Король магов

— Ну и?! — С отчетливо недовольными интонацими спросил словно в пустоту Блэк.        Они уже пообедали — едой поделился мир потерянных вещей — и отправились куда-то дальше в неизвестном направлении, пробираясь то среди завалов, местами переходящих в горы, а то и прямо по ним.        Время уже приближалось к ужину, и энергичному Блэку становилось скучно от неизменности происходящего.        Клон невозмутимо — ему надоело тратить энергию на изображение эмоций — обошел велосипед с погнутым рулем и продолжил путь. — Я спрашиваю, — погромче и настойчивее продолжил Блэк, — как долго мы будем тут шляться? — А что вас не устраивает, мистер Бродяга? — Снизошел до него клон. — Этот мир, конечно, неколько тёмен, и приходится пользоваться источниками света. — Он в доказательство своих слов покачал магловским фонарем в руке. — Зато тут сухо, если не соваться в определеные места, кормят и, самое главное, тут нет желающих нашего внимания. Причем не всегда, и в большинстве своём, в хорошем смысле. — Это так. — Подумав, согласился Сириус. — Но тут ужасно скучно. Не говоря уже про пыль. — Он гулко чихнул, словно в подтверждение своих слов.        Гарри вскинул луч фонаря, выхватывая далекие вершины завалов, мимо которых они шли, но эхо пошумело, и все стихло. — Будьте добры так не шуметь, мистер Бродяга. — Невозмутимо попросил он, вернувшись к поиску устойчивого пути. — Иначе пойдет лавина, и нам сразу станет сильно весело. — Это была шутка, да?! — Тут же обрадовался анимаг, не теряющий надежды найти в Гарри чувство юмора… — Нет, это была констатация факта и опыт блужданий здесь. — Отозвался тот и отвел в сторону первую занавеску, висящую на какой-то выступающей из общей груды неопозноваемой вещи.        Впереди виднелись целые заросли из подобных висячих украшений. — Кстати, Гарри, как ты нашел это место? — Посерьезнел Блэк, кажется, убежденный его аргументами. — Я потерялся. — Отозвался клон из-за занавесей.        Блэк отодвинул пару занавесок в черненький цветочек и удивлено спросил: — Где же ты потерялся? Вот ты, тут я. Мы вместе потерянные. — Нет. — Отозвался Гарри с серьезным видом и посветил ему в лицо. — Я потерялся и попал сюда, это ответ на ваш вопрос.        Он перевел фонарь, посветив по сторонам, решил для себя что-то и отправился куда-то в сторону. — Но постой, маленький Король! — Окликнул его последовавший за ним Блэк. — Ты же говорил, что это мир потерянных вещей. Даже если ты потерялся, разве ты был вещью? — В его растерянном голосе слышался неувереный смех. — На тот момент был. — Не согласился с ним Гарри. — Это долгая история. — Он остановился и посветил себе под ноги, рассматривая что-то в пыли. — И поверь мне, ничего веселого в ней нет. Скажем так, в тот момент этот мир был лучшим, что случилось за мою жизнь. — Гарри подумал и уточнил, снова устремляясь вперед: — Кроме одного момента.        Блэк чихнул от облака пыли, поднятого небрежно откинутной в сторону бархатной занавесью, и удивлено вскинул голову от пошедшего гулять эха. — О, — сказал его крестник, появившись рядом, — ты нашел.        Лучи ярких магловских фонарей хаотично скользили по помещению, оформленному в стиле семнадцатого века. — Где это мы? — Озадачился Сириус. — Это сцена, мистер Бродяга. — Снисходительно ответил клон. — И мы находимся перед занавесом. — А в целом? — Настороженно уточнил анимаг.        Гарри посветил вокруг и под ноги в поисках спуска. — Понятия не имею, — легкомыслено отозвался мальчик, увлекая его за собой в ряды кресел, — но, думаю, когда-то это был театр.        Он озабочено оглядывал старые запылившиеся кресла с мягкой темно-красной обивкой. — Что такое театр? — Нервно уточнил Сириус, ему не нравилось эхо, отзывающееся на каждый шаг и звук. — О, — отозвался Гарри, — это интереснейшее магловское изобретение. О! — Он обрадовался, увлекая мужчину за собой. — Вот наши места. Мы с тобой пришли вовремя. — Сообщил он довольным тоном, выключая фонарь и устраиваясь в кресле. — Увидим все представление. — Но нам же некогда. — Постарался отговорить его Блэк. — Мы теряем время. — Теряем? Найдем где-нибудь здесь. — Невозмутимо уверил его Гарри. — Все в конце-концов оказывается здесь — и время, и такие как мы. Потише, пожалуйста. И потушите фонарь, мистер Бродяга.        Сириус послушно щелкнул кнопкой, погружая мир вокруг них в серый полумрак, скрадывающий очертания вещей. — Но у нас куча дел! — Громким шепотом продолжил он убеждать подростка. — Месть горит, эта дряная крыса прознает, что я сбежал, и зароется в какую-нибудь нору — ищи его потом!        