* * *
Чарльз остался на зимние каникулы в колледже, несмотря на настойчивое желание родителей: они хотели видеть сына дома, чтобы убедиться, что он отказался от своих фантазий о мутантах и прочем. Единственной причиной, по которой Ксавье мог бы вернуться домой хоть ненадолго, была Рейвен, они скучали друг по другу, но в своём последнем письме она чётко дала понять, что сейчас ему лучше переждать бурю – дома творилось что-то невообразимое, родители буквально помешались на своей работе и их кидало из крайности в крайность, поэтому Чарльз мог попасть под горячую руку. Конечно, она знала об… Особенности Ксавье, как и он знал о её невероятной силе, равных которой не было, и они обсуждали это только на им двоим понятном шифре, интересуясь, как поживает любимый учебник Ксавье или не испортилось ли платье Рейвен после последней стирки. Их тесные семейные отношения впечатляли Хэнка, который не раз наблюдал, как Чарльз быстро пишет письмо сестре, где бы они ни сидели – на уроках ли, в библиотеке или за обедом. Кажется, Ксавье мог писать на любой поверхности, даже на коленях, если ему это было нужно. - Не хочешь попробовать с ним поговорить? Они обедали в полупустой столовой, многие предпочли всё же разъехаться на каникулы по домам, но Хэнк вот остался – и Чарльз посчитал нужным остаться с ним. Семейные обстоятельства стали, пожалуй, дополнительной причиной, Ксавье чувствовал, что сейчас его друг почему-то особенно опасается оставаться один. Чарльз отвлёкся от своей тарелки и посмотрел в сторону учительского стола – преподавателей тоже было меньше, но мистер Леншерр неизменно сидел на своём месте. Ксавье быстро отвёл взгляд, мотая головой: - Он не хочет говорить, не вижу смысла. Настаивать на каком-либо разговоре было странно и неловко. Учитель продолжал его избегать – и Чарльз оставил попытки выяснить происходящее, решив, что если Леншерру нужно разобраться в себе, то он готов подождать. В конце концов, не каждый день обнаруживаешь, что ты такой не один в мире, тем более… Ксавье почувствовал, как у него краснеют кончики ушей. События тех дней уже казались достаточно далёкими и почти нереальными, но от поцелуев учителя, точнее, от воспоминаний о них всё ещё становилось жарко. Чарльз не хотел себе признаваться в том, что строгая фигура мистера Леншерра вызывала в нём желание обнять его и прижаться всем телом, чтобы всегда оставаться рядом. Ксавье не позволял себе влюбиться в него окончательно – отчасти, потому что чувствовал, что должен оставаться «профессионалом» в помощи таким же, как он, как бы это забавно ни звучало, учитывая их разницу в возрасте. Другой причиной была странная реакция Эрика – он же прекратил общение как раз после той ночи… Вряд ли поцелуи и объятия можно было назвать чем-то серьёзным, но очевидно, что ему хватило. Спина давно зажила, но Чарльз всё ещё помнил и боль, которую испытывал при каждом ударе. Он не мог рассмотреть себя даже в зеркало, но Хэнк говорил, что шрамов не осталось, кроме одного – от самого сильного удара. Но, как обещал МакКой, и это должно со временем пройти. - Пойдём сегодня в библиотеку? – Хэнк допивал чай. - Тебе надо закрыть долг по физкультуре, - напомнил ему Чарльз и строго глянул в ответ на жалобный взгляд друга. – Да, надо. Просто контролируй себя – и всё. - А ты? - А я как раз посижу в библиотеке. Хэнк хмыкнул недовольно, он с большим удовольствием бы присоединился к другу, чем отправился на стадион, но Чарльз был прав, впрочем, как и всегда – ему нужно было избавиться от этого долга, который грозил лишением стипендии. Они разошлись у библиотеки, и Ксавье решил сегодня плотно засесть за ту часть исследования, которую они едва-едва начали.* * *
Чарльз засиделся там допоздна, с головой погрузившись в чтение очередной стопки учебников. Миссис Рид заботливо поила его чаем, умиляясь тому, как мальчик увлечён своим делом, разумеется, о том, чтобы рассказать о его работе директору, не шло и речи. Ксавье был благодарен судьбе за то, что в таком не самом простом для него месте он нашёл таких замечательных людей, как миссис Рид, Хэнк и… и Эрик. Называть его по имени было странно и неправильно – даже про себя. Он был учителем, он был старше на десять лет - и он был тем, о ком Чарльз думал последние месяцы практически всё время. Ксавье понял, что зря вспомнил об этом, потому что строчки перед глазами сразу стали разбегаться, намекая на то, что ничего дельного сегодня больше не выйдет. Он закрыл учебник и с удивлением обнаружил, что за окном уже темно, а рядом с ним лежит ключ – специально для них с Хэнком миссис Рид сделала дубликаты, чтобы они закрывали читальный зал, когда слишком задержатся. Чарльз сложил учебники аккуратной стопкой, намереваясь вернуться к работе уже завтра, и вышел в коридор, запирая библиотеку. Он услышал только шаги рядом – и провалился в темноту от удара по голове.* * *
