Sequestered

«Show me how you do that trick The one that makes me scream» she said «The one that makes me laugh» she said And threw her arms around my neck «Show me how you do it And I promise you I promise that I’ll run away with you I’ll run away with you» Spinning on that dizzy edge I kissed her face and kissed her head And dreamed of all the different ways I had To make her glow «Why are you so far away?» she said «Why won’t you ever know that I’m in love with you That I’m in love with you» Just Like Heaven by The Cure

— О чём ты думаешь? — спросила Эмма, её слова сочились тревожностью. Она не могла не заметить, что Реджина всё утро была чем-то обеспокоена. Даже сейчас они обедали, и Эмма могла сказать, что брюнетка где-то далеко в своих мыслях. — Я просто задумалась, Супертанцор вообще засунул себе в рот хоть немного спагетти? — сказала Реджина, криво усмехнувшись и кивая в сторону их со-присяжного. Лицо мужчины было покрыто соусом пасты, хотя те же пятна виднелись на его рубашке. Свон захихикала, но точно знала, что брюнетка думала не об этом. — Как насчёт прогулки? — спросила Эмма, надеясь выкинуть проблемы из головы Реджины. — Мы не можем уйти, Эмма, — обычным голосом сказала Реджина. Блондинка лишь закатила глаза и усмехнулась. — Пойдём, — сказала она, взяла нетронутые пакеты с их обедом и запихнула их под куртку. Реджина выгнула бровь, не совсем понимая, что Эмма выкинет на этот раз, хотя это определённо будет что-то новенькое. — Хэй, Чарли, — кивнула Эмма охраннику у двери. — Хэй, Эмма. И куда же ты направилась? — задал он вопрос довольно дружелюбным тоном. — В туалет, — спокойно ответила она, даже не двигаясь в сторону туалета. — Туалет для присяжных там, — напомнил он, указывая на голубую дверь в другом конце комнаты. — Ага, но видишь ли Мэру нужно… ты знаешь… сходить, — прошептала Эмма, оглянувшись, словно только что сообщила Чарли пароль от ядерной бомбы. Реджина широко распахнула глаза в крайнем ужасе. Она не могла поверить своим ушам, что Эмма только что вытворила. Её лицо покраснело ярко-красным цветом как раз вовремя, тогда как Чарли посмотрел на неё неловко. — Я не думаю, что она найдёт приемлемым пользование общим туалетом, перед всеми, — снова прошептала она. Реджина была уверена, что сгорит от смущения или всё же умрёт, а может и то и другое вместе. — Я не знаю… — начал Чарли, почти до икоты напуганный тем, что Реджина выглядела так, словно вот-вот её вырвет. Эмма посмотрела с симпатией и пониманием на Мэра, словно действительно сочувствовала ей. — Слушай, я составлю ей кампанию. Тебе не надо будет беспокоиться. Я не выдам тебя, — невинно улыбнулась Эмма. Капельки пота начали появляться на висках Реджины, и она стала ещё краснее. Чарли думал около минуты, однако выражение боли на лице мэра убедило его. — Хорошо, но поторопитесь, окей? — сказал он, неловко улыбаясь. — Когда я тебя подводила? — спросила Эмма, похлопав охранника по плечу, провожая Реджину в холл. —Да что с тобой такое?! — захрипела Реджина в странной комбинации крика и шёпота, как только они оказались по другую сторону деревянной двери. — Что? — Эмма пожала плечами, направляясь к лифту. — Пойдём же, у нас не так много времени. Двадцать минут не больше, — улыбаясь, проинформировала Свон, еле скрывая смех. —  Я никуда с тобой не пойду! Как ты смела так со мной поступить?! — воскликнула Миллс, размахивая руками. — Да Боже мой, Реджина! Мне жаль, что это первое, что пришло мне в голову… я просто хотела вытащить нас обеих оттуда. Успокойся, все срут, ничего же страшного не произошло. Пожалуйста, давай пойдём, — молила Эмма, пытаясь сделать так, чтобы Реджина пошла за ней в лифт, пока она его придерживала. — Потише говорить, — сказала Реджина, оглядывая пустой коридор. — Я более чем уверена, что не… делаю этого! — Продолжила она громким шёпотом. — Серьёзно? Ты не ходишь по большому? Окей. Ты — чудо для медицины. Теперь я всё поняла. А сейчас мы можем пойти? Прости меня. Я обещаю, что буду всегда тщательно подбирать слова и выражения, когда дело будет