Человек-пес никак не мог успокоиться и нервно дергался, порываясь то ли встать, то ли куда-то бежать. — Спокойнее, мистер Бродяга. — Успокаивающе сказал Гарри. — В такой вещи, как месть, спешить никак нельзя. — Да я уже лет двенадцать как не спешу! — Возмутился Сириус. — Вот и отлично. — Нелогично закончил разговор Гарри. — Подождем еще месяц, а теперь давай, пожалуйста, сосредоточимся на представлении. — Ну сколько можно болтать? — Приглушенно, но ворчливо сказали сзади, заставив Блэка, дернуться. — В антракте наговоритесь. — Простите. — Повинился Гарри, не трудясь оборачиваться, и прижал ладонь к груди крестного, не давая тому вскочить. — Мы уже умолкаем и предаемся восхищению перед искуством лицедейства. — О да, — согласился подобревший голос, — я смотрю эту постановку уже второй раз. Леди просто прекрасна в этой роли, вы не находите? — О, эта леди совершено неподражаема. — Невозмутимо согласился Поттер и кивнул нервничающему крестному в сторону сцены.        Мужчина зацепился взглядом за разгорающиеся свечи на рампе и завороженно замер.        Из темноты попросили быть потише еще парой голосов. Согласились, что постановка просто изумительна. Пригрозили, чтобы вели себя поспокойне, иначе выставят к чертям собачьим, если будут мешать наслаждаться искусством.        Только что бывший пустым и пыльным зал словно обновился — то здесь, то там в полумраке звучали приглушенные голоса, дыхание, слышался шелест программок и прочие звуки заполненного людьми помещения. *        В порыве шаловливого ветра зашелестела листва, круглая полная луна выглянула из-за быстро бежавших обрывков туч. Ночь полнолуния царила над старушкой Британией.        Здесь был маленький осторовок тех самых деревьев-великанов, что остались после прошедшего железной рукой цивилизованного человека. Крохотный природный прокол магии помогал этому островку укрыться от жадных до источника денег маглов.        Пусть долетающие от ближайшего населенного пункта и провонявшей бензином дороги запахи уже подсказывали, что осталось недолго ждать конца и этого укрытия для вымирающих магических существ.        Но пока огромные древесные стволы, с гордостью несущие свои лиственные шапки, давали тень и прибежище тем, кто знал, как распорядиться благосклоностью духов леса.        Именно в вершине подобного великана и прятался наш герой. Замерев в восхищении неожиданной грацией превращающихся в гротескных монстров людей, он почти не дышал. — Ух ты! — Благоговейно прошептал Гарри.        Луна словно серебром обеляла их шкуры. Проследив сразу за несколькими существами, что по очереди выбегали на освещенную поляну, он понял, что их трансформацией правит луна. — Лунные звери… — Весь в созерцании творения мира и магии выдохнул подросток.        Недаром его сюда так манила магия. Только вот этим людям явно было больно при превращении. Да и пахло от их эмоций горечью и застарелой болью, ненавистью к кому-то. По-магловски говоря — полнейшей безнадегой.        Гарри нахмурился, несколько секунд вслушиваясь в пение Магии, а затем, озаренный интересной идеей, по-лисьи рассмеялся. «Ши-ши-ши. Эти лунные звери определенно будут моими».        Магия превращения прошлась по его телу.        Одежда из мятых брюк и кое-как застегнутой рубашки превратилась в кимоно.        На темном шелке распустилась роспись тонких серебряных листьев, на спине, он знал это точно, зацвела хризантема полной Луны.        Волосы, словно выбеленные лунным лучом, проскользнувшим сквозь листву, распрямились и растеклись бесконечными серебряными нитями.        Длинные ресницы полуприкрыли приобретшие цвет старого серебра глаза.        Пальцы, обзаведясь черными коготками, прокрутили изъятую из воздуха бамбуковую флейту. — Вот теперь можно и работать. — Ухмыльнулся Король. — Только… — Он окинул скептичным взглядом поляну, где уже начали грызню несколько особо крупных особей. — Надо пробудить их разум.        Сереброволосый ребенок лет пяти-семи устроился поудобней на ветке и поднес к губам флейту.        По лесу, словно приветствуя освобождающуюся от плена туч Луну, прошелестел-пропел порыв магии — острой, чуточку соленой и пропитанной лунным светом.        Непривычные звуки флейты словно будили что-то в душе местных жителей-оборотней.        Один за другим они останавливались, замирали, словно зачарованные, и медленно оборачивались в сторону источника звука.        Мальчик, сидящий на ветвях дуба, чуть покачивался в такт наигрываемой мелодии. Серебряные пряди волос отражали свет луны. А флейта пела, чаруя и завлекая в хрупкие сети.        