***
Александр вышел из дома. Бескрайнее звездное небо раскинулось над головой мужчины. Он слишком долго был простым наблюдателем заточённым в мире Навь. Но теперь он свободен. У него есть сила, есть магия, и поэтому мир падет перед ним. Александр распростер руки, чувствуя, как по венам вместе с кровью струится магия:— Синь небес так звёздна, лунна, Нам сияет Меч Перуна. Очищает Души наша, Царь-Огонь утеха наша.
Голос Александра дрожал. Ветер жалобно завыл.— Разгорайся Царь-Огонь, Коловрат и Посолонь. Гори, гори ясно, чтобы не погасло. Поднимайся до Небес, озаряй, Ты, всё окрест. Гори, гори ясно, чтобы не погасло.
Между пальцами России струился воздух. В его спину бил ветер и холодил взмокшую шею. Хриплый голос Брагинского разносился по округе, заглушая все остальные звуки. Звёзды на небе меркли, терялись в той необъятной силе, которой был наполнен голос Александра. Мужчина топнул ногой, и земля загудела, задрожала.— Очищай, Ты, Дух и Душу, Освещай моря и сушу, Согревай Хоромы наша, Царь-Огонь утеха наша. Гори ясно, Царь-Огонь, Коловрат и Посолонь. Гори, гори ясно, чтобы не погасло. Поднимайся до Небес, озаряй, Ты, всё окрест. Гори, гори ясно, чтобы не погасло. Со времён Инглингов-Предков Тебя кормим сухой веткой, Чтоб сияла Слава наша, Царь-Огонь утеха наша. [1]
Ветер со страшный силой рванул вперед, с корнем выворачивая деревья. Александр запрокинул голову, скаля зубы в сумасшедшем оскале. Скоро, очень скоро мир увидит своего нового властелина. Отныне и навеки, он будет воплощением не страны, нет, это слишком мелко для него. Он, Александр Брагинский, будет воплощением ВСЕГО. У других стран не будет выбора. Оставить в живых тех, кто сможет взбунтоваться, пошатнуть его престол? Нет, Александр не настолько глуп. Он убьет их всех, а затем примет новое имя. Он будет воплощением Земли и остальных миров, которые падут перед его силой. Скоро, совсем скоро... Александр облизнул губы. Он ждал так долго, и может подождать ещё чуть-чуть.***
Дания подскочил в постели от дикого, душераздирающего крика. — Кетиль! Дания бегом кинулся в соседнюю комнату, откуда слышались уже горестные завывания. Выбив дверь ногой, датчанин в ужасе замер на пороге. Норвегия сидел на коленях, баюкая голову какого-то существа с зелёной кожей, острыми ушами, выпирающими клыками и приплюснутым носом. Кетиль задыхался от рыданий. Всё его тело конвульсивно тряслось, а пальцы беспорядочно путались в коричневых волосах тролля. — Кетиль, — чуть тише протянул Хенрик. Кетиль обернулся. По щекам текли слёзы, по подбородку — кровь из прокусанных губ. — Ты м-можешь видеть Арнбьёрна? — Да, — у Хенрика мелко тряслись руки. Арнбьёрн. Так звали тролля Норвегии. Неужели... Но как? Норвегия взвыл, в кровь расцарапывая ногтями щёки. Арнбьёрн был с ним всегда: невидимый спутник и защитник. И вот буквально несколько минут назад тролль схватился за сердце, из приоткрытого рта хлынула кровь. Именно хлынула, заставляя Арнбьёрна захлебываться ею, задыхаться, корчиться в невыносимой агонии. А в голове у Кетиля в этот миг звучал мужской голос, наполненный страшной силой. Той, что не снилась и Асам[2]. Гори, гори ясно, чтобы не погасло. Хенрик упал на колени рядом с Норвегией, крепко обнимая последнего. Кетиль прижался к груди датчанина: светлые завитки волос мужчины щекотали его щёку. — И придет страшный день, — икая, зашептал Норвегия. — Из Утгарда [3] вырвется Хаос. И умрут всё существа, магией порожденные. И ввергнется мир в пучину страха и зла. Когда ступня Хаоса коснется нашей земли греховной, грянет день... — Какой? — едва шевеля губами, спросил Дания. — Судный день, Рагнарёк [4], приход Антихриста... называй как хочешь. Мы не устоим, понимаешь? Благодаря нам, ОН вышел на волю. — Да кто он!? — нервы у Хенрика не выдержали, и он закричал, чуть ли не рыча. — Я не знаю, — Кетиль снова заплакал. — Эти слова принадлежали Арнбьёрну. Дания сжал ладонями бока норвежца, сильнее прижимая его к своей рвано вздымающейся груди. — Конец, придет конец, — сбивчиво шептал Норвегия. Мертвые глаза Арнбьёрна бездумно смотрели в потолок.***
