Хогвартс икс

      Утро наступило как-то поздно. Питера разбудил солнечный луч, попавший прямо в глаз. Разлепив веки, мальчик отстраненно посмотрел в окно и понял, что светило поднялось слишком высоко для семи часов. Мигом проснувшись, он вскочил с кровати, потревожив лежащего сбоку кота, и начал собираться со скоростью света. Хорошо, что аккуратные домовики сложили форму прямо на стуле возле кровати! Застегнув мантию и схватив сумку, мальчик помчался на свой первый завтрак в Хогвартсе.       За слизеринским столом было шумно. Болтали старшие, хихикали девчонки, малышня сетовала на распределение и в перерывах между стенаниями бросалась едой. Питер живо отыскал знакомых и уселся под боком Элизабет, скомканно здороваясь и придвигая тарелку с тостами. За ночь он успокоился и решил, что его первый день ничто не испортит, даже учеба на змеином факультете. Тем более что тепкрь у него есть друзья. — Здорово, мелкий! Ну как, подземелье слезами не затопил? — Уоррен, свежий и дружелюбный, как разбуженный медведь, не отрываясь от еды, припечатал Максимова фирменной колкостью. — Не дождешься. Скажи, я сильно проспал? А то в комнате не было времени и на часы глянуть. — Сейчас восемь. Если не будешь копаться, к половине будешь на уроке. Какой у тебя идет первым? — Травология, — мальчик внимательно сверился с помятым расписанием и нацелился на джем. — О, тогда можешь не торопиться. МакТаггерт добрая, впустит и на середине урока, — Уоррингтон ухмыльнулся. — Меня как-то раз за пятнадцать минут до звонка впустила. — Отлично. Но, пожалуй, не буду следовать твоему примеру, — не дожидаясь ответа, Питер схватил в зубы последний тост и, подхватив сумку, направился к теплицам.       Первый курс занимался в теплице номер один — с самыми безопасными растениями. Однако Максимов, едва увидев разнообразие магической флоры, а также её шипы, щупальца и цветы, похожие на закрытые пасти, так не счел. Его внимательный взгляд тут же начал бегать по стеллажам, подмечая материалы для проказы. Наконец, он нашел нечто, заставившее его глаза просиять. Но прозвенел звонок, и вошла профессор МакТаггерт — невысокая женщина с добрым лицом. В руках она держала цветок, накрытый прозрачным стеклянным колпаком. Он плавно двигался, словно находясь под водой. — Здравствуйте, дети! Сегодня у нас на занятии присутствует очень необычное растение — вестибулум эос. Оно производит газ в малых количествах, попеременно выпуская его из своих раскрывшихся цветков. Дело в том, что цветки раскрываются, повинуясь четкому ритму. Ваша задача — отследить его и собрать газ. Как только вы поднимете крышки — цветы начнут двигаться. Не упускайте момент, их выделения хоть и происходят в малых дозах, но ими можно здорово надышаться. Готовы? Начинаем!       Ученики подошли к столу и встали каждый напротив своего цветка. Питеру достался самый маленький экземпляр, но очень подвижный — это было видно даже сейчас, когда стебли беспомощно колыхались. Мальчик поднял крышку и начал наблюдать. Дети вокруг делали то же самое. Кто-то не уследил, и цветок раскрылся прямо перед его лицом. Послышался кашель. Максимов старался не отвлекаться. В колебаниях цветка была система. Нужно всего лишь её отследить. Раскрылся первый бутон — слизеринец успел. Зеленоватый газ заклубился в прозрачной емкости для сбора, напоминающей воздушный шар.       Класс, пропустив несколько раскрытий и прокашлявшись, начал попадать в ритм цветов. У кого-то он был медленный, у кого-то быстрее. У Питера был очень быстрый, поэтому его емкости закончились раньше всех, так что он накрыл растение колпаком и приуныл. Но скучал первокурсник ровно до тех пор, пока не наткнулся блуждающим взглядом на то самое растение, которое приметил до начала урока. Оно было высоким, вьющимся до стеклянного потолка, и всё покрыто узкими мелкими листьями, которые время от времени вспыхивали снопами искр.        