касаться тебя и туалета. Пожалуйста? — Эмма посмотрела своим лучшим взглядом щенячьих глаз, и Реджина слегка смягчилась. Она была рада выбраться из душной комнаты суда, но до сих пор пребывала в ярости, что Эмма поставила её в неловкое положение такой отвратительной темой. Брюнетка хотела сражения, но со вздохом решила всё же составить компанию Эмме. — Правда, мне жаль, — добавила Эмма, подавшись ближе к разъярённой брюнетке, когда двери лифта начали закрываться. — Я не думаю, что настолько злишься из-за это дер… — Ты не посмеешь ещё раз сказать это слово, — предупредительно прервала её Реджина, и Эмме пришлось подавить смех. Мэр на самом деле была расстроена, и блондинке из-за этого хотелось ещё больше шутить. Свон призналась самой себе, что сейчас не время, но она была в восторге от разъярённой Реджины, но скажет ей об этом, когда та будет менее злой. — Ладно, хорошо. Мы можем наслаждаться этим, пожалуйста? — попросила Эмма, целуя Реджину в щеку и в шею. — Отлично. Давай наслаждаться, — согласилась брюнетка, закатив глаза, а в голосе не было ни одно радостной нотки. Эмма повела их на крышу, где был весенний морозный воздух, а ветер порывами сбивал их с ног. — Это твоя идея прогулки? — заорала брюнетка, чтобы перекричать завывающий ветер. Эмма закатила глаза и взяла Реджину за руку, переплетая их пальцы и ведя их к какой-то маленькой постройке на другом конце крыши. Эмма посмотрела на часы, сверяя время, а потом что-то сделала с замком, Миллс не слишком много увидела, но через пару секунд они оказались внутри тёплой комнаты с полностью стеклянным потолком. Реджина в восхищении посмотрела вверх, а после этого осмотрела и само маленькое пространство комнаты. — Это что-то вроде оранжереи, — ответила Эмма, прежде чем Реджина могла задать вопрос. Карие глаза медленно осматривали каждое растение. В основном тут были орхидеи, но редкие. Комната казалась раем, спрятанным среди серости бетона и кирпичей. — Это невероятно, — прошептала в восхищении Реджина, и Эмма обняла её за талию сзади, поставив подбородок на плечо. Свон была уверена, что Реджина может почувствовать её сердцебиение, но ей было все равно. Она ждала идеального момента, чтобы показать ей это. — Я подумала, что тебе понравится, — прошептала Эмма ей на ухо, а после поцеловала туда же, ещё больше заводя её. — Готова к ланчу? — спросила она, прижимая брюнетку к себе сильнее. Реджина кивнула, весь её гнев исчез. Она поставила обед на пластиковый поднос, который нашла в кабинете, и протянула бутерброд Реджине. Парочка уселась по-турецки друг напротив друга. — Итак, ты собираешься рассказать о том, что тебя беспокоит? — задала вопрос Эмма спустя несколько секунд молчания. Реджина посмотрела на странный фиолетовый цветок, который был в подвесном горшке, перевела взгляд на голубые глаза, в которых плескался вопрос. Реджина даже не знала откуда начать. Странная печаль преследовала её со вчерашнего сна. Ей приснился Дэниэль, и её родители, и проклятия, и Генри, и все остальное. Как она вообще это сможет объяснить? — Это из-за того парня, с которым твоя мама не позволила тебе быть? С тем, кто разбил твоё сердце? — спросила Эмма с неподдельным беспокойством. Реджина не ответила. Такое чувство, словно абсолютно всё вернулось в то время. Это было начало всего того плохого, что случилось в её жизнь. Именно это было рождением Злой Королевы. — Не совсем, — спустя какое-то время ответила Реджина, не уверенная в том, что бы рассказать. — Почему ты не поговорила об этом со своей мамой? Может быть, вам следовало сходить к психологу или что-то вроде того? Я хотела сказать, что сейчас вы уже взрослые, так почему бы тебе не найти его? Ты искала на фейсбуке? — предложила Эмма, и Реджина смогла только улыбнуться. — Он умер. Как и моя мама. И папа, — объяснила Реджина, но не хотела, чтобы так всё жутко звучало. Девушка замерла в молчании. — Ну, пиздец, — покраснела она, почесав затылок. — Мне жаль, — неловко добавила она. — Нет… это мне жаль, — покачала головой Реджина. Она не хотела омрачить их ограниченное