Зеркало

Чангюн очень долго и неприкрыто хихикал, когда нашел Кихёна и Хосока в одной кровати. Настолько громко, что даже имел неосторожность их разбудить. Хосок поспешно свалился с кровати, делая вид, будто так и было, и он спал, конечно же, на полу, а не с Кихёном. Еще совсем заспанные, но уже до чертиков злые парни под страхом смерти запретили Чангюну рассказывать об этом кому-то из ребят, но и Айэм не пальцем деланный, так что, прежде чем начать мерзенько так хихикать, он успел запечатлеть интересную картину на камеру мобильного. Рассказывать Айэм, конечно, не будет, а вот показать — как два пальца об асфальт. Фотография, надо сказать, живописная получилась: Хосок спит с открытым ртом, даже слюну пускает, а Кихён сзади его за талию обнимает. Только ребятам об этой фотографии знать совершенно не обязательно. Когда парни, наконец, пришли в себя и выпили по чашке кофе, Айэм рассказал о цели своего визита.  — Давайте, выгружайте отсюда свои гейские задницы и топайте к Хёнвону, будет там что-то. Далее Хосок минут пятнадцать наблюдал, как Кихён носится по дому за Чангюном и всячески избивает его за «гейские задницы». Сам Хосок этим не занимался, потому что, во-первых, задницы, по-видимому, действительно гейские, а во-вторых, с утра хочется кофе, а не стометровку. Все прекращается только тогда, когда Кихён силой выбивает из младшего извинения и тот на весь дом верещит, что больше не будет. «Будет, конечно» — думают «гейские задницы». К тому моменту Хосок уже стоит у двери, одетый и готовый выходить. Кихён смотрит на него, как на инопланетянина, а потом начинает носиться по дому, как в жопу ужаленный, по пути выхватывая с полок первые вывалившиеся вещи, а Чангюн и Хосок молча наблюдают из коридора. Когда Кихён наконец собирается, трое парней выходят и направляются прямо навстречу приключениям. Кихён все-таки спрашивает Айэма, почему он пришел сам, хотя мог позвонить, на что Чангюн хитро косится в их с Хосоком сторону и приглушенно хихикает. Хосок, на всякий случай, становится между этими двоими во избежание драки или чего-то вроде этого. Когда компания из трех парней наконец оказывается у Хёнвона, Хосок разочарованно выдыхает чуть ли не на всю комнату и вслух демонстрирует свое недовольство:  — И опять все без нас. Айэм давится смешком и на ухо Хосоку сообщает, что они тут в составе пятерых сидели еще два часа до их прихода. Хосок за это в тысячный раз монотонно долбит Чангюна кулаком в спину, но младшему уже, откровенно говоря, плевать. А, усевшись и осмотрев комнату, Чангюн удивленно верещит сиреной: Хёнвон-хена потеряли. Чжухон молча фэйспалмит, а Минхёк сообщает, что тот, вообще-то, вышел еще минут десять назад. Когда Хёнвон возвращается, то облегченно выдыхает: все ребята в сборе. А значит, можно сообщить о политической обстановке в стране (читать — в их странной компании).  — Нда, друзья, — выдыхает он, мысленно возвращаясь к событиям, развернувшимся вчера в библиотеке. Друзья, в свою очередь, одновременно обращают свое внимание в сторону, видимо, разочаровавшегося в жизни Хёнвона.  — Что, хён, тебя девушка бросила? Что за выражение лица? — прикалывается Айэм и тихонько, задумавшись, добавляет. — Или даже парень… Услышав первую часть фразы, Хёнвон демонстративно закатывает глаза, а услышав вторую, Хосок отвешивает Чангюну нехреновый такой подзатыльник. Хёнвон находит где-то в углу кресло-мешок и вытаскивает его в центр, падая в него. Потом он снова выдыхает, повторяясь:  — Нда, друзья. Михёк поднимает на Хёнвона заинтересованный взгляд и спрашивает:  — Ну что, что уже? Хёнвон вспоминает, что он не один, и что не нужно во второй раз повторять одну и ту же, по сути, не содержащую в себе смысловой нагрузки фразу.  — Тетка эта, библиотекарша, странная какая-то. Прямо холодок по коже, бр-р-р, — начинает он, подрагивая. — Правда, легенду эту она всё-таки рассказала. Завела еще в помещение какое-то, на подсобку похожее, говорила так, полушепотом. Жутко, конечно, но зато легенда у нас. Ребята переглядываются, о чем-то парно негромко переговариваясь. Когда в комнате снова воцаряется тишина, Хёнвон продолжает.  — В общем, легенда: всего есть семь природных сил, четыре из которых — активные, то есть, могут себя защитить, а три — пассивные, соответственно, защитить себя не могут. Активные еще называют «стихийными», так как они соответствуют стихиям. Объяснять, у кого какая сила, я надеюсь, не требуется, — усмехается Хёнвон и снова говорит. — Так вот, однажды рядом с нашим миром образовалась этакая завеса — Зеркало — которое отразило наш мир, проецируя таким образом еще один. Такой же, но зеркально отраженный. То есть, там все наоборот. Все то же самое, вот только в чем интересность заключается: люди в том мире — наши «отрицательные двойники»: в них собраны все наши худшие стороны, в несколько раз помноженные. А вот хорошие стороны, наоборот, разделены сами на себя, так что получается, что, например, дружить они могут, но дружба у них своеобразная получается. Короче, напиваются они постоянно, дерутся, и им нормально. С любовью, в принципе, тоже самое: измена, например — плевое дело. Обладатели природных сил, кстати, там тоже есть, они же — наши отрицательные двойники. Отрицательного двойника Хосока, кстати, вы уже видели. Парень не из приятных, сами понимаете. Парни ежатся, переглядываясь, а Хосок только сильнее прижимается к Кихёну, обнимая его всеми конечностями.  — И вот представьте, — продолжает Хёнвон, оканчивая внезапно наступившую паузу, — произошёл переломный момент: в Зеркале нарушилась какая-то функция, так что природные силы стали, мягко говоря, шалить, проходя через Зеркало. Получается, Хосок не телепортируется туда, куда хочет, а попадает прямиком в другой мир, меняясь местами со своим отрицательным двойником. Это же, соответственно, случается и с другой стороны. То же самое, судя по легенде, случится с каждой силой, и наше счастье, если эти отрицательные двойники ещё этого не поняли, потому что нам, в таком случае, крышка, ребят. Айэма, как и остальных ребят, передергивает: Хёнвон как-то говорит очень серьезно, поэтому ребята и пугаются его такого тона, а когда он нарочито долго тянет это свое «крышка», так и вовсе хочется расплакаться и забыться во сне. Чжухону, например, думается, что он даже готов сейчас без суда и следствия свою силу отдать кому-нибудь, чтобы только во все это не ввязываться. Правда, внутренний мужик все равно басом орет, что «Чжухон, мать твою, ты ж мужик, чего расклеился-то, как восьмилетка?» и Чжухон, вроде как, успокаивается. А Хёнвон все не умолкает:  — Так вот, это все не спроста. Я имею ввиду, силы наши, конечно, и почему они даны именно нам. Ничего конкретного по этому поводу в легенде не значится, но, чувствую, мы сами поймем это, когда настанет время. А теперь по поводу ситуации с Хосоком. Отрицательный Хосок почти ничем не отличается от настоящего, но различить их все же возможно. Как один из признаков отрицательного двойника любого человека — сильно погрубевший, а иногда даже севший голос. И что касается нашего с ними взаимодействия: у них те же самые силы, что и у нас, а соответственно, шансы на победу в бою будут равны и у них, и у нас. Об этом не забывайте никогда. Это значит, что у одной силы нет шансов против той же, получается, что любому из нас бесполезно драться со своим отрицательным двойником — глупая трата сил. А еще, Кихён, телепатия на них не распространяется.  — Так что за переломный момент? — заинтересовался Кихён.  — Неправильная перестройка планет, после которой Зеркало стало менять свою структуру. Мы нужны для того, чтобы все исправить и вернуть на круги своя.  — Ужас, — заключил Айэм, разряжая обстановку. Минхёк только успокаивающе похлопал младшего по плечу, заверяя:  — Мы со всем справимся, точно вам говорю.  — Хотелось бы верить, — невесело улыбнулся Чжухон, устремляя взгляд в пол.