Артур прижал ладонь ко рту, но это не помогло. Англию вырвало. На языке остался мерзкий кисловатый привкус. Керкланд не сводил взгляда со своих бледных трясущихся рук. Он не мог смотреть по сторонам. Вся гостиная была заполнена трупами. Маленькие феечки, со свернутыми шейками, Мятный кролик с окровавленной мордочкой, единорог в луже крови... БАХ!!! — Нет. Не может быть. Англия ломанулся вниз по лестнице в подвал. Нет, нет, нет... Возле арки, некогда намертво замурованной, Артур остановился в ступоре. Из темноты на него смотрели яркие изумрудные глаза. Они адски блестели на исхудавшем бледном лице. Скотт был больше похож на покойника. Он стоял чуть впереди каменного саркофага, разбитая крышка которого кусками валялась вокруг. Артур замотал головой, отступая назад, не решаясь войти в склеп. БАХ!!! Крышка соседнего саркофага треснула, как яичная скорлупа. Из дыры медленно вытянулась рука, ощупала гладкий камень и в следующий миг гроб разлетелся на куски. — Ну же, брат, давай, — прошептал скрытый во мраке мужчина. — Ты так долго спал, Уэльс. Проснись! ВОССТАНЬ! Б-БУХ!!! Артур прижался спиной к стене. Колени подкашивались от ужаса. Они никогда не должны были восстать. Но они здесь. — Скотт, — прошептал Керклананд. Зеленоглазый мужчина оскалился, склоняя голову набок. — Я, Молан и Эмрис [5] так долго ждали этого мига. Скотт молнией метнулся к замершему от ужаса Артуру. Сильные мозолистые пальцы Шотландии сжали горло Англии. — Ты упрятал нас в склеп. Заживо похоронил, чтобы мы не пошатнули твой трон. Я томился в этой тюрьме, в этом аду с 1707, Молан — с 1801, а наш малыш Эмрис с 1536 года [6]. Первый узник сей страшной тюрьмы. Мы восстали. И знаешь, милый братец, — Шотландия прижался губами к шее Англии, наслаждаясь запахом и вкусом его страха. — Мы станем независимы.***
Генерал Мороз смотрел на свинцовое мрачное небо. Александр пришел в этот мир, и скоро всё изменится. Мороз любил Ваню, но тот, обладая таким потенциалом, был слишком нерешительным. Александр покорит мир. Да, он поступил верно. Но есть одно существо, способное помешать ему. Когда-то давно дух Огня — Тенгри— пришел на землю. Без разрешения Двуликого [7], и потерял память, облик, но не силу. Знал бы только Жанибек, что бесполезно возносить молитвы Тенгри, Богу Огня, ибо он и есть Тенгри. Генерал Мороз сорвался с места. Воды Тихого океана под его ступнями покрывались льдом. Скоро лед "обнимет" берега Японии и Америки. Скоро, мир погрузиться в вечную мерзлоту. Он должен помешать Казахстану. Ибо если мальчишка вспомнит, кто он есть, его плану придет конец. Генерал Мороз взмахнул рукой и уже через мгновение стоял на пике одной из гор Заилийского Алатау [8]. — Проснись, дух Горы! Мороз топнул ногой. Дрожь прошла по камню. Задрожала, загудела земля. Да повторится 1887 год [9]... ... Жанибек вздрогнул. Так тихо, что волосы на руках встают дыбом, а потом гул, громкий, всё нарастающий стон земли. Под земной твердью застонал дух Горы, и земля под ногами задрожала. Жанибек вздрогнул. Люди вокруг. Кричат, бегут. Земля трясется и гудит. Вздыбливается асфальт, неровными ужасными пластами. Разламывается земля, страшными трещинами. — Айгуль!!! Дикий полный отчаяния вопль. Жанибек обернулся. Его всего трясло. По телу текла кровь. Его всего разрывало изнутри. Четырёхэтажное бетонное здание накренилось и стало падать. Бетонные блоки летели вниз. Тонкая фигурка девушки, смялась под ними как пластилин. Упали столбы электропередач. По земле змеями, плюясь током, заструились разорванные провода. — Нет, пожалуйста, нет. Казахстан упал на землю. Она стонала и дрожала, как дикий зверь. Горы вдалеке теперь несли смерть. — Отдай свою ненависть мне. Отдай!!! Жанибек закричал, раскачиваясь взад-вперед, и дух Горы внял его мольбам. Землятресение прекратилось. Резко и