Война вне игры

      Юнги Чимина пытался заверить, что Тэхёну доверять в такое время нельзя, поэтому и перезванивать ему не позволял. Но Чимин так загорелся этой новостью, что сможет бежать со своей «работы», что пытался всеми силами и действиями переубедить Юнги. — Юнги-а, ты должен понять меня, — мяукал Чимин на ушко Юнги, и нежно касался пухлыми губами сладкой шеи Мина. Руки младшего возбуждающе бродили по торсу Юнги, вызывая ряд мурашек, которые преданно плясали по всему телу Мина. Но старший придерживался своего первого ответа и рявкнул недовольное «нет».       А Пак устал слышать отказ из уст Мина, это его крупно обижало и задевало так, что ком встрял в горле и глаза смочились слезами. Чимин крепко обнял старшего и уткнулся лицом в его шею, и оттого Юнги смог почувствовать мокрые ресницы Пака и его громко колотящееся сердце. — Чимин, ты чего ревёшь? — смягчился Мин и, как бы извиняясь, начал поглаживать рыжего по голове, только вот парень уже был не на шутку обижен и отвечать не собирался, уж слишком больно и муторно. Тогда Юн требовательно рявкнул: — Чимин, отвечай, когда я с тобой разговариваю! — Потому что мне тяжело, Юнги, — сквозь слёзы и ком, застрявший в горле, прошептал Чимин, так и не оторвавшись от шеи старшего. — Сколько бы раз ты не пытался вырвать меня из рук этого жалкого Джина, но всё тщетно. А теперь, когда возможность подносят на блюдечке, ты говоришь «нет».       Чимин и вовсе расхныкался, оторвался от Юнги и сел на край кровати, смотря своими покрасневшими глазами от слёз в глаза Юнги. — Мне уже тошно, когда меня трогает кто-то, но не ты. Мне блевать хочется, когда во рту чей-то член, а не твой. И это никогда не кончится. Юнги-а, ты даже представить не можешь, что по пути домой я испытываю… я каждый раз возвращался, хотя хотел броситься под машину, или сразу вылететь с окна отеля. Мне было так тяжело. И сейчас я понимаю, что легче не станет, если Джина не убрать. Но ты отказываешься помогать Тэхёну, тем самым лишаешь меня возможности дышать. Чимин сидел на краю и захлёбывался в собственных слезах, дрожа и понимая, что Юнги теперь знает то, чего никогда не должен был узнать. А Мину дурно стало от слов младшего. Он знал, что ему плохо, потому как и Юнги не весело от той мысли, что его мальчика лапает кто-то ещё, что какой-нибудь жирный папик вдалбливает в Чимина свой хер, причиняя боль и разрывая внутренности. Но Юнги никогда не думал о том, что Чимин задумывался о самоубийстве. Всё что угодно, Юнги думал о многом, но никогда в его голову не влетало самоубийство. Дрожащими руками Юн взял телефон и набрал знакомый номер, внимательно наблюдая за Чимином, который дрожал весь, словно осиновый лист. — Кончили, — пытался пошутить Юнги, но как-то не до смеха ему и Чимину, но вот Тэхён усмехнулся и выдавил искреннее «ха-ха». — Не скажу, что быстро, но ты позвонил… спасибо. — Собирать всех? — чётко и ясно спрашивал Юнги, потому что настроение скатилось на полный ноль и поднимется оно, только когда дело будет сделано. — Как бы мне этого не хотелось, но собрать нужно всех до единого. — Ким, только попробуй натворить глупостей. Я собственными руками тебе голову отверчу. — Да, это ты умеешь, — расхохотался Тэ и добавил. — Передай Чиме привет, и не волнуйся ты так. В этот раз глупостям не место. — Я позвоню, как всё будет готово, — и отключился. Больше Юнги не хотел слушать этого парня и его подъёбы, потому что самое время утешить Чимина так, чтобы он успокоился; и подбодрить так, чтобы он больше не думал о том злополучном суициде. Юнги обогнул кровать и сел на колени Чимина, аккуратно обвивая руками его шею и