время с Эмма, особенно в таком особенном месте. — Давай поговорим о чём-нибудь другом, — предложила Реджина, пытаясь сменить тему на менее депрессивную. — Расскажи мне о своих родителях, — сказала она, откусывая бутерброд, — Они умерли, — объяснила Эмма. — Я думаю, что они умерли. Я была подброшена в детский дом ещё малышкой. У меня всегда были только приёмные родители, их было много, пока я не сбежала от одних, когда мне было шестнадцать, — закончила Эмма и проглотила пережёванную еду. Реджина почти уронила челюсть на пол. Она совсем этого не ожидала. — Попытка поднять настроение, да? — риторически спросила Эмма после молчания, и смех начал зарождаться в груди. — Это ужасно, — всё, что смогла вымолвить Реджина. Она не знала, как это произошло, но она начала смеяться, да так, что вскоре покатились слёзы. Эмма тоже засмеялась, даже сильнее чем Реджина, пока не оказалась на полу. Важность их ужасного прошлого быстро перешла из грусти в полный абсурд. Чем больше они смеялись, тем сложнее было остановиться, пока наконец Реджина полностью не поняла фразу «несдерживаемый смех». К тому времени, когда они собрались с духом, уже было время возвращаться. Обед для присяжных был закончен. Реджина соединила их руки, когда они возвращались к лифту и на их этаж. На сердце было удивительно легко, не смотря на то, какие сложные дела, о которых они говорили. Она чувствовала, что достигла нового уровня близости с Эммой, новый слой добавился к их нити, что связывала их вместе. Взрослое понимание боли и полное одиночество. Она сильнее вцепилась в руку девушки, пока они шли, и Эмма сделала то же. Чарли, охранник, заметил, как они влились в толпу присяжных, которые снова заполняли зал суда. Он посмотрел с раздражением на Свон, но Реджина шагнула вперёд неё, проходя в зал, Эмма же сделала ты-не-посмеешь-войти-сюда лицо охраннику. Чарли посмотрела на Реджину, подняв брови, и подавил смешок. — Ты не возражаешь, — сказала Эмма, когда они уже подошли к двери комнаты в отеле. Оставшиеся присяжные уже разбрелись по своим номерам. — Я бы хотела немного побыть одна, — отстранённо спросила она.  —Мы можем вместе поужинать? В восемь? — предложила Реджина, натянуто улыбнувшись. — Конечно, да… конечно, — прозапиналась в словах Эмма. Она думала, что Реджине стало получше во второй части дня, но видимо она не так расшифровала поведение брюнетки. Реджина до сих пор была немного приунывшей, несмотря на все усилия Эммы. — Чудесно. Я закажу что-нибудь вкусное, — пообещала мэр и скользнула в комнату, оставляя Эмму в полном смятение и жаждущую поцелуй на прощание. Ну, или хотя бы объятий или ещё чего-нибудь. Как только Реджина закрыла за собой дверь, дьявольская улыбка появилась на её лице. Она убедительно всё разыграла, она знала, что это так. Эмма не ожидает от неё сюрприза. Их разговор каким-то образом был коротким и депрессивным, но заставил Реджину понять, что эти… отношения за неимением лучшего слова для этого, имеет свой срок годности, и Реджина не хотела ждать, чтобы полностью быть с Эммой в интимных отношениях. Вместо того, чтобы ждать, когда всё наберёт обороты, ей всего лишь надо было подловить блондинку, когда та забудет о защите и не сможет сказать нет. Реджина бросилась в спальню к шкафу. Она заметила, что Кэтрин просто свалила её содержимое ящика с нижним бельём в коробку, без какого-либо разбора и причины этого выбора. Миллс понимала, что это было бы немного странно, подбирать «вещички» под один какой-то стиль, который Реджина бы захотела надеть. Женщина надеялась, что определённые «вещи» будут в коробке. ________________________________________ Эмма спокойно сидела на крыше. На крыше отеля не было крутой оранжереи, что была на том здании, но это хотя бы ощущалось открытым пространством. Эмма не возражала против холодного ветра, который проникал ей под пальто и её серую шапку. Она не могла перестать думать о Реджине. Она не могла представить, что такая женщина как она может быть сиротой, как Эмма. Конечно, она была старше, когда потеряла родителей… по крайней