быстро. Люди звали родных по именам, кто-то рыдал. Молодой парень скреб пальцами бетонные плиты, разрушенного дома, с мясом выламывая ногти. А на земле лежало переломанное тело Жанибека. Из рта казаха текла кровь. Его всего подкидывало и трясло. Спина изгибалась, издавая дикий хруст. Вздувались вены на шее и руках. Жанибек принял удар на себя. И теперь "землятресение" ломало его изнутри... ________________________ [1] Славянское песнопение. Гимн Огню. [2] А́сы — в германо-скандинавской мифологии основная группа богов и богинь. «Славьтесь, асы, и асиньи, славьтесь, могучие боги!...» [3] Утгард (др.-исл. «внешнее отгороженное пространство», «окраинная земля»; др.-сканд. Útgarðar) — в германо-скандинавской мифологии трансцендентный мир, «внешний» по отношению к земному, материальному миру, называемому Мидгард, или «срединное отгороженное пространство», где обитают люди. В некоторых мифах Утгард располагают в мире великанов (ётунов) — Ётунхейме, а иногда и отождествляют с ним. Это мир, существующий по своим особым законам, не подчиняющийся мировому порядку, установленному триадой «новых богов»-братьев Одином, Вили и Ве, мир демонической магии, сопоставимый с «иным», Тридевятым Царством, недоступный простым смертным, но возможный для избранных, которые могут попасть туда в любой момент в любой точке Мидгарда, как это случилось однажды с богом Тором и его спутниками ("Путешествие Тора в Утгард") [4] Рагнарёк, или Рагнарок (нем. Ragnarök), в германо-скандинавской мифологии — гибель богов (судьба богов) и всего мира, следующая за последней битвой между богами и хтоническими чудовищами. [5] Молан - служащий шторма. Воплощение Ирландии. Эмрис - бессмертный. Воплощение Уэльса. [6] 1707 год объединение Англии и Шотландии. 1801 год объединение Англии и Северной Ирландии. 1536 год объединение Англии и Уэльса. [7] Бог, в моем понимании, не имеет пола. Он и мужчина, и женщина. Он дает жизнь, и порождает смерть. Творит Добро, совершая Зло. Поэтому я и назвала Бога - Двуликий. [8] Заили́йский Алата́у (каз. Іле Алатауы, кирг. Иле Ала-Тоосу) — горный хребет на северо-западе Тянь-Шаня (на границе Казахстана и Киргизии). [9] Алма-Ата (в прошлом город Верный) и её окрестности относятся к Алматинскому сейсмоактивному району 9-балльной зоной юго-востока Казахстана. Наиболее сильные землетрясения: Кемино-Чуйское (20 июня 1936), Чиликское (30 ноября 1967), Сары-Камышское (5 июня 1970), Джамбулское (10 мая 1971), названные по географическому нахождению эпицентра. 28 мая (9 июня) 1887 года произошло Верненское землетрясение, разрушившее 1799 каменных и 839 деревянных одно-, двух- и более этажных зданий глиняной обработки в центральной части. Оно произошло в 04:35 по местному времени вблизи города Верный (ныне Алматы) с магнитудой 7,3 по шкале Рихтера. Его очаг располагался на северном склоне Заилийского Алатау в 10 - 12 километрах к югу от города на глубине около 60 километров. За землетрясением последовали многочисленные ощутимые афтершоки (повторные толчки). Выяснение геологических причин землетрясения, его размеров и последствий, выбор нового места для Верного поручили профессору Петербургского горного института И. В. Мушкетову. Общая площадь разрушений по оценке учёного составила более 2000 кв. км. Эпицентр землетрясения находился на северном склоне Заилийского Алатау на высоте 1500—1800 м в 10-12 км южнее Верного. И. В. Мушкетов подобрал кадры для верненской метеостанции (П. М. Зенков, О. Баум, К. А. Ларионов) и приобрёл сейсмограф в 1889 году.[1] За 2 года с 1887 по 1890 в районе Верненского землетрясения было зафиксировано свыше 600 подземных толчков. Научные выкладки Мушкетова легли в основу «Правил о возведении зданий, наиболее устойчивых от разрушительных действий землетрясения на основании науки и опыта», утверждённых Семиреченским областным правлением 8 ноября 1888 года. По этим правилам или нормам велось дальнейшее антисейсмическое строительство Верного.