Малыш не обращал внимания ни на все прибывающих монстров, ни на затянувшуюся напряженную тишину, нарушаемую лишь его игрой.        Наконец мелодия завершилась, но зачарованные звери, по-прежнему чуть покачиваясь, замерли на прежних местах.        Дитя, словно только проснувшись, удивленно оглядел своих слушателей и спрыгнул с дерева. Мягко опустившись и не потревожив ни единой капельки росы на травинках у корней, он осторожно двинулся вперед.        Вот мальчик достиг границы тени и, словно делая большое одолжение, перешагул её, запрокинул голову к луне и мягко улыбнулся.        Голубоватый свет словно только и ждал этого, яркой синей вспышкой скрывая ребенка от настороженных желтых глаз. Вот свет пропал, истаял осыпающимися осколками, а на месте мальчика остался волчонок-подросток с серебристой шкурой.        Серебряные глаза вопросительно посмотрели на озадаченных волколаков. Секунда — и волчонок фыркающе рассмеялся.        Самый старший оборотень, озадаченный отсутствием запаха и в его человеческом облике, и сейчас, крадучись подошёл ближе.        Волчонок шаловливо тяфкнул, щелкнул по носу мохнатой горой нависшего над ним монстра и прыснул в сторону, куда-то между насторожившимся непонимающими зверьми. — *Догонялки! * — Раздалось в головах совсем растерявшихся оборотней.        Вожак зарычал низко и протяжно, заставляя поднимается шерсть на загривке: — *Вот как поймаю — уши надеру! *        Впрочем, судя по тому, с каким сомнением посмотрела стая, у него не получилось достаточно грозно, скорее озадаченно.        Серебристая тень снова рассмеялась, дразнясь, пушистым мячиком подскакивая на месте. — *Не поймаешь, не поймаешь! *        Поначалу настороженных матерых волково постепенно взял азарт.        Это ведь так просто, детская игра, догонялки — коснись вертлявой тени, и ты выиграл. Но нет, он не оставлял следов, не имел запаха — был подобен лунному лучу.        Попытка загнать его к дереву обернулась провалом. Снова став человеком, он шустро взобрался по стволу, цепляясь отросшими коготками. — *Не поймаешь! * — Ликующе рассмеялся он с ветки.        Несколько подростков не выдержали и перекинулись в людей, по его примеру перекувырнувшись через голову, чем вызвали ступор у более взрослых. — Слезай! — Это нечестно! — Гомонили они, пытаясь залезть на дерево, не обращая ни на что внимания.        Серебряноволосый смеялся, приплясывая на ветке.        Махнул своей флейтой и побежал по формирующемуся прямо на глазах из воздушных серебряных нитей мостику. Впрочем, тот рассыпался пылью, стоило мальчику коснуться травы.        Кувырнувшись через голову, он снова перевоплотился в лобастого щенка, оглянулся на замерших оборотней и ухмыльнулся, показывая кончик розового языка. — *Не догоните! * — Довольно воскликнул он и махнул хвостом, ускользая в подлесок.        Стая ликанов снова ринулась в погоню. Волчата, торопливо обернувшись, усвистали вслед за ним. Постепенно, по их примеру, в азарте все оборотни собравшейся стаи научились оборачиваться по желанию.        Только вот, забегавшись и заигравшись, они не заметили, как ночь закончилась, и луна пошла на закат. — *Не успел! * — Вдруг огорченно воскликнул мальчик, застыв на ветке серебряной тенью в темном кимоно и растроенно глядя вслед уходящей луне. — *Забегался с вами и не успел.*        Оборотни, крадучись, ступая на напружиненных лапах, окружили занятое им дерево. Так совпало, что половина из них была в человечьем обличье, а половина по-прежнему в зверином скалила зубы.        Послышался короткий рявк волка, наконец загнавшего добычу.        Ребенок оглянулся удивленно, словно уже успел забыть про свою компанию по игре. Коснулся пальцами подбродка, что-то вспоминая, и радостно улыбнулся. — *Туки-тук* — Сказал он, символично постучав по стволу. — *Игра закончена.* — Малыш немного грустно улыбнулся, снова глядя на лунный закат.        Ину удивленно оглядывались, озадаченные своим окружением. Те, что в людском обличии, удивленно себя оглядывали, те же, что в зверином — непонимающе трясли головами.        Мальчик с интересом на них смотрел, с удобством устроившись на своей ветке. — Рассвет — сказал кто-то из оборотней в облике людей. — *Рассвет*, — согласно кивнул стоящий рядом с ним волк.        Волки неохотно, не под действием проклятья, а по личному желанию начали превращаться в людей. Они потерянно оглядывались по сторонам. «Вот это я называю — хорошее гендзюцу!» — Рассмеялся про себя Гарри, выглянув на пару секунд из-под ментальной маски лунного мальчика.        