - Сенешалем быть намного лучше ваша милость, больше я Наместником быть не намерен. – Бран находясь рядом, решил отойти, чтобы не мешать воссоединению старых друзей.       - Вообщем, такие новости.       - Да это же замечательно Варрик, ты сможешь столько сделать для города, ты намного больше осведомлен, что там следует поменять, чем предыдущие твои предшественники.       - Может ты и права, с этой точки зрения я не смотрел. Кстати Ларафиэль за всеми этими разговорами, чуть не забыл, я хотел сделать тебе подарок. Варрик покопался в своей дорожной сумке и достал огромный ключ и протянул ей.       - Спасибо…и от чего он?       Тут эльфийка услышала возглас удивления и сожаления. Она повернулась и увидела, как к ним направляется Бран.       - Наместник, как вы можете отдавать ключ от городских ворот!?       - Варрик, может не стоит, все-таки это принадлежит городу. – Ларафиэль понимала, что это очень важная вещь и не всякому можно ее отдавать.       - Я решил отдать тебе Инквизитор, ты очень важна для меня, ты мой друг, да тем более этот ключ лишь символ и до этого момента, только лежал и пылился в кабинете наместника, может, ты найдешь ему иное применение, чем просто лежать на полке.       После этого Варрик обернулся к Брану, который в течении этого монолога Варрика, находился рядом.       - Бран, я разговариваю с Инквизитором, не мог бы ты удалиться? Сенешаль, что-то сказал и отошел, явно недовольный.       - Ларафиэль, приезжай к нам в Киркволл погостить, город хороший, я тебе много чего про него расскажу, а чтобы ты не останавливалась в гостинице, я дарю тебе особняк в Верхнем городе и титул графини, – торжественно произнес гном. – и протянул ей документы.       - Спасибо, не ожидала от тебя такого, у меня просто нет слов.       - Не благодари, я хотел сделать тебе приятно.       Тут к ним подходит Бран.       - Наместник, что вы делаете?       - Даю документы на графство, - ответил Варрик.       - Это нужно делать, соблюдая протокол, - возмущенно произнес сенешаль.       - Да, ладно тебе Бран, я, что не могу сделать своей близкой подруге подарок? Как- никак я Наместник.       - Но…- Бран, еще пытался, что-то сказать, но Варрик его прервал.       - Успокойся, это я Наместник и к тому же, Киркволл от одного особняка не обеднеет, – его ответ давал понять, что дальнейшие возмущения ни к чему не приведут, поэтому Бран, вынужден был пойти на попятный.       - Прошу меня извинить, - произнес сенешаль и удалился.       - Вечно он так, опекает и не дает и вздох сделать без наставлений, - тяжело вздохнул Варрик.       - Ну что поделаешь, зато он наверняка хороший помощник.       - Да, что есть, то есть.       Немного помолчав, гном взглянул на Ларафиэль и в его взгляде, сквозило сочувствие. Оно было столь явным, что она не могла этого не заметить и вся подобралась, мысленно готовясь к чему-то. Наконец, Варрик решился спросить.       - Ну что держишься?       - Ты о чем, - попыталась она увильнуть, от неприятного разговора, но гнома не так- то легко было провести.       - Я о совете, у меня имеются кое какие мысли по поводу причины его созыва, но хотелось услышать все от тебя.       - Да я так понимаю, ты уже в курсе, что Инквизицию думают распустить. И обиднее всего, что этот вопрос решать не мне, а советникам Орлея и Ферелдена. И Жозефина сказала, что надо это решить до совета. А я не могу, ведь столько людей погибло во имя Инквизиции. И сейчас спустя два года, для людей которых мы спасли это уже не важно. Вот что печалит сердце. И этот совет лишь для вида, а на самом деле политики уже все решили и их не переубедить.       - Спасибо, что поделилась со мной своими мыслями. Но люди это такие существа, которые быстро забывают слово благодарность, но очень долго помнят слово обида. И я в очередной раз в этом убеждаюсь. И чтобы мы не делали в этой ситуации, уже ничего не изменить, поэтому я советую тебе отпустить все это и не грустить больше. Ведь они не поймут твоих желаний, а рвать сердце попусту, тебе это пользы не принесет.       - Варрик, спасибо, ты немного меня успокоил, ты знаешь, что после этого разговора мне стало немного легче, и я уже не так страшусь этого совета. Ты правильно сказал, что это надо отпустить. Жаль только, что их собратья умерли не во имя спасения мира, а во имя разбойничьей шайки, как нас теперь называет Ферелден. Ну да ладно, не будем грустить. Ты не знаешь, кто-нибудь еще приехал?       - Да, сюда приехала вся наша старая компания. Да, кстати кроме послов от Орлея и Ферелдена, сюда прибыл и посол от Тевинтера. Событие не бывалое, что после этого еще несколько дней ходили слухи. Но тебе будет интересно на него взглянуть, а я пока пойду успокаивать моего помощника, а то все-таки мне с ним работать, а бурчание под ухом слушать, как-то не хочется.       - До встречи Варрик, еще увидимся.       Гном улыбнулся на прощанье и отправился искать своего обиженного сенешаля.       А тем временем пока они разговаривали, сад наполнился людьми, и вскоре тут стало не протолкнуться. Ларафиэль проходя мимо императорских бань, увидела Вивьен, но та разговаривала с Вдовой, не решаясь подойти, эльфийка отправилась дальше, подумав, что время еще будет обменяться парой слов со старым другом.       Невдалеке Ларафиэль увидела послов, но не хотела с ними встречаться, поэтому старалась обойти их с другой стороны. Но это ей не удалось, один из них ее заметил и начал активно жестикулировать, стараясь привлечь ее внимание. Эльфийка не захотела перед советом портить с послами отношения, поэтому решила подойти.