Одинокий

Это лето выдалось особенно жарким. Газонная трава пожелтела и высохла, цветы чахлыми чашечками качались под волнами знойного воздуха, умоляя полить их хоть немного. Запрет на использование воды для полива лужаек выводил из себя. Петунья раздраженно фыркнула, увидев, как ранним утром, едва ли не на рассвете, сосед слева украдкой выносит поливочный шланг. Она ничего не имела против, наоборот, жалела измученные растения, чьи хозяева были вынуждены подчиняться суровому запрету, но все же... Вылазка Адамса в такую рань означала лишь, что Гарри придется забираться домой. А где Гарри - там печаль и уныние, по крайней мере, на этих школьных каникулах. Вообще Петунья была сбита с толку. Ее племянник чаще всего вел себя очень отстраненно, уезжал почти на целый год учиться в Хогвартсе и присылал от силы два-три письма, затем возвращался на летние каникулы, запирался в своей комнате и усиленно упирался. когда Вернон, или Дадли, а то и она сама пытались его растормошить. Теперь же... Едва приехав, Гарри прижался к Петунье с таким отчаянием, с каким молодые телята тычутся в бок коровы, требуя добавки: и так понятно, что кормежка закончилась, но так грустно, и сил нет терпеть, и есть робкая надежда, что мама все же сжалится... Мама... Точно... Петунья вздрогнула и потерла взмокший лоб. Ее племяннику не хватало материнской заботы и поддержки... Подростки в этом плане особенно ранимы, ведь и Дадлик в последнее время чего только не делал, чтобы заслужить ее внимание. Победил на соревнованиях по боксу и подрался за школой, сломал новенький компьютер, подаренный на День рождения и неделю оттирал весь дом - переходный возраст очень коварен. А Гарри и вовсе... Женщина приложила ладонь ко рту, коря себя последними словами и надеясь, что они не вырвутся на свободу: домочадцы явно не были готовы узнать, как умеет ругаться женская часть их семьи. И все же: она ведь обещала себе и Лили, что присмотрит за мальчиком, так старалась, а в самый ответственный момент растерялась и все не так поняла... Женщина легонько выскочила на крыльцо, не обращая внимания на потуги соседа спрятать свой поливочный шланг и подошла к зарослям роз, в которых любил обитать Гарри. - Милый? - осторожно позвала она. - Скоро снова станет жарко, ты не хочешь вернуться в дом? Кусты зашевелились, и из самого густого и колючего появилась бледная исцарапанная мордашка Гарри. Петунья поджала губы: она не терпела непорядка во внешнем виде и не понимала, зачем намеренно причинять себе боль, пусть даже и розовыми шипами. И все же она ничего не сказала, а собралась с духом, подобрала длинный подол домашнего платья и забралась в оставленный Гарри лаз. Как она и думала, племянник уже порядком примял роскошные розы, оборудовав себе нору в самом центре куста, однако все ее раздражение исчезло при виде ошарашенного лица мальчика. - Ты же не думал, что единственный из все людей, умеющих забираться в такие колючки? - Гарри отрицательно помотал головой, а Петунья удовлетворенно кивнула, едва не насадив на шипы свою с таким трудом взлелеянную прошлым вечером прическу, и продолжила, - ну, я забралась сюда ради тебя, потому что поняла, что тебя что-то тревожит сильнее, чем обычно, а теперь скажи мне, почему ты сам проводишь здесь едва ли не все ночи напролет? Это наказание? - Нет, - Гарри улыбнулся. - Здесь тихо, спокойно и почти прохладно, даже после рассвета. К тому же сюда не забредают наши гости из волшебного мира. - Гости? - Петунья опасливо осмотрелась. Она давно смирилась с мыслью, что вокруг нее творится нечто, неподвластное ее разуму. Еще когда сестра приезжала на каникулы и раскладывала по чашкам жабью икру