***
Скарлетт никогда не верила в судьбу и знаки, но когда по дороге тебя чуть не сбивает машины, ты наступаешь в лужу новыми кроссовками, сбиваешь пышнотелую мадам, которая несёт своё любимое лакомство, стоит задуматься, что выходить куда-то дальше кухни собственного дома — весьма плохая идея. Правда всё это Эльза поняла только, когда вошла в творческий центр и встретилась взглядами с какой-то фотомоделью, которой явно понравился видок девушки. Впрочем, Эльзу волновала ни сколько эта жертва глянца, сколько свои собственные ощущения. Живот приятно заныл, как это бывает, когда смотришь на понравившегося человека. Из головы сразу вылетела причина прихода сюда. Девушка окончательно поняла, что хочет остаться тут навсегда. Атмосфера вечного творчества завораживала и побуждала к действию. Скарлетт чувствовала себя тут как дома, пускай не знала и половины обитающих здесь. Место тянуло к себе, как самый сильный магнит, а противиться магнетизму девушка не могла, как бы ни хотела. Она представляла, как приходила бы сюда каждый день, здоровалась бы со всеми подряд, и ей было бы глубоко наплевать, что ей никто не отвечал, пела бы так, что от чистого голоса разбивались все стёкла в здании — а это половина стен тут — жила бы тут так, как давно мечтала. Но, увы, в октябрьский день она пришла сюда последний раз. Эльза долго не решалась принять собственное решение, а спустя некоторое время поняла, что оно самое лучшее, и тут нужно как с пластырем: рвать быстро. Эльза кивнула девушке, сидящей на ресепшене, в сторону лифта, и та ответила тоже кивком, продолжила что-то печатать на компьютере. Скарлетт вспомнила, как засмотрелась на птицу и врезалась в тогда ещё незнакомого Жерара. Казалось, что всё это было так давно, хотя прошло от силы недели две. Лифт оповестил писком о своём приезде. Эльза, честное слово, ожидала там увидеть Фернандеса со стаканом кофе, но лифт был абсолютно пустой. Она зашла в кабинку и хотела нажать на кнопку нужного этажа, как услышала голос, просящий приподдержать лифт. Девушка тут же нажала на кнопку, не позволяющую закрыть дверь, и пожалела, потому что в лифт зашёл запыхающийся Грей. Он удивлённо уставился на знакомую девушку, а Эльза нахмурилась, ожидая неприятного разговора. Хотя Грей ей почему-то казался неконфликтным, спокойным человеком, которому не очень-то интересна персона девушки, чтобы придумывать какие-то подколы. И во всей сложившейся ситуации — это лучший исход. В целом суждения Скарлетт не были далеки от правды: Фуллбастер и, правда, отличался спокойным нравом, его не интересовало почти всё, кроме друзей и его карьеры в качестве клавишника, а не участника группы. Ему, безусловно, нравилась группа, а ребята были лучшими друзья, но он считал, что его забота — это забота о самом себе, когда о группе может позаботиться Лексус. В каком-то плане он даже был эгоистичным, но это его, по секрету, только красило. — Ты приняла предложение Лексуса? — начал непринуждённую беседу парень, нажав на кнопку лифта. — Я приехала сюда, чтобы отказаться. — холодно ответила Эльза, намекая всем, что не намерена общаться. — Почему? — Грей удивлённо приподнял бровь. — Испугалась нас? — с ехидством спросил. — Звучит, как развод «на слабо». — с умилением сказала Эльза, а Грей тут же шуточно надул губы. — Давай прежде чем ты откажешься, я покажу тебе одно место? — предложил брюнет, когда лифт остановился. Не дожидаясь ответа, он схватил за рукав девушку и повёл куда-то в сторону. — Поиздеваюсь напоследок, если ты всё же откажешься. Парень свободной рукой открыл дверь в самое дальнее помещение на этаже и первой пропустил Эльзу. Это оказалось огромное помещение с окнами во всю стену, откуда открывался вид на весь город. Эльза остановилась около самой двери, не решаясь пройти дальше. По левую сторону от неё возвышался подиум, на котором стояли музыкальные инструменты и колонки. Эта часть была обклеена акустическим поролоном для лучшего звука. Прямо напротив мини-сцены находился диван с креслами. На диване лежала куча подушек, а на кофейном столике красовалась полупустая коробка из-под пиццы. Грей подтолкнул её на сцену, а сам встал за синтезатор. Его длинные пальцы стали медленно наигрывать приятную мелодию. Эльза изумлённо на него посмотрела, потому что тут же узнала мелодию — это из её единственной песни. С клавишами эта песня звучало ново, спокойно. Не хотелось носиться по сцене и петь её, хотелось стоять и тихо, едва-едва слышно чтобы было, напевать. Скарлетт поддалась притяжению и начала тихо петь. Когда слова вылетали из её рта, она, наконец, поняла, что не хочет расставаться с этим. Каждой клеточкой тела жаждала то чувство, которое ощущала сейчас, словно пропускала через себя всю вселенную. Это стало наркотиком, который очень легко заполучить, стоит лишь сказать «да». И Эльзе неважны последствия, как неважна передозировка наркоману.***