мере, маму. Однако, Эмма распознала боль в глазах, когда брюнетка сказала, что родители умерли. Эмма знала этот взгляд очень хорошо, это попытка спрятать старые раны, которые носила она теперь как шрамы от сражений. Может быть, это было так, словно реальность просочилась в их бурлящую фантазию и поймала их беззащитными. Правда и печаль проникла в их «медовый месяц». Эмма смотрела как оранжевое солнце опускается к горизонту, стеклянное здание отражало последние блики умирающего на сегодня светила. Блондинка понимала, что на самом деле не слишком то и много знает о Реджине, как о человеке. Скрывает ли она что-то намеренно? Долгий вздох был призван, чтобы неприятное чувство, поселившееся в груди, исчезло, но оно лишь провалилось куда-то в живот. Она собралась с мыслями и решила принять горячий душ, прежде чем присоединиться к Реджине за ужином. ________________________________________ — Реджина? — позвала её Эмма с порога, как только глаза привыкали к темноте комнаты, которая была освещена только белыми свечами, расставленными по комнате. Запах ванили витал в воздухе, забираясь в ноздри блондинки. Девушка боролась с тем, чтобы понять, что же она видит. В какой-то момент она поняла, что где-то далеко слышит музыку. — Реджина? — снова позвала она её, тише на этот раз. Сердце ускорило ритм в груди. Блондинка попыталась сглотнуть комок, вставший в горле, но ей это не удалось. — Тут, — хриплый голос оказался низким и пропитанным соблазном. Спальня. Эмма ещё раз сильнее сглотнула. Её ноги подогнулись на какой-то момент, но она смогла переставлять одну за другой, пока не достигла спальни. Чего бы Эмма не ожидала, она оказалась неправа и нифига не готова к тому, что перед ней открылось. Реджина стояла около кровати в тёмном шёлковом пеньюаре, который свободно спадал. Здесь тоже горели свечи, создавая тени на белых стенах. Эмма неосознанно облизнула губы, почувствовав внезапную сухость. — Привет, — едва проблеяла Эмма, пытаясь выглядеть так, словно ничего серьёзного не произошло. Подумаешь, Реджина в шёлковом пеньюаре и на высоченных каблуках в спальне, освещённой свечами. — Здравствуй, — ответила Реджина, голос был ещё ниже, чем до этого. Эмма почувствовала, как температура в комнате поднялась на пару сотен градусов, когда Реджина медленно стала подходить к ней, — я надеюсь, ты голодна, — прошептала брюнетка, заходя Эмме за спину. Она взялась за отвороты красной кожаной куртки и с лёгкостью сняла её с плеч. Вещь с громким плюхом оказалась на кресле, которое стояло рядом с дверью. Реджина, обвив руками блондинку, взялась за облегающую прекрасное тело рубашку совсем рядом с ремнём брюк и стала вытаскивать её из ещё более узких штанов. Быстрым плавным движением та оказалась снаружи, и была стянута с Эммы через голову. — Что ты делаешь? — спросила Эмма едва слышным голосом. Горячие губы проскользили по обнажённому плечу вместо словесного ответа. Эмма не могла перестать дрожать. Реджина убрала светлые локоны на другую сторону, чтобы обнажить спину. Её кончики пальцев пробежались там, где начинался рукав татуировки Эммы на левой руке. Цветные завихрения и линии вкраплялись в изображения и слова. Реджина была уверена, что каждый сантиметр что-то да значил. Эмма носила своё прошлое как серию из знаков, её кожа была как аннотация к дневнику, который мэр Миллс очень хотела прочитать. — На Вас всё время слишком много одежды, мисс Свон, — игриво прошептала Реджина на ухо блондинки, а пальцы тем временем уже расстёгивали лифчик. Эмма даже не сделала и движения, когда тот упал рядом с её обувью. Поддёрнутые дымкой голубые глаза закрылись, когда руки Реджины стали, лаская, гладить её обнажённую спину. Ещё один поцелуй горячих губ, и вот уже Реджина стоит перед ней, прижимаясь ртом к шее. Холодный шёлковый материал трётся о грудь, возбуждая соски и вызывая желание, чтобы Реджина прикоснулась к ним. Эмма не теряла времени, застонав от ощущений языка и зубов брюнетки на своём горле. Реджина отшагнула назад, прежде чем они слишком увлекутся, и посмотрела вниз