Парень в пиджаке

С каждым днем Полин все больше втягивалась в суету «Свит Аморис» и парижскую жизнь. Она сблизилась в общении с Армином и Алекси, с которыми была вместе на уроках литературы и языка, а на всех остальных предметах сидела с Розой, относившейся к ней приветливо и с иронией подшучивающей над ее произношением. Мелоди всегда помогала ей по математике, Виолетт и Ирис – с историей. Иногда ей удавалось поболтать на перемене с Джадом, если тот не был окружен Капусин с компанией Амбер. Тиссандье нравилось общаться с парижской молодежью, и она не жалела о том, что переехала сюда, кроме бессонных ночей по причине, которую хотелось забыть, и тех моментов, когда встречала Лизандра и Кастиэля. Эти двое… С ее губ слетал тяжелый вздох, когда она вспоминала их случайные встречи. Кастиэль казался ей неприятным в силу своей гордости, некоего высокомерия и просто грубости, но в то же время он часто подшучивал над учителями, что не могло не вызвать улыбку на лице Полин. Она вспоминала, как с друзьями в школе устраивала розыгрыши. Это отдавалось тяжелой тоской в сердце. Ей не хватало ее Липа и Бланки. Хотя Лип (сокращенно от Филипп), скорее, вызывал противоречивые чувства, о которых она заставляла себя отучиться думать. Но что радовало девушку больше всего, так это отсутствие Лизандра в ее профильном классе. Они пересекались лишь на некоторых занятиях. Нельзя сказать, что Полин его избегала, но после того дня она старалась реже попадаться ему на глаза, а когда это все же происходило, – сухо здоровалась или просто не обращала внимания. Лизандр иногда видел ее на переменах в школьном дворе, окруженную шумными близнецами и одноклассницами, одетую в яркую и странноватую одежду: от джинсовок с разными аппликациями до кружевных носочков под тяжелые боты. Ее фиалковые волосы блестели на солнце, которое до конца сентября дарило теплую погоду. Юноша заметил, что в один момент она стала вести себя с ним, как с незнакомым. Он не расстраивался, потому что совсем не знал ее как человека, поэтому чаще всего отвлекался от этого другими мыслями. Но неловкость и чувствующийся негатив проявлялся в их столкновении взглядами. – Армин, мне все равно, что я никогда не ела лягушачьи лапки, делать этого и не собираюсь! – воскликнула Полин, сидя с ребятами на большой перемене в столовой. – Это мерзко, тебе самому не противно брать в рот маленькие, скользкие... – Да на вкус они как курица! Все, Полин, я беру с тебя слово, что ты их попробуешь! – сказал Армин, поддерживаемый Ирис и Алекси. Ребята с любопытством расспрашивали новенькую об отличиях жизни в Испании. – Не умрешь, они только немного скрипят на зубах, когда откусываешь, – засмеялся Алекси, когда увидел, как скривилась Полин. – Пожалуйста, закрыли эту тему… Навсегда! – девушка подскочила под смех одноклассников и направилась в сторону буфета. Она поправила свою клетчатую юбку и встала в очередь, через мгновение услышав кваканье от их стола. Она с возмущением обернулась на них, прошипев, чтобы прекратили, но не смогла сдержать смех, когда Алекси присел на корточки на лавочке. «И этим людям по восемнадцать лет…» – усмехаясь, подумала Полин и не заметила, что подошла ее очередь. Тиссандье повернула голову и встретилась взглядом с неожиданно стоящим (слишком) близко Лизандром. От непонятного волнения кровь прильнула к лицу. Парень, который был выше ее, чуть улыбнулся, на что получил лишь кивок. Девушка обратилась к буфетчице. – Апельсиновый сок. – Апельсиновый сок, пожалуйста, – послышалось в то же время справа от нее. Лизандр с удивлением посмотрел на Полин, удивившуюся не меньше. – Остался только один, – проговорила миловидная женщина, ставя бутылку перед подростками. Полин растерянно