Рыжее недоразумение

Спустя неделю я покинул гостеприимную и теплую постель ещё засветло, с удивлением обнаружив, что все это время находился в довольно-таки большом коттедже. Это было весьма неожиданно. Впрочем, я недолго заморачивался на эту тему. У самого домик немаленький. Уже сидя в своей квартире и с аппетитом наяривая пельмешки, я на секунду задумался, а правильно ли я сделал, что так и не спросил имени того альфы? Всё-таки этот мужчина очень даже мне понравился, может, у нас бы ещё что-то было... Да и как-то неприлично - столько дней провёл с ним, а имени не знаю. Со вздохом я откинул данный вариант, ибо женат на своей работе уже столько лет. А она жуть какая ревнивая... Именно из-за неё я почти всегда и расставался с парнями — времени на них просто не хватало, да и они были не в восторге от моей профессии и места работы. Почему-то большинство альф полагает, что если омега работает в обществе, состоящем преимущественно из сильной половины человечества, то он обязательно крутит с кем-нибудь из них роман. И это очень оскорбительно, потому что обвинение изначально несправедливо. Сам никогда не понимал и никогда не поддерживал ни с кем такие отношения, так как на работу прихожу работать, а не флиртовать и строить глазки. Но мои дорогие сотрудники поголовно считают, что это не так, и окончательно рушат мою и без того неровную личную жизнь, за что я портил настроение им. А что? По-моему, обмен равноценный. Тем более, они и без того бесят меня. Потому что им можно дать высшую должность, а мне нельзя. И все из-за моего роста и пола! Кеша иногда даже качал головой и говорил, что я просто одержим этой идеей доказать, что не хуже альф. Я фыркнул. Ну да, он прав. И что с того? У каждого должна быть в жизни цель, и... Из комнаты раздалось противное пиликанье мобильника. Вспомнишь о шефе, вот и он сразу показывается. С печальным вздохом поднес трубку к уху и чуть не выронил ее от раздавшегося рыка: — Ежов, ты охерел?!! Какого черта до тебя уже две недели невозможно дозвониться?! — Сколько? — округлил я глаза, подскакивая к висящему на холодильнике календарю. Охренеть... Но почему? У меня и так течка в два раза дольше, чем у большинства, так ещё и сейчас почти две недели... И почему я не заметил, что прошло столько времени?! Я ведь был уверен, что прошла только неделя. Может, у меня глюки? Или календарь врёт? Или часы сменили ход? Ну потому что не может так течка затянуться! Не может! Это противоестественно! Цикл может увеличиться только если... — Две недели, твою мать! Где ты, блять, гулял?!! Мы договаривались только об одной! Ты подл... Я попал... Чёрт... Это огромная жопа... — Кешик, — я оборвал его и почти всхлипнул. — Я, кажется, истинного встретил... На том конце провода воцарилось абсолютное молчание. А я был на грани истерики. Потому что мне, кажется, будет каюк, когда мою пропажу заметят. И когда найдут... А в том, что найдут, я даже не сомневаюсь. А потом усё! Прощай, моя жизнь во цвете лет! — И где он? — подозрительно осторожно поинтересовался приятель. — Не знаю... Я от него сегодня утром, когда он спал, слинял, — до меня ещё не дошёл весь размер катастрофы, а когда дошёл... Паника накрыла с головой. — Он меня убьет! Он точно меня убьет, потом воскресит и метку поставит! А потом... Потом ЗАГС и декрет! Не хочу-у... Я даже имени его не знаю! Все, истерика началась. Здравомыслие, адью! Из глаз покатились горькие слезы, а голос начал предательски срываться. Я нервно заходил по комнате, начиная паниковать. Я же ещё совсем молодой... Я еще не нагулялся! Не хочу никаких сцепок, меток и так далее! Заму-у-уж не хочу!!! Я карьеру делать хочу, работать хочу! — Дим, ты ревешь, что ли?! — совсем