на сапоги Эммы. Она без слов отдала приказ, избавиться от обуви. Эмма выполнила его без вопросов. Дьявольская улыбка брюнетки вернулась, как только она посмотрела на ширинку. — Я хочу, чтобы ты сняла, — прошептала она хриплым голосом, сочившимся похотью. — Всё, — продолжила она, пальцы уже нервно пытались расправиться с пуговицей на штанах. — Ты первая, — прошептала в ответ Эмма, проведя пальцами по шёлковым тёмным волосам. Улыбка Реджины стала злораднее. Будьте осторожнее со своими желаниями, подумала она. Миллс отошла назад на два шага, чтобы Эмма полностью смогла оценить её «наряд». Реджина потянула за пояс. Свон с трудом сглотнула в сотый раз. С каждой прошедшей секундой увеличивалась пульсация между её ног. Брюнетка провела пальчиком по вырезу, прежде чем снова потянуть пояс, позволяя пеньюару распахнуться. Накидка медленно сползла с её плеч и упала на пол. Глаза Эммы чуть не выпали, а сердце не продырявила её грудную клетку. Всё, на что могла собраться Эмма, так это оставить челюсть на месте. Маленький черный лифчик едва умещал прелести Реджины. Упругая грудь была на грани того, чтобы наплевать на лифчик, и освободиться от оков белья. Обнажённый живот был подтянутым. Голубой взгляд начал опускаться ниже к тонким черным трусикам, и черным подвязкам чулок. Эмма не могла дышать, когда всё же дошла до чёрных туфель на высоких шпильках. Свон замерла молчаливой статуей. Её мозг пытался понять всё то, что видели глаза. Коварная улыбка Реджины появилась даже тогда, когда она, скрестив руки на груди, приподняла бровь. — Твоя очередь, мисс Свон, — напомнила Реджина, и Эмма кое-как отвела взгляд от идеальных бёдер, чтобы встретиться с карими глазами. — Нужна помощь, дорогая? — спросила Реджина, когда Эмма не сделала и движения, чтобы избавиться от брюк. Реджина не стала дожидаться ответа и вместо этого снова двинулась вперёд, сокращая между ними дистанцию. Пальцы ловко расстегнули ширинку. Эмма ахнула, когда костяшки женских рук прошлись по чувствительному месту там, где её ткань трусов была уже мокрой. Когда Эмма не запротестовала, Реджина дёрнула вниз джинсы, борясь с тем, чтобы снять их с бёдер блондинки. Это действие привело в себя девушку из паралича, и она ловко стянула штаны до колен. Реджина продолжила их снимать, изящно наклонившись, чтобы помочь Эмме выйти из них. Как только Реджина выпрямилась, её волосы были слегка растрёпаны, но теперь она была ещё сексуальнее, чем раньше. Реджина взяла Эмму за руку и повела к кровати, где блондинка тут же медленно легла. Как только её голова коснулась подушки, она приподнялась выше, чтобы увидеть, что же делает Реджина. Они не говорили, но воздух чуть ли не трещал от их желания. Реджина забралась на кровать у изножья и на четвереньках подползла, тёмный взгляд не оставлял свою жертву. Движения мэра были величественно неторопливы, когда она, уже прижавшись к девушке, подтягивала себя вверх, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Её живот скользнул по нижним губкам Эммы, когда Реджина оказалась между ног. Трение вызвало стон блондинки, и Реджина ещё раз убедилась, что Эмма так же этого хочет. Она так же хочет, чтобы её взяли этим способом. У Реджины никогда не было такой интимности как эта. Она должна узнать блондинку, прежде чем сможет её потерять. Красные губы зависли над губами Эммы, карие внимательно смотрели в голубые глаза. Эмма почувствовала тёплое дыхание кожей, прежде чем мягкие, полные губы прижались к её. Поцелуй Реджины был нежным, но уверенным, брюнетка не теряла времени и почти тут же скользнула язычком по нижней губе Эммы. А после, дразня, лизнула верхнюю. Эмма застонала, когда Миллс прикусила её нижнюю губу и потянула одновременно с тем, что качнула бёдрами, заставляя короткую вспышку наслаждения прокатиться по телу девушки. Удовлетворённая улыбка растянула губы Реджины, она снова наклонилась вниз, чтобы как следует поцеловать Эмму. Страсть быстро разгорелась между ними. Руки Эммы тут же взлетели, чтобы обнять брюнетку за спину. Поцелуй становился более отчаянным