Flashback

Чонгук всегда был смышленым парнем. В своих размышлениях он часто сравнивал, взвешивал все «за» и «против», анализировал и, в конце концов, приходил к точному выводу. И только сейчас отлаженная система принятия решений дала сбой. Поведение и мысли Чонгука не поддавались никакому объяснению и не имели определенной причины. Чем больше он думал, тем больше появлялось вопросов, ответить на которые было некому. Значит, Чонгук должен разобраться в этом сам. Почему теперь его так тянет к Тэхену? Нет, конечно, тянуло и раньше. Но он вполне был доволен секундными гляделками на расстоянии и наблюдением издалека. А еще тем фактом, что Тэхен, по причине своего характера, точно не имел и не имеет каких-либо отношений с представителями обоих полов. Школьные слухи, а точнее полное отсутствие таковых о старшем, были тому подтверждением. Тогда Чонгук свой повышенный интерес к личной жизни Тэхена пояснял легко и просто: детская привычка. Роли в их играх были всегда четко обозначены: Чонгук защищает, Тэхен чувствует себя в безопасности за в то время еще не слишком широкой спиной младшего. И как доблестный рыцарь, Гук всегда украдкой приглядывал за хеном, чтобы тот не упал и не поранился. А если и не подоспевал вовремя, то всегда был готов подбодрить и угостить стащенной ранее с кухни карамелькой – чтобы хоть как-то отвлечь от очередной болячки. И со временем это чувство долга оберегать никуда не делось – Чонгуку даже льстило воображать себя этаким ангелом-хранителем для старшего. Проблем у него за все это время так и не случилось, так что не пришлось Гуку, подобно Супермэну, бросать все свои дела и лететь на помощь. Но на всякий случай он предпочитал всегда быть начеку. Свое далеко недружеское влечение к старшему Чонгук не отрицал, но также трактовал по-своему. Он попросту приравнивал Тэхена к девушкам. С детства худенький, немного женственный, с большими влажными глазами и нежной чистой кожей, с вьющимися волосами и тонкими лодыжками, никогда не проявляющий силы и не высказывающий протеста, податливый и мягкий Тэхен ну никак не вписывался в мальчишеские стандарты. И та осечка, которая случилась, когда Чонгуку было 14, не значила ровным счетом ничего. Просто стечение обстоятельств – возбужденный Чонгук, который все равно собирался передернуть, отсутствие родителей дома и Тэхен, который тогда показался вдруг невероятно милым и притягательным. Минутное влечение, эксперимент, если хотите. После этого Чонгук сразу же направился к своей тогдашней пассии и, лаская ее грудь третьего размера, отбросил все мысли о том, что он может быть «по-мальчикам». Бред полнейший. И все идеальные, годами выстроенные теории Чонгука об его чувствах к старшему разбились вдребезги после грязного траха в туалете. Почему-то хотелось еще. Хотелось так, чтобы не было ограничений во времени, чтобы в их распоряжении был целый вечер, целая ночь. Хотелось, чтобы старший был под ним полностью раздет, чтобы видеть и трогать его там, где захочется, а хочется везде. Хотелось видеть его раскрасневшееся и заплаканное лицо, молящее о пощаде. О да, Чонгук бы довел бы его до такого состояния, что хену ничего не осталось бы, кроме как умолять прекратить сладкую пытку. Чонгуку до боли в яйцах и скрежета зубов хотелось Тэхена. Всего и навсегда. Себе и никому больше. Причины этого желания были ему неясны. В общем то, он и не собирался их искать. В таком случае ответ можно найти только эмпирическим методом. Чонгук почему-то был уверен, что стоит ему утолить свой адский голод по старшему, и все встанет на свои места. Ну или как минимум, он перестанет видеть образ Тэхена каждый раз, когда закрывает глаза. Образ Тэхена, прижатого к стене и истекающего смазкой, Тэхена, растягивающего свою дырку и льнущего к Чонгуку за очередным мокрым поцелуем. Уже третий день у Чонгука на эти мысли болезненно и совсем не вовремя образуется стояк. Возможно, это не было бы проблемой, если бы решалось дрочкой или узкой пиздой. Но, к большому сожалению, лекарство у этой болезни только одно, и оно, как назло, старательно избегает Чонгука в школе и пулей бежит домой сразу после уроков. Поэтому младший решает, что давно не был у Кимов в гостях, и пора бы наверстать