Вливаться в новый коллектив всегда дело очень волнительное, особенно, когда этот коллектив состоит из парней, которые не хотят вести с тобой дружбу. Эльза пришла на пятнадцать минут раньше нужного и сидела на мягком диване в коридоре четвертого этажа около комнаты, которую показал Грей. Лексус был слегка удивлён и недоволен, но постарался это скрыть под видом усталости. Грей никому не рассказал, что стал причастным к принятию предложения, посчитав это ненужным, а ещё потому, что сам не до конца понимал, зачем сделал это. Просто тогда Скарлетт выглядела такой грустной и подавленной, что даже ему захотелось подбодрить её. Да и к тому же, Грей, наверное, единственный, не считая Жерара, не видел глобальной проблемы в том, что она станет частью их группы. Поначалу, конечно, он был против, но теперь, когда группа летит в бездну, а их песни плавно съезжают с высших мест в чартах, выбирать не приходится. Может быть, Эльза внесёт что-то новое, что приятно поразит и ребят, и их слушателей. В конце концов, Скарлетт навряд ли сделает группе хуже, потому что она и так переживает кризис. А когда такое случается нужна громкая новость, которая привлечёт к себе внимание. Вступление Эльзы в чисто мужскую группу — очень хорошая новость, и она обязательно привлечёт журналистов: всё-таки не каждый день успешные группы висят на волоске от провала. Из-за двери вылезла голова с синей шевелюрой. Жерар посмотрел в сторону девушки и улыбнулся. Эльза тут же встала и проследовала за ним в комнату, где уже находился Нацу, который настраивал гитару. Грея нигде не было видно, что расстроило девушку: в нём он чувствовала хоть какую-то поддержку. Драгнил даже не взглянул в сторону новой солистки, но по его сгорбленному телу и тихому ворчанию не сложно понять, что он был недоволен всей ситуацией. Жерар старался улыбаться и вести себя вежливо, но от напускного радушия только тошнило. Эльза присела на мягкое кресло и зашла в социальную сеть. Люси, несмотря на своё разочарование согласием, писала ей подбадривающие сообщения и обещала, что всё пройдёт на высшем уровне. Скарлетт улыбнулась таким словам. Нацу, у которого было настроение полностью противоположное, с приподнятой бровью уставился на девушку. Как она может сидеть и улыбаться, хотя представляет, какой ад ей уготован? Драгнил искренне не понимал её, потому что он в свои первые месяца волновался перед репетицией, как перед концертами, а на концертах чуть не падал в обморок со слов Грея. — Что, солнышко, парень пишет? — усмехнулся Жерар. — Не твоё дело. — улыбка миг пропала с лица, а тело передёрнуло от «солнышко» из его рта. — Мы с тобой теперь один коллектив. Будь подобрее, а? — грубо сказал Драгнил. — Где чёртов Грей? — эти слова уже были адресованы Жерару. Только парень открыл рот для ответа, дверь раскрылась, и в комнату зашёл Грей в солнечных очках и Лексус. Фуллбастер снял очки и показал всем лиловый фингал прямо под правым глазом. Нацу заржал во весь голос на пару с Жераром, и одна Эльза с шоком уставилась на парней. Грей буркнул что-то по типу: «Ещё раз выберу кого-то, кроме Уртир, убьюсь самолично» и уселся на диван. Скарлетт, конечно же, не поняла, кто такая Уртир, но ей стало интересно, и она попробовала задать наводящий вопрос, потому что никто из парней не хотел спрашивать. Видимо, они уже были в курсе всех последних событий в жизни друга. Однако Эльзе всё не удавалось спросить из-за парней, которые уводили разговор в другую тему. Потом Лексус вообще позвал Скарлетт в сторону, когда было самое удобное время спросить о «украшении» лица. Эльза нехотя встала и отошла в сторону от музыкантов. Дреяр быстро объяснил, как проходят их репетиции и попросил не облажаться в первый же раз. — Можете на меня рассчитывать. — она попыталась дружелюбно улыбнуться, но вышло слабо. — Не можем, в том-то и дело. — с иронией усмехнулся Дреяр. Они вернулись к ребятам, которые уже были готовы. — Грей, я давно хотела спросить: а откуда у тебя фингал? — выпалила девушка. Брюнет поднял голову и посмотрел на солистку. — Это относится к работе? — Эльза