Приблуда

Дитя оказалось редкостно крикливое и не разбирающее день с ночью для своего крика, и Даин совсем достал целительницу, которая хоть и доходила до дома узбада исправно, но все равно, похоже, посмеивалась: - Все дети до трех месяцев плачут много! - Может, она голодает? - Точно, и не подумала даже! Исхудала совсем! Чего не отнять, так это того, что маленькая была образцово пухлой и мягкой, будто белый пирожок, и росла будто на дрожжах. Так что еды ей требовалось много. - Следи, чтоб мать побольше ела и подольше спала, если так боишься за молоко. - Но кричит ведь! - А сам бы полежал в собственной луже — понравилось бы? Разумеется, брать в руки Хади было страшно: все говорили, что большая да крупная, а на деле — с кошку, только еще и хрупкая, будто стеклянная. А еще будто зверюшка чуяла, как Даин ее боится, и потому, притихнув в первые секунды, набирала побольше воздуха, чтоб потом выдать крик громче прежнего. Даин пугался еще сильнее, что наверняка как-то не так поднял или неловко прижал, и, поскорее вернув дитя на место, принимался будить Лит. Днем вроде как все поуспокаивалось, но к ночи снова начинались разгул и песни, и однажды Лит, по первости пытавшаяся еще заглядывать в кухню (дядюшка Тнорри очень не вовремя исхитрился сломать сразу обе руки, свалившись в погреб!) или поддерживать порядок, просто на этот на разгром перестала обращать внимание. Сон ее оставался все таким же по-эльфьи чутким, но внезапно оказалось, что смертная жизнь все же оставила свой след — и теперь сна требовалось гораздо больше. Даин было заикнулся про нянек, но самому только оставалось посмеяться над собственной глупой речью. Потому как Хадвен быстро отвадила от своих комнат даже Тами и Эсси, все тем же чутьем улавливая конкуренток за материнское внимание и принимаясь кричать в два раза громче, едва услышав их голоса на пороге. Так что Тамия и Эсхильда стали ограничиваться только гостинцами, да перекинуться словом-двумя. - Если б можно было вот так же передать немного сна!.. Завернуть в полотенце и передать, совсем свеженького, - На одной руке у Лит расположилась Хади, в другой был надкусанный пирожок. Хади уже вроде заснула, но Лилталоссе продолжала легка покачиваться из стороны в сторону, будто слишком долго простоявшая в деннике и оттого слегка одуревшая лошадь. Даин понимал — они и не будучи лошадьми даже, все слегка одурели. Косы плелись с расчетом не переплетать их день-другой (и третий), одежда бралась сначала та, на которую своих младенческих дел Хади сделать еще не успела, а потом — та, которая была от них не так сильно пострадавшей, и только потом все собиралось и волоклось к прачкам. Человеческие прачки, почти все с целыми выводками разновозрастной ребятни, наверняка потихоньку посмеивались над узбадом, а кто-то от всей души и чистого сердца советовали не скупиться и нанять нянек… Некоторое исключение Хадвен вроде как делала для своего дядюшки Тэви, но остроухий был верен своему слову, и, не дожидаясь лета, тронулся в путь — повидать материных родственников и посмотреть в их остроухие бесстыжие глаза. Кажется, перед этим отъездом он честно поговорил с Тамией, потому что девчонка еще долго ходила пришибленная, огрызаясь на расспросы. И когда она снова стала повеселее, то Даин, рискнувший похвалить, мол, правильно, выбрось ты из головы, забывать — это тоже хорошо, получил в ответ: «Дурак ты, братец! Узбад, а все равно дурак!» Из всего творящегося в доме кавардака было хорошим только одно — что однажды в осиротелую кухню вернулась и снова воцарилась там матушка Илва. К тому времени уже никто не думал, будет ли оно похоже на перебежку во вражеский лагерь, потому что суп, жаркое и свежий хлеб творят удивительные вещи. Собственно, и Лит не очень интересовало, откуда в ее кружке наваристый мясной бульон, и что стоило ей затосковать вслух по пирогу с козьим сыром — так именно кусок такого пирога принесет помогавшая в кухне маленькая Нанхи… Угрызаясь совестью за собственное малодушие, Даин на целых три дня уехал было в дозор по Холмам до самого Распадка, потому что в походе, кроме как прерываясь на ночную стражу, можно было проспать до самого рассвета. А когда вернулся, то Хадвен, видно, успела подзабыть родного отца и потому на любую попытку не то что взять на руки, но и просто приблизиться и заговорить в лучшем