с таким видом, будто каждая икринка - маленький бриллиантик, а она сама - королевский казначей. Разумеется, Петунья смирилась. Правда, смириться и привыкнуть - немного разные вещи, к тому же раньше никто не заходил к ним в сад просто так. Это кем нужно быть, чтобы заставить прятаться ее племянника?! Женщина нервно сглотнула и снова осмотрелась по сторонам. Никого не было видно. - Да, они приходят сюда и пытаются воздействовать на меня, а розовые кусты для них почему-то недоступное место. Вот я и сижу тут. Прячусь, - пояснил подросток, затем обратил внимание на ошарашенное лицо своей тетушки и улыбнулся. На мгновение бледное лицо с яркими синяками вокруг глаз показалось почти нормальным. - Это... ммм... необычные гости. Их вижу только я, возможно, еще несколько человек. Для всех остальных, даже для волшебников, они невидимы. Я работал с ними с самого начала Хогвартса, такой уж у меня появился дар. А в начале этого лета... я кое-что не сделал, кое с чем не справился, и они очень рассержены на меня и пытаются заколдовать, чтобы я им подчинился. Обычно раньше мне помогали со всем справляться школьные друзья, но здесь их нет, да и колдовать запрещено. Гарри растерянно почесал макушку и уставился куда-то вдаль, где между просветами виднелось еще неяркое рассветное солнце. Петунья осторожно прижала мальчика к себе, мужественно не обращая внимания на впившуюся ей в плечо колючку, и осторожно поинтересовалась: - А что такого ты натворил, что твои... эээ... коллеги пытаются тебя заколдовать? Надеюсь, это не тайна? - Это тайна, и очень страшная, - невесело усмехнулся Гарри, - но, если без подробностей, то я спас друга вместо того, чтобы победить врага. Считается, что я предал общее дело, отвернулся от того, что и наградил меня своим даром. Я ведь должен был отблагодарить его, а вместо этого все сделал по-своему. - Шанс победить врага выпадет еще и не раз, - осторожно произнесла Петунья, - а вот спасение друга оставить на потом нельзя. Тем более, что настанет момент, и именно друг поможет тебе одолеть врага. Гарри, это ваши школьные тайны, или в вашем мире происходит ужасное? Гарри промолчал, лишь невесело посмотрел на тетю. Той, впрочем, уже не требовались разъяснения: сердце билось так, что в глазах темнело, хотелось спрятать Гарри в объятиях и больше не отправлять его ни в какую школу. Петунья даже прикинула, как можно все обставить, чтобы Гарри остался дома, но потом поняла, что бессильна: невидимые "коллеги" племянника пришли за ним в их общий дом. Если то же самое проделают видимые и агрессивно настроенные маги, она ничего не сможет им сделать. Спасать племянника или мужа с сыном - более мерзкого выбора перед ней еще не вставало. - Глава Пожирателей Смерти, тех самых, кто убил моих родителей, мою маму, этим летом воскрес, а я не помешал этому, решив спасти от смерти своего друга, - Гарри вскинул голову, отстранившись от тети. Руки подростка были сжаты в кулаки. - Никто об этом не говорит, большинство волшебников вообще в возвращение Волдеморта не верят, но я-то все видел. Думал скрыть все от вас, но вы ведь, вы ведь тоже имеете право знать о таком!!! Петунья вздрогнула. Да, знать о том, что выродок, возглавлявший банду безумцев, пославший отморозков напасть на семью сестры, ворваться в их дом, напасть на женщину с младенцем на руках, убивший всех, - снова вернулся, ей явно следовало. - Почему молчит телевидение? Где полиция? Армия, в конце концов! У вас же тоже наверняка есть и то, и другое! - Никто мне не верит! Точнее, никто не верит Невиллу, меня на том кладбище вообще не должно было быть, но все равно! Ему все верили, что бы он ни говорил, как бы себя