Ему было довольно сложно наложить гендзюцу на существ с иным восприятием мира, да еще и под проклятием, разъедающим разум. Но всю эту ночь его не оставляло ощущение благосклонного взгляда Магии.        Великой матери определенно нравились и его действия, и его задумка.        Быть может, его план обернется успехом, а может, магия перекроит его во что-то свое — кто знает?        Мужчины и несколько женщин, все еще находясь в недоумении, обернулись на звук треснувшей под его рукой веточки.        Тот смущенно улыбнулся и отвел глаза. Все-таки столько обнаженных тел в его возрасте лицезреть не рекомендуется.        В серебряных глазах отразились первые лучи солнца, и они прищурились, выдавая, что в эту хорошенькую головку пришла Идея.        Оборотни вздрогнули, все разом замолкая и оборачиваясь в его сторону.        Маленькое тело покачнулось, неловко взмахнуло рукавами и полетело вниз. Один из тех, кто стоял поближе, скользнул вперёд, вытягиваясь в зверином прыжке и подхватывая хрупкое тело.        Мальчик свернулся калачиком в перевитых жилистыми мускулами руках и тихонечко, совершенно по-детски доверчиво засопел. — Совсем маленький. — С удивлением пробасил поймавший.        Оборотни, которых массово одолело любопытство, столпились, стараясь расмотреть это необычное существо. А как еще назвать личность, несколько часов подряд не позволявшую коснуться себя прирожденным охотникам? — Может, он анимаг? — В таком возрасте? — Анимаги пахнут, а он нет. — А ботиночек-то нет. — Нет, пахнет — совсем чуть-чуть, снегом! — А ну цыц, шпанье! — Прикрикнул самый старший из них.        Оглаживая подстриженную на манер своей родины бородку, сквозь уважительно расступившуюся толпу прошел кряжистый японец. Седина в его черных как смоль волосах чуть отливала розовым в лучах рассвета. — Учишь вас, учишь, а толку никакого. — Бормотал он. Подойдя к мужчине, удерживающему спящего мальчика, старейшина внимательно посмотрел на милое раслабленное личико, медленно и неожиданно робко коснулся края одежд. И, пробормотав себе что-то под нос, пояснил: — Ками это, вот не ожидал, что повезет на старости лет! — Эй, старик, — окликнул кто-то из молодых, — а кто такие ками?        Японец закатил глаза, потом снова посмотрел на мальчика и ответил: — Божество или дух-покровитель по вашему. Шпанье. Давайте-ка заканчивайте тут свои «прелести» демонстрировать и ходу в деревню. — Ворчливо посоветовал он.        Толпа смутилась, оборотни из-за звериной сущности мало придавали внимания человеческой морали. — Так ведь луна же, дедушка. — Робко заметил кто-то из подростков. — Вот шпанье, ками-сама, за что мне это? — Растроено воскликнул старик.        Мальчик заворочался во сне, хмуря узкие серебрящиеся бровки. — Вопрос снимаю. — Ворчливо, но с виноватыми интонациями, отреагировал старик и понизил голос: — Объясняю для тугодумов. Вы, пока в «догонялки» с ками играли, в людей превращались? — Превращались, дедушка! — Наперебой закивали лохматые макушки. — Так чего же вы стоите? Шпанье! — Экспресивно воскликнул оборотень.        Он по-юношески подпрыгнул, кувыркнувшись в воздухе, и на лапы встал черный с проседью непропорциональный, но тренирваный волк. — *Ну?! * — Подбадривающе рыкнул он. — Поняли, дедушка! — Тут же засмеялось младшее поколение, повторяя его действие. — Великий дар дал нам ками. — Пророкотал единственный оставшийся человеком оборотень, удерживая в колыбели рук мальчика. — Ну-ка, кто полегче, перекинься обратно, придержишь, чтобы не свалился. — По-командному рыкнул он.        Один из младших перекинулся и, старательно не глядя в глаза вожаку, принял из его рук драгоценную ношу.        Переговариваясь гулкими рыками и издавая ликующий вой, стая ворвалась на улочки своего лесного поселения. Но не успели незараженые жители, оставшиеся в поселении, поднять панику, как звери начали превращаться в людей. Смеясь и задыхаясь от восторга, они рассыпались по селению, о чем-то переговариваясь, непонятые своими обеспокоенными близкими.        Вождь, плавно остановившийся на главной площади, вернее, её замене, нетерпеливо рыкнул, сгоняя закаменевшего подростка.        Тот с облегчением скатился со звериной спины и торопливо, но одновременно благоговейно сунул свою честно оберегаемую ношу вожаку.        Зашелестел сминаемый шелк.        Вожак с высоты своего роста оглядел разномастную толпу. Кое-где уже начинали с явной неохотой одеваться в подаваемую одежду. — Стар-рик! — Рыкнул раздосадованный вожак. — Здеся я. — Хмыкнул у него за плечом подошедший японец.        