***
В честь победы над сиренами в столице Елакрезаз решили устроить бал, куда были приглашены все правители городов. Приглашения были разосланы по городам страны белоснежными голубями Виторуола. В Бьютифуле приготовления шли не только в самом шикарном замке, но и в городе. А во дворце императрицы все происходило в легкой суете. Суетились слуги, которые сновали по коридорам, ведь всё должно быть обустроено наилучшим образом. Сама императрица проверяла, как проходят приготовления, и давала приказания. Во всех городах приглашенные гости тоже готовились к балу, ведь праздничный костюм или платье, да и экипаж тоже должен быть идеален. Казалось бы, все в радостной суете с нетерпением ждали праздника. Но нет.***
Виторуол. Заоблачный город так прекрасен! Каждое утро в замок прилетали и улетали голуби, в воздухе летали лепестки роз и белоснежные перья, а нежный, прохладный ветерок так успокаивал душу… Город мог вполне называться Раем. Но никто и не догадывался, какой камень на душе лежит у правительницы этого легкого города. После битвы, которая впоследствии получила название «Битва за Виторуол», Леди Лирика печалилась о том самом эльфе, имя которому было Леговлес. После битвы она стала другой. Она стала хладнокровной, серьезной и задумчивой. Лишь вечерами, когда миледи могла побыть в своей комнате не тревожась о том, что кто-то ее увидит, она снимала с себя маску безразличия и плакала. Девушка билась в тихой истерике, с ее глаз текли слёзы, она колотила руками подушку на диване, бывало даже, что ей удавалось разорвать ее в клочья. В комнате летали перья, словно снег, и в куче тряпья сидело заплаканное, крылатое существо, чье тело вздрагивало от рыданий, точно былинка на ветру. И так было каждый вечер, изо дня в день. Но утром Леди Лирика снова улыбалась и приносила счастье своим подданным, ведь они никогда не должны видеть, как она плачет. Нет, она не позволит себе упасть в глазах народа. Никогда! Но все же миледи винила себя во многом и проклинала ту войну. «Я никогда не прощу этого себе!!! Не прощу! Мне нельзя было командовать войском! Оставить воинов на попечение судьбы! Оставить войско без командования — это так глупо!» — думала миледи. И из ее глаз вновь по щекам текли прозрачные струйки слез. И она вновь вздыхала и обращала печальный взгляд заплаканных глаз на окно, откуда вылетали лепестки роз, гонимые легкими порывами ветра. Ах. Убежать бы отсюда! От проблем, от гонений совести, и скрыться где-нибудь далеко, в темноте, где никто не найдет и не увидит! Но нет, слуги же найдут где угодно, да еще, пожалуй, поднимут шум на всю страну, и слухи о пропаже миледи дойдут до столицы! Нет, этого нельзя допустить. Но наступило утро и слезы Леди Лирики прекратились, и она наконец уснула на рассвете. И вновь через некоторое время служанка-эльфийка придет будить ее, не догадываясь о бессонной ночи правительницы. И вновь на вопрос: «Как вам спалось, миледи?» она ответит: «Как всегда, бесподобно!», и улыбнется светлой, милой улыбкой. И никто ни о чем не узнает. Но нет, сегодня особенный день, день бала! И в замке Виторуола, как и везде, предпраздничная суматоха. Служанки снуют туда и сюда, чтобы подобрать правительнице лучший наряд. Кажется, что лишь миледи ничто не волнует. Ее лицо как всегда спокойно, и вот она сидит в кресле и спокойно, скучающе смотрит на всю эту ненужную суету. Естественно, отказать нельзя и надо ехать, но что же в голове у миледи? Она вдруг загадочно улыбнулась и обратилась к фее, одевавшей ее: — А кстати… В нашем саду было бы намного праздничнее, если бы там среди роз красовались мраморные статуи, не так ли? — Да, думаю, что было бы довольно красиво, миледи. — нежным голоском произнесла фея и продолжила кружиться с булавками и нитками вокруг безразлично стоявшей Леди Лирики. Служанки порхали в комнате правительницы, словно бабочки, в их лицах читалось нетерпеливость и энтузиазм. И лишь сама миледи выглядела предельно спокойной. Она смотрела пустым взглядом куда-то вдаль. Вскоре с бальным нарядом было закончено и уставшие феи оставили Леди Лирику одну в комнате. Правительница бессильно опустилась в кресло и задумалась, прикрыв глаза и тяжело вздыхая. Ей хотелось исчезнуть, испариться как можно скорее. Вся эта суета, праздники, наряды и прочее, прочее ее не интересовали совсем, ей стало противно даже думать об этом… Вдруг в голове мелькнула мысль, и правительница встала с кресла и сняла с лица белую, ажурную маску. Потом она сняла с рук белоснежные, кружевные перчатки и положила их вместе с маской на кресло. Миледи расправила ангельские крылья и, подойдя к окну, освободилась от туфель. Оставив нежно-голубой веер на подоконнике, Леди Лирика порхнула в окно.***
Серые, печальные тучи заполонили небо над тем самым полем битвы, которое стало впоследствии кладбищем для многих воинов Леди Лирики… Не был исключением и Леговлес, на могиле которого теперь лежала рыдающая миледи… Она проклинала себя и была готова сделать что угодно, лишь бы воскресить эльфа, или хотя бы еще раз увидеть его. Она взывала к своей силе и к Всевышней силе, клялась, что обменяет свою бессмертную душу, взамен на его жизнь… И она была услышана… Небо прояснилось и девушка увидела перед глазами светящийся силуэт любимого. Свет становился всё ярче, ярче… И девушка почувствовала касание руки, нежное, как поцелуй. « — Я же обещал вам, что мы встретимся.» — произнес знакомый голос. Затем последовал нежный поцелуй. Пустота…***
Этим вечером на балу в столице присутствовали все правители, кроме одной. Все было так празднично и весело вокруг. Празднество шло своим чередом и казалось, что вроде бы всё идет как надо. Первой пропажу Леди Лирики заметила Хрустальная графиня, которая понимала, что правительница просто так не смогла бы не прийти. Значит, что-то случилось. Но праздник нельзя было прервать только ради того, что отсутствовал один правитель, поэтому сразу после бала, Графиня отправилась в Виторуол. Расспросив перепуганных пропажей фей-служанок о том, что произошло, она отправилась на кладбище — любимое место миледи. Но Леди Лирики там не было, вместо нее посреди кладбища, заламывая руки к небу, стояла статуя ангела, молящего небо об усопших. Рядом с ангелом стоял, положив руку на плечо мраморной девушки, тот самый эльф, которого она воскресила. Теперь у Виторуола был новый правитель.