так же, как и желание Эммы. Реджина знала, что успех ей обеспечен. Губы с уже размазанной красной помадой оторвались от губ блондинки, прошлись цепочкой поцелуев по тонкой шее и вернулись обратно к губам. Пальцы запутались в тёмных локонах, и короткие ногти впились в смуглую кожу на спине. Реджина опёрлась на ладони по обе стороны от девушки, чтобы можно было перенести вес, пока она медленно спускалась ниже и ниже. — Реджина, — простонала Эмма, когда брюнетка зажала зубами невероятно твёрдый сосок, а после начала то ласкать его языком, то кусать. Это воодушевило брюнетку, и она провела языком мокрую дорожку до другого соска, чтобы проделать с ним то же самое. Каждое движение рта Реджины вызывало очередной взрыв жара, который немедленно отдавался внизу её живота, заставляя намокать ещё сильнее с каждой секундой. Руки начали сжимать грудь Эммы и ласкать живот, когда Реджина снова прижалась губами ко рту блондинки. Девушка была настолько заведена, что было сложно подстроиться под ритм Реджины. Она хотела, чтобы та ласкала её. Ей нужно было это. — Подожди, — тяжело продышала Эмма и дёрнулась, чтобы перехватить руку Реджины, которая уже накрыла её лобок. — Что это, Эмма? — спросила Реджина, почти разрушая жаркий момент. Искреннее беспокойство сменило почти животное хищное поведение. — Я… эм… у меня кое-что есть. Кое-что дополнительное. Я боюсь, что это тебя напугает, — сказала она, её грудь стала красной. — Что ты имеешь в виду под «дополнительное»? — задала вопрос Реджина, стараясь говорить спокойно, чтобы Эмма ни в коем случае не почувствовала себя плохо. Реджина уже решила, что ничего уже не изменит её решение — быть сегодня вместе с Эммой. Блондинка тихо вздохнула и приготовилась к отказу. Она поняла, что проще показать, чем рассказать, и она потянулась, чтобы снять трусы. Реджина присела на колени, чтобы дать Эмме пространство для манёвра. Свон быстро сняла боксёры и прикрыла себя там ладошкой. Сердце Реджины стало быстро и сильно биться от этого вида. Она могла видеть черные полоски тату появлялись с боков и заканчивались внизу живота, словно завитки какого-то экзотического растения. Мышцы напряглись, как и тело блондинки. Реджина прикусила нижнюю губу в нетерпении, пока Эмма не зажмурилась и медленно не убрала руку, обнажая себя перед женщиной. Секунды тянулись в полнейшей тишине. Эмма могла почувствовать, как пульс ускорился, а капельки пота начали формироваться на её пояснице. Она представляла ужас на лице Реджины, пока любопытство всё же не взяло над ней верх, и она не посмотрела на женщину сквозь пальцы, как маленький ребёнок решил быстро взглянуть на экран телевизора во время ужастика. Реджина не двигалась, её карие глаза рассматривали обнажённость, которая была перед неё. — Что это? — озадаченно спросила Реджина. Она уставилась на маленький металлический шарик прямо над капюшоном клитора, и ещё один маленький шарик был немного выше. — Это — серёжка, — произнесла с явным облегчением Реджина. — Это — пирсинг, — поправила её Эмма. — Ты не думаешь, что это отвратительно? — уточнила она, боясь того, что может подумать об этом Реджина. — Боже, ты прям королева драмы, дорогая. Это то, что ты от меня прятала? И всё? — спросила она, наконец глядя ей в глаза. Эмма ещё яростнее покраснела, чувствуя себя глупо. Она кивнула, не сказав ни слова. Реджина снова улеглась между ног Эммы. Её губы тут же захватили в страстный, глубокий поцелуй губы блондинки. Она придерживала лицо девушки левой рукой и продолжала целовать страстно, пока Эмма не начала расслаблять напряжённые мышцы. Её желание контролировать всё исчезло в никуда. Краснота смущения на коже Эммы быстро сменилась на волну возбуждения. Её бёдра начали подниматься, чтобы потереться о лобок Реджины. Стон слетел с губ брюнетки. Её губы целовали челюсть Эммы, рисуя дорожку к уху. — Скажи мне, что сделать, — прошептала на ухо Реджина. От этого шёпота Эмма чуть не кончила. Брюнетка не стала ждать ответа, а спустилась дорожкой поцелуев вниз и удобно устроилась между бёдер блондинки. — Ты