упущенное. Он в очередной раз убеждается в том, что удача - его верная спутница, когда встречает родителей Тэхена одетыми в прихожей их дома. Как нельзя кстати они собираются навестить родственников, а Тэ решил остаться дома. Путь до комнаты старшего занимает от силы секунд 30, но за это время Чонгук успевает прокрутить в голове десяток планов своего поведения и дальнейшего развития событий. Но все задуманное забывается, и четко структурированные мысли покидают разум, когда он открывает дверь и видит Тэхена – домашнего, уютного, немного заспанного и удивленного приходом младшего - до невозможного милого. Заранее подготовленные колкие словечки и фразочки превращаются в простое, давно знакомое томное «Привет, хен». Реакция Тэхена на обращение неизменна – мурашки по коже, внезапно участившееся дыхание и медленно распространяющееся по всему телу возбуждение. - Ты скучал? – опьяненный видом старшего Чонгук начал постепенно приходить в свое обыкновенное садистское состояние. – В последний раз ты так быстро оделся и сбежал… Как некрасиво, неужели тебя не учили, что так делать нельзя, Тэ? Чонгук ловит свой собственный небольшой кайф, пока отчитывает старшего, как нашкодившего ребенка. - Как видишь, в этот раз я сам пришел к тебе домой, - Тэхен готов поклясться, что, загипнотизированный обманчиво ласковым голосом Чонгука, он не заметил, как младший оказался прямо возле его стула. – Теперь бежать некуда, хен. Тэхен сам не знает, отчего решил в этот раз сразу бросить все попытки сопротивления: от личного возбуждения и желания отдаться или же от осознания безвыходности положения. Нужно быть полным идиотом, чтобы не прислушаться к инстинкту самосохранения: лучше поддайся, себе дороже перечить Чон Чонгуку в такой момент. Тэхен не идиот, поэтому послушно позволяет повалить себя на кровать, а затем стянуть футболку и домашние штаны. Он только не знает, куда деть руки – прикрыть свой член или же смущенное лицо. Чонгук не оставляет право выбора, когда ловким движением вытаскивает свой кожаный ремень и практически профессионально скрепляет кисти Тэхена вместе, поднимая их над его головой. - Опустишь – накажу. – Тэхен не знает, как голос может быть таким жестким и сексуальным одновременно. Разобравшись с руками, Чонгук скользит взглядом по своему творению, и готов кончить только от одного вида Тэхена: высоко вздымающаяся грудь, очаровательные розовые соски, впалый живот, сжатые вместе острые коленки и вишенка на торте – милая покрасневшая головка аккуратного члена, виднеющаяся из-под резинки трусов. Чонгук без сомнений скажет, что это лучший десерт в его жизни. И чертовски сложно решить, с чего начать его пробовать. «Всего понемногу» - решает младший и припадает к смуглой шее, кусая и тут же зализывая. Чонгук уверен, что Тэхен этот вечер не забудет, но для достоверности оставляет пару багровых засосов на шее и плече, чтобы уж наверняка. Никогда не испытывавший особую страсть к соскам, Чонгук сам не знает, что на него нашло, когда неимоверно тащится, покусывая левый и одновременно сжимая правый между пальцами. Должно быть, все дело в реакции Тэхена – тот уже давно не сдерживает стоны , трет коленками друг о друга, стараясь прижать их к себе, чтобы хоть как-то прикоснуться к своему возбуждению. Естественно, Чонгук не дает, руками прижимая непослушные ноги старшего к кровати. И пусть в этой игре нет победителей и проигравших – Чонгук возбужден не меньше Тэхена и также не может кончить. Но он упивается своей ролью руководящего процессом. У него не маленький сексуальный опыт, и он всегда был ведущим, господином, повелителем. Но почему-то именно с Тэ он полноправно ощущает свое превосходство и абсолютную власть – только за эти чувства он готов трахаться с ним день и ночь. Но Тэхен сам по себе лакомый кусочек, пусть даже это видит только Чонгук – оно и к лучшему. Ловит себя на неожиданной мысли попробовать старшего на вкус и не видит смысла отказываться. Легко целует головку и тут же поднимает взгляд вверх, посмотреть на реакцию – Тэхен не дышит, и лишь по вздрагивающим ресницам можно понять, что он еще в сознании. Приспускает мешающее белье вниз, медлит, осматривая небольшой член. А потом шлет все свои предрассудки к чертям