Он уже начинал укутываться в торопливо поданную подбежавшей женщиной одежду. Чем-то эта тряпка напоминала ту, в которую был одет этот «ками». — Что с ним делать-то? — Недоуменно спросил вожак. — Объясняю, — неожиданно сокрушенно вздохнул старейшина, — вы сегодня ничего не почувствовали особенного? — Поймав недоуменные взгляды и прямой ожидающий ответа взгляд вожака, он поднял глаза к небу, потом медленно, как для отстающих в развитии, разяснил: — Вы сегодня спокойно научились превращаться в зверей и обратно. Вы научились контролировать свой разум в обоих состояниях. И это не какое-то там стечение обстоятельств, и этого вы не могли с самого начала. Этому научил вас вот этот малыш. И объясняю еще раз. Сами вы того же никогда бы не добились — это факт. Ками — это божество. Он буквально вбил в вас эти умения. Если вы не будете их развивать, то снова вернетесь к тому, что было до этого. Состоянию безумных монстров. К дикому зверью. Усвоили? — С безнадежностью во взгляде спросил старик.        Ответом ему послужили неуверенные кивки. — Ладно, надеюсь, до вечера вы успеете утрясти все в своих пустых головах. — Тяжело вздохнул старший оборотень. — Почему до вечера? — Спросил кто-то из толпы. — Потому что я, в отличие от других, наблюдателен и заметил, что ками заснул с первыми лучами солнца. А теперь брысь отсюда, вам еще со своей семьёй объясняться. Шпанье. — Со вздохом сказал он, пронаблюдав за прыснувшей по домам стаей. — Давай сюда. — Обратился старейшина к вожаку. И осторожно принял из его рук маленькое тельце. — Если есть вопросы, вечером подойди, мне еще ками устроить надо.        Выражая уважение, кивнул на прощание вожаку и отправился в свое жилище в спровождении своей вечно молчаливой спутницы. * — Я сюда приехал в гости. К дочке моего троюродного брата. Посмотреть, не проснулась ли искра магии в дочери хранителя магии. Да вот не повезло, с больными ину столкнулся. Вот теперь за ними присматриваю. Слава ками… кхм, что они не ину-гами. Некому за ними тут присмотреть, кроме меня. У меня на родине такие, как они, принадлежат Императору — пусть живет он тысячу лет. На Руси волхвы волхвают, ину их слушают и не пакостничают. А здесь за ними некому присмотреть. Вот и бродят неприкаянными. Ох-хо-хох… — Старик тяжело вздохнул и покачал головой.        Лунный мальчик мягко улыбнулся, отсев подальше от открытого огня. Он словно нарочно устроился в свете луны, падающем из приоткрытого окна. Луна показалась всего полчаса назад, что не мешало ему довольно щуриться и с интересом заглядывать в пиалу в хрупких пальцах.        Шелковое кимоно мягко переливалось в привычном для себя свете. Дверь почти бесшумно отъехала в сторону. — Ну?! — Рыкнул мужчина, ссутуливаясь, чтобы пролезть в узкое для него отверстие. — Кто он и что сделал с нами? У меня сегодня весь день щенки бегали, словно пчелами покусанные: то туда, то сюда перекидывались.        Пожилой японец закатил глаза к потолку: — Ками-сама, за что мне эти бестолочи? Мальчик чуть наклонил голову в бок и улыбнулся:  — /Ответ./ — Сказал он.        Магия прозвенела по комнате, подсказывая, что это был вопрос. — Нет, спасибо! — Тут же замахал руками японец. — Не хочу вспоминать свои прегрешения. — Неловко рассмеялся он, почесывая затылок. — Так он ответил на мои вопросы? — Спросил вожак, усаживаясь на пол. «Нет, чтобы как нормальные люди стулья да стол поставить, нет, выдумали тоже — на полу сидят.» — Ладно, — вернул себе серьезный вид старик, — поработаю переводчиком между ину и ками. Вот угораздило же, — вздохнул он, — на старости лет. — Кто ты? — Проигнорировав ворчание старика, спросил вожак.        Мальчик, казавшийся видением в свете Луны, с любопытством смотрел на вчерашнего участника своих игр. — Ками-сама, ину спрашивает — какова твоя сущность? Не несёшь ли ты вреда его племени? — Флегматично «перевел» японец, снова делая глоток.        Лунный мальчик задумался, отставил свою пиалу и прокрутил в пальцах словно из воздуха возникшую флейту. — /Луна./ — Наконец нарушил тишину голос, похожий на шелест ветра в кронах вековых деревьев. — /Большой-всегда отец. Маленький-сейчас я./ — Дитя кивнуло и потянулось к вновь наполненной женщиной пиале.        Линканин озадаченно покрутил головой и ожидающе уставился на старика. Тот рассматривал кружение чаинок в просвечивающем в свете огня чае. — Мальчик говорит, что приходится сыном ками Луны. — Наконец предельно кратко обьяснил старейшина. — Ками? — Переспросил оборотень. — Ками — это божество. — Терпеливо повторил японец. — Могущественый дух, покровительствующий чему-нибудь, от стихии до расы или от цветка до определенного человека. — Хорошо-о. — Протянул вожак, что-то решив для себя, но тут же нахмурил кустистые брови. — Пусть тогда объяснит, что сделал с моей стаей и как вообще здесь очутился.        