На закате дня

      Эта ночь была на удивление тиха и тепла. Сухие сучья звонко потрескивали, а весёлые язычки пламени завораживали своими огненными танцами. Тепло, исходящее от костра, убаюкивало. Тецуя был в панике.       Первым, что он почувствовал, был холод. Казалось, он проник в самую душу, сковав её льдом. Куроко практически не ощущал тела, и это лишь сильнее пугало его. События последних дней одно за другим всплывали в его памяти. Всё это заставляло сердце мальчишки исступленно биться о ребра. Тецуя был умным, и он прекрасно понимал, каковы его шансы выжить. Да, он отлично знал полезные травы и растения и даже при особой удаче и n-ой попытке мог разжечь костёр, однако он никогда не заходил так далеко в лес. Также тут водились дикие звери, которые…       Куроко настолько погрузился в свои мысли, что тёплое дыхание, коснувшееся его щеки, стало для него крайне неожиданным. Затем нечто горячее, гладкое и влажное коснулось его носа. С трудом открыв глаза, Тецу тут же закрыл их, а его сердце на секунду замерло и уже в следующую забилось с невероятной скоростью. Даже с закрытыми глазами он всё ещё отчётливо видел огромную раскрытую пасть, ряды острых зубов и жёлтые глаза. Это была волчица. Почему он был так уверен, что это именно волчица, Куроко и сам не знал. Язык вновь прошёлся по холодной щеке, на контрасте показавшийся обжигающим. Раздалось тихое поскуливание, а затем Тецуя почувствовал у себя под боком тепло, благодаря которому его собственный холод начал потихоньку отступать.       Как бы мальчишка не старался, но страх всё сильнее охватывал его. Понимание своей ничтожности и слабости всё больше травило душу. Его привычная маска невозмутимости трескалась, обнажая всю гамму эмоций, что бурлила в нём. Руки и ноги уже давно нещадно ныли, нежная кожа, не привыкшая к грубым верёвкам, стёрлась. Порой, проваливаясь в сон, Тецуе казалось, что всё это какой-то затянувшийся кошмар, что вот ещё мгновение, и он проснётся в своей постели, в небольшом домике у кромки леса. Однако проходило мгновение, затем ещё одно, а кошмар всё продолжался.       Волчица пробыла с ним всю ночь, безропотно делясь своим теплом и согревая. Наутро его разбудил холод, что вновь пробирался под одежды. Хищницы нигде не было видно. Впрочем, не съела и на том спасибо. Куроко прекрасно осознавал, что лежание на холодной и влажной земле ничем хорошим закончиться не может. Необходимо было встать и постараться выбраться из этого оврага.       Приподнявшись, он ощутил, как слабость пронизывает всё его тело, а беглый осмотр выявил множество мелких царапин, в некоторых местах порванную одежду, мокрую от дождя, и опухшую лодыжку. Боль уже не была такой резкой, по крайней мере до того самого момента, когда он попытался встать. Из глаз тут же брызнули слезы, а тишину леса нарушил негромкий вскрик.       Подняться самостоятельно у него не получалось. Боль в ноге не давала полноценно опереться на неё. Приметив рядом небольшое дерево, Тецу осторожно подполз к нему и стал потихоньку подниматься, используя его как опору. Кора дерева была всё ещё влажной и холодной, и руки то и дело скользили по стволу. Сумев принять вертикальное положение, парень замер, боясь его потерять. Он огляделся.       Он был практически в низине. Где-то недалеко слышалось журчание небольшого ручья. Деревья здесь располагались довольно часто, не давая теплым лучам солнца проникать и хоть немного согреть.       Взглянув на свои руки, Куроко принял решение для начала постараться добраться до ручья. Приметив недалеко стоящую сосну, парнишка аккуратно, стараясь не опираться на больную ногу, поковылял к ней. Передохнув пару секунд, он снова продолжил свой путь от дерева к дереву.       Когда журчание ручья стало совсем рядом, позади него раздался треск веток. Тецу резко дёрнулся и обернулся. Увидев, кто же стоял позади, его глаза в испуге расширились, а тело парализовал страх, неприятным холодком пробежавшийся по спине.       Глухой стук, будто кто-то уронил мешок с мукой, заставил парнишку резко распахнуть глаза, возвращая в реальность. Однако не только его привлек этот шум. Пара мужиков неопрятной внешности, что в этот самый момент сидели у костра, мгновенно вскочили, не забыв схватить большие ножи.       — Что за чёрт?! — удивленно, и от этого достаточно громко, прошептал один из них, рассматривая стонущее на земле тело. Рядом валялись два клинка.       