посмотрела на нее, а потом убрала кошелек. – Бери, он твой, – сказал юноша, отходя и освобождая проход к кассе. Но Полин покачала головой. – Нет, спасибо, покупай, – Полин почувствовала себя ужасно неловко, оказавшись с ним (черт возьми, почему именно с ним?) в такой ситуации. – Я настаиваю, – ответил он. Полин снова поблагодарила его, отказываясь, и резко развернулась, уходя в сторону своего стола. Иди ровно. Спокойно. Ничего не произошло. Лизандр некоторое время смотрел ей вслед. Шум в столовой прервал звонок на урок, и все быстро засобирались. Полин, встревоженная встречей, подхватила свой кожаный рюкзак и направилась к выходу. Ее голову не покидало странное ощущение, возникшее рядом с ним. Всю неделю она так усердно избегала любого столкновения, но, конечно же, оно произошло в самый неподходящий момент. Да и к тому же, следующие два урока ей нужно было просидеть с Лизандром в одном классе. Мало того, что полтора часа, так еще и всего через один проход, так как Роза хотела сидеть недалеко от брата своего предмета воздыхания. Полин на ходу представляла, что не сможет и краем глаза взглянуть в его сторону, чтобы снова не напороться на бурный поток своих мыслей. И отчего-то ей так стало неприятно, что вообще сложилась эта ситуация, что Мелоди посоветовала обратиться к нему, что он такой высокий и... Стоп. Стоп, что это было, Полин? Высокий и какой? Ну? Неважно. От злобы она стиснула зубы. Нужно всего лишь прекратить думать. Это же легко. – По твоему лицу вижу, как ты не хочешь идти на французский, – ухмыльнулась Роза, шагая рядом. Полин лишь мрачно улыбнулась. Как она и думала, весь урок был проведён неподвижно. Лишь рука записывала кучу правил, имён, голова еле соображала, поспевая за быстрой речью учительницы. Взгляд обжигал рукав пиджака с вышивкой справа. Почему, если хочется перестать всячески думать о чем-то, то думается об этом все больше и больше? Словно дать мозгу указание: «да, прокрути этот момент ещё несколько сотен раз, покажи, что я сделала не так, и, пожалуйста, заставь меня пожалеть и покопаться в себе!». Но, на самом деле, просто хочется забыть. В чем логика? – Лиз, ты подумал над тем, что я предложила тебе вчера? – шёпот Розы, и рукав сдвинулся с места. Полин уткнулась в книгу. «Граф Монте-Кристо – один из...» – глаза Полин бегают по строчке в учебнике. – Да, мне кажется, что это будет в самый раз, – приятный шёпот в ответ. Приятный? Сосредоточься на литературе! «... один из известнейших романов...» – Я тогда загляну к вам сегодня после школы, чтобы все спланировать, – шепчет Роза в то время, как Полин оборачивается, чтобы посмотреть. Встречаясь с янтарно-изумрудным взглядом Лизандра. – Конечно, я подожду тебя после уроков, – мягко отвечает Лизандр, и Полин отмечает, что он смотрит будто сквозь неё, задумавшись о чем-то своём. «... французской литературы восемнадцатого века». Спасительный звонок, и Полин, захлопнув книгу, бросает её в рюкзак и, улыбаясь уже идущему навстречу Армину, выходит из класса. Они сбегают в школьный двор, плюхаясь на горячий от солнца край небольшого фонтана. От брызг воды веет приятной прохладой, и девушка успокаивается, расслабляясь на солнышке. Конечно, для Розы у Парня в Пиджаке всегда есть время. Это же не приставучая новенькая со своими занятиями. В девушке кипела от возмущения её разгоряченная жаркой Испанией кровь. – Полин! Тиссандье от удивления распахнула прикрытые глаза и увидела перед собой Лизандра. Он протягивал ей ту самую банку сока. – Неудобно получилось, – юноша улыбнулся. – Просто возьми, она твоя. – Ого, спасибо. Я уже и забыла, – она проследила взглядом, как он садится рядом и снимает тот-самый-пиджак, оставаясь в изумрудной рубашке. – Правда, не