Мамочка?

Напасть на наставника — и сложно и легко одновременно. Они столько раз устраивали учебные бои, что можно просто вообразить себе очередную тренировку и атаковать. И все же в этот раз все было немного по-другому. Дети притихли, словно мыши, не понимая: следует ли им отступить или нужно сражаться — всем было понятно, что это очередное испытание, но в чем его суть? Драться или не драться? Признать свою вину и попросить прощения? Или доказывать собственную правоту, несмотря на резкие слова наставника? На мордашках детей отразились напряженные раздумья — у всех примерно похожие, и каждого Тсунаеши читал как открытую книгу. Они колебались, что заставило Тсуну усмехнуться и отпустить свое пламя полностью, целиком. Он никогда не делал этого при детях, и они привыкли думать, что да, наставник силен, но его силы имеют вполне ощутимые пределы, теперь же всех подопечных накрыла волна такого могущества, что им стало по-настоящему страшно. А затем пламя опустилось на домик, словно цунами на маленький городок, и заполонило его сверху донизу, захватив детей в свой жгучий плен. Рассиель и Бельфегор оказались в огненной ловушке, спиной к спине, соприкасаясь лишь кончиками пальцев скованных сзади рук. Вокруг бушевало пламя, неожиданно враждебное, обжигающее, грозящее уничтожить в любую минуту, а близнецы остались с ним один на один, и никто извне не мог прийти им на помощь, потому что и сам оказался в ловушке. Спастись удалось бы лишь в том случае, если бы один из братьев помог освободиться другому, перенеся на собственных пальцах пугающие ожоги. Скуало и Дино оттащило в разные стороны, они оказались в относительной безопасности, но при этом были вынуждены смотреть на остальных детей, корчащихся в пламени. Хибари и Рехей оказались в огненном кольце, причем если остальной огонь был похож на пламя воли, то окруживший их был самым настоящим огнем, непонятно откуда взявшимся здесь. Пламя воли зависело от настроения наставника, подчинялось ему, то, что окружило Хибари и Сасагаву, не поддавалось никакому контролю. Невольно двое пододвинулись друг к другу, ища поддержки и защиты, стараясь не поддаваться отчаянию. — А ты не шутишь… — задумчиво протянул Мукуро, единственный, кто оказался неподалеку от Тсунаеши, свободный и готовый действовать. — Решил избавиться от меня, прикрывшись тренировкой? Не терпится показать мне, кто на самом деле сильнее? Ну давай! Я твоим сладким словам все равно не верил, я готов победить тебя! — Нападай, — Тсунаеши нехорошо усмехнулся, его глаза горели неземным янтарным пламенем, сам он казался немного безумным. Мукуро не стал ждать повторного приглашения или долгих, занудных речей на тему правильного и неправильного — он просто напал, собирая силы в единую точку, вспоминая о том, сколько зла ему причинила мафия, и в каком он состоянии был, когда попытался вырваться оттуда. Пламя Тумана — ядовитое, отравляющее все вокруг себя, заполонило свободное пространство, грозя поглотить золотисто-солнечный свет и погрузить пространство комнаты в еще более опасную тьму. — Упиваешься этим? — Тсунаеши был неколебим. — Изливаешь свою ненависть на себя и других и свято веришь в то, что не имеешь отношения к мафии. А она вокруг тебя, просто за собственной яростью ты не видишь, как она опутала тебя и твою жизнь, лишила свободы, лишила выбора. Мафия, мафия, ты просыпаешься с этим словом и с ним засыпаешь, убери ее — и ты лишишься смысла существовать, — голос Тсуны холодел и понижался, он окутывал уши Мукуро, проникал ему в голову, заставляя невольно бояться. Пламя Тумана не брало хозяина этого странного места, иллюзиям он не верил. Мукуро в отчаянной попытке постарался снова атаковать Тсунаеши с помощью трезубца, но тот даже не отвечал на удары, изящно уходил из-под каждой атаки, словно смеялся над своим противником. Тогда, когда Рокудо удалось ранить хозяина дома, тот действительно поддался его атаке из собственных целей — теперь Мукуро понимал это отчетливо. Беспомощность сбивала с толку, осознание безнадежности боя сбивало с ног, а еще у Мукуро просто не осталось сил на сопротивление. Он не был в силах понять половину из того, что объяснял