поворчаивая лицо на себя. Юнги, как и Чимин, не мастер слов, зато ещё какой мастер действий. Его нежные от виноградной гигиенички губы слабенько коснулись кончика носа Пака, а после Юнги стукнулся лбом о лоб парня и прижал его так крепко к себе, что казалось кости одни за другими начнут трещать. Но им нравилось ощущать друг друга и слушать учащённое сердцебиение. И слов никаких не нужно, потому что и так понятно всё без них. Сердце самый чистый и искренний источник, и если прислушаться к нему, то всегда можно найти ответы на все интересующие вопросы. Нужно только уметь. Бобби на следующий день, после визита к Тэхёну, явился к Намджуну, похрамывая на правую ногу. Намджун сразу заметил неладное, но как только он захотел поинтересоваться, что стряслось, как его опередил разгневанный Бобби. — Да что этот Тэхён возомнил себе? Если бы не ты, прикончил бы этого сосунка на месте, — хмыкнул парень и сел напротив Джуна, который заинтересованно читал последние новости в газете. — Как всё прошло? — Намджун горел узнать всё с самого начала и то, насколько удачливо прошёл их план или же вовсе провалился. — Всё прошло хуже некуда. Сначала какой-то мерзкий мальчишка не давал мне увидеться с Тэхёном, потом этот несносный Ким не захотел меня слушать, но стоило мне рассказать, что да почему, как тут же начал прогонять меня и напоследок выстрел, мать твою, прямо в ногу, — всё ещё на эмоциях рассказывал Бобби и выглядел душевно подавленным. — И ещё… стоило мне сказать, что ты привязался к девочке, как его тут же чуть ли лихорадка не взяла. Намджун невольно оторвался от газеты и устремил полные загадки глаза на Бобби. Они не то спрашивали «какого хрена», не то говорили что «всё в порядке, молодец!» Убрав газету на стол, Ким снял очки и протёр от усталости глаза, после чего не менее устало простонал: — Так и что в конечном итоге? — Он приказал мне, а точнее тебе не соваться в это дело. Он сам всё хочет разгрести. — Что? Сам? — Намджун не на шутку разозлился и вскипятился, словно чайник на плите. — Кихён… он… — Как весело наблюдать, Намджун, — подметил Бобби, — вы оба становитесь такими тюфяками перед этой мелкой особой. Дети — цветы жизни, не так ли? А у вас столько говна в жизни было, что благодаря этому дитю и держитесь на своих двоих. Юнги медлить не стал и уже через два дня собрал всю команду Тэхёна, которая два года назад развалилась из-за «смерти» босса. У половины людей были свои вторые половинки, как никак влюбились и пытались жить счастливо. Но когда на проводе услышали до боли знакомый голос, то спустились все до единого на землю и отвечали «прибуду завтра». Всё настолько просто, что задавать подобных вопросов, что-то вроде «пойти опять убивать, когда есть вторая половинка?». Не то, чтобы пойти убивать. Это их жизнь и выбрали они её сами. Только вот киллерам, как правило, не дано ошибаться, и выбирать дают лишь один раз. И когда руки обмоются чужой кровью, значит проклятие твоё начнёт сбываться и к жизни обратной никогда не воротишься. Люди — это не орешки. Для того, чтобы расколоть орех нужно приложить минимум усилий, для того, чтобы убить человека, нужно научиться вырубать себя на мгновение из мира сего, потому как истреблять своих сородичей тяжко и вредно. А ту боль, что поначалу пожирает их, о ней никто никогда не жалуется, но она настолько коварна, что не желает покидать своего хозяина, роднится с ним, в итоге убивая. Орешек — славится своим умом и ультратонким лазером, сделанным своими же руками. Лазер встроен в перстень, который пребывает с ним 24/7, а убить с его помощью можно за раз целую стаю, стоит только правильно направить. Орешек