тихо и ошарашенно поинтересовался Кеша. Я булькнул в ответ что-то несвязное. По щекам текли крокодильи слезы, а губы предательски дрожали, мешая говорить. Изнутри душили глухие рыдания. Может, не найдет? Или он не понял? А может, просто то, что у меня течка, к себе потащил? Или у него кто-то есть? Не-е-ет, этот гад понял все ещё в электричке! Поэтому и прицепился, и уверенно так приказывал тоже... И нет у него никого, иначе бы не приставал так откровенно! Лапы бы обламывать... Истинный, а-а-а! Остановите планету, я слечу! Ну как так то?! И подавители ведь быстрее действие прекратили, и голову мне поэтому снесло от его запаха, и течка была из-за него же длиннее, и сцепка прои... Бля-я-ять!!! Я плавно осел на пол, бессмысленно уставившись в пространство. А может... пронесет? — Дима... успокойся, пожалуйста! — почти нервно. — Черт... Ну, подумаешь, реву... А! Кеша ж меня впервые таким видит... то есть, слышит. Я же никогда не плакал перед трудностями и, тем более, при посторонних. Но, блин... Моя свободная и любимая жизнь кончена... Потому что меня, как найдут, сразу к себе в берлогу утащат, как обычно любят это делать альфы и все... Здравствуйте, грязные носки и подгузники! Здравствуйте, горы немытой посуды и ежедневная уборка-готовка! В голове всплыла вполне известная картина - альфа в грязной майке и трусах с пивом перед теликом, а вокруг него скачет омега, прибирая, смотря за детьми и одновременно ухаживая за мужем. А-а-а, не хочу! Спасите! Кажется, я завыл... Иначе с чего бы это чья-то собака за стенкой радостно подхватила и продолжила выть? — Дим, — почти с паникой. — Может, не все так страшно? Я сквозь слезы обвинительно прошипел: — Тебе-то легко говорить! Ты альфа, для вас всегда все легче, а я омега... Который возможно залетел из-за своей легкомысленности!.. На пару мгновений повисла тишина, прерываемая лишь моими всхлипами, а затем раздалось решительное: — Так, Дим, все, прекращай и дуй на работу. У меня тут бутылочка коньяка припасена, будем тебя успокаивать.

***

Спустя полчаса я сидел в приемной, терпеливо и спокойно дожидаясь, пока какая-то черепаха вылезет, наконец, из кабинета Кеши. Истерика то у меня прошла, но теперь меня бесило всё и вся. А ещё хотелось кого-нибудь убить... Молоденький омежка-секретарь кидал на меня косые недоуменно-опасливые взгляды, но молчал, старательно занимаясь своими делами. Ещё парочка встреченных ранее сотрудников с любопытством выглядывали из-за угла, но старались оставаться незамеченными. А все почему? А все потому что у меня вид кровожадный и взгляд тяжёлый. И злой я потому что, а злым меня здесь еще не видели. Вредным, раздражённым, мстительным - да, а вот злым нет. И всем было крайне интересно, кто ж меня довел, ибо доводить здешних служащих была полностью моя прерогатива. Но подходить опасались, так как я существо такое же редкое и непредсказуемое, как динамит - никогда точно не знаешь, когда взорвется. Да и думается мне, что Кеша предупредил всех, чтобы ко мне не подходили. И это было обидно - так и хотелось кого-нибудь побесить... И поорать, да. А смертников, к сожалению, не было. — Да кто ж там такой медлительный сидит?! — прошипел я, ударив кулаком по журнальному столику. — Как в сортире, чёрт возьми! Секретарь кинул на меня быстрый взгляд, но промолчал. Нарываться не хотел, сволочь черноволосая! Ещё минут через пять я уже начал думать плюнуть на все и пойти к моему любимому, самому бесючему из бесючих альф и повыносить с ним друг другу мозг, как вдруг дверь в заветный кабинет, наконец, открылась, и на пороге показалась наглая, белобрысая морд... Блять, да быть такого не может! Что этот гад здесь делает?! Я с изумлением смотрел на альфу, с