Мамочка?

Ламбо плакал. Ему не нравился этот огромный переполненный людьми дом. Здесь все суетились, или ходили с пугающе важным видом, или пытались помешать детям играть в свои игры, или утаскивали наставника куда-то в неприятное место, из которого он возвращался грустным и усталым. А еще все эти люди очень напоминали тех, которые обитали в доме его родителей: такие же самодовольные индюки, желающие обидеть Ламбо, использовать его, превратить в оружие. Мальчик боялся передвигаться по коридорам, поскольку думал, что рано или поздно его схватят и отправят в белую комнату, где страшные чудовища в халатах станут издеваться над мальчиком. Присутствие друзей рядом помогало Ламбо не удариться в панику, вечерние посиделки с наставником убеждали его в том, что все закончится благополучно, но жизнь в постоянном напряжении очень сильно подкосила его. Прежней жизнерадостности и непосредственности, только-только проявившейся в маленьком домике Тсунаеши, почти не осталось. И-Пин недовольно хмурилась. Она нашла себе друзей, попала под крыло нового мастера после того, как прежний сообщил, что ему больше нечему учить девочку. Все шло очень хорошо, и она смогла адаптироваться в новой обстановке, стала своей для Фууты и Ламбо, хотя раньше ей с большим трудом удавалось сходиться с людьми, но теперь благополучие девочки оказывалось под угрозой. Ей никто не запрещал играть, как прежде, но окружающие посматривали на И-Пин с большим интересом, и она этот интерес чувствовала. Несмотря на владение редкими боевыми искусствами, девочке совсем не хотелось служить мафиози и убивать кого-то по заказу. Она желала защищать Воплощение Гармонии, как ее учил наставник Фонг. Девочка хмурилась, играть ей не хотелось, настроение портилось, и она все чаще забивалась в какой-нибудь темный угол и мечтала о том, чтобы наставник все бросил и вернулся домой. Фуута отчаянно хотел верить. Вернувшись к мафиози, от которых он с таким трудом сбежал, мальчик передвигался по коридорам, не поднимая глаз. Скитаясь по улицам, голодая и пугаясь каждой тени, Фуута не чувствовал себя так плохо, как сейчас. Его пока не окликали, не пытались похитить, но он чувствовал на себе голодные жадные взгляды, прижимал крепко-крепко книгу и поспешно шел мимо. Кто-то уже несколько раз останавливался при встрече с ним, и мальчик слышал заинтересованный шепоток: «А не Ранговый ли это Фуута? Вместе с Воплощением Гармонии Вонгола приобрела настоящее сокровище, думаю, отставка Девятого — тщательно продуманный политический ход!» Фууте не нравились такие разговоры, ему было обидно за себя, но еще больше обидно за наставника: мальчику причиняла боль мысль, Тсунаеши точно так же могли использовать, как и всех их. Мальчик хотел вернуться домой, в место, где было тихо, спокойно и весело. Продержаться. Еще немножко, пока хватает сил. Улыбаться, скрывая дрожь. Кивать головой, сдерживая ненависть. Задерживаться на собраниях, совещаниях, встречах — не бежать обратно в свои комнаты, не утыкаться носом в макушки расстроенных детей, не хватать их в охапку и не бежать. Продержаться. Природа Воплощения Гармонии не терпела взрослых. Тсунаеши надеялся на то, что, раз его отношение к закончившим обучение не изменилось, он сможет находиться рядом и со всеми остальными. Не вышло. Тсуну корежило и тошнило, когда очередной дон пытался схватить его за руки и похлопать по спине. Миловидное личико и вечный шестнадцатилетний возраст сыграли с его обладателем очень злую шутку. И если простых мафиози, пытавшихся потихоньку зажать смазливого мальчика в темном углу, он отправлял в нокаут одной левой, то с высокопоставленными донами, в разговоре опускавшими руку ниже поясницы, такое не проходило. Приходилось отодвигаться, вежливо улыбаясь, делать вид, что не замечает толстых намеков и игнорировать слова Девятого, прямо намекавшего на необходимость искать союзников. При таком отношении к делу Тсунаеши удивлялся, как Джотто на десяток лет раньше не вылез из своего кольца и не устроил тотальную чистку в делах мафии. Уж больно дымила оставленная предыдущими поколениями куча проблем. Впрочем, вместе с яростью и желанием сбежать к Тсунаеши приходил азарт: поставить на место всех зарвавшихся боссов, показать им, для чего Вонгола Примо собрал их в свое время и наделил властью, открыл тайну пламени. До инициации оставалось три дня, обстановка вокруг нового наследника воли Вонголы накалилась до предела. Тсунаеши, уставший от пристального внимания, недвусмысленных намеков, решил все же вернуться в комнату к детям, не дослушав высокопарную речь Девятого. Старик вещал о том, как важно сохранить Альянс семей, поддерживать равновесие, не позволять непосвященным проникнуть в тайну пламени. И не сказать, чтобы он говорил о противных сердцу Тсунаеши вещах, скорее, наоборот, пытался предстать перед Тсуной нужным и важным для семьи человеком, удержать свои позиции, но выслушивать это в третий или четвертый раз было невыносимо. К тому же Ламбо, И-Пин и Фуута нуждались во внимании Тсунаеши сильнее, чем вся Вонгола. Тсуна видел, как страдают дети, понимал, что им не нравится в этом месте, что каждый из них по-своему бежал от мафии, но из-за наставника снова оказался в самой гуще событий. Тсунаеши рассчитывал держаться с ними отстраненно, чтобы никто не понял, насколько они важны для него и не попытался причинить вреда ради шантажа. И