Старика, (?) собирающегося начать говорить, остановил мягкий жест тоненьких пальчиков в расшитом рукаве кимоно. — /Луна. Путь-никогда. Здесь-сейчас. Отец. Танец. Поиск. Путь. Здесь-сейчас. Люди-звери. Интерес. Вопрос-игра. Боль. Помощь-игра. Знание. Отец. Учеба. Игра-долго. Луна путь. Не успеть. Сон. Здесь. Чай. Хорошо./        Тут озадачились уже оба оборотня. Шелестел ветер за стенами деревянного домика, потрескивал огонь в открытом камине. В небе царила полная луна, не скрываемая тучами. В стойбище оборотней то и дело слышлась перекличка волков. Наконец старик медленно заговорил. — Ками говорит, что путешествовал со своим отцом. Они решили провести ритуал-танец. Он что-то искал. И куда-то шел. Похоже, немного потерялся во времени, но увидел, как наша стая превращается в волоколаков и заинтересовался.        Предложил поиграть — мы отозвались болью. Мальчик решил совместить полезное с интересным и вылечил, в его понимании. Он знал как, потому что ками Луны, его отец, научил.        Однако, игра затянулась дольше, чем он расчитывал, Луна закончила свой небесный путь, то есть зашла. Не успев уйти вслед за ней, маленький ками заснул где пришлось.        Проснулся уже здесь, и мы его напоили чаем. Ему здесь хорошо, поэтому он не уходит, хотя Луна взошла. — Старый обротень выдохнул, опрокинул в себя всю пиалу разом и тряхнул головой. У него самого уже от такого перевода в голове все путалось.        Вожак помолчал, раскладывая все сказаное по полочкам, а потом задал очень важный вопрос: — Это его лечение, оно надолго поможет или временное?        Ками опять справился без перевода. Подумал, посмотрел на спутник земли и ответил: — /Луна. Путь. Полный./ — До следующего полнолуния. — Негромко перевел старейшина.        Лунный мальчик посмотрел на обоих взрослых, снова повертел флейту и вздохнул. — /Могу. Лечение. Мое. Не мое нет. Маленький./ — Грустно сказал он и отвернулся к окну, подставляясь под мягкий лунный свет. — Ками сказал, — охрипшим голосом заговорил японец, — что сможет нас вылечить только в том случае, если мы признаем себя его свитой. По-другому не может, ибо слишком маленький. — Старейшина помолчал несколько секунд, прикрыв поблескивающий взгляд, а затем добавил от себя: — это великая честь — быть свитой ками, вожак.        Младший мужчина хмурил брови, нервно сжимая и разжимая кулаки. Наконец, напряженная тишина была нарушена что-то решившим для себя оборотнем. — Такие дела в одиночку не решаются. Идем совет стаи соберем. —  Мужчина по-звериному текуче поднялся, настороженно поглядывая на мягко улыбающегося в пустоту ребенка.        Коротким жестом были посланы за старшими мужчинами клана пара ошивающихся поблизости волчат.        Хмурые мужчины недовольно, настороженно поглядывая на полную луну, собирались к дому вожака.        Гарри задумчиво наблюдал за проскальзывающими хищными тенями-оборотнями.        «Все это завертелось так неожиданно и быстро. Жаль, что я действительно не могу им помочь, не привязав к себе. Порой законы Магии так придирчивы к своим же детям.        Я за время „сна“ успел, конечно, составить примерный план действий. Но вот так по-сырому — не сбегав в разведку и не познакомившись с местным народом, идти откровенно страшновато.        При составлении плана приходилось довольствоваться теми данными, что собрали клоны еще в Хогвартсе. А это крайне скудные источники информации в самом деле, что могут знать дети со слов своих родителей и опекунов?        Нужны данные, и как можно больше, а с оборотнями клоны вряд ли принесут много пользы. Эти создания магии больше ориентируются на запахи. А клоны далеко не идентичны настоящим людям.        Да и знают все тут друг друга от и до — новый человек сразу обратит на себя внимание.        Может, стоило воспользоваться новыми умениями, когда я смог превратиться в волчонка, и попробовать разослать зверушек-клонов? Нет, » — Гарри сам себе отрицательно покачал головой, — «это слишком рискованно, да и интуиция против. Придется рассчитывать на удачу и Магию. Зачем-то же она меня сюда привела?» — Ками-сама, — тихо позвала его женщина старейшины, — вас просят пройти в дом вожака.        Малыш кивнул и поднялся, несколько удивленно отметив, что бос. Обувь в этой маске упорно не хотела наколдовываться.        