ему Тсунаеши, он так много перенес и столько пережил, что мог бы обойти по количеству страданий любого среднего взрослого, но его никто не учил справляться с трудностями, ему никто не объяснял, как жить. Он и не задумывался над этими вопросами, он предпочитал не понимать, что за пределами лабораторий его семьи или же домика Тсуны его никто не ждал, о нем никто не собирался заботиться, а сам он мог позаботиться о себе только с помощью иллюзий и связей с все той же мафией. Теперь до Рокудо дошла часть этой нехитрой истины, и… в таком состоянии люди ломаются, порой даже самые крепкие. — Здесь ты в безопасности, здесь ты можешь быть ребенком, здесь ты среди своих, подумай об этом, — тихо шепнул ему Тсунаеши перед тем, как отпустить свое пламя, уничтожить всю тьму из пламени Тумана и обхватить обессилевшего Мукуро огненными клещами. Мальчишка, напавший на Тсунаеши ранее, лежал без сознания у ног наставника, вокруг которого огня по-прежнему не было. Все-таки Тсуна устроил им испытание иного рода, чем обычный бой, и Рокудо с ним справился, если судить о том, как бережно наставник проверяет состояние мальчишки. Впрочем, испытание — не испытание, но Тсунаеши казался настроенным очень серьезно. Возможно, он простил Мукуро, но Двое других мальчишек уже почти задохнулись от дыма, напуганные неподдельным жаром, а Бел и Расс так и стояли, скованные друг с другом посреди пламенной ловушки. Скуало сходил с ума, и, судя по бледности Дино, тот тоже пребывал на грани паники. Они уже привыкли считать остальных детишек своими подопечными, даже разделили их между собой в своеобразные мафиозные кланы, а теперь не имели возможности подойти к ним поближе. — Хей, как насчет пламени? — Супербия решил, что не станет сидеть на месте, даже если в наказание должен просто смотреть на тех, кого обещал защитить. — Нам не победить наставника… — резонно возразил Дино, но обреченность на его лице привела Супербию в действие. Сейчас мальчишка был готов на все, даже расшибиться в лепешку, но поступить по-своему, как считает нужным, а не ждать, пока наставник соберется сразиться и с ними, и все равно выиграет. — Нас же двое, к тому же у тебя вдобавок — еще и пламя Неба. Справимся! Дино с сомнением покосился на напарника, но послушно склонил голову к плечу и присмотрелся к пламени Тсунаеши. — Сначала ты, — попросил он Скуало, — нужно попытаться замедлить, успокоить это пламя. То, что выпустил Савада, не напоминало ничего из того, что показывали Дино как образчики пламени. Оно не подходило ни под одну из классификаций и имело непривычное строение: могло превратиться в настоящий огонь, могло поглотить чужое пламя, могло создать непроницаемый барьер. Впрочем, если уж решили пробовать, то начинать действительно было Скуало: его частички пламени соприкасались с пламенем наставника и замедляли его, успокаивали, разрушали барьер, который Тсунаеши возвел вокруг Дино и Скуало. После того, как Супербия выложился по полной, расколов свой барьер и оставив трещину на барьере Дино, последний тоже нанес удар, уничтожая остатки барьера, освобождая дорогу себе и Скуало. Впрочем, последний обессиленно сполз на пол и оперся о стену. — Отдохни пока, — посоветовал ему Дино, поняв, что наставник не собирается ни атаковать Супербию, ни запирать их двоих снова в барьер. Свобода действий порадовала Каваллоне, но на мгновение он остановился, чтобы проверить: куда идти. Рассиель и Бельфегор пока не выбрались из своей ловушки, но пламя лишь слегка обжигало их пальцы, не нанося серьезного ущерба, а у Кеи и Рехея дела обстояли совсем тяжело. Непонятно, что там горело, но ребята стояли, из последних сил прижимаясь друг к другу. Больше Дино не раздумывал: окружив себя своеобразным щитом из пламени, он двинулся сквозь огненную пелену, которая сразу же бросилась на него, словно пыталась сожрать. Было очень тяжело, давление заставляло сгорбиться, но Дино упрямо переступил через кольцо огня и вытащил перепуганных детишек, защитив их остатками собственного пламени. Едва они вышли из круга, как тот исчез, а наставник оказался рядом, с презрением осмотрел изможденного Дино. — Я запер тебя для того, чтобы ты