отрицательно покачала головой. — Зачем тогда знать? — Интересно, — как-то наивно ответила Скарлетт, сама не ожидая от тебя такого неуверенного голоса. — У некоторых девушек, оказывается, есть парни. — грубо ответил Фуллбастер, вспоминая утрешний инцидент. — Боксёры. — Нацу снова заржал. — Теперь можем репетировать? Эльза встала около микрофона. Драгнил резко провёл рукой по гитаре, издавая резкий, но приятный звук. К нему подключился Грей, создавая в совокупности с Нацу танец огня и воды, настолько этим мелодии были различны, но всё равно гармонировали друг с другом. Жерар стал отбивать ритм, что означало: скоро вступление девушки. Эльза испуганно смотрела на Лексуса, потому что не знала текста. Рука быстро скользнула в карман джинс. Она лихорадочно набрала название песни и открыла текст. Как только девушка это сделала, настал её черёд вступать. От не уходящей тревоги голос сначала дрогнул, и Эльза сфальшивила. Почему она так боится этих парней, когда чувствовала себя превосходно на концерте перед кучей незнакомцев? Ей нужно срочно собраться с мыслями и силами, иначе парни шутить не станут и выгонят её, а договор разорвут, сказав, что его не было. Эльза обязана показать им, что она — их лучшее решение, а не худшая ошибка. Однако пока что всё выходило наоборот. Скарлетт спотыкалась, теряла строчки, порой не попадала в ритм. Нацу уже психанул и резко прекратил игру. — Серьёзно? Вы серьёзно, чёрт возьми, думаете, что она стоит нашего внимания? Серьёзно? Да она даже читать не умеет. Как можно вместо «отец» прочитать «стол»? Даже по смыслу не подходит! «Я боюсь тьмы мой родной стол»? Вы тоже всегда столу раскрываете свои страхи? Ты бездарна, чёрт бы тебя побрал! И мы с тобой окажемся в самом дне. А, впрочем, тебе плевать, ты и так там! — с ненавистью сказал Драгнил и вышёл из комнаты. Эльза смотрела на дверь, а её губа дрожала. Грей совсем не ожидал такого от своего вечно весёлого друга. Что на него нашло? За что он так ненавидит Эльзу? Фуллбастер подскочил и направился за другом, который обязательно должен был находиться на балконе третьего этажа. Жерар сидел за барабанами и смотрел на девушку, державшуюся из последних сил. Ему вдруг без всякой иронии стало жалко Эльзу. Она пусть и пыталась показать, что не обидны ни слова, ни грубая интонации. Никакому человеку не будет это приятно, а когда это девушка — вдвойне. Её, конечно, не сломать так просто, но даже такой сильный внутренне человек имеет стержень. Жерар подошёл к девушке и положил руку на плечо. Она отшатнулась и уставилась на него глазами, спрашивающими за что они так с ней. — Никто не обещал, что будет просто… — мягко начал Жерар. — И никто не обещал, что вы будете себя вести нормально. Всё в порядке. Я большего от вас не ждала, правда. — она говорила спокойно, без дрожи, но глаза всё равно выдавали её. — Прости его, он уже какую неделю ходит злым. Мы не думаем, что ты бездарь. — промолвил парень, а Лексус утвердительно кивнул. «Ну, ничего, это первая репетиция такая. Дальше будет лучше» — подумала Эльза. А потом всё повторилось во второй раз, в третий и в каждый день до концерта, намеченного на середину октября.***
Скарлетт, вставая каждое утро, думала, почему она всё ещё жива, а не умерла от переутомления. Парни не щадили её и заставили чуть ли не надрывать голос. Девушка очень боялась, что на одной из репетиции она по требованию Нацу снова попытается взять высокую ноту и попросту порвёт голосовые связки. Это было самым большим страхом Эльзы, с которым она не могла ни с кем поделиться. Неприятные мысли и недружелюбный настрой ребят угнетал её. Девушка вместо сна пела, учила текста. Родители всерьёз забеспокоились о состоянии дочери, но Эльза твердила, что всё хорошо. Подруги старались развлечь Эльзу и не задавали ей вопросы, за что Скарлетт была премного благодарна. Только с ними она чувствовала себя хорошо, как прежде. Ребята тоже замечали, как себя терзает девушка, но из-за своей вредности не хотели прекращать эти пытки, надеясь, что она сама не выдержит. Девушка держалась так, как не каждый парень сможет. Жерар пытался развлечь Эльзу, но та полностью его игнорировала и сосредотачивалась на одной работе, чтобы их рты пооткрывались из-за удивления. И, наконец, настал день концерта. В ночь перед ним Скарлетт решила себя не мучать и заснула сразу же, как только голова коснулась подушки. Благополучно проспала и кое-как успела на репетицию. Ребята, как неудивительно, были абсолютно