стоило. – Стоило, это мелочь. Как тебе жизнь в Париже? – Лизандр задумчиво посмотрел на её загорелое лицо и прямые волосы, подчёркивающие ее острые черты. Такие прямые, не пушистые волосы. – Мне здесь нравится, хотя некоторые люди странные, но я привыкла, – девушка, не стесняясь, всматривалась в его интересные глаза. Ей было обидно. Сначала обманывает, а потом спрашивает, как у неё дела, как ни в чем не бывало. – Тебе нужно ближе познакомиться со всеми, тогда поймёшь, что в каждом человеке есть что-то хорошее, – Лизандр сощурился от яркого солнца и заметил приближающегося Кастиэля. Который подошел и плюхнулся между Полин и Лизандром, закуривая. – Это непросто – найти в каждом хорошее, когда люди такие неискренние, – ответила Полин, отодвигаясь от парней к заигравшемуся Армину. – Пойдём, нужно занять места на школьном собрании. – Увидимся, – сказал Лизандр, но Полин не услышала. Или сделала вид, что не услышала. Кастиэль усмехнулся и протянул что-то вроде "игнор". – Но я же хотел как лучше, – погруженный в свои мысли, проговорил Лизандр. – Я же говорил, что она шибанутая. Друзья замолчали. Лизандр, задумавшись, наблюдал за струей воды, бившей из фонтана. Так же бурлили мысли в его голове, хотя думать не хотелось ни о чем. Он взял свои вещи и направился в актовый зал, где проходило собрание, на которое до этого идти не собирался. Кастиэль, нахмурившись, смотрел ему вслед. Ученики старших классов разбежались по всему залу, шумя и галдя. Полин села с Армином и Алекси, позже к ним присоединилась Роза, проболтавшая по телефону с Леем всю перемену. Полин могла понять влюблённую подругу: она помнила, как столько же времени проводила с человеком, который... Был для неё всем. И в то же время оказался пустым ничем, но к этому выводу она пришла поздно. Ребята наблюдали за безуспешными попытками мистера Фареза успокоить толпу, когда на сцену вышла директриса. – Я прошу тишины, – одна её просьба, и все резко замолкли. Мистер Фарез с горечью вздохнул. – Спасибо. Как вы, возможно, благодаря Пегги, слышали, в скором времени в Париже состоится художественный фестиваль школ. Так как... Дверь распахнулась, и вошёл опоздавший Лизандр. На него обратилось множество взглядов, особенно один недовольный со сцены. Полин услышала, как он садится сзади. – Так как министерство образования каждый год выбирает школы в случайном порядке, должна поздравить вас с тем, что наша школа участвует этой осенью! – восхищенно проговорила директриса. Реакция была нулевая. – Поэтому как самые старшие, два ваших класса должны подготовить нечто достойное и подходящее этому событию. Я надеюсь на ваше понимание и на то, что вы придумаете, как защитить честь школы. В случае прохождения в финал вы получите поездку на побережье, а если победите – тур по северной Европе. До понедельника жду Ваших идей! – Но сегодня уже пятница, – негромко проговорил Натаниэль. Из-за тишины в зале его услышали все. – Да, у вас есть два дня. Наш учительский состав тоже приложит к этому усилия, но инициатива должна исходить от вас. И так как я... наша школа очень хочет, чтобы мы победили, класс, придумавший достойный сценарий, будет освобождён от четвертных экзаменов по истории и химии. – О, это непременно пойдёт всем на пользу, – прошептала Полин. Алекси кивнул. – Мадам Деланэ не даёт проходу даже бедной Мелоди с её химическим вузом. Не могу поверить, что они уговорили Деланэ отказаться от экзаменов. Армин, до этого погруженный в мини-приставку, оживился, переспросив насчёт истории. Ему было тяжело запоминать даты, и приближающие тесты он ждал с ужасом. Настроение парня тотчас улучшилось. – Да что здесь сложного? – сказал он, когда ребята направлялись к выходу из школы. – Найти сценарий в