которым провёл две прошедшие недели, и чувствовал, как собственная челюсть со звоном грохнулась на пол, а глаза стали размером с блюдце. Нет, да как так-то? Тот, заметив меня, насмешливо улыбнулся и, подмигнув, пропел, проходя мимо меня: — Золотце ты моё ненаглядое, ротик прикрой. Я проводил его ошарашенным взглядом и на негнущихся ногах прошёл в кабинет, спиной чувствуя изумленный взгляд молодого омежки. Все, моя карьера злого, вредного и одинокого омеги закончена. И жизнь тоже. И личная в том числе. За что ж меня так судьба любит? Что я натворил в прошлой жизни? Кеша, увидев меня, потер руки и сразу полез в свой стол, доставая обещанную бутылку золотистого коньяка. Я с прямой как кол спиной сел в стул напротив стола и без выражения спросил: — Кто это был? Приятель недоуменно посмотрел на меня, видимо, не понимая, о ком речь. Я слабо кивнул на своё место. Его лицо озарилось пониманием: — О! Это наш властелин сия компании. Я прикрыл глаза и, отодвинув предоставленную рюмку, попросил: — Дай мне, пожалуйста, белый листок бумаги и ручку. Кеша нахмурился, подозрительно взглянул на меня, но всё-таки дал требуемое. Ещё минут пять он наблюдал, как я быстро что-то строчил на этом самом листке, затем ему, видимо, это надоело и он прямо спросил: — Что ты делаешь? Я кинул на него безэмоцианальный взгляд: — Пишу заявление об уходе. Мой шеф ошалело перевёл взгляд с бумаги на меня. Вспомнил мою любовь к работе... Не поверил, неуверенно улыбнулся. Понимания не встретил. Заметил моё спокойное лицо и равнодушные глаза, пару минут осознавал. Осознал: — С какого это хрена?! Я не буду это подписывать! Какая тебя муха вообще укусила? — Я подделаю твою подпись, — сообщил безразлично, игнорируя остальные вопросы. Зачем ему знать, что я спал с человеком, которого искренне мечтал убить на протяжении нескольких лет? Зачем ему знать, что я сейчас на грани самоубийства и раздавленного самолюбия с потерянной гордостью? Зачем ему знать, что я, в конце-концов, переступил все свои принципы и правила, пусть даже и по незнанию? Зачем ему... Я просто хочу провалиться. Под землю. Глубоко. Кеша сверлил меня тяжёлым взглядом, надеясь, что у меня проснется совесть. Но, по собственному опыту, он уже давно понял, что у меня её нет, и любой его подчерк я действительно могу подделать так, что даже он не отличит от собственного. Сказываются годы практики в школе, колледже и институте. — Ты не можешь меня бросить! — наконец, жалобно произнёс он. — Уже бросил, — сообщил я и отдал ему заявление. — Я его порву к чертям собачьим. — Не страшно, новое напишу. — Дима... Ты можешь хотя бы сказать причину? — Я переезжаю в другой город, в другую страну на другой континент. И направился к выходу, уже подсчитывая траты и что нужно будет с собой взять. Уже стоя на пороге, услышал сзади угрозу: — Я буду задерживать рассмотрение твоего заявления так долго, как могу! И чтоб завтра на работу явился как штык! Дверь за мной с противным хлопком закрылась. Испуганный секретарь отшатнулся к столу, глядя на меня полными ужаса глазами. Что-то беззвучно прошептал, кажется, помолился. Я вздохнул и вышел из приёмной, оставляя ошарашенного омегу за спиной, с трудом переваривающего, что его пронесло. По-хорошему надо бы его обругать за любопытство, но... Пофиг, если честно. На все пофиг. Кроме одного... У меня всего один вопрос... Как давно об этом знал "властелин сия компании"? И знал ли? А если нет, то как он отреагировал? Хотя, нет, последнее не особо волнует. Судя по тому, какой он довольный и счастливый, его устраивает все. Даже моя комплектация... Ну не гад ли? Даже придумать гадость повода нет, кроме, конечно, того, что он как бы моя вторая половинка.