У мальчика снова заблестели глаза. Прокравшись под столами до кадки избранника, пакостник сорвал листок, и отсчитывая секунды до его вспышки, молниеносно вернулся на место, сунул его в емкость с собранным газом и зашвырнул на потолочную балку. Целых две секунды ничего не происходило. А потом в теплице словно рвануло солнце, все заволокло дымом, сверху посыпалось стекло. Ученики с визгами попадали под стол, забыв про растения на нем. Газ, выпускаемый цветами, тут же загорался от искр, превращаясь в маленькие огненные шарики. Казалось, растения дышат огнем.       Все веселье прекратилось очень быстро. МакТаггерт взмахнула палочкой, потушив огонь, прошлась вдоль стола, поспешно накрыв цветы, и сурово скрестила руки на груди. — Ну и кто это сделал? — Профессор строго смотрела на поднимающихся учеников. Виновник был найден мгновенно. Среди испуганных и потрясенных детей выделялось грязное, но очень счастливое лицо Питера. — Максимов, минус тридцать баллов Слизерину. Надо же, никогда ни один слизеринец не откалывал подобных номеров. Не очень-то тебе подходит этот факультет… после урока зайди к профессору Лэншерру. Я его оповещу.       Мальчик сразу прекратил улыбаться и изменился в лице. Жутковатого декана он запомнил.       Во время обеда к Питеру впервые подошли знакомиться однокурсники. Все как один признавали, что он не похож на настоящего слизеринца, так как ни одному из них не хватило бы храбрости решиться на такую выходку. Но Уоррен и Элизабет, почему-то не оценили юмора, и сели от шутника подальше, с кислыми лицами о чем-то переговариваясь. Но Максимову было не до них. Он сиял, как новая копейка. На горизонте, правда, все еще маячил поход к декану, но мальчик старался об этом не думать, и, прикончив обед в компании восторженных поклонников, отправился на уроки.       Первый день летел незаметно. Питер осмелел, и поэтому к началу последней пары от его трескотни у половины класса раскалывалась голова. Замолк он только тогда, когда заметил за учительским столом самого директора школы. А вел он защиту от темных искусств. Профессор Ксавьер умел держать аудиторию, его мягкий голос не перебивал даже нахальный Максимов. Ему было интересно. Мальчик сидел, как завороженный, внимая тихому баритону учителя. Класс вздохнул с облегчением.       Однако после уроков Питера ждала воспитательная беседа с деканом. Внутренне замирая, мальчик спускался в подземелья, уже предчувствуя будущую кару. Потеря очков — это не страшно, ботаники новые заработают, а вот личная головомойка от профессора зельеварения — вот настоящий ужас. Наконец, преодолев последний десяток ступеней, мальчик робко стучится в тяжелую дверь, будто надеясь, что его не услышат. Но его надежды были тщетны. — Входите! Питер, вдохнув, как перед прыжком в омут, шагнул через порог. — Здрасте, сэр. Меня прислала профессор… — неловко промямлил слизеринец, проглатывая буквы. Холодный взгляд учителя пробирал до костей. — Я знаю, от кого Вы, — резко перебил Леншэрр, пресекая поток бессвязной речи. — И что вы сегодня наделали, тоже в курсе. Так скажите же, чем Вам, мистер Максимов, так насолила профессор МакТаггерт, что вы на первом же уроке подорвали теплицу, сорвали занятие и подвергли риску сокурсников? Или Вы решили, что вдали от родителей все можно? Я Вас разочарую. За этот глупый проступок Вы будете наказаны. Будете помогать восстанавливать теплицу.       Питер стоял ни жив ни мертв, слушая монолог учителя. Его голос, в отличие от голоса Ксавьера, напрягал и запугивал, хотя внимание привлекал так же хорошо. Дергано покивав, соглашаясь с наказанием, мальчик едва дождался разрешения покинуть кабинет и пулей вылетел за дверь. Что ж такое, в первый же день наказали! Да еще и так по-дурацки! Обиженный на весь мир, Максимов развернулся и пошел в сторону гостиной.       Пройдя в свою комнату и заглянув в дневник, Питер ужаснулся количеству домашнего задания. Пришлось, обложившись учебниками, засесть в общей комнате. За соседними столами тем же самым занимались однокурсники, а спину приятно грел камин. Болтовня учеников убаюкивала, и всего через час бедовая голова мальчика все ниже склонялась над книгой, в итоге опустившись на неё. Питер и не заметил, как закончился его первый день в Хогвартсе.