Лунный мальчик настороженно рассматривал пыльную землю перед порогом дома. — Ками-сама? — Спросил старик, недоуменно обернувшийся на него.        Мальчик поднял на него задумчивый взгляд и осторожно шагнул вперед. Вытоптанной до желтизны и припорошенной серой пылью травы коснулась босая крохотная ножка.        Оборотень прошел вперед, показывая путь до главного дома. Женщина, выглянувшая им вслед, сложила руки на груди молитвенном жесте — крохотные следы детских ног в пыли светились мягким, медленно истаивающим серебристым светом. Мальчик обернулся на ходу и кивнул ей, приподняв уголки губ в улыбке.        Женщина покраснела и спряталась, поспешно прикрыв дверь. — Ками согласен взять нашу стаю в свою свиту. Обеспечить лечением, работой и защитой. От нас требуется клятва и дом. Ками нарисует, какой именно.        Оборотни переглянулись: — Дом? — Да. — Кивнул японец, вслушиваясь в шепот, похожий на шелест ветра. — Можно совсем маленький, но очень нужно. Иначе он не сможет нас слышать и приглядывать…        Старейшина говорил все медленнее, а потом досадливо хлопнул себя по лбу. — А, извините, я просто неправильно перевел. Он просит построить ему синдэн. Можно даже размером с кукольный домик, но именно по чертежам. Вот и все. — Японец рассмеялся. — Синдэн?.. — Еще больше растерялись оборотни. — Ну да, место куда можно будет обратиться к нему с просьбой-молитвой или молитвой-благодарностью за сделанное. Ками же божество. — Еще раз повторил старейшина.        Через некоторое время, протекшее в переговорах и рассуждениях был заключена сделка, вступающая в действие после выполнения обеими сторонами условий. Старейшина почти сорвал голос, переводя стае несколько отстраненные слова мальчика.        Впрочем, оборотни были магическими существами, и понять речи источника магии им было гораздо проще, чем непонятные разговоры маглов. С которыми, чего уж там, порой приходилось контактировать чаще, чем с более понятным им магическим миром.        Святилище было действительно небольшим. Крохотный домик с четырехскатной крышей уместился в тени огромного дерева. Именно здесь был источник магии, Гарри даже примерно догадывался, как он образовался.        Магия сама ластилась ему под руки, когда он делал этот почти прирожденный канал более устойчивым и широким. На выступающих углах крыши вертелись тихо позвякивающие украшения из разноцветных стекляшек. Древесный великан шелестел густой листвой и щедро дарил тень.        Запах цветов, за ночь выросших на пребывающем потоке магии, щедро пропитывал свежие доски на широкой веранде. Среди колонн укрывалась от гуляющего ветерка пара оборотней в волчьем обличии.        Первую комнату сразу за входной дверью можно было бы назвать пустой. Лишь длинная ширма, украшенная переплетением серебряных листьев и луны отгораживала маленькую нишу с крохотной — едва-едва пройти ребенку — дверцей в глубине.        Стены комнаты были увешаны табличками из дерева, кости, камня, коры и даже листьев. На них были написаны четкими английскими буквами имена. Имена тех, кто пришел под его защиту. Иероглифами было бы красивее, но тут их знал только один человек.        За дверцей скрывалась небольшая комната, сейчас пустая, но лунный мальчик знал, что это временно. По крайне мере, теперь у него было место, где жить. Осталось найти хранителя и слуг, заботившихся бы о храме в его отсутствие. И если со слугами было проще всего, то найти хранителя… Да за короткий срок — очень… сложно.        Мальчик глубоко выдохнул воздух, вместе с ним выдыхая тщетные размышления, полные сожалений и мечтаний. Сейчас для этого не время, пора приниматься за работу. Он подвязал рукава кимоно. Свою половину сделки ину выполнили. Надо и ему начать заботиться о своих новых подданных. «Если я правильно понял их каркас взаимодействия с природой, то надо поправить четвертую и пятую линию. А ведь это все еще надо облечь в красивую оболочку.        Они англичане, а моему народу свойственна некоторая пафосность. Да и вообще немного пафоса никогда не помешает.» — Гарри улыбнулся своим размышлениям и покачал головой. — «Скоро должны вернуться клоны под Хенге взрослых, отыскивающие вакансии для ни черта не умеющих и в большинстве своем не имеющих документов, но весьма сильных и честных людей с секретами. При всем при этом хорошо оплачиваемую. Впрочем, магия им в помощь, а мне надо сосредоточиться на своей задаче. А если…?» *** — Нет, ты понимаешь? — Настойчиво повторила рыжеволосая девочка. — Я объясняю ей, что эта заколка совершенно не подойдет к этому платью, а она мне: «Я все равно черные туфли надену». Ну разве не дура? Какие черные туфли с длинным платьем?! — Угу. — Монотонно согласился Рон, выкапывая очередной сорняк.        