- Пялишься на Леншерра всё время, что, запал в душу препод? Чарльз судорожно вдохнул, придя в себя от воды, которую ему плеснули в лицо. Он зафыркал, встряхивая головой, которая гудела от удара, но и ей долго двигать не смог – кто-то больно схватил его за волосы. - Конечно, с такой мордашкой у тебя должны быть склонности к… - парень хохотнул, – членам. Руки были связаны за спиной, Чарльз понял, что лежит на полу в спортзале, глаза постепенно начали различать окружение, несмотря на темному. Их было трое – и по голосам он легко узнал тех самых парней, от которых в начале года спас Хэнка. Злопамятные уроды. Ксавье дёрнулся и открыл было рот, но ему тут же сунули кляп, не давая возможности даже ответить. - Мы бы послушали, как ты кричишь, но предпочитаем конспирацию. Чарльз дёрнулся снова и завозился отчаянно, чувствуя, как на нём расстёгивают рубашку и стаскивают с него брюки вместе с бельём. Он пытался сосредоточиться, чтобы применить силу – но никак не мог, шум в голове заглушал все остальные мысли, а через секунду он захрипел, изгибаясь от невыносимой боли – кто-то из них вошёл, разумеется, ни о какой подготовке не шло и речи. Из глаз Чарльза потекли слёзы – непроизвольные, ведь даже кричать он не мог. - Какой ты тесный, Ксавье… - его грубо шлёпнули, заставив ещё раз дёрнуться. – Неужели не успел дать Леншерру? Они ещё что-то говорили… «это будет тебе уроком», «не лезь не в своё дело», «надеюсь, тебе нравится»… Чарльз не слышал, боль заполнила его всего, он лежал на полу безвольной куклой и только дёргался от каждого толчка чуть вперёд. Кажется, рассудок медленно покидал его, и только одна мысль и одно имя не давало ему свихнуться прямо здесь и сейчас.* * *
«Эрик!» - Леншерр резко сел в кровати, отчётливо услышав голос Чарльза сквозь сон. Мужчина завертелся, осматриваясь, но нет – юноши не было рядом, хотя он готов был поклясться, что слышал его. Эрик задремал с книгой, теперь же он смотрел на часы с удивлением – уже поздний вечер, неужели он так устал, что не дотерпел до ночи, чтобы поспать нормально?.. Леншерр поднялся, потягиваясь до хруста. «Эрик..» - снова услышал он голос Чарльза, на этот раз тише и отчаянней, словно его звали перед тем, как потерять сознание. Он вновь удивлённо огляделся, чувствуя, что что-то не так. Сильно не так. Настолько сильно, что Эрик уже через минуту шёл по коридору – в сторону комнаты Ксавье, к счастью, он умел передвигаться достаточно быстро, чтобы оказаться там через каких-то пять минут – и обнаружить пустую кровать. «Эрик…» - ещё тише, едва слышно, и Леншерру на секунду показалось, что где-то в звуках его имени затерялся сдавленный всхлип. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на мыслях о Чарльзе, понимая, что тот в беде, иначе объяснить его собственное мгновенно возникшее беспокойство просто нельзя. Ноги сами несли его к спортзалу, Эрик почему-то был уверен, что юноша там. Он распахнул приоткрытую дверь – и замер, видя перед собой четыре фигуры. Точнее, он увидел сначала три, а вот последнюю, скрючившуюся на полу, заметил не сразу. Леншерру понадобилось не больше пары секунд, чтобы понять, что здесь происходит. Все студенты их колледжа были крещёными и носили цепочки – что-то вроде обязательного правила для такого важного заведения. Эрик словно в тумане вытянул руку вперёд и резко сжал в кулак пальцы – трое нападавших похватались за шеи, царапая пальцами и пытаясь залезть под удушающие звенья. Леншерр подошёл ближе, не ослабляя хватки, и склонился над четвёртой фигурой, вытаскивая кляп и развязывая руки юноши. Ему казалось, что он видит страшный сон, так не похож был этот избитый и измученный мальчик в разорванной рубашке на юного Ксавье. Да, эти трое знатно развлеклись, и сейчас тоже валялись тут же – катаясь по полу. Эрик осторожно взял Чарльза на руки, и тот приоткрыл уже опухшие от слёз глаза, слабо улыбаясь. - Эрик… - он прошептал едва слышно – и оглянулся на звук: один из парней, кажется, именно предводитель, колотил кулаком по полу. – Не надо… Он осторожно погладил учителя по щеке кончиками затёкших пальцев, не слишком контролируя руку, но стараясь сделать это мягко. Леншерр моргнул – и цепочки опали, тут же послышались хрипы от жадного дыхания. По лицу Эрика Чарльз понял, что сейчас последует продолжение, и Ксавье просто прижался к нему, неловко обнимая рукой за шею. - Не надо, пожалуйста… - слова давались ему с трудом. – Тебе нельзя раскрываться… Чарльз прижал пальцы к виску, стирая память всем троим, рядом с Эриком его разум вдруг совершенно успокоился, и Ксавье почувствовал, что мог бы сделать что угодно с умами обидчиков, но он только полностью стёр им память об этом вечере – и отправил по комнатам. Леншерр позволил им уйти, хотя внутри него всё кипело от гнева и ненависти, он готов был их уничтожить – но просто молча понёс Чарльза к себе. Ксавье отключился уже на пороге комнат учителя, крепко вцепившись в его чёрную рубашку.