Человек для волка

— Ты не сможешь вечно крутиться вокруг меня, Ке-кун! — Тсунаеши с раздражением отвернулся от друга и зашагал прочь от школы, пиная мелкие камушки пыльными ботинками. Настроение резко упало после того, как Хибари в очередной раз разогнал группу старшеклассников, с которыми Тсуна хотел поиграть в волейбол. Это были первые ребята, которые сами предложили ему игру, и Савада был на седьмом небе от счастья. Тсунаеши закончил в прошлом году младшую школу и перешел в среднюю, но опека Хибари над ним с того времени не стала слабее. Кея все так же следил за тем, чтобы Тсуну никто не обижал, однако время от времени он забывался, отказывался принимать тот факт, что у Савады была и своя жизнь, свои друзья. Так же случилось и сейчас. Хибари в сотый раз определил, с кем Тсунаеши может дружить, а с кем нет, и это довело подростка до бешенства. Членство Савады в волейбольном кружке после такого едва не прекратилось, и мальчик почти плакал от бешенства. Наговорив другу немало обидных слов и с раздражением увидев, что тот ничуть не изменился в лице, выказывая полное равнодушие к сказанному, Савада отправился домой, впервые за долгое время отказавшись гулять с Хибари после уроков. Бродить по улочкам не хотелось, и Тсуна отправился домой кратчайшей дорогой, поэтому уже через полчаса снимал обувь у крыльца своего дома. Затащив пыльные кроссовки на обувную полку, чтобы мама не увидела грязи, Тсунаеши небрежно скинул портфель в своей комнате и отправился в ванную комнату приводить себя в порядок. Закончив со всеми процедурами и посетовав на непосредственность матери, которая до сих пор считала своего сына ребенком и покупала ему мыло в форме зайчика, Савада спустился на кухню в поисках чего-нибудь вкусного. Стоявшая у плиты мама только беспомощно всплеснула руками. — Как же так, Тсу-кун, — запричитала она. — Разве ты не гуляешь сегодня с Кеей-куном? Я ожидала, что ты придешь немного позже, так что ужин еще не готов. Тсунаеши умостился на удобном стуле и равнодушно пожал плечами. — Я еще не слишком голоден, так что не стоит беспокоиться, — сказал он, решая, что ему делать: остаться на кухне с матерью или уйти в свою комнату и почитать что-нибудь из купленной в последние выходные манги. Читать хотелось не сильно, но мама наверняка заставит его помогать, так что… Впрочем, в конечном итоге Тсунаеши все равно остался на кухне и накрывал стол к ужину. Мама тем временем закончила с готовкой и пристально посмотрела на своего сына. Почувствовав этот взгляд, Тсунаеши нервно заерзал, но не припомнил за собой никаких грехов за последнее время, поэтому немного успокоился. Ему на самом деле не о чем было волноваться, ведь даже последний балл по математике у него перевалил за отметку в тридцать, а ведь это было едва ли не в два раза больше, чем раньше. — Я тут подумала, — мама немного замялась, отчего ее сын отложил в сторону столовые приборы и внимательно уставился на женщину. Интуиция, расположенная где-то в районе пятой точки, истошно вопила о грядущих неприятностях на эту самую точку. — Ты в последнее время делаешь большие успехи в учебе, — осторожно продолжила мама. — Я думала, что тебе просто не дается наука и не хотела особенно настаивать на обучении, но Кея-кун совершил чудо, и твои оценки улучшились. Я подумала, что нельзя все взваливать на Кею-куна, но помощь тебе все равно нужна, поэтому я пригласила в наш дом репетитора. Он любезно согласился обучить тебя всему, что нужно, за кров и еду. Тсунаеши захотел возмутиться, но едва он успел открыть рот, как вдруг… — Чаоссу! — раздалось за спиной Савады, заставляя мальчика подпрыгнуть на месте от неожиданности. — Я беру тебя в ученики, Савада Тсунаеши, — писклявый голос вызывал недоумение. И действительно: обернувшись, Тсуна увидел пятилетнего ребенка с чрезмерно самодовольным лицом. — Эй парень, благодаря мне ты станешь лучшим! — Ты что ли будешь меня учить, шкет! — возмутился Савада, удивляясь безрассудству и наивности матери. Подросток протянул руку, чтобы похлопать нахала по макушке, но неожиданно его верхняя конечность попала в болевой захват. — Ай! Ай-яй! — завопил Тсунаеши и застучал свободной рукой по полу, признавая поражение. — Так-то лучше, — с самодовольной ухмылкой сказал новоиспеченный репетитор, а мама расплылась в счастливой улыбке. — Я уверена, что вы подружитесь, мальчики, — довольно сказала она. Репетитор согласно покивал ей, а затем потащил Тсуну к лестнице, ведущей в его комнату. — Пришло время первого урока, Тсуна! — пропищал он, волоча Саваду по лестнице. Только сейчас Тсунаеши пожалел о том, что поругался днем с Хибари. «Ке-кун! Спаси меня!» — Тсуна истошно умолял в своем сознании друга о помощи, но было уже поздно.