спокойны. Девушка старалась тоже соответствовать атмосфере и вела себя непринуждённо, даже впервые за все репетиции поговорила с Нацу нормальным тоном. Он относился к ней холодно, но после того случая старался держаться. Видимо, парни всё-таки объяснили ему, что нельзя так нападать. Жерар, как обычно, отпускал шутки и звал на свидание, что Эльза даже перестала его слушать. Лексус чаще всего выбирал тактику полнейшего игнорирования нового солиста: всё-таки она прямое напоминание, что он проиграл девушке, и пускай, что это девушка, как потом сказала Скарлетт, пьёт алкоголь ведрами. Один Грей общался нормально, если, конечно, частичное игнорирование в порядке вещей. Однако, несмотря ни на что, в целом Эльза всё ещё считала сделанное правильным решением. — Вы готовы? — спросила ассистентка у ребят. — Да. — ответили те хором и посмотрели на Эльзу, подправляющую свой макияж. — Почти да. — Готово. — улыбнулась девушка, не заметив язвительного тона. — Всё, ребят, это наш закат. — грустно сказал Драгнил, когда ассистентка уже ушла. — Считай последний концерт, на который придёт много людей. Но ничего, когда-то это должно было случиться. — Слушай ты! — вдруг зловещим голосом заговорила Эльза. Она встала и в мгновение оказалась около парня, тыча ему пальцем в подбородок. — Как же ты меня достал! Тебя никто не просит меня любить и пятки целовать, но уважать ты должен в любом случае. Прости, что стояла в очереди за голосом, а не за членом. Какая родилась, такая и живу. И прекрати меня ненавидеть за мой пол. В самую первую очередь я музыкант, а уже потом девушка. Я лучшее, что вы смогли найти, не отрицай. — она выдохнула. Парни, включая Нацу, замерли. — Поэтому закрой свой рот. Если бы ты знал, сколько сил я вложила во всё это. Это ты спал ночами напролёт или кувыркался с девушками — мне, в общем-то, всё равно. Я нормально не сплю уже вторую неделю. Мне кажется, что я сдохну, и всё, что я прошу лично тебя, это заткнутся. Раз на гитаре умеешь играть, так сумей и это сделать. — Эльза оглянулась на остальных. — И это вас тоже касается. Мы в одной упряжке. Тону я, тоните и вы. — Д-да. — еле выговорил Нацу. Эльза ему мило улыбнулась и направилась к выходу. Драгнил посмотрел на парней, которые все ещё находились в шоковом состоянии, и позвал их. Красный свет осветил сцену, когда послышались первые удары барабана. Эльза стояла посередине и смотрела себе на ноги. В оригинальной версии на этом месте Стинг начинал завывать, но у неё так не получилось, поэтому было решено это выкинуть. Скарлетт решила рискнуть и, никому не говоря, начала мелодично завывать. Впоследствии она узнала, что сделала это лучше самого Стинга. Нацу удивился и отчего-то улыбнулся. Гитарист стал дёргать струны, создавая нежную мелодию. Его руки уже устали играть и радовало то, что это была последняя песня. На конец, как обычно, они оставили самый сок. Песня, которую написал сам Нацу ещё в школе. Она была сложная в исполнении, но самая обожаемая у публики. Песня рассказывала историю о несчастном возлюбленном, — Драгнил специально не называл пол, чтобы каждый смог прочувствовать бурю вложенных им эмоций — который тонул во тьме и думал, что любовь — единственное спасение. Песня очень сильно давила в эмоциональном плане. У самой Эльзы каждый раз пробегало стадо мурашек, а сердце предательски замирало. Нацу тогда было очень больно. Сам он не очень любил эту песню, потому что каждый раз, играя её, вспоминал всё самое плохое. Особенно на кульминации. Музыка нарастает, вот-вот ожидаешь, что герой выберется, даже строчки об этом говорят — «Я больше не буду падать». Голос Эльзы, который, к слову, подошёл сюда куда лучше голоса Стинга, надрывался, прося о помощи людей. Выходил на самую высокую ноту и… музыка заглушалась. Последние слова звучали в гробовой тишине: — Прости, я снова упал. Нацу было тогда очень больно. У него скатилась едва заметная слеза. Публика завизжала от восторга. Эльза поблагодарила всех за приятный вечер, и сцена погрузилась во мрак. За кулисами Жерар поздравил с первым удачным концертом, а Лексус по-доброму улыбнулся. Нацу подошёл к девушке. Скарлетт грозно на него посмотрела, но, заметив расстроенный и растерянный вид, смягчилась. И его что-то давно беспокоило. Что-то очень личное, о чём Эльза никогда не узнает, но не должна пренебрегать этим. Драгнил резко обнял девушку и прошептал ей: «Извини». Скарлетт удивилась такому ходу событий, но обняла в ответ. Неужели это конец их вражды?