История Первая. На Вершине Мира

Сняв корону, Артас едва удержался от порыва швырнуть ее об пол. Он сам не понимал противоречивых чувств, охвативших его существо. Разве не этого он хотел? Безграничной власти, всевластья… Любой ценой… А теперь… А что, в сущности, теперь? Он раб. Раб этого шлема и разума давно погибшего орка. Он снова зло посмотрел на судорожно сжатую в руках корону. Отдавать свое тело во власть Нер-Зула каждый раз, как тот только позовет. И получать его (тело) обратно, как только ему надоест играть в войну. После падения очередного города, например. Артас тяжело откинулся на спинку Трона. Какая ирония. Он больший раб даже, чем плененный им эльф. Тот сохранил себя, потеряв все, сохранил душу. Артас же лишен и ее. Он зло усмехнулся. Нытье, жалость к себе? Нет уж. Этого он тоже лишен. Рыцарь снова взглянул на огненного мага. Он не приходил в себя вот уже… так, сколько сейчас времени? Артас вскинул голову, определяя положение солнца. Наверное, если бы он мог испытывать удивление, он бы поразился тому, как далеко и бледно солнце в Нортренде. Определять время по положению солнца на небосводе Артас научился давно. Это умение входило в стандартную подготовку паладинов. Но у него был словно бы дар – определять время до минут с поразительной точностью мог только Артас. - Половина 11! Чертов Нер-Зул! Что ему понадобилось от моего тела всю ночь и утро? Проклятый орк! Он встал, слабость почти отпустила. На этот раз. Артас подошел к бесчувственному эльфу, присел рядом на корточки, окинул пленника взглядом. Золотые волосы спутались, беспорядочно покоясь на льду и спине свернувшегося клубочком Келя. Одна прядь упала на лицо, мешая созерцать поистине божественное совершенство тонких линий. Было что-то такое в этом лице, что ускользало от Артаса. Горечь? Боль утраты? Рыцарь Смерти протянул руку и осторожно отвел прядь за удлиненное ухо эльфа. И, все еще вглядываясь в лицо Келя, неуверенно коснулся его бледной щеки. И моментально отдернул руку, почувствовав, как Предводитель Мстителей вздрогнул и открыл глаза. Растерянные, померкшие, словно больные. С минуту Кель бездумно смотрел на сидящего перед ним Артаса, затем очень обреченно вздохнул и закрыл глаза, пробормотал: - Не хочу… Тихий, измученный голос эльфа вывел Рыцаря из секундного оцепенения. Артас вскочил на ноги, откинув назад упавшие было на лицо седые волосы и сказал: - Тихий час закончился, эльф. Кель никак не отреагировал, все так же лежа на ледяной поверхности площадки. Весь он дрожал, не в силах остановиться. - Слышал? Хватит валяться. – Наклонившись, Артас схватил за руку проигнорировавшего его слова эльфа: Кель распахнул глаза, вынужденный стоять, будучи прижатым спиной к глыбе льда и столь же холодному Артасу. Он взглянул в глаза своему мучителю, желая только покоя, готовый просить успокоения даже у него. Артас вглядывался в зеленые глаза своего пленника и с растущим смятением понимал, что впервые в них нет ни ярости, ни ненависти. Только безграничная усталость и полное безразличие. Что то в груди бывшего паладина затрепетало, протестуя против этого. И словно уловив настроение рыцаря, Кель тихо попросил: - Отпусти… Надломленный голос подействовал на него словно удар. Резко отступив назад и не отвечая на реплику, он бросил: - И как же я забыл. О зверушках принято заботиться. На мгновение он закрыл глаза, отдавая безмолвный приказ. Затем снова взглянул на осевшего обратно на лед Келя. Казалось, тот потерял всякий интерес к чему бы то ни было. Послышались шаркающие шаги и на площадку выбрался некромант в красно-фиолетовых одеждах. - Повелитель? - Я хочу, чтобы … моя зверушка ни в чем себе не отказывала. Проще говоря, у живых есть большой недостаток – они нуждаются в пище и воде. Эта забота поручена лично тебе. Отвечаешь своим подобием существования. – Артас брезгливо поморщился. – Все понял? Свободен! - Да, Ваше Величество! Прохрипел некромант, отвешивая поклон. - И еще. – Артас неприятно оскалился. – Надеюсь, ты понимаешь, что эльф - не вурдалак, и рацион несколько другой? - Разумеется, Повелитель. – И, не испытывая более терпения Рыцаря, мертвец покинул возвышенность. - Ты все понял? Что понадобится – к нему. – Артас вернулся на Трон. – Можешь даже выдумать ему имя – он не будет против. Не подававший до этого признаков интереса, эльф вдруг зашевелился, вставая. Нервные потрясения и практически физическое истощение ослабили его. Поднявшись на ноги, он перевел дыхание, прежде чем сказать: - Наверное, это верх глупости… - Он сделал неуверенный шаг вперед. - Просить тебя… - Еще на шаг ближе к Трону. Артас вскинул на него вопросительный взгляд, прислушиваясь к слабому голосу Келя. – Но я все же прошу… Небольшой обломок льда под ногой, и, потеряв слабое подобие равновесия, Кель рухнул на колени в двух шагах от Трона. Маг поднял глаза, ловя взгляд Рыцаря Смерти. И снова Артас растерялся, не увидев ненависти. - Но я прошу… - продолжил Кель, вглядываясь в холодное лицо Рыцаря Смерти. – Отпусти меня. Отпусти… Артас преодолел разделяющее их расстояние, сверху вниз взирая на сломленного эльфа. - Но разве я держу тебя? – Тонкие губы растянулись в усмешке. – Я к тебе даже не