ни вел, ему все верили! А пока заканчивался учебный год, Невилл стал всеобщим изгоем! Все над ним смеются, издеваются, никто не хочет слушать! Но ведь он говорит правду, и чем громче он ее произносит, тем сильнее все вокруг затыкают уши. Да стоит только обычное телевидение включить, и сразу все становится понятно: с конца июня по телевизору не показывают новостей о более серьезных вещах, чем засуха и катание волнистого попугайчика на водных лыжах! И все это произошло по моей вине! - Ну, думаю, засуху ты нам явно не наколдовывал, волнистого попугайчика на лыжах кататься не учил, да и все остальное - не твоя вина, - твердо сказала Петунья. - Что ты хочешь сделать, говоря, что случившееся - твоя вина. - Я хочу все исправить, - твердо сказал Гарри и вытер лицо. Петунья дипломатично сделала вид, что никаких слезинок не видела. Впрочем, слова племянника казались ей сейчас самым важным происшествием на свете. - Ты с ума сошел? Ты хочешь победить того, кто несколько лет держал в страхе весь ваш мир? Того, кто командовал людьми, убившими мою сестру, твою маму? Лили всегда была вздорной девчонкой, готовой сунуться в драку ради вселенской справедливости, но я уверена, что тебе она желала счастья и мира. Ты - подросток, ходи в школу, воюй с нами, заводи друзей, но не лезь туда, куда тебя не зовут!!! - Это волшебный мир, тетя, - грустно улыбнулся Гарри, снова прижавшись к ней. - Здесь нет полиции, армии и спецслужб, это очень верно подмечено. Знаете, на класс младше меня учится девочка, уверенная в том, что мы всех победим. Она - Фея Жизни, знает столько, что мне даже страшно спрашивать, а еще она явно сумасшедшая, но я ей верю, знаю, что у нас все получится. А еще у меня есть друг, точнее, я его очень сильно люблю, и он - сын убийцы моих родителей. Уверен, скоро его отец примется за старое, поэтому Драко ни в коем случае нельзя оставлять одного. А еще у меня есть потрясающий наставник, профессор Снейп, он, думаю, всю банду Волдеморта раскидает, а сам при этом умудрится еще пару волшебных зелий сварить. Мой крестный прибыл из параллельного мира, а друг, которого я спас, - участник и почти победитель Турнира Трех Волшебников, на котором соревнуются самые умелые маги из трех стран... Нам просто нельзя сдаваться! Петунья схватилась за голову: ей было страшно, и она бесилась от собственного бессилия. - Даже если я запрещу тебе ехать в Хогвартс, запру в чулане, ссыплю вместе по тазику чечевицы и ячменя и велю руками отделять одно от другого, ты все равно убежишь в свою школу? - спросила она, с горечью понимая, что племянник-маг - это слишком сложно для нее. Нет в ней достаточно воли и характера, чтобы в самом деле запретить Гарри участвовать в магическом безумии. - Убегу, - развеселился Гарри. - Кину в тебя ужасное парализующее проклятие и убегу с мечом наперевес, - а отсмеявшись, добавил. - Есть вещи, которые можем сделать только мы, и возраст не имеет никакого значения. Я уже встречался с чудовищами, высасывающими душу, древними злобными ведьмами, призраками - и остался жив. Тетя, мы вместе с Драко катаемся вечерами на василиске, змее, который убивает одним взглядом. Мы справимся. "Конечно, они справятся, - про себя подумала Петунья. - С Драко-то. И я ведь чуть не предложила ему поискать хорошую девушку, поприличнее, из тех, кто не красит волосы в вырвиглазные цвета и не рисует на своем теле черт знает что, а тут вот как получилось... Драко... Впрочем, подросткам запрещать - только хуже выйдет, а так, кто знает, может и все обойдется". Вслух женщина ничего не сказала, только смотрела на племянника пристально, пока внутри нее рождалась уверенность, что откровенный