собачьим, стягивает со старшего трусы и берет в рот. Тэхен охает и, наверное, выгнулся бы совсем неестественно всем телом, если бы не сильные руки, удерживающие его за бедра. Чонгук не спец в минетах, как-то опыта не было, уж извините. Но его неспешных движений головой вполне достаточно, чтобы Тэхен заметался по кровати, как безумный, безуспешно пытаясь вырваться из крепкого захвата. На каком—то инстинктивном уровне Чонгук понимает, что старший собирается кончить, и отстраняется. Уже в какой раз замечает за собой, что доставлять Тэхену удовольствие его самого безумно заводит, но собственное возбуждение дает о себе знать. Тэхен хныкает, потому что ему так и не дали кончить, но благодарен хотя бы за то, что ноющие руки освободили от жесткого ремня. Чонгук на мгновение задумывается, а не отстегать ли Тэхена прямо сейчас, для профилактики, так сказать. Но Тэхен, чья сучья природа рядом с Чонгуком чудодейственным образом начинает проявляться наружу, неожиданно для самого себя перекатывается на живот и приподнимает задницу, пряча красное лицо в сгибе локтей. У Чонгука, кажется, амнезия, потому что он тут же забывает про порку и укладывает руки на гладкие ягодицы. - Знакомый видок, – хмыкает он и не может удержаться: смачно шлепает по правой половинке. – Ты играл с собой с того раза, Тэ? С тех пор, как мы немного повеселились в туалете? Тэхен ненавидит и одновременно обожает Чонгука за такие разговоры. - Я не слышу ответа, хен. – еще один шлепок, на этот раз по левой. - Нет… Чонгук, я ничего не делал. – Тэхен, не видя младшего, готов поспорить, что тот довольно улыбается. - Молодец, хен, - Чонгук наклоняется и сплевывает в ложбинку меж ягодиц, тут же растирая слюну пальцем от копчика до поджавшихся яичек. – Хороший мальчик. Мазохистская натура внутри Тэхена ликует, слова младшего приятной и одновременно болезненной пульсацией отдаются в его члене, и он старается незаметно для Чонгука протянуть руку и хоть немного сбавить напряжение. Незаметно для Чонгука, как бы не так. Грубо перекладывает руку обратно и сам зажимает член у основания, лишь усугубляя ситуацию. - Ц, хен, я разве разрешал? – сжимает чуть сильнее и наслаждается приглушенным мычанием-скулежом: Тэхен от досады и нетерпения прикусил подушку зубами. Чонгук возвращает свое внимание к попке старшего – проникает пальцем внутрь и вновь поражается гладкости и жару внутри, как будто в первый раз. Неспешно растягивает Тэхена, наслаждаясь видом, одновременно поглаживая свой член, растирая собственную смазку по всей длине. Решает, что достаточно, когда три пальца заходят без труда. Пристраивается сзади и засаживает сразу по самое основание, перестает двигаться и балдеет от ощущений узости. Тэхен, где-то на грани с болью и невероятным удовольствием, поднимает голову и застывает в немом стоне. Когда неприятных ощущений не остается, сам начинает насаживаться. Чонгук такого не потерпит – главным может быть один. Устраивает руки на выпирающих тазовых косточках и начинает втрахивать в кровать, выплескивая все накопившееся сексуальное напряжение. Комната наполняется звуками, которые не спутаешь ни с чем – тяжелое сбитое дыхание Чонгука, несдержанные рваные стоны Тэхена и громкие шлепки мошонки о ягодицы. Чонгук имеет Тэхена смачно и грубо. Он трахает его и понимает – это никакое не минутное влечение. И потом ему захочется еще, и захочется больше – сегодня он не сделал и половину того, что планирует сделать с Тэхеном. Чонгук – извращенный мальчик, у которого для 17 лет, пожалуй, слишком много кинков. Но он поделится всем этим с Тэ, они ведь лучшие друзья, а у друзей нет друг от друга секретов. К тому же, Чонгук не дружит, с кем попало. Сейчас, когда Тэхен так сладко подмахивает ему задницей в такт толчкам, развязно стонет его имя и вот-вот кончит без рук – сейчас Чонгук понимает, что Тэхен примет все его фетиши и позволит воплотить их на себе. Еще как позволит. Кончая следом за Тэхеном, Чонгук думает, что не расхочет его никогда – ни одна баба с сиськами и бритой киской не сможет заменить этого . Чего именно – он пока сам осознает не очень ясно, но теплый хен, который никак не может отдышаться и ластится к нему, словно котенок, точно входит в этот список.