прикасаюсь. - Ты понял. Дай мне уйти, дай умереть… У меня нет ничего… Совсем ничего, ради чего стоило бы жить… Пожалуйста. Эти зеленые глаза. Его глаза. Они просили… Нет, умоляли! Молили выполнить всего одну просьбу. Что-то внутри Артаса сжалось, словно уступая этим глазам, но тут же все тело Рыцаря Смерти пронзила боль, равной которой он не испытывал, кажется, никогда. Он резко отвернулся, разрывая невидимую ниточку, незримо соединившую Рыцаря Смерти и эльфийского принца. Артас закусил губу, борясь с внезапным приступом. Похожие ощущения он испытывал на пути из Лордерона в Нортренд, когда Нер-Зулу грозила опасность уничтожения в лице Иллидана. Но теперь угрозы нет. Рыцарь инстинктивно обернулся к Трону, в поисках шлема. Тот был на месте. Так что же..? Боль отпустила так же внезапно, как и пришла. - Пожалуйста… - Тихий голос заставил Артаса вновь обратить внимание на эльфа. Голова его была опущена, словно он рассматривал собственные ладони, опирающиеся о ледяную поверхность Тронного зала. - Нет. Наклонившись, он без труда поднял эльфа на ноги, так, что их глаза оказались на одном уровне. По лицу мага нельзя было прочесть ни одной мысли, изумрудные глаза теперь смотрели безучастно, что, отметил Артас про себя, вполне его устраивало. Они больше не сбивали с толку. - Ты будешь со мной столько, сколько я захочу. - Но это не принесет тебе удовольствия. Неожиданно Артас привлек эльфа к себе, одной рукой сжимая его спину, а другую зарывая в золотистые волосы, внимательно следя за выражением глаз мага. Он ожидал чего угодно – гнева, отвращения, но не слабого удивления, тут же, впрочем, пропавшего. Видимо эльфу и вправду больше не волнует его участь… Не отпуская Келя, он усмехнулся и произнес: - Ты думаешь, я ищу удовольствия? – его пальцы скользнули по затылку мага, задели острое ухо. – В таком случае какое: физическое, моральное или, может быть, духовное? – он чуть нагнулся и едва ощутимо губами коснулся щеки эльфа. И внезапно отстранился, продолжая, впрочем, удерживать Келя за локоть. - В любом случае, ты неправ. Если не знаешь, у нас нет морали, и души я тоже лишён. Что же касается физического удовольствия… - Неприятная ухмылка вновь тронула белое лицо, но Келю было все равно. – Не думаю, что, несмотря на несомненную твою внешнюю привлекательность, стал бы использовать тебя. Так что, как видишь, я не стремлюсь получить удовольствие от твоего здесь нахождения. - Тогда зачем? – спрашивая, Кель не ждал честного ответа. Да он ему и нужен был. - Сидеть на троне не так уж весело, как кажется. Особенно, когда твои подданные существа, в большинстве своем не владеющие речью. – В глазах Артаса появилось странное выражение, значение которого Кель едва ли разгадал бы даже при всем желании. – Хочешь - не хочешь – заскучаешь. Так что ты – всего лишь лекарство от скуки. - Повелитель! Ваш приказ – выполнен! – Артас хмыкнул и подошел к некроманту, тащя за собой крайне безучастного эльфа. Некромант выглядел крайне забавно, держа на вытянутых руках поднос с сервированной на нем посудой. Артас не выдержал и хмыкнул повторно. Кель, стоящий под бдительным руководством Рыцаря Смерти, не удостоил некроманта даже взглядом. - Поставь. – Приказал Артас, кивком указывая на глыбу льда рядом с лестницей, где еще недавно лежал Кель. - Да, Повелитель. – некромант тут же выполнил указ. Артас проводил его взглядом, потом обернулся к эльфу. - Проясним один момент. – Протянул Артас, вновь глядя на некроманта. – Теперь он, - Артас легонько тряхнул эльфа, - тоже твой "Повелитель". Можешь считать его лордом, своим господином, да хоть Древним Богом, но уважать ты его будешь. И выполнять все его приказы… согласованные со мной. Тебе ясно? - Да, мой Король! – некромант поклонился, затем взглянул на эльфа, который, при последних словах Артаса поднял на Повелителя взгляд, и склонился в повторном поклоне. - Зачем? – повторил эльф, глядя в лицо Артасу. Тот неопределенно хмыкнул, даже пожал плечами. - Хочу, чтобы мое лекарство было в потребляемом виде. – Затем отпустил эльфа и, отдав приказ некроманту продолжать постройку шатра внизу, под горными сводами, удалился, пробормотав что-то о "проклятом орке". Кель остался стоять, даже не обернувшись. Он знал, что теперь разговоры и просьбы бесполезнее, чем когда-либо. Нер-Зул не обращал на него внимания, холодно вглядываясь в даль. Эльф вздохнул и сполз на пол, обхватывая колени. Внутри него была пустота и горечь, с которыми он не мог бороться. Даже его ненависть к Артасу, который отнял у него все, не устояла перед черными волнами боли, затопившими все его существо. Эти эльфы, что прибыли за ним в Нортренд и погибли, были для него всем: семьей, которой он лишился с приходом Плети в Кель'Талас; друзьями, вместе с которыми он прошел огонь и воду, мертвую тишину темных коридоров тюрьмы Кирин'Тора и опаляющую жару Дренора; и просто доверившимися ему людьми, которых он обещал защитить. Но не смог. Кель сильнее прижал к себе ноги, невольно дрожа от холода, и мечтал об одном: забыть. Уснуть, потерять сознание, умереть – лишь бы забыть, что остался совсем один. Но память не желала сжалиться и воспоминания раскаленными стрелами пронзали сознание.