***

Чжухон, вообще-то, всегда был человеком пугливым, и поэтому вещи, вроде легенды, недавно рассказанной Хёнвоном, пугали его до чертиков, так что в ночь после разговора с ребятами, уснуть для Чжухона было целым подвигом, который он все же совершил. Правда, кошмары никто не отменял, так что бедный парень вдруг среди ночи подскочил, как ошпаренный. Отдышавшись, он решил, что ложиться спать дальше — абсолютно бесполезная затея, поэтому пошёл завтракать. Вот только холодильник был абсолютно пуст, за исключением одинокой баночки консервов, стоящей на дверце: в последнее время Чжухон дома, в принципе, и не жил, все таскался по гостям — то у Минхёка перекантуется, то у Хёнвона, то у Шону. Даже у Кихёна напрашивался переночевать, но его выгнали чуть ли не поджопниками — видите ли, «место есть только для Шону, потому что он главный, и для Хосока, ну, потому что иди-ка ты нахер, Чжухон-и, у тебя что, своей квартиры нет?» У Чжухона, конечно, есть, но у и Шону, и Хосока тоже есть, так почему им можно, а Чжухону — нет? Раздумывая о явно обнаглевших хенах, Чжухон пришел к выводу, что нужно бы в магазин сгонять, мысленно ставя пунктик, что это его первый завтрак в три часа ночи. Натянув на домашнюю растянутую футболку первую выпавшую толстовку, Чжухон вывалился из квартиры, направляясь в ближайший круглосуточный магазин, до которого несколько шагов от дома. И вот, Чжухон, выйдя из магазина с огромным, полным продуктов пакетом, уже представлял, как, сидя за столом, будет за обе щеки уплетать все накупленное, но его мечты были оборваны одним резким рывком свободной руки Чжухона назад. Парень пошатнулся, чуть не упав, и оглянулся на обидчика. Перед ним стояла женщина, смутно знакомая, и все еще держала в руках запястье Чжухона, за которое она его дернула. Парень фыркнул, выдернув свою руку из цепкой хватки, и прикрикнул на женщину:  — Что вам надо от меня? Женщина ничего не ответила, а лишь вручила Чжухону какую-то толстенную пыльную книжку, тихо, словно скороговорку, проговорив:  — Это ответит на ваши вопросы. Когда Чжухон наконец понял, с кем разговаривает, то отшатнулся, открывая рот, но книгу все же забрал, несколько секунд рассматривая. В темноте, правда, не было видно ничего, но Чжухон рассмотрел какой-то огромный ромб на обложке, украшенный по углам знаками стихийных сил, а три остальные были размещены в друг за другом в центре ромба. Подняв голову, Чжухон обнаружил, что женщины и след простыл, поэтому, не желая больше приключений, Чжухон побежал в сторону своей квартиры, попутно набирая номер Хёнвона.  — Хёнвон-хен!  — М-м? — сонно замычал парень.  — Я ходил в магазин и встретил… ту женщину, библиотекаря! Хёнвон тут же приподнялся на кровати, удобнее усаживаясь.  — Кого ты видел? Библиотекаря?