интернете, поменять пару фраз, вставить другую музыку – и готово. – Думаешь, ты один такой умный? – возразила Роза. – Тем более, сценарии из интернета могли уже быть использованными до этого. – Не сдавать химию – конечно, соблазнительно, учитывая нашу училку, но за два дня классные идеи не создаются, – подвёл итог Алекси, открывая банку колы. Жара на улице все не спадала, и, вывалившись на душную остановку, одноклассники мрачно сощурились. Полин, в это время обдумывая, как бы избежать ненавистной химии, пришла к выводу, что ничего в голову не приходит, а мысли о предстоящей встрече с родителями возбуждали тревогу, учащая ритм сердца. Отношения в семье Тиссандье были непостоянными из-за частых переездов и командировок. Полин росла в согласии, шумной компании друзей отца и их детей и, конечно, знала о печальных попытках родителей завести ещё одного ребёнка. Но когда она вошла в квартиру тети, увидела знакомые чемоданы и с порога услышала смех, тревоги рассеялись. На кухне обедали родители, тетя Агата, двойняшка отца, крутилась у плиты. Это было даже странно, потому что готовила она редко и неумело. Мама выбежала встречать Полин в коридор. Полин нежно обняла её, вдыхая резкий аромат ее духов, поздоровалась с отцом и почувствовала в воздухе некое напряжение. – По пути мы заехали в Марсель, город нашей молодости, это было замечательно! – восторженно проговорила Лорен Тиссандье, рыжеволосая женщина с родинкой на подбородке, выглядевшая моложе своих лет. – Полин, присаживайся. Выпьем твой любимый чай с бергамотом. – Мама, тебе очень идёт это каре, – улыбнулась Полин, рассматривая густые рыжие волосы матери. Она заметила, как та задорно улыбалась в ответ и, казалось, не могла усидеть на месте. – Что нового дома? – Я думал, твой дом уже здесь, – Пьер Тиссандье, высокий грузный мужчина, хмыкнул. – В Мадриде неспокойно. Недавно под городом был теракт. Твоя мать как раз возвращалась с проекта, я безумно нервничал. – Я была неподалёку, но, к счастью, меня задержал заказник с выбором материала для оформления сада, и я опоздала на ту электричку, – Лорен нервно поправила чёлку. Она работала ландшафтным дизайнером. С детства Полин обожала сидеть рядом и смотреть, как мама делает чертежи загородных площадок. Как легкими прикосновениями графита вырисовываются целые сады и планы поместий. Это завораживало и вдохновляло, но каждый раз беря в руки карандаш, Полин разочаровывалась в своих способностях, а после с головой ушла в другое искусство. – Я очень надеюсь, что во Франции безопаснее. – По сводкам последних новостей так и не скажешь, – сказала Агата, доставая из духовки банановый кекс. – Знаете, какое самое популярное имя у новорожденных детей в Париже? Мухаммед. Это говорит о многом... На небольшой уютной кухне на окраине Парижа повисло молчание. Отец Полин закачал головой. – Поли, тебе нужно быть осторожней. Не нравится мне эта политика в пользу иммигрантов, – серьезный взгляд Пьера, направленный на Полин, заставил её впервые задуматься об опасности, окружающей её. Она понятливо кивнула. – А так, безумная духота, тысячи корейцев с фотоаппаратами и палками для телефонов и ни одного дождливого дня почти за два месяца, – вздохнула Лорен Тиссандье. – Ничего нового. Полин отметила, что мама немного наигранно проговорила последнюю фразу и посмотрела на своего мужа. Пьер смотрел на неё. – Я выйду на балкон, хочу оценить свой любимый французский табак, – мужчина встал, освобождая место тете Агате, которая с радостью плюхнулась на стул. Но тут же подскочила, вспомнив про кипящую кастрюлю. После рассказов о новой школе, сложности литературного французского, отношениях с одноклассниками, Полин вдруг поняла, что мама что-то