***
Сегодня был замечательный день. Нет, день был не просто замечательный, а просто божественно-прекрасный. Ведь ЕГО Могущество Темный Лорд был как никогда счастлив, его настроение было выше облаков, и он даже ощущал в воздухе аромат предвкушения скорой расправы над врагом. Нагайне, правда, этот аромат напомнил запах навоза, что так щедро разбрасывал в своем огороде соседний маггл, но змея решила промолчать. Ведь кто она такая, чтобы разбираться в ароматах счастья ее хозяина. Риддл уже представлял перед собой лицо Дамблдора, когда его «золотой» мальчик попадется в расставленную им ловушку и станет жертвой гениальности и коварства лорда Волдеморта. Жертвой, которую Том собирался принести на алтарь собственной победы уже этим летом. Желательно еще, чтобы Гарри Поттер перед своей смертью настрадался как следует, а для этого в светлой голове темного мага зрел особый план… Размышления были прерваны стуком в оконное стекло. Прилетела сова от его верного слуги. Наконец-то! Лорд Волдеморт своими маленькими ручками, почти детскими пальчиками (хотя если увидеть у ребенка такие "ручки", можно и скопытиться сразу) с острыми, почему-то черного цвета, когтями сломал печать с только что принесенного письма, после чего углубился в чтение, с каждой прочитанной строчкой все больше расширяя глаза, которые и без того были не ахти какие прекрасные («Тш-ш-ш, только Тому не говорите об этом, иначе… вы сами знаете, что будет»), сжимал в свободной руке свою волшебную палочку, чуть ли не ломая ее. Все-таки Крауч смог испортить ему настроение! Круцио ему через Аваду!«Доброго вам дня, мой сиятельный, самый благодушный и прекрасный, а еще очень могущественный и неповторимый Лорд.
Простите за такую долгую задержку отчета по нашему общему делу, но у меня есть этому объяснение, которое я сейчас же вам и опишу в этом письме. И хотя мне нелегко, я стараюсь не унывать, мой Господин, вы не волнуйтесь обо мне». — Я и не волнуюсь, недоразвитый! – ругнулся Риддл и чуть смял уже начавшее раздражать его письмо от Барти. «Отныне я более не человек, так как мое лицо побледнело, и я стал похож на инфернала, волосы поседели… местами, а щупальце стало частью моего тела, очень видимой его частью, окончательно сроднившись со мной, хочется отметить, даже в моем истинном облике. И это ужасно, мой Лорд! Я теперь выгляжу как брат-мутант Гигантского кальмара, но даже он… плюнул мне в лицо струей чернил, когда я попытался наладить контакт с ним. Но вы не беспокойтесь обо мне, Хозяин, я все равно пытаюсь быть в тонусе и не унывать. А еще у меня развился комплекс неполноценности, мой Лорд! И виной всему этому не кто иной, как Гарри, будь он трижды проклят, Поттер. Но будьте уверены, мой Господин, он ответит передо мной за все, что совершил, и мы еще узнаем, кто из нас будет смеяться последним». — Конечно я, кретин! – прервал чтение Волдеморт, все больше кривя чересчур тонкие губы. «Я его уничтожу, придушу собственными руками, а лучше собственным отростком, чтобы мальчишка знал, кто самый сильный в магической Британии, кто такой Барти Крауч на самом деле…» — Хвост! Сожги это! Сожги это дотла, пока я еще держу себя в руках! Питер выполнил приказ Темного Лорда, а сам Волдеморт так и не узнал, что последней строчкой этого так разозлившего его письма было выведено весьма интересное предложение: «Я видел недавно Нагайну в Хогвартсе, вам стоит расспросить вашего фамилияра об этом, мой Повелитель.С низким поклоном, ваш преданный слуга, Бартемиус К.