разговор - прощание. До конца каникул и начала нового учебного года еще оставалось почти полмесяца, но отчего-то же Гарри разоткровенничался именно сегодня. - Петунья! - Вернон с недовольным видом вышел на улицу и пошел к садовой калитке. Действительно, кто-то звонил им, а Петунья за пугающим и напряженным разговором ничего не услышала. Впрочем, мужу полезно будет пройтись хоть несколько шагов. Избалованный женой-домохозяйкой, он в последнее время сделался еще капризнее, чем обычно. - Петунья, к нам гости! - Иду! Грациозно выбравшись из своего укрытия и моментально приведя в порядок помятое платье, Петунья пошла вперед. Умение выбраться чуть ли не из выгребной ямы, а после с достоинством принять гостей она по праву считала своим главным талантом. Жаль только, что царапины на лице и руках невозможно скрыть... Впрочем, они едва заметны, если никто специально приглядываться не будет, все пройдет замечательно. У ворот стоял потрепанный жизнью, постаревший, похудевший, осунувшийся и растерявший большую половину природного обаяния, но все еще вполне узнаваемый Сириус Блэк. Петунья видела этого человека всего один раз, на свадьбе Лили, но запомнила на всю жизнь шутника и балагура со звериной тоской на дне глаз. Впрочем, если верить Гарри, этот Сириус Блэк пришел сюда из параллельного мира, как бы пугающе это ни звучало. Петунья племяннику верила, а потому к гостю приблизилась с опаской, не зная, что от него ожидать. - Здравствуй, Петунья! - мирно поздоровался он. - Нам с Гарри пора уходить. Вот, наверное, за это она не любила магов: они никогда не объясняли, куда пора, почему пора, как будто бы все ее переживания ничего не стоили. Петунья поджала губы и уже попыталась поставить нахала на место, но тут Гарри успел выбраться из своего убежища. - Я сейчас соберу вещи, - негромко сказал он. - Тетя Петунья, поможете мне? Он всегда собирался сам, поэтому Петунья удивилась, но решила, что все это неспроста, а потому вопросов задавать не стала. Оказавшись в комнате, Гарри принялся беспорядочно скидывать вещи в чемодан. Он двигался хаотично, швыряя в огромный чемодан носки и белье, несколько свитков пергамента, какие-то книги. И все же Петунья заметила, что племянник либо не разбирал чемодан после приезда, либо уже успел собрать все основное заранее. - Что нам нужно делать, чтобы не помешать тебе? - вдруг спросила она, волнуясь и злясь на себя и на глупую ситуацию. - Скройтесь где-нибудь там, где вас не найдут. Уезжайте всей семьей. Волдеморта интересуют только чистокровные и нечистокровные маги Великобритании, думаю, об остальных странах он пока не думает. Хотя лучше всего уехать, конечно же, на другой континент, на такие расстояния даже магам добираться непросто. Петунья кивнула и посторонилась, давая дорогу племяннику, который так неожиданно стал совсем взрослым. В голову залезла непрошеная мысль: а был ли Гарри ребенком хоть когда-нибудь, но она была отметена. Не до этого сейчас. Прощальное объятие вышло скомканным и смазанным. Вернон и Дадли тоже стиснули подростка, но расспрашивать ни о чем не стали. Гарри искренне улыбнулся семье, которая до последнего старалась стать для него родной, затем вышел за ограду, бросил чемодан в коляску, сам забрался на мотоцикл и бросил прощальный взгляд на мирный небольшой домик, выкрашенный в светлый цвет и украшенный пышными, даже в это знойное время, зарослями цветов и кустов. "Однажды я сюда вернусь, - подумал Гарри, - и тогда все сделаю правильно и всем скажу спасибо. Обязательно". Недовольно фыркнул мотоцикл. Перед Гарри открылась новая дорога, неизвестная и пугающая, и он намерен был пройти по ней до конца, каким бы он ни был.