недоговаривает. – Мам, если... – Полин, я хочу поделиться с тобой новостью. Папа не хотел, чтобы я говорила тебе до того момента, пока не пройдёт больше времени, но... – Но? – Полин начала отчаянно гадать, что пытается сказать мать. Мысли в голове девушки метались от их переезда сюда до её возвращения в Испанию. Но она совсем забыла об одном. Самом сокровенном желании Лорен Тиссандье. Женщина, излучая искреннее счастье, улыбнулась, показывая всем видом, что дочь должна догадаться сама. – Мама, не может быть! Ты беременна? – от удивления Полин повысила голос, но мамина рука приказала замолчать. – Срок уже 5 недель, – Лорен не могла скрыть радости в голосе. Ее лицо торжествовало. Полин подскочила и обняла маму так крепко, как только могла. Она была невероятно рада за свою семью. После стольких лет и попыток, две из которых были с крайне тяжёлыми последствиями, невозможно было поверить в то, что наконец её мать снова будет счастлива как женщина. – Ты не представляешь, как много для меня значит твоя поддержка и поддержка твоего отца. Но нам придётся трудно. Сейчас у него сокращения на работе, поэтому он такой загруженный и напряженный, – вздохнула Лорен. Её пальцы мяли салфетку. Женщина неопределенно мотнула головой. – Тебе хватает на месяц тех денег, что мы присылаем? – Да, даже немного остаётся, – соврала Полин, вспоминая, что обеды в её школе стоят недешево, тетя Агата готовит редко и девушка покупает еду сама. Она представила расстроенное лицо мамы, если бы та узнала, что с бюджетом у Полин туго, учитывая то, что она относится к тратам бережливо. На самые необходимые вещи хватало, но позволить себе поход в кафе или магазин девушка могла лишь изредка. – Это хорошо, – облегченно проговорила Лорен. – Сейчас не самый лучший момент. Врач, следящий за мной во время беременности, обходится дорого. Тем более после тех случаев, я не хочу доверять неквалифицированным медикам. Полин понятливо кивнула, в голове уже рассчитывая, какие расходы придётся урезать, чтобы продлить высылаемые родителями деньги. Конечно, иногда на прогулки с Розой или близнецами подкидывала десятку Агата. Этой странной женщине нравилось присматривать и помогать племяннице, так как своих детей у неё не было. Но оказать полноценное внимание Агата не умела. Круглыми днями она выступала на днях рождения, праздничных вечерах, корпоративах, ужинах, в общем, упорным трудом и красивым голосом зарабатывала себе на жизнь (которую, как говорила мама Полин, она пропорхала). Но жить с Агатой девушке нравилось, потому что тети почти никогда не было дома и у Полин было много личного пространства в их небольшой, но уютной квартирке. Да и по словам самой тети Агаты, их знаки зодиака совпадали, ведь Близнецы и Овен легко идут на контакт. К тому же, Агата была страшной любительницей поболтать, поэтому, услышав новость, защебетала от радости. – Агата, милая, прошу тебя, Пьер будет зол, что я все рассказала, – стесняясь, проговорила Лорен Тиссандье. Но женщину было уже не остановить, она восторгалась происходящим, позабыв о готовке и не заметив вошедшего на кухню отца Полин. Неловкое молчание, которое разрушила сама Полин. – Чувствуете... по-моему, картошка подгорает? Тетя, иди скорее сюда, – девушка подхватила тетю и отвела к плите, оставляя родителей наедине. Пьер уставился на взволнованную Лорен и скрестил руки на груди. – Прости, дорогой, я не могла... Я так скучала по Полин и Агате, они самые родные и близкие мне подруги, – мужчина все ещё молчал. Но факт теплого отношения к его сестре вызвал прилив нежности к жене. – Ты сердишься, Пьер? Это же такая замечательная новость, и я совсем не могу скрыть свою радость от любимой семьи. Вдруг уголки губ отца Полин приподнялись. Пьер