»***
Гермиона, Драко, Невилл и Луна разместились в уютной гостиной Пуффендуя исключительно из коллективной вредности, а также в силу того, что никто из них не принадлежал к этому факультету. Они тихо обсуждали проблему общего знакомого, в которую тот неожиданно попал этим вечером. Сами Пуффендуйцы хмурились, кто-то даже пытался высказаться против подобной наглости, но наглости у ребят было и правда слишком много (видимо, она передалась воздушно-капельным путем от Поттера), поэтому они лишь передвинулись ближе к камину, тем самым заняв самые лучшие места. — Как вы думаете, Гарри сам бросил свое имя в Кубок Огня? – тихо спросил Лонгботтом и наколдовал себе большую подушку прямо на полу, на которую тут же переместился. Встав с кресла, Малфой, нахмурившись, последовал его примеру, а девчонки создали себе большой матрас на двоих. — Не думаю, – выдала Грейнджер, хотя никто не стал бы утверждать, что девушка уверена в своих словах на сто процентов, так как сомнений в способности Поттера провернуть нечто подобное ни у кого не было. – Хотя такого поворота я и не исключаю. Но Гарри бы раструбил об этом по всему Хогвартсу. Кстати, видели Уизли, ну-у-у, который Рон? Он уже начал свою деятельность по распространению слухов об обманщике-Гарри Поттере. — Этот Уизел дождется еще когда-нибудь, – проворчал Драко, не моргая смотря на огонь и о чем-то раздумывая. — Это профессор Грюм, – таинственно, но вполне уверенно произнесла Луна. — Откуда ты знаешь? – проворчала Гермиона. — Просто чувствую. Идемте лучше с самим Гарри поговорим. Он обещал мне поход в Тайную комнату, кстати. Вдруг вспомнит об этом. — Луна, он обещал это в прошлом году! – воскликнул Невилл, но с места поднялся. — Это совсем не важно. — Ладно, – повеселевший Драко вдруг потер ладони друг об друга, – кто хочет поучаствовать в Турнире Трех Волшебников вместе с Поттером? — Малфой, да ты гений! – выдал громко Лонгботтом, с грохотом закрывая за собой дверь в гостиную Хаффлпафа. – Я уже знаю, что нужно для этого предпринять…***
Черч, в своем обычном виде довольно крупной анаконды, если исключить, конечно, пару огромных ядовитых клыков, торчащих из пасти, подполз к одному из великого множества поворотов в коридорах замка Хогвартс и, стараясь казаться незаметным, чуть «выглянул» из-за угла, принюхиваясь. В этот день бедному змею приходилось нелегко: повсюду шныряли заморские двуногие, а ведь его славный и добрый, и еще умный Хозяин, ткнув в нос Черча длинным пальцем, словно кинжалом, пригрозил его кастрировать, если кто-то из посторонних заметит в школе чешуйчатого монстра. Василиск проникся угрозой и теперь постоянно опасался попасться кому-либо на глаза. Хорошо еще, что студенты Хогвартса его уже не боятся, разве что маленькие, самые младшие двуногие, только-только прибывшие из собственных логовищ, оторванные от молока матерей. Вот они еще боятся василиска, что Черча очень даже устраивает, так как остальные детишки обнаглели настолько, что бедному ему приходится таскать на себе этих двуногих по их просьбе целыми днями. Нет, кто бы поверил, что он, король змей, будет катать на собственной спине беззащитных желторотиков, узнавших его слабое место – нос, от почесывания которого Черч был просто не в силах сопротивляться. У-у-у, изверги малолетние! Отдать бы их всех его змеенышам, узнали бы тогда, каково это – когда на тебе ездят все кому не лень. Не почувствовав запаха никого живого, Черч быстро прошмыгнул по свободному коридору и свернул к туалету, в котором находился вход в логово его возлюбленной и их детишек. Ненадолго замерев, Черч принял истинный размер, чуть превышающий размер его возлюбленной, прошипел что-то раковине, после чего исчез в неожиданно открывшемся тоннеле, не заметив, как Плакса Миртл радостно потерла призрачные ладошки друг об друга, после чего, взвизгнув от восторга, нырнула в унитаз. Червячок наконец в домике!