Незнакомец шипел что-то неразборчивое сквозь стиснутые зубы и пытался подняться. Получалось у него это из рук вон плохо. Однако ему всё же удалось приподнять голову на пару секунд. Этих секунд хватило, чтобы они с Тецуей успели пересечься взглядами. Глаза незнакомца были прекрасны и необычны. Куроко впервые встречал кого-то с таким удивительным цветом — синие, словно грозовое небо перед бурей.       Это снова была волчица. Та самая. Тецуя боялся пошевелиться, боялся спровоцировать её. А волчица будто не замечала этого, продолжая подходить всё ближе. Казалось, её жёлтые глаза смотрели прямо в душу. Подойдя практически вплотную, она издала тихие порыкивания и небрежно потёрлась о ногу парнишки. Куроко всё так же не шевелился, однако где-то в подсознании появилась мысль, что хищница вряд ли его тронет.       Не в состоянии больше стоять, Тецу сделал маленький шажок. Волчица двинулась следом. Так они и продолжили путь до ручья, который уже был виден. Ручей оказался достаточно большим, что бы в нём можно было быстренько сполоснуться, однако вода была ледяной.       Вся одежда Куроко была сырая и измазана грязью, впрочем, как и он сам. Дрожа, как осиновый лист, от холода, и стуча зубами, он всё же ополоснулся. Найдя небольшой камень, чтобы присесть, парень ещё раз осмотрел свои повреждения, обработав всё мазью, что, к его счастью, не повредилась в сумке при падении. Оторвав кусок ткани от и так большой ему рубашки, он крепко перебинтовал больную ногу, и снова надел одежду.       Ощущения были не из самых приятных. Дрожь не прекращалась, а пальцы на руках, казалось, онемели от холода. Мокрая одежда не придавала тепла. Так что необходимо было подняться наверх и хотя бы выбраться на солнце.       Перекусив куском чёрного хлеба и водой из ручья, Куроко начал подъём. Волчица, кстати, так никуда и не ушла. Увидев, как Тецуя достаёт хлеб из сумки, она бросилась в кусты, и парню даже стало немного обидно, что она вот так вот его бросила. Однако хищница вернулась минут через десять, гордо неся что-то в зубах.       — Это что? Заяц?! — Куроко впервые за всё время заговорил. Голос его хрипел, однако больше его сейчас интересовала тушка мёртвого животного.       Волчица аккуратно уложила её рядом с парнем и отошла на пару шагов, внимательно следя за ним.       — Это что, мне? — продолжил он одностороннюю беседу. Заяц был достаточно крупный и Тецу просто не донёс бы его. «Себя бы донести». — Извини, но я не могу его взять, — решил сообщить он хищнице.       Волчица с минуту смотрела на него, а потом спокойно взяла тушку ушастика и не спеша начала подниматься по склону. Именно в том направлении, в котором собирался двигаться и Тецуя.       Опустив голову обратно, мужчина прерывисто задышал.       — Что это с ним? — недоверчиво спросил один из мужиков, всё же опасаясь подходить. — Припадочный какой-то. Он что, с дерева к нам свалился?       Второй мужик так и не ответил ему, осторожно подойдя к телу, держа нож так, чтобы в любой момент отразить удар.       — Ты кто такой? — достаточно громко и чётко спросил он, нанося несильный удар ногой под рёбра. Незнакомец подавился воздухом, однако не сделал даже попытки избежать удара или ответить на вопрос. — Эй, я кого спрашиваю?!       — Постой ты, — шикнул на него первый, тоже успев подобраться поближе.      Склонившись над мужчиной, он хмыкнул и что-то пробормотал. Куроко сидел достаточно далеко от них и уже не смог расслышать его слов. Тело давно онемело от сидения в одном и том же положении. Тецуи хотелось узнать, что было с тем парнем, ведь это первый человек с таким же странным, отличающимся от других, цветом глаз, которого он встретил. Однако чем он мог ему помочь? Он даже о себе позаботиться не может.       Тем временем, один из мужчин подошёл к костру, около которого спали ещё двое. На вид они все были ничем не примечательны. Тёмные грязные волосы, старые, в некоторых местах уже рваные, одежды. Это были типичные охотники за наживой, что нередко промышляли вдоль широких трактов. Они не гнушались ничем, занимаясь и грабежом, и даже продажей людей.       Разбудив их, они теперь вчетвером склонились над мужчиной, что всё так же прерывисто дышал.       — Думаете, яд? — уточнил один из них, жуя травинку.       — Это очевидно. Я как-то уже встречался с таким. Можно сказать, что он уже не жилец. Сейчас у него онемение всех мышц, так что он даже пальцем не в состоянии шевельнуть. Потом у него постепенно будут отказывать органы, и, думаю, к утру уже сдохнет.       — Ну что же, тогда отлично, — ухмыльнулся он, выплёвывая травинку. Взгляд его упал на клинки, что лежали рядом. — О, что это за прелесть.       Подняв и внимательно осмотрев их, он смог только восхищённо присвистнуть. За каждый клинок можно было выручить очень даже круглую сумму.       — Так, — начал командовать он, — снимите с него всё ценное и киньте пока к нашей принцессе. От трупа и завтра можно избавиться, — и, позёвывая, мужчина снова стал устраиваться у костра.       Оставшаяся троица быстро, не особо церемонясь, стащила все пожитки и потащила мужчину в сторону Тецуи.       — Ну он и тяжелый — пропыхтел один из них, скидывая груз. — Ну что, милашка, вот тебе пока сосед, только он не особо разговорчивый.       Мужик гнусно ухмыльнулся, а Куроко только плотнее прижался к дереву, стараясь находиться как можно дальше от этого человека. Страх волнами накатывал на него. Ему хотелось кричать, ему хотелось плакать, ему хотелось смеяться, ему хотелось убить их… И это состояние ещё больше пугало парнишку.       Взгляд Тецуи медленно опустился на мужчину, что лежал рядом. Дыхание всё также оставалось прерывистым, губы упрямо сжаты, а глаза полуприкрыты.       — Эй, — позвал голубоволосый его, когда мужчины вернулись к своим местам у костра. Голос Куроко был очень тих. Однако веки незнакомца дернулись, и их взгляды снова встретились. То, что он увидел в них, заставило его вздрогнуть. В его глазах читалась ярость, злость, а ещё немного боли. Эта боль ощущалась практически физически.       Тецу не мог отвести свой взгляд. Тёмные, с синим отливом, волосы мужчины прилипли к влажному от пота лбу. Несмотря на это, губы его посинели, а боль жгучей волной разливалась по всему телу. Куроко не мог объяснить, почему он так ясно чувствовал боль этого незнакомца, и что именно подталкивает его к действию, но чувствовал, что поступает правильно. Кое-как поднявшись на колени, он подполз к брюнету и положил свои руки, перетянутые крепкой верёвкой, ему на грудь. Он чувствовал, как немеет каждая часть его тела, как дышать становится всё тяжелей, а картинка перед глазами мутнеет. Также он чувствовал, как где-то внутри него поднимается ярость, нежелание покоряться такому исходу. В то же время Куроко чётко осознавал, что всё это не его. Что это не его боль, не его ощущения. Всё это принадлежало незнакомцу с глазами цвета предгрозового неба и, как оказалось, такими же синими волосами.       Выбраться из оврага оказалось не так легко. Слабость во всём теле и больная нога давали о себе знать. Однако Тецуя смог с этим справится. Волчица не уходила от него далеко и даже пару раз позволила опереться на себя, когда он неожиданно терял равновесие. Поплутав ещё какое-то время по не особо густой чаще, Куроко всё же смог выбраться на небольшую поляну, которую заливало солнце, стоявшее уже в зените. Парнишка тут же повалился на мягкую, сочную травку, подставляясь под теплые лучи. Так он и уснул, пригревшись, и даже не заметил, как большая серая волчица аккуратно положила тушку зайца рядом и в последний раз лизнула его щёку, а следом бесшумно скрылась в чаще. Сколько он проспал, было неизвестно. Однако разбудил его чей-то негромкий разговор.       Сначала он не придал этому никакого значения, но вскоре осознание всего дошло до его сонного мозга. Резко распахнув глаза, он наткнулся на четырёх мужчин, что склонились над ним. Куроко попытался вскочить, но сильная мужская рука не позволила ему это сделать, толкнув обратно на траву.       Уже смеркалось. Солнце практически скрылось за высокими кронами деревьев. Прохладный ветерок не приносил Тецуи той блаженной прохлады, а лишь заставлял ёжиться. Мысли парнишки разбегались, однако на лице его сохранялось выражение полного спокойствия.       — Вы что-то хотели? — спросил он безэмоциональным голосом. Мужчины осмотрели его с ног до головы.       — У тебя очень необычная внешность, милашка, — ответил один из них, улыбаясь. В последних лучах уходящего солнца сверкнула парочка золотых зубов. — Не хочешь с нами прогуляться?       Интуиция шептала парню, что ничего хорошего из всего этого не выйдет, и нужно как можно скорее уходить отсюда.       — Извините, — он старался быть предельно вежливым. — Но, к сожалению, мне пора. Стараясь не морщится, Куроко поднялся на ноги. Мужчины стояли вокруг него кольцом, недалеко от них паслись их кони. Сделав шаг вперёд, Тецуя ожидал, что они посторонятся. Мужчины не сдвинулись с места.       — Хм, а я вот думаю, что за такое чудо любители экзотики выложат очень даже крупную сумму, — усмехнулся тот, что стоял к парнишке практически вплотную. — Это твой натуральный цвет волос?       — Что?       — Вяжем его, парни, — ухмылка на лице этого мужчины не предвещала ничего хорошего.       Боль пронизывала всё его тело. Он пытался сделать хотя бы один вздох, но у него ничего не получалось. Большую часть своей жизни привыкший прятать все свои эмоции, в этот миг Куроко просто рвался от них на части. Боль смешивалась с сожалением, со страхом смерти, с нежеланием этого. Ярость и гнев поднимались из самых закромов его души. Его эмоции, его чувства, мешались с чувствами мужчины, что лежал перед ним.       Тецу с ужасом смотрел на мучения мужчины, что медленно умирал. Казалось, мир сузился до него и незнакомца у его ног. Мерзкий холодок пробежался по спине паренька. В памяти вновь и вновь всплывала картина: тёмный лес, неяркие огни факелов вдали и тело Харуки. Почему?! Почему он снова должен был наблюдать, как жизнь выходит из чужого тела? Почему он должен был чувствовать, как пульс становится всё слабее, а сердце бьётся всё реже? Тецуя не хотел всего этого! Он не хотел снова видеть всего этого, не хотел вновь ощущать это всепоглощающую пустоту. Он не хотел находиться здесь. Он не хотел, чтобы этот мужчина умирал!       Слёзы, одна за другой, скатились по его щекам. Их было ровно две. Две кристальные слезинки упали на грудь незнакомцу. Куроко низко склонился над телом, скрученный болью, и как заведённый шептал: «Не умирай! Прошу!». Он не знал, как его зовут, видел впервые в жизни, но что-то неизвестное как будто привязало его к этому мужчине в тот самый момент, когда их взгляды впервые встретились.

***

      Аомине Дайки не боялся смерти. Он был наёмником, и эта работа предполагала определенный риск. Ему не было страшно. Он чувствовал сожаление и злость на самого себя. В голове промелькнуло сотни мыслей, каждая из которых начиналась «вот если бы…». Но что было бы после этого «если», узнать ему уже не удастся. Сколько бы он не напрягался, Дайки не мог шевельнуть даже пальцем. Всё его тело стало каким-то тяжелым, неуютным, будто и не его. Боли он практически не чувствовал, ведь он привык к боли. Боль. Её боятся. Дайки же был знаком с ней с детства. Отец, что гордился своим сыном, сделал всё, чтобы тот был сильнейшим, лучшим. Уже в тринадцать он прекрасно владел мечом, мог в одиночку сражаться с пятью воинами сразу. Отец обучил его всему, что могло бы понадобиться настоящему профессиональному наемнику. И одним из пунктиков была боль. По мнению главы их небольшого клана, а по совместительству и его отца, боль не должна отвлекать. Так что с самого детства маленький Дайки познал, что такое боль.       И сейчас боль была практически не ощутима. Картинка перед глазами уже мутнело, а воздух попадал в лёгкие с трудом, когда он услышал чей-то голос, практически шёпот. Собрав все оставшиеся у него силы, Дайки всё-таки смог немного приоткрыть глаза, чтобы вновь увидеть перед собой того паренька. В его глазах читался страх, боль и что-то еще, непонятное такому человеку, как он. Возможно, это была тревога или же беспокойство. Однако наёмник подумал, что это просто предсмертный бред, ведь зачем какому-то незнакомому мальчишке переживать за него. Ведь они не знакомы, да и он ничего хорошего в этой жизни так и не сделал…       Вдохнуть уже не получалось, в горле першило, и нестерпимо хотелось просто закрыть глаза и все. Он уже ничего не видел, лишь слышал шорохи и шёпот мальчишки, что находился где-то рядом.       Да, Дайки, не о таком конце ты мечтал…       Он из последних сил старался удержаться в сознании, отсчитывая секунды, и был предельно сосредоточен на этом. Поэтому тепло, прошедшее по всему телу, стало для него полной неожиданностью. Секунды две ничего не происходило, а потом он ощутил тяжесть на своей груди.       Удивлённо распахнув глаза, Аомине увидел парнишку, что теперь без сознания лежал на его груди. Рефлекторно дёрнув рукой, он впал в более глубокий шок. Его тело снова его слушалось, а что удивляло больше, совершенно не болело. Да, была небольшая слабость, но для брюнета это было сейчас совсем незначительно.       Приподнявшись и аккуратно сгрузив парнишку на траву, Дайки поднялся на ноги, разминаясь. Пора показать, кто здесь батя.