заулыбался. – Конечно, я знал, что ты им все равно скажешь. Думаешь, почему я вышел на балкон? Пьер сел рядом с женой и крепко обнял её, поцеловав в висок. Сердце Полин затрепетало от любви и понимания родителей. Она так боялась, что их благополучие может пошатнуться, и поэтому, глядя на счастливых маму и папу решила помогать им всеми силами. Осенний вечер прошёл с долгими разговорами о жизни, бокалом сухого красного вина и улыбками семейства. Когда все легли спать, Лорен зашла поцеловать на ночь дочь. Гостям Агата предоставила свою спальню, а диван в гостиной поделила с племянницей. К тому времени, как пришла Лорен, Агата уже крепко спала. Полин прижала к себе мамину руку, чувствуя запах ее крема. – Родная, на прошлой неделе я видела Липа. Этот шёпот в темноте прогремел для Полин громче крика. Девушка приподнялась, пытаясь разглядеть мамино лицо. – Qué*? (что? - исп.) – переходя на испанский, переспросила Полин. Отчасти, чтобы это не расслышала даже спящая Агата. – Он шёл с той хорошенькой девочкой, которая занималась с тобой фламенко. Кристина? – Камила. Ещё бы. Она была одной из самых симпатичных танцовщиц в труппе Полин. Чистокровная испанка с масляными глазами и густой смолью волос. – Лип поздоровался со мной весьма приветливо и... Он возмужал. Больше не похож на того маленького мальчика в красных плавках, каким я его помню лет пятнадцать назад. – Четырнадцать, мам, – девушке нравилось слышать испанскую речь от мамы. Обдумывая услышанное, она уставилась в белый потолок гостиной. – Я подумала, что будет лучше рассказать тебе, солнышко, – Лорен провела прохладной ладонью по лицу Полин, отчего тоска по дому в душе девушки усилилась. Она осознала, как сильно скучала по маме. – Я уже в порядке, можешь не волноваться. Прошло три месяца. С июня от него ни слова, – со скрытой дикой болью в голосе, проговорила Полин, переплетаясь пальцами с Лорен. – И я до сих пор не хочу говорить об этом. – Первая любовь не может быть вечной. Тебе ещё столько встреч предстоит в жизни, ты себе и представить не можешь. А боль пройдёт. Попробуй сосредоточиться на учебе и, скажу по секрету, французские мальчики лучше, – лукаво прошептала мама Полин, обнимая её, и увидела улыбку на лице дочери. – Вон как мне повезло с твоим отцом! Восемнадцать лет, Полин, мы пытались. С двумя горестными неудачами. Если честно, я и сейчас боюсь. Возраст уже приличный, вдруг патологии или снова... – Мама, перестань! Все будет хорошо, слышишь меня? Раньше ты думала, что и это невозможно, а сейчас что? Пять недель! Очень надеюсь, что это будет девочка. Я из неё такую даму воспитаю, – усмехнулась Полин, вытирая слезинку с лица Лорен. – Не выдумывай. Сладких снов. – Спокойной ночи, моя фиалка, – девушка получила поцелуй в лоб и проводила взглядом выходящую из комнаты маму. И после согнулась от режущей боли в груди. Ее пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Полин зажмурила глаза, представляя площадь, их лавочку, повзрослевшего Липа. Ее Филиппа. Она будто снова почувствовала его жесткие кудри в своих ладонях. Увидела озорную искру в черных глазах. Почувствовала аромат загорелой кожи. Дотронулась до родимого пятнышка под левым глазом. "Помеченный солнцем" – смеялась девушка и целовала его в то самое место, наслаждаясь объятием. Как больно было представлять, что теперь с ним была не она. А Камила. Та фигуристая испанка, с которой Лип познакомился благодаря самой Полин. Слезы обожгли веки. Теперь не она щекочет его шею одуванчиком и катается с ним на скейтборде. "Помеченный твоей любовью" – отвечал, улыбаясь, Лип и ускользал у нее из рук, из ее воспоминаний, забирая все. Все, что у нее было. Глаза девушки закрылись, и она с тяжёлыми мыслями провалилась в сон.