убиваешь меня, — прорычала-простонала Эмма. Вид Реджины между своих ног, её почти голой задницы из-за тонких маленький трусиков, подвязки обхватывали идеальные смуглые ноги, шпильки туфель теперь были в воздухе, потому что Реджине пришлось согнуть ноги в коленях и поднять их вверх, чтобы они не свешивались с кровати. — Тут нет ничего, что ты можешь сделать неправильно, — уверила её блондинка, у неё всё дико пульсировало там, внизу, лишь от вида Реджины в её «наряде». — Не усложнять? — спросила она, пожирая взглядом тело Эммы. — Просто пробуй, а я тебе скажу, работает это или нет. Делай то, что ты хочешь, чтобы сделали с тобой, — ответила Эмма, отчаянно желая прикосновений Реджины. Брюнетка кивнула и опустила лицо, её губы прошлись по набухшим губкам блондинки. — Нужно ли мне избегать твое… украшение? — спросила она, прежде чем снова вернуться к ласкам. Эмма отрицательно помотала головой. — Украшение — хорошее место, чтобы начать, — добавила Эмма, уже в отчаянии кусая нижнюю губу. Реджина кивнула и провела языком по всей промежности, словно слизнула подтаявшее мороженое. Она изогнула язык и в конце прошлась по пирсингу. — Бляхаа! — крик превратился в стон. Мокрый горячий язык Реджины был более потрясающим, чем она представляла. Тело дёрнулось от удовольствия. — Извини! — закричала Реджина, быстро отстраняясь от неё. — Нет! Это было хорошее «бляхаа»! — воскликнула Эмма, с нетерпением ожидая продолжения. Реджина подавила ухмылку и вернулась. Она повторила действие, стараясь снова провести всем языком по обнажённой Эмме. Это было не то, что ожидала Реджина. Она представляла, что это скорее всего будет неприятно, или же ей не понравится вкус, но с каждым разом, когда язык проходился по клитору или входу Эммы, она сильнее возбуждалась. Реджина подвинулась так, чтобы обвить руками бёдра Эммы. Новый угол для ласк понравился блондинке, она это сказала одобрительным стоном. Реджина повторила действие. Она не могла перестать наслаждаться стонам девушки. — Хорошо, — воодушевляла её Эмма. Её бёдра начала быстро покачиваться вверх, чтобы поймать ритм брюнетки. Карие глаза посмотрели вверх через каждые несколько минут, пока каждый раз она не стала натыкаться на откинутую голову девушки, шея была натянута, а тело дрожало. Реджина медленно терялась в моменте. Её ласки становились уверенными. — Бля-я-я-я! — застонала снова Эмма, её бёдра стали отрываться от постели. Реджина открыла для себя, что, если она вертит языком вокруг пирсинга, Эмма словно забывалась. Хватка на бёдрах девушки становилась сильнее, и язык сосредоточился только на пирсинге и твёрдом клиторе. — Да, вот здесь! Бо-о-оже! — Эмма извивалась на постели, пальцы вцепились в волосы брюнетки, и она стала прижимать её к себе сильнее. Сердце Эммы билось так сильно, что она была уверена, что может умереть, если не притормозит. Она решила, что смерть стоит этого момента. Эмма почувствовала, как пульсирует во рту Реджины, а та лишь увеличивала темп. Эмма смогла опустить взгляд вниз и посмотреть, как Реджина вылизывает её, как самое вкусное, что есть на планете Земля. Это было последнее, что она смогла сделать, прежде чем оргазм накрыл её с головой. — Кончаю! — процедила Эмма сквозь сжатые зубы, её тело выгнулось. Реджина сосредоточилась на её твёрдом клиторе. Она засосала его и языком начала с ним играть, а после снова с силой всосала, пирсинг коснулся её нёба. Реджине не надо было подтверждения словами, что Эмма кончила. Её горло и грудь внезапно оказались во влаге блондинки. Реджина застонала почти так же громко, как и Эмма. Свон терлась о рот Реджины и дрожала. А Мэр делала всё, чтобы продлить наслаждение девушки. — Извини, — прошептала-выдохнула Эмма, когда Реджина подтянулась вверх, оказавшись лицом к лицу с ней, чтобы яростно поцеловать. Эмма почувствовала, что Реджина в буквальном смысле мокрая. Это было даже в какой-то степени унизительно. — Что? — тяжело дыша спросила Реджина, чувствуя, что сама сейчас может кончить от оргазма Эммы. — Иногда, если я правда заведена… это происходит… мне