всегда предоставляет уникальное оружие и гениальные идеи, которые никогда бы не созрели в голове у простого смертного. С собой Орешек привёз команду, и хоть была она не велика, но проку от них хоть отбавляй. Панацея — самый старший мужчина, облачённый в роль киллера. На данный момент ему 68 лет, а славится он своим умением убивать бесшумно и внезапно. Леска его друг. С её помощью он порубил больше тысячи голов, и гордится ей, как собственной дочерью. Странная привычка у этого мужичка: не любит, когда кто-то страдает. Либо добивает, либо помогает. Предпочитает пользоваться больше первым случаем, от того и прозвали его Панацея — лекарство от всех бед. Однажды помог своей дочери, когда та серьёзно заболела. Пытался помочь сначала вторым способом, но всё тщетно, помог первым. С собой Панацея взял только леску и белые носовые платки. Пушок — этого мужчину порой боится и сам Тэхён, так как прославился он благодаря своему дару бесчувственности и умением голыми руками проламывать черепушки. А пошло это всё с того, что в молодости семью Пушка растерзали бандиты. Молодую жёнушку изнасиловали и бросили на дорогу в час пик, а милую дочку расчленили и попробовали себя в роли каннибалов. Тогда Пушок лично выследил этих двоих, кто стоял за смертью его семьи, и голыми руками оторвал им конечности, а после, словно надувной шарик, лопнул их головы. С собой Пушок привёл стаю таких же зверей, как и он сам. И заключает главенство команд Юный Философ. Этот парень не хуже гипнозированного кулона, своим языком он может заставить людей совершить неисправимое. Много сил и времени на болтовню не уходит, поэтому за свои 25 Молодой Философ успел истребить почти всех университетских хулиганов и шлюх, которые отказывали ему. С собой он привёз самых настоящих снайперов, обученных и опытных. День, когда более двадцати человек узрят своего выжившего босса, назначен на сегодня, сразу около особняка Джина. На вопросы «почему именно там? Нас же могут спалить» Тэхён отвечал ясно и чётко «долго разговаривать не придётся». Пушок, как в старые добрые времена, приставал к Орешку и умолял лазером прожечь ему палец. Но Орешек отстранялся от него, утверждая, что оттого тот останется без пальца. Но даже этот факт не останавливал Пушка, и тот продолжал упорствовать. Панацея же всегда подкрадывался сзади и внезапно, а ещё настолько тихо, что в гробовой тишине его шаги не будут расслышаны. Он любил уединяться и со стороны смотреть, как дурачьё веселится перед, возможно, их последней миссией. Одно их связывает вместе: незнание, выживут ли они сегодня, либо полягут от пуль врагов. И если кто-то скажет, что киллерам не страшно умирать, то вас тут же убьют. Потому что умирать им страшнее всего. Они столько грехов совершили в этом мире, что котелки с чертями им обеспечены, а это страшно до жути. Умирать они боятся и не хотят покидать этот мир, ведь где-то там их встретят все убитые жертвы и покажут им, насколько они хотели жить. Чёрная машина остановилась неподалеку от особняка, где собралась вся команда, и ждали только, когда явится босс. А из той самой машины вышел Тэхён, и за ним же, так же эпично, вышел и Чонгук. На Тэхёне, как обычно, было надето, поверх чёрной рубашки и чёрных штанов, с разрезом на коленях, коричневое пальто, в котором было до чёртиков уютно, и смотрелся он в нём, как мирный житель. Зато стиль Чонгука немного отличался от его малыша. Он был облачён во всё чёрное, от ботинок до кожаной куртки. Они эпично шли навстречу команде, и будто ни в чём не бывало хохотали, сплетая пальцы воедино. — Только не говори, что этот остолоп идёт с нами, — сразу начал