Sequestered

      Резкие порывы ветра кружили вокруг дрожащего тела Реджины. Зуб на зуб не попадал уже после парочки минут от холодного воздуха. Даже пальто не спасало, чёртового халата было недостаточно, чтоб согреться. Она тихо проклинала свою ситуацию про себя и в последний раз затянулась сигаретой, прежде чем бросить её вниз с балкона. Она смотрела за падением огонька, пока тот не исчез в темноте. Руки тряслись так сильно, что ей пришлось взяться за ручку двери и толкнуть тяжёлую раздвижную дверь в сторону.       - Что ты делаешь? – спросила Эмма, развалившись на диване. Реджина отпрыгнула назад, не ожидая никого увидеть в своём номере. Она тут же раздула ноздри и закатила глаза на блондинку, которая чувствовала себя как дома в комнате Мэра. Реджина послала Эмме убийственный взгляд, так как обутые ноги той лежали на кофейном столике, но блондинка стойко его выдержала.       - Серьёзно? Ты спрашиваешь меня, что я делаю? Ты знаешь, какова цель закрытой двери, а, мисс Свон? – риторически спросила Реджина, потирая руки, чтобы согреть их.       - Ты курила? – спросила Эмма и поморщилась так, словно Реджина сделала самую возмутительную вещь на свете, которую только можно представить.       - Нет, - соврала она и повесила пальто на крючок около двери.       - Да где ты вообще смогла достать сигареты? Ты же никогда не покидаешь номера, - лицо Эммы было до сих пор искривлено от отвращения и недоумения.       - Ох, да успокойся, мисс Свон, я не хочу, чтобы у тебя появились морщинки из-за того, как ты кривишься в отвращении, - Реджина прошла по гостиной в ванную. Она плотно закрыла за собой дверь и прислонилась к ней... не доверяя замкам, когда рядом расхаживала эта потерянная внучка Гудини, а потом снова переоделась в свой единственный костюм. Она почистила зубы и обновила макияж. Парочка струй парфюма, и Реджина готова появиться снова и иметь дело с неприглашённым гостем.       - Тебе не надо было так расфуфыриваться ради меня, - сказала Эмма, ухмыляясь. Реджина проигнорировала комментарий, прошла к маленькому столику и села на него. – Так это правда? Ты куришь? Как тебе удалось достать сигареты? – Эмма как никогда была похожа на мамашу, которая отчитывала подростка.       Реджина вздохнула. Она никогда не позволяла кому-нибудь поймать её за тем, что она курит. Никогда. Она бросила это дело, как только усыновила Генри, но иногда привычка возвращалась, когда она сильно нервничала. А сейчас она нервничала.       - Я даже и не думала, что ты такая ханжа, мисс Свон, - сказала Реджина, чуть выгибая бровь, но не ответила на вопрос. Карие глаза бродили по, как всегда, обнажённым бицепсам Эммы, которые были покрыты цветными татуировками. Лицо Эммы так и оставалось спокойным и ничего не выражающим, когда она перевела взгляд туда же, куда и Реджина.       - Что, чёрт возьми, ты хочешь этим сказать? – тон Эммы был резким, и собеседница не была уверена, притворяется ли та обиженной или правда оскорблена комментарием.       - Не обращай внимания. Моя ошибка. Что ты тут делаешь? – Реджина не стала заморачиваться и спрашивать, как же блондинка сюда попала, или кем она себя возомнила, что может просто так вламываться в её комнату, когда захочет.       - Знаешь, я могла бы достать тебе другую одежду, - Эмма посмотрела на костюм так, словно он выглядел ужасно и его носили явно больше одной недели, надевая каждый день. Реджина устремила взгляд вниз на себя, чувствуя ещё большую подавленность из-за того, что её вещи до сих пор не приехали. Она посмотрела в пространство между ней и Эммой, а потом взгляд завис на блондинке. Брови нахмурились.       - Не думаю, что обтягивающие джинсы и майки подойдут мне, дорогая. Хотя спасибо за предложение, - сухо ответила Реджина. Эмма едва заметно пожала плечами. – Так что там насчёт того, что ты тут делаешь? – напомнила Реджина ожидающим, угрюмым голосом. Эмма в тишине изучала брюнетку, пытаясь найти причины, почему та внезапно снова стала холодна. В комнате повисла тишина, а воздух загустел, хоть ножом режь, витало ожидание – кто же первый начнёт борьбу. Эмма решила, что Реджина не привыкла к тому, чтобы контроль был не в её руках, а сейчас она... в ловушке... одна... и даже без сменного нижнего белья, в которое можно переодеться. Мысли Эммы на мгновение уплыли в сторону того, что было бы интересно посмотреть какие трусики предпочитает Реджина... если предпочитает их... Она прокашлялась, заставляя мысли вернуться в прежнее русло... хотя бы сейчас.       - Окей, я просто предложила, - сказала Эмма, тепло улыбаясь на грубость. Это вовсе было не то, чего ожидала Реджина. Она только что отбрила Эмму. Её глаза сегодня были голубыми, и они ослепляли даже с учётом того, что просто осматривали комнату. Девушки снова погрузились в тишину, воздух снова стал тяжёлым, но в этот раз не было напряжённости. – Так, - сказала Эмма, когда больше не могла выдерживать взгляд Реджины, - я всё же решила переубедить тебя насчёт фильма, - она улыбнулась и протянула коробочку с DVD–диском.       - Спасибо, дорогая, но я, правда, не смотрю фильмы, - Реджина старалась звучать менее грубой, но до конца не могла понять, как это, вести себя по-дружески искренне. Она могла только подделать фальшиво-дружелюбного Мэра Миллс, но как-то сложно сохранять это лицо с Эммой.       - Ну, я люблю фильмы, и DVD-плейер в моей комнате сломан, - Эмма улыбнулась на свою же ложь. Реджина открыла рот, чтобы снова запротестовать, но остановила себя. Эта девушка принесла ей зарядку для телефона и mp3-плейер, что сделало заточение более-менее сносным. Как она может ей отказать, когда та уже так много сделала для неё, не прося ничего взамен? Реджина фыркнула и перестала возражать:       - Хорошо. Смотри свой фильм, - уступила брюнетка с натянутой улыбкой. Вся эта приветливость была непривычна ей.       - Ох, да ладно, Реджина! Ты должна посмотреть его со мной! – заныла Эмма, и это внезапно доставило странное, но от того не менее приятное, чувство где-то в животе. Реджина неловко засомневалась, а потом закатила глаза.       - Отлично, я посмотрю его с тобой, - Реджина говорила так, словно перед ней был избалованный, капризный ребёнок, но искренняя улыбка появилась в уголках её губ. Было нечто знакомое в этом обмене репликами, и Реджина не могла не почувствовать теплоту, которая разливалась в груди. Эмма просияла в ответ и прыгнула на ноги с дивана, чтобы сделать поп-корн, который принесла с собой в надежде, что Реджина не откажется от него. Девушка, не говоря ни слова, наблюдала за ней, пока Эмма засовывала упаковку в крошечную микроволновку.       - У них нет мисок, - сказала Реджина, скрещивая ноги.       - Не беспокойся, - Эмма вытащила металлическую миску из шкафчика под столом.       - Где, чёрт возьми, ты это взяла? – спросила Реджина со смехом, прежде чем смогла остановить себя. Эмма посмотрела на миску и рассмеялась.       - Слушай, я же в это смогу положить поп-корн? – игриво ответила Эмма, закончила пересыпать готовый поп-корн из пакета и поставила диск в плейер.       - Хорошо, так что мы сядем туда? – Эмма выжидающе посмотрела на Реджину, а затем на диван. Реджина оставалась неподвижно сидеть в кресле перед маленьким круглым столиком.       - Я могу смотреть его и отсюда, мисс Свон, - ответила она.       - Ох, Боже мой, в чём твоя проблема? В десятый раз говорю тебе – Эмма, – и ты можешь сидеть рядом со мной на диване, я не кусаюсь! – Эмма даже вскрикнула в конце. Она теряла терпение из-за этой брюнетки. Она пыталась быть милой, но Реджина казалась крепким орешком.       - Я не боюсь, что ты меня укусишь, Эмма, но я просидела на тех ужасных креслах в суде восемь часов, что обеспечило небольшую боль в спине. Эта софа иногда только её усиливает, - угрюмо ответила Реджина.       - Оу, - Эмма покраснела на свою вспышку, - почему же ты этого не сказала? Я как-то взяла парочку уроков массажа, - под «уроками» она имела в виду, что встречалась с массажисткой, но Эмма осознала, что достаточно выучила, учитывая её умелые руки. Блондинка встала, но Реджина тут же подняла в воздух руки, протестуя.       - Нет, всё довольно сносно! – кровь прилила к лицу Реджины. Она немедленно почувствовала внутреннюю реакцию лишь на одну мысль, что руки Эммы будут гладить всё её тело. Она не стала останавливаться и тщательно обдумывать, пытаясь понять, что же это за чувства.       - Оу, и кто же сейчас из нас скромница? – пошутила Эмма, садясь обратно. - Отлично. Как хочешь, так и сиди, - блондинка нажала на «плей» и поставила серебряную миску на колени, которая была совсем немного заполнена.       Реджина увлечённо смотрела. Она не могла сказать, как называется этот фильм, но это было самой странной вещью, что она когда-либо видела. Герои говорили на английском языке, но подборка слов была настолько непривычной, что Реджина зачастую просто не понимала, о чём идёт речь. Они постоянно пели, и брюнетка этим наслаждалась. Огромная блондинка-героиня говорила странные вещи, но, наверное, она была смешной, потому что Эмма смеялась чуть ли не до слёз каждый раз, когда та начинала говорить. Один раз Реджина резко вдохнула, испугавшись, и придвинулась ближе к экрану.       - Зачем они бросили в неё еду? Это же отвратительно... и довольно жестоко! – выразила недовольство Реджина, сидя на краю дивана вместе с Эммой. Блондинка рассмеялась и ничего не сказала о смене локации брюнетки.       - Это до ужаса смешно! – выдавила из себя Эмма между приступами истерического смеха. Реджина помотала головой, но продолжила смотреть. ________________________________________       Когда пошли финальные титры, Эмма никак не показывала то, что собирается уходить. Вместо этого она лишь поудобней устроилась на диване.       - Та-а-а-к, что же это за город Стонибрук? – спросила Эмма, переместившись так, что теперь поясница упиралась в подлокотник, а правую ногу она поджала под себя. Реджина отзеркалила её позу, так что теперь они оказались лицом к лицу на маленьком диване, который был похож на широкое двухместное кресло для влюблённых в кинотеатре.       - Сторибрук, - поправила она. – Это милый, тихий городок. Мы все больше похожи на одну семью. И чувство, что мы уже вечность живём все вместе. – В улыбке Реджины так и сквозило «озорство», что Эмма тут же заметила.       - Ну, очевидно же, что кто-нибудь с твоими данными... я хотела сказать, что у тебя наверняка есть и другие особенные люди? – Эмма взяла горстку поп-корна, что едва умещалась в её руке и посмотрела на ложбинку груди, что выглядывала из рубашки на пуговицах.       - Мои данные? – переспросила Реджина, поднимая левую бровь.       - Ну, понимаешь, быть успешным политиком и всё такое. Я представляю себе, что ты довольно умная, очаровательная, хорошая в оральных... речах, - Эмма достаточно долго тянула паузу перед последним словом, что сама же и начала смеяться. Реджина ухмыльнулась в ответ.       - Нет, мисс Св... Эмма, - исправилась она. – У меня нет «других особенных людей», как ты сказала. Только я и мой сын, – Реджина почувствовала уже такую знакомую тоску по дому и захотела сменить тему разговора.       - Оу, тогда бывший муж? – спрашивала дальше Эмма, до смерти желая знать всё об этой таинственной брюнетке.       - Нет. Его у меня тоже нет, - сказала Реджина, чуть закатив глаза. – А что насчёт тебя? – она в ответ стала бросаться вопросами.       - Оу, я? Свободна, как птица в полёте, - рассмеялась Эмма.       - Что ты делаешь? – снова спросила Реджина, удивляясь своему любопытству о жизни незнакомки.       - Что я делаю? Кому делаю? – ответила Эмма, не врубаясь в вопрос.       - Работа. Кем ты работаешь? - уточнила Реджина.       - Ох, это... – Эмма рассмеялась и чуть порозовела. – Я – охотник за головами.       - Охотник за головами? Звучит ужасно опасно, - искренне призналась Реджина.       - Хах, не так уж и ужасно. У меня есть пистолет, но я настолько хороша в своей работе, что никогда его не использовала, - Эмма стала красной как варёный рак.       - Тебе когда-нибудь делали больно? - волнение в голосе Реджины удивило их обеих, но они не стали заострять на этом внимание.       - Царапины и синяки, сломанные рёбра, знаешь, ну и остальное в таком духе, - Эмма пожала плечами, не делая из этого большого дела. Она придвинулась на несколько сантиметров ближе к Реджине, и брюнетка наклонилась вперёд, чтобы увидеть, что именно блондинка хочет ей показать. – У меня есть порез тут, это когда парень ударил меня разбитой бутылкой, - сказала Эмма, показывая место на предплечье, где белесый шрам пересекал татуировку-фразу. Реджина взглянула повнимательней, чтобы прочитать слова: «Единственный выход из ситуации – пережить её». Реджина прошептала слова, что были выведены чёрным курсивом. Пальцы пробежались по тату.       - Как красиво, - тихо произнесла она, смотря в глаза Эмме. Её зелено-голубые глаза были похожи на дикое, бушующее море. Эмма улыбнулась губами, но только улыбка не достигла глаз. Там была грусть, и Реджина хотела бы раскрыть, что же за ней скрывается... которую она почти хотела облегчить, и осознание этого удивляло.       - Ага, - прошептала Эмма в ответ, прежде чем отвести взгляд. Реджина убрала пальцы с предплечья, и Эмма захотела, чтобы они вернулись снова.       - А что насчёт тех? – спросила Реджина, придвигаясь ещё ближе, настолько, что теперь её бедро касалось голени Эммы. Блондинка почувствовала искру от их контакта, но постаралась это скрыть.       - Оу, тут очень много историй, - рассмеялась Эмма немного нервно, проведя ладонью по правой руке. – Я не знаю, есть ли у нас на это время сегодня ночью, - блондинка начала, чувствуя себя чересчур обнажённой.       - Окей, а что насчёт этой? - Реджина провела большим пальцем по татуировке в виде пера павлина, которое дальше переходило в смешение татуировок, взрываясь разными цветами выше по руке девушки. Эмма повернула голову, а затем снова посмотрела на Реджину.       - Я набила её, когда мне было двадцать. Ты когда-нибудь слышала про басню Эзопа «Павлин и Юнона»? – спросила Эмма, улыбаясь и выгибая бровь. Брюнетка выбрала одну из самых любимых татуировок. Эта идея пришла ей в голову, когда Эмма встречалась с чуваком, который специализировался по литературе, когда жила в Нью-Йорке. Реджина покачала головой, заинтересованная в том, что же блондинка дальше расскажет. – Ну, в басне павлин жалуется богине Юноне, что он не может петь как соловей. Юнона отвечала павлину тем, что у него есть своя ни с чем несравнимая красота вместо этого. Павлин не был удовлетворён таким ответом и жаловался, что красота ничто по сравнению с талантом к пению. – Эмма закрыла глаза, по памяти рассказывая историю. – Юнона ответила:

«Судьба распределила ваши жребии: Красу тебе, песнь соловью, а мощь орлу, Благую весть — вороне, злую — ворону; И все довольны выпавшими долями»

      - Так в этом весь и смысл, по крайней мере, для меня – ты не можешь получить всё сразу. У тебя всегда будет что-то, чем тебе придётся пожертвовать. Всегда есть компромисс, и зачастую у нас нет выбора, что изменить, а что оставить как было, - глаза Эммы были слегка затуманены, и Реджина бы хотела знать, что же это значило. Она хотела знать, чем Эмме пришлось пожертвовать, но она не смела спросить.       Реджина молчала. Она никак не ожидала от блондинки такой туманности. Она быстро и неправильно её осудила в самом начале. Пальцы Реджины гладили часть красивого, яркого пера, и её глаза вернулись к горящим тёмно-сапфировым глазам. Реджина с трудом сглотнула. Она могла почувствовать, как сердце снова ускорило свой ритм. Губы Эммы были в каких-то сантиметрах от неё, и она легко могла сократить расстояние. Это вообще не требовало никаких усилий.       Эмма хотела уклониться от этого жара, что пылал в тёмно-коричневых глазах, которые смотрели на неё. Было что-то во взгляде Реджины, что заставляло Эмму почувствовать себя обнажённой, уязвимой. Она чувствовала, как брюнетка будто может видеть её изнутри, что она знала всё, что таилось внутри сломанной души. Блондинка ослабла под этим взглядом.       - Так, думаю, что уже поздно, - прочистив горло, сказала Эмма и встала с дивана.       - Конечно. Спасибо тебе, - Реджина почувствовала, словно её выбили из колеи. – За фильм, – неловко закончила Реджина и тоже приподнялась с дивана, чтобы проводить Эмму к двери. Девушка поймала момент, когда Реджина поморщилась от боли в спине, когда вставала. "Её спина, должно быть, сильно болит", - подумала Эмма.       Они снова стояли там. Рука Эммы на ручке двери, а Реджина в нескольких сантиметрах от неё. Эмма хотела сказать что-то ещё, но не могла подобрать слова. Вместо этого она улыбнулась широко и исчезла в комнате, не произнеся ни слова.       Реджина выдохнула, когда осталась одна в своей комнате. Она решила принять душ снова, прежде чем пойти спать. И желательно холодный душ.