жаль, что ты сейчас вся во мне, — объяснила Эмма, пытаясь восстановить дыхание. Реджина посмотрела на свою мокрую грудь и такой же лифчик. — Такое не всегда происходит? — спросила Реджина, между страстными поцелуями. — Нет, — уверила её Эмма. — Тогда, я думаю, что я постараюсь, чтобы ты каждый раз, когда я с тобой, была очень «заведена», — улыбнулась Реджина и снова принялась с силой целовать девушку. Ебать. Подумала Эмма, закатывая глаза, и новая волна возбуждения скрутила её живот. Как только Эмма убедилась, что руки и ноги снова могут двигаться, она перекатила Реджину на спину. Шпильки зацепились за простыни. Брюнетка дёрнулась снять туфли, но Эмма не дала ей этого сделать, схватив за ноги. — Ты не посмеешь их снять, — предупредила блондинка и провела руками по ногам вверх. Дойдя до лодыжки, она освободила шпильку из простыни. Реджина прикусила нижнюю губу и смотрела, как действует Эмма, словно боготворя, смотрит на каждый сантиметр её ног. С ней почти ничего ещё не сделали, но у неё было такое чувство, что её уже трахнули. Эмма на локтях поддерживала себя над Реджиной. Её правая рука жёстко сминала грудь брюнетки сквозь лифчик, прежде чем улечься между ног брюнетки. Реджина закатила глаза и сконцентрировалась на пальчиках Эммы, которые дразнили её клитор сквозь ткань. Миллс застонала с возрастающим отчаянием, когда пальцы Эммы ритмично стали круговыми движениями ласкать клитор. — Tócame, — прошептала Реджина, и Эмма широко раскрыла глаза. — Más duro, — добавила она почти тут же, её дыхание участилось, и она нахмурилась. Сердце Эммы забилось быстро-быстро. Она скользнула рукой в трусики Реджины. Она надеялась, что уроки испанского в школе сейчас её спасут. — Ох, боже, Реджина! — застонала Эмма, когда почувствовала, насколько она мокрая. Пальцы тут же стали скользкими от влаги. Реджина прикусила нижнюю губу, когда Свон вошла в неё двумя пальцами. — Asi! — закричала Реджина, и Эмма стала быстрее и жёстче в неё входить, чувствуя, как начинает гореть бицепс. — Asi! — снова простонала она, бешено насаживаясь на пальцы Эммы, подстраиваясь под её ритм. Жар пожаром прошёлся по её телу. Она уже была так близка, даже ещё до того, как Эмма прикоснулась к ней. Кровь стучала в ушах, белые пятна появились перед глазами. — Эмма! — закричала Реджина, когда оргазм жёстко скрутил её тело, она стиснула зубы и впилась ногтями в спину Эммы. Блондинка не останавливалась, пока Реджина не перестала подёргиваться от пережитого оргазма. Движения Эммы замедлились, она смотрела, как её пальцы входят и выходят из Реджины. Дорогие трусы были немного стянуты. Блондинка наклонилась вперёд и поцеловала Реджину. — Я не знала, что ты говоришь по-испански, — сказала Эмма, тяжело дыша. — Ты выучила его в колледже или что-то вроде того? — задала вопрос, пытаясь успокоить ритм сердца. Реджина улыбнулась и немного помедлила, прежде чем ответить. Она любила заинтриговывать Эмму. — Мой отец. Он говорил по-испански, как и другие в его семье. Он научил меня, когда я ещё была ребёнком, — объяснила Реджина, всё ещё восстанавливая дыхание. — Моя мама никогда не хотела его изучать, так что это всегда было нечто особенным между мной и моим отцом. Это почти как секретный язык, — улыбка была ослепительной. Эмма точно ещё не видела такого выражения лица у Реджины. Мэр Миллс никогда и никому не говорила об этом. — Иногда вырывается, — поделилась она с ухмылкой на губах. Это была ложь. Она не сказала и слова по-испански с тех пор, как умер отец. У неё никогда не «вырывалось» до этого. — Что ж, это романтичный язык, — рассмеялась Эмма и подвигала озорно бровями. — Может быть, так случается в моменты великой страсти, — попробовала она пошутить. — Возможно, — ответила Реджина, задрав подбородок, вспоминая дни, когда она была королевой. Она чувствовала обнажённое тело блондинки своим. Тёплая кожа отдавала жаром в животе. — То, чего ты не знаешь… по этому можно написать целую книгу, — ответила она с дьявольской улыбкой и тут же подалась вверх, чтобы впиться жёстким поцелуем в губы блондинки.