***

Утро понедельника наступило быстрее, чем многие хотели. В кабинете математики было душно и шумно. Школьники на перемене обсуждали свои выходные. – Всю субботу мы с Лизандром обдумывали день рождения Лея. Я бы хотела пригласить тебя, думаю, Лиз не будет против, – Роза сидела на краю парты, поставив ноги на стул. Как всегда она выглядела свежо и утонченно. Серебряная подвеска-ключ поблескивала на тонкой шее. – Насчёт этого я бы не была так уверена... А когда намечается торжество? – спросила Полин. – Почти в конце октября. Да, знаю, ещё много времени, но чтобы все подготовить, нужно иметь тщательно проработанный план. Мы решили все устроить у них в особняке, места там хватит на целый стадион людей. – Надо же, кто-то вдвоём живёт в особняке, а кто-то в маленькой квартире на окраине, – невесело усмехнулась Полин. Она представила красивый белый дом с колоннами и Лизандра, читающего средневековый роман на солнечной веранде. – Вроде как сейчас должна прийти директриса, – вдруг заметила Пегги, выглядывая в коридор.– Ребят, у вас же есть идеи для выступления? Некоторые шумно загалдели о том, что оно само как-то разрешится, другие – уклончиво промолчали. – Ну, как сказать... – Алекси хмурился и с надеждой поглядывал на Полин. Девушка, прикусив губу, задумчиво рассматривала носки своих кроссовок. – Полин, мне кажется, тебе стоит попробовать, – Армин толкнул фиаловолосую в бок, не отрываясь от экрана телефона. Полин толкнула его в ответ и забрала смартфон, отчего Армин разозлился и ущипнул ее. В этот момент зашла директриса. Женщина сразу перешла к делу. Она раздала листочки, на которых каждый должен был написать своё имя и мысли о сценарии для конкурса. В классе установилась полная тишина. Слышно было лишь шорох бумаги и копошение в портфелях. «Испанский танец фламенко с кастаньетами. Полин Тиссандье». А также, как выяснилось позже, Розалия, Армин и Алекси. – Это, на самом деле, классная идея, Полин, – прошептал Армин. – Тем более если ты занималась этим в Испании, то выступить здесь будет несложно. – Я знаю, вообще это мама предложила. А у меня совсем вылетело из головы, – девушка улыбнулась и, положившись на судьбу, отдала листок директрисе. Спустя пол урока женщина вернулась в кабинет и назвала одно имя. – Полин, прошу за мной. Полин с легким волнением пошла вслед за полной мадам. Она провела ученицу в свою приёмную. – Тиссандье, вы не представляете, меня вдруг осенило, что я могу дополнить вашу идею чем-то ещё! Я прочитала снова все предложения и остановилась на одном особенном и проверенном. Присядьте, пока я схожу за кофе. Девушка, успокоившись, плюхнулась на удобный диван и положила голову на спинку. Когда услышала кашель. – Привет. Неожиданно и резко. Низкий бархатистый голос. Чтобы узнать его, ей понадобился всего один миг. Несколько секунд она, словно пытаясь прийти в себя, смотрела на Лизандра, сидевшего в кресле рядом, а после ответила. – Привет. Ты тоже... – ... тоже участвуешь? – снова одновременно проговорили они, уставившись друг на друга. Поэт чуть усмехнулся и кивнул. – Ты что, будешь танцевать? – опешив, спросила Полин. – Нет. К сожалению, этого мне не дано. По словам директрисы, твой танец будет под моё пение. Лизандр одернул рукав пиджака и оглядел удивленную Полин. В её глазах читалось недоумение и непонимание, как фламенко и пение можно связать. Хотя скорее, как можно связать её и Эйнсворта в дуэт.