Руки мерно делали свою работу. Вечером он планировал сбежать на тренировку, братья — сейчас проводящие очередной эксперимент за отцовским гаражом — прикроют.        Джинни, копающаяся напротив, что-то щебетала о своем девичьем, а Рональд вдумчиво размышлял. Он был стратегом и довольно умным парнем, что и не отрицал. Как не отрицал и того, что ленив: и для того, чтобы собирать информацию, и для того, чтобы предпринимать какие бы то ни было действия для воплощения интриги.        Тут Гарри хорошо придумал, дав совет с теми зачарованными фигурками. Конечно, пришлось побегать, выбирая людей, и неоднократно советоваться с Джонсоном, знавшим всех и каждого. Только эта его легкая насмешка в глазах не давала покоя и подспудно раздражала. Возникало такое ощущение, словно Джонсон ставил масштабный эксперимент, и ты был его прямым участником.        С Королем такого ощущения не возникало — было нечто другое. Тонкой намек, который так сразу и не уловишь, пожалуй. Он всегда пах пылью, книжной пылью. Хотя это неудивительно, учитывая, насколько хорошо он учился — библиотека знала его не понаслышке. Или тут дело было в ином? — Ты меня не слушаешь. — Укоризненно сказала Джинни. — Почему же? — Вяло отозвался Рон, недовольный ускользнувшей мыслью. — Внимательно тебя слушаю. Ты подскажешь мне, что это за растение? — Отвлек он её внимание перед тем, как его успели засыпать каверзными вопросами. — Ты совсем дурак, что ли?! — Возмутилась сестра. — Это же Златоцвет*, его для варки Осветляющего зелья применяют. — И тут же переключилась на новую тему. — А ты знаешь, что он действует как осветлитель? Тут одна моя подружка решила осветлить волосы. А я ей такая «ну куда тебе еще светлее, ты и так себе волосы до белоснежного вытравила, куда дальше-то?» А она заладила: хочу и хочу, ну и…        Рон снова перестал слушать.        Кстати о зельях. Гарри принес множество идей — Хогвартс словно закипел с его прибытием. Уж Рон-то знает — не одно поколение Уизли в этой школе обучается. Множество клубов, группок по интересам.        Он сам состоит в шахматном — точнее, состоял, пока не выиграл там у всех и его не попытались не продвинуть в кресло президента. А он что — дурак, столько ответственности разом брать и за себя, и за всех остальных? Напряжно. Свалил оттуда, конечно.        А тут эта суматоха с подбором фигур, ну, хотя бы с ферзем определился. Уже хлеб. Рон подумывал, а не придерживается ли подобной тактики и сам Гарри. Если подумать, то Джонни у него был бы ферзем, Драко — офицером, и сам Рон тоже, Криви — конницей. А кто тогда Невилл, Грей и новенькая Лавгуд? То есть уже не новенькая.        Хотя Поттер никогда не придерживался правил, каких бы то ни было. Скажет своим отстраненным холодным голосом «на все воля магии» — и по-своему делает. И причем тут воля магии? Может он знает чего, а с ними не делится? Интересно тогда знать, чем и о чем, и почему не доверяет. — Рон! — Громко окликнула брата Джинни.        Он вскинул голову, удивленно глядя на раскрасневшееся лицо сестры. — Я же говорю, что ты меня не слушаешь!!! — Возмутилась она, обвинительно указывая на него испачканной в земле перчаткой. «Ну все,» — С ноткой обреченности подумал Рональд, — «сейчас начнет.» Он окинул взглядом проделанную работу, оценил еще не сделанную и снова отключил слух.        Джиневра азартно ругалась, размахивая руками и мастерски повышая голос, привлекая внимание. Хорошо хоть про свою сторону грядки не забывала. Тренированный Драконом — периодически теряющим контроль над своим голосом в расслабленной обстановке и в итоге выдающим звуковые атаки куда более впечатляющие, чем любительские постановки (?) его сестренки — Рон флегматично игнорировал все постороннее и продолжал размышлять, благо механическая работа этому способствовала. *        Колин Криви ни о чем не думал, для этого у него был отличный помощник. Он восторженно рассказывал младшему брату о чудесах Хогвартса, и о друзьях, и о лучшем боссе на свете — Гарри Поттере.        Брат восторженно внимал, прижимая к себе подарок — толстый альбом-доклад о приключениях старшего брата в волшебной школе. Большинство фотографий двигалось, повторяя одни и те же движения. И весь альбом пестрил пометками и пояснениями — кто, где, почему, зачем и для кого.        Младший брат у него аналитик и планирует писать статьи, информация ему пригодится.