смог показать мне все свои силы, а ты бросился спасать этих детишек, которые не смогли спасти самих себя, к тому же будучи вдвоем. Можешь гордиться собой: они остаются здесь, а тебе придется вернутся в свой дом, так и не закончив обучение. Ты ведь этого хотел? — Я все сделал правильно, — упрямо возразил Дино, с трудом шевеля непослушными губами. — Если Вы решите, что я заслуживаю наказание, я понесу его с гордостью. — Ты так вырос… — Тсунаеши осторожно подхватил мальчика на руки и отнес его в свою комнату, пользуясь тем, что оставленная им иллюзия строго отчитывала оставшихся Кею и Рехея. Ребята выглядели потрепанными и испуганными, но серьезных повреждений на них не было. Оставшиеся в ловушке Бел и Расс упрямо шевелили пальцами связанных рук, пытаясь освободиться. Все тщетно. Охваченный странной догадкой, Бельфегор попробовал коснуться пут, которыми были стянуты запястья брата. Жар мгновенно охватил его пальцы, но путы поддались, и Бельфегор выдохнул, осознав замысел наставника. Братья должны были спасти для начала друг друга, и только потом сражаться с Тсунаеши. Их взаимная ненависть друг к другу была прекрасно известна Тсуне, и испытанием для них была вовсе не пламенная ловушка, а родной брат, спасти которого означало предать многолетнюю вражду. И никто не утверждал, что спасенный в ответ спасет второго, а не бросит здесь или не воспользуется случаем и не сведет счеты. Бельфегору стало страшно, и все же он непослушными пальцами начал распутывать пламенные веревки, терпя боль от ожогов, смирившись с возможными дальнейшими действиями Рассиеля. За время пребывания в этом доме он успел уловить одну вещь: иногда приходилось поступать так, как должен. Неожиданное прикосновение Рассиеля к нему заставило Бельфегора вздрогнуть от непонимания. Пару секунд мальчик не верил своим ощущениям, но да, брат действительно пытался развязать его, он тоже понял замысел наставника и тоже смирился с возможным будущим. В глазах неожиданно защипало, а в душе проснулся тот самый наивный, полный надежды детский вопрос: а может, братик ненавидит меня не так уж и сильно? Освободившись от пут, братья с удивлением увидели, как пламенная ловушка исчезает, а вокруг проступают очертания комнаты. Впрочем, осмотреться им не дали: убийственно спокойный наставник открыл перед ними дверь, которую братья в этом доме никогда прежде не замечали, и отправил за порог со словами: «Позаботьтесь об остальных». Разобравшись со всеми детьми, Тсунаеши подошел к Скуало, который только-только пришел в себя, после максимальной отдачи пламени Дождя. Парнишка решительно смотрел на наставника и пытался подняться. Тсунаеши не выдержал и улыбнулся: многие его предшественники занимались воспитанием детей, чтобы сделать мир чуть благороднее и чище, укрощали пламя воспитанников, чтобы те не чувствовали его сокрушительной мощи, удерживали баланс, пытаясь сохранить на земле гармонию. Однако этим детям все это было не нужно: Тсунаеши частенько чувствовал бессмысленность своей миссии в эту эпоху, поскольку такие дети могли поучить чему-нибудь полезному даже своего наставника. Хорошее поколение, что уж говорить! — Ты думаешь, что сможешь сразиться со мной в таком состоянии и победить? — с интересом спросил Тсунаеши, которого действительно волновал ответ подопечного. — Я не уверен, что смогу победить, — честно прохрипел Скуало, — но буду сражаться. Мальчишка еще… Глупый и неопытный, но такой решительный… Тсунаеши улыбнулся: таким, как он, было сложно существовать в мире, пропуская через себя детей, обучая их лишь до десяти лет, привязываясь к ним, а потом попросту разучаясь с ними общаться, теряя связь, которая казалась прочнее любого стального каната. И все же Тсуна, как и многие его предшественники, забывал о том, что детей придется отпустить, принимал каждого, как своего собственного, и он не мог не опуститься рядом с воинственно настроенным Скуало, не взлохматить отросшие волосы, не прижать его к себе в горделивом порыве. — Ты победил, — просто сказал он, обнимая изумленного мальчишку. — На этот раз ты все сделал правильно. Возможно, с такими детьми мафиозный мир станет не столь ужасающим?