все же терпеть дольше было невозможно. Тсуна понимал, что может подставить и себя, и их, но он должен был успокоить детей, сказать им, что осталось совсем чуть-чуть, и после инициации он обезопасит своих маленьких подопечных. Запрыгнув на диван, он собрал вокруг себя малышню, открыл ярко украшенную интересными картинками книгу и принялся читать все сказки подряд, походя отвечая на самые разные каверзные и не очень вопросы детей. Ламбо, забравшийся наставнику на колени, обнял его обеими руками, как маленькая панда, и уснул. И-Пин внимательно наблюдала за своим успокоившимся другом. В ее глазах застыл бескрайний величественный океан, сейчас спокойный, но готовый в любую минуту обернуться нешуточной бурей. Фуута медленно листал свою книгу, в которой, к радости Тсунаеши, выстраивались рейтинги самых интересных прочитанных книг, самых положительных героев и самых счастливых концов. Впервые за все время пребывания здесь диван показался мягким, подушка — удобной. Тело расслабилось и растеклось по сидению, и спустя какое-то время Тсуна и сам дремал, убаюканный мерным сопением малышей и легким шелестом страниц. Занзас был вне себя от ярости. Он ходил по своему кабинету, словно загнанный зверь, разве что не рычал, но к тому все шло. Скуало внимательно следил за своим другом, надеясь, что тот не станет творить всякие глупости. Дино, срочно вызванный по телефону, уже спешил через пол страны, так что у Суперби была непростая задача: сдержать порывистого варийца до этого времени. Скуало и сам не отличался терпеливостью, но его известие о смене главы Вонголы почти не волновало. Парнишка ненавидел дона Тимотео и не ожидал от его преемника ничего хорошего, но он даже не подозревал о том, что в глубине души у Занзаса еще оставались какие-то надежды на место Десятого. Друг создал свою собственную семью, почти независимую, набирающую силы, и Суперби не понимал, почему Занзас бесится из-за вновь уплывшего от него места босса Вонголы. Сказать об этом другу он не собирался: тот должен был сам, наконец, решить, что для него важно, а что нет. — Я убью его! — рычал вариец. — Вызову этого выскочку на поединок и сотру в порошок! — Да-да, конечно, — меланхолично ответил Суперби и тоскливо посмотрел на телефон. Вызовов от Дино еще не было, а это значит, что верный Ромарио еще не довез своего босса до границ варийского поместья. — Я думаю, ничего не случится, если ты навестишь Девятого Вонголу, похвастаешься перед ним своими достижениями, а сам посмотришь на наследника. Вдруг этот парень не так уж и плох? Мы собирались уничтожить эту семейку, но, может оказаться, союз с ней будет более выгодным? — Ты думаешь? — Занзас застыл, в пару движений примостился на подоконник, завернул ноги на доску. — Отличная идея! Выезжаем! Прямо сейчас! — Воу-воу! — Дино едва не столкнулся с уже подавшимся к выходу Занзасом. — Скуало, я спешил, как мог, но опоздал, этот упертый парень уже что-то решил. — Мы вместе уже что-то решили, а ты идешь с нами, — оскалившись, заявил Суперби, подхватил любимое оружие и многозначительно подмигнул. — Пойдем, посмотрим на будущего Десятого Вонголу, а то Занзас уж слишком настроен не допустить его до инициации. Группа подростков направилась к выходу, строя планы, гадая, обмениваясь последними новостями и шутками. На душе у каждого было неспокойно, но уверенность в себе и в товарище рядом придавала им сил. Занзас сель за руль, совершенно не боясь попасться, а Дино лишь вздохнул и велел Ромарио следовать за ними. Клубы пыли взмыли в воздух, и развеселая компания понеслась навстречу новым приключениям. Девятый Вонгола устало опустился в глубокое кожаное кресло в пока еще своем кабинете. Мелкий паршивец никак не хотел поддаться обаянию Тимотео, старик ярко чувствовал направленную на себя неприязнь. Красивая ручка под старину, заправляющаяся чернилами, дрогнула в дрожащих пальцах и нервно покатилась по столу. Ларчик с кольцами Вонголы, которые пришлось снять всему девятому поколению после явления Джотто, притягивал к себе взгляд. Эти кольца принадлежали ему — ему и его верным друзьям, а не какому-то странному чудику нечеловеческого происхождения. Девятый боялся Джотто Вонголы и понимал, что суеверность рядовых членов не лучшим образом отобразится на нем, однако не был уверен в том, что через три дня вот так просто отдаст все, что приумножил за целую жизнь, неизвестному мальчишке. Сопляку нужно понять, куда он попал. Вокруг — мафия, у которой свои законы. Если Тсунаеши не сможет выдержать приготовленное специально для Церемонии испытание, не запланированное, но задуманное лично Девятым и его приближенными, он никогда не станет Десятым. Мальчишка попросту умрет, Джотто не сможет заменить его, и все снова станет, как прежде. Что же до Воплощения Гармонии и прочих легенд, Тимотео давно в них не верил. Да, он отправил на обучение Занзаса и Скуало, но лишь для того, чтобы мальчишки не путались под ногами. Настоящего преемника для Тимотео обучал лично Внешний Советник, и он должен был позаботиться о том, чтобы Занзас не вернулся обратно. Что-то у Савады Емитсу не срослось, однако после окончания обучения приемыш внезапно решил отделиться от Вонголы, что не слишком мешало воплощению планов Тимотео. Теперь осталось лишь избавиться от неожиданно навязанного наследника, и все снова пойдет, как и задумано. До инициации оставалось три дня.