случае теперь недовольно скрипела, но обычно быстро переходила в свой визгливый рев. - Иди уже куда-нибудь, отоспись, - велела Лит на которые-то по счету сутки, сама чернущая и похожая на собственный призрак, такому же Даину. - Мне кажется, или я сбегаю, бросив тебя? - Пока я не передумала! - сердито предупредила остроухая, и в ответ на новый крик Хади, монотонно затянув: Между Здесь и между Там Бродят тени по холмам Кто за ними вслед пойдет, К дому тропки не найдет. Между скал и берегов Слышен их тоскливый зов... Даин все еще стоял на пороге, не решаясь, туда или сюда, когда уловил настойчивое шуршание за дверью. - Да кого здесь!.. - раздраженно рявкнул он… и чуть не сшиб этой самой дверью матушку Илву. - Ты чего тут? - А ты? Ну-ка, пусти… Мать старательно не стала морщиться от царящего здесь разгрома, хорошо, что не стала так же старательно давить из себя улыбку. - Можно я? Сердце разрывается, веришь-нет? Лит осоловело хлопала глазами. - Руки и фартук у меня чистые! - на всякий случай предупредила Илва. - Хоть раз, может, доверишь дитя понянчить родной бабке? Или до самой смерти мне будешь припоминать за каждое кривое слово? Хадвен утробно загудела в ответ на незнакомый голос, и Лит, догадываясь, что за вопль последует дальше, так же молча протянула ребенка Илве. Даин тоже замер с любопытством: как долго продержится? Между Здесь и между Там Бродят феи по холмам - Меж песков и берегов Слышен их далекий зов. Кто за эльфами пойдет - Тот сокровище найдет, То, что краше и милей Всех сокровищ на земле. Белых ланей в летней чаще, Ручейки, что меда слаще, Жемчуг на озерном дне, Замок в горной вышине… Хади раздумала плакать еще на слове про фей, а допевать про звезды и спящие поля Илва не стала — внучка благополучно заснула, только чуть поотстав от мамаши — та клюнула носом прямо как сидела. - Покачаю и верну, как проголодается, - предупредила Илва. - И не смотри на меня так, я все-таки пока в своем уме и не спутаю ее с Норной, чего бы себе ни надумала и чего бы ни надумал ты. Шел бы, Даин, в самом деле, пока на это есть время. Мать, кстати, оказалась права, и времени хватило. Это было почти как мечта, чтоб оказаться наедине — и вдвоем, наконец-то, безудержно и волшебно выспаться. Жемчуг на озерном дне, Замок в горной вышине - Все увидишь ты во снах, Спи, малютка, ночь длинна, Светит Элберет-звезда, Спят поля и спят стада… Моя милая Лилталоссе, здесь, за горами, я наконец-то нашел их, своих сестру и братьев. Братья первым делом попытались меня убить, но сестра вступилась так, что им стало страшно. Она такая красивая, почти как ты, только глаза у нее светлые-светлые, и вступилась за меня точно так же, как обычно вступалась ты. А еще их быстро уговорила бабушка - просто сказала: «Уймитесь!» Представляешь, у меня здесь есть еще и дед с бабушкой! - Я виновата перед тобой и перед ней, - сказала она, эта бабушка. – Я желала сделать все как лучше, забрав у твоей матери часть памяти. Думала, что пережитое сломает ее, и потому стерла почти все – и она должна была помнить только то, что вроде как долго оправлялась после полученных ран, позабыв про тебя. Она и в самом деле вроде позабыла, но, кажется, я навредила ей еще больше, чем помогла. Темнота в памяти оказалась слишком беспросветной, она искала потерянное и никак не могла найти, а у меня не хватило смелости открыть ей правду, даже когда она собралась и ушла за море. Я не знал, что еще говорить и не видел смысла оставаться там еще на сколько-то, я честно не собирался их затруднять и собирался уехать обратно, не дожидаясь следующего дня. Разумеется, я еще и совсем не хотел сталкиваться с мужем матери – и разумеется, исхитрился с ним столкнуться. Бабушки и сестры рядом не было, и я был готов, что снова придется драться, но не ждал от него ни объятий, ни слов, что похож на нее. Я не знаю, как само так вышло, что пока что я остался в Ривенделе. Потом, я конечно, вернусь в наш дом, ведь ты туда навряд ли выберешься туда скоро, а без настоящего присмотра он начнет ветшать. Да и к вам в гости будет по пути. А потом – как сложится. Все-таки то самое кольцо пока что так и не нашли, а значит, рано или поздно он попытается снова вернуться, и к этому надо быть готовыми. А когда все закончится, мне обещали помочь с кораблем – все-таки мне бы очень хотелось увидеться с нею.