возмущаться Юнги и ткнул пальцем в рядом стоящего человека с Тэхёном. — Этот остолоп будет следить, чтобы у другого остолопа осталась цела задница, — парировал Чонгук и невольно закатил глаза. Многие здесь были ему не рады, потому что много наслышаны о нём, да и из уст Юнги. Это был не Чону и всех это огорчало, ведь любили они того паренька, а Панацея даже помогала… вторым способом! — Верно, он тоже идёт, — выдохнул Тэхён и оглядел всех парней с загорающейся искрой в глазах, одаривая их всех своей доброй квадратной улыбкой. — Я рад вас видеть здесь, — продолжил он, — наша цель убить Джина и всё его драгоценное войско. Хоть их и много, но они слабы раза в три нас, поэтому шансы выйти из воды Всем сухими присутствуют. Но и так же мы должны вытащить мою сестру. — Ооо, эту малышку забрал тот монстр? — уныло пропищал Пушок и закрыл рот руками. — Я вытащу её ценой собственной жизни. — Верно, Пушок, — улыбнулся Тэхён и тут же был передёрнут Чонгуком. — Спасибо, Пушок, — поправил его Чон и улыбнулся Пушку. — Верно, — рассеянно высказал Тэхён и подошёл к воротам. В это время Юный Философ скомандовал своим занять свои точки на верхушке ворот и чётко следить за Тэхёном и его шкурой, по пути сбивая врагов. Тех двоих, что были у ворот, Панацея взял на себя и незаметно для самих них леской отрубил голову. Теперь проход был открыт и свободен, до того момента, пока их не заметили те, что стояли у входа и не направились навстречу им. Но снайпера знают свою работу и мигом пристрелили тех двоих, и тех, что прибежали с заднего входа. На балконе трёх охранников убил Орешек в мгновение ока. Охрана снаружи за считанные минуты была убита, а основные бойцы ещё даже пальцем не шевельнули. Тэхён открыл двери главного входа и пропустил туда вперёд свою команду, сам следуя за ними. Охрана, одна за другой, падала окровавленная на пол, а их глаза мутнели и становились безжизненными. Суматоха объявилась открытой, когда на втором этаже мелькнул Джин, но успел увернуться от налетевших пуль. Должно быть, он уже вызвал подкрепление, оно и к лучшему, ведь его сейчас найдут и сожрут. — Джин, ну же, не прячься! — протянул Тэхён и заводно расхохотался. — Ты думал, я не приду? Дом начал слабо потрясываться, словно началось мелкое землетрясение, но как оказалось позже, это армия Джина бежала на битву. Их было не десять, ни двадцать и даже не сто. Их было три сотни, если не меньше, и все еле как помещались в особняке. — Вот это нихуя себе! — воскликнул Юный Философ, который никогда в жизни слова-паразита не говорил. Но команду Тэхёна это зрелище поразило, а Чимину стало даже дурно. Чтобы убить Джина, нужно вложить не мало сил, потому что его войско было не просто большим, оно было великим. Все приготовили свои оружия и прицелились на врага. Тэхён расхохотался, тем самым подавая знак «сейчас» и все, словно зомбированные, начали сражаться. Орешек в одной руке держал ножик, в другой действовал своим перстнем, но его окружало слишком много врагов, что глаза разбегались. Но он справлялся и валил одного за другим. Панацея худой и гибкий, уворачивался от пуль, словно знает каждый шаг наперёд, и по возможности резал глотки врагов, используя свою леску как хлыст. Юный Философ достал два пистолета с двойным дулом, и начал стрелять определенно по цели — в лоб. Он пытался убивать как можно больше, а его зад прикрывали его же снайперы, которые стреляли с улицы. А вот Пушку пришлось нелегко. До трещин в собственных костях бил головы врагов, пока один из них не подставил нож вместо своей головы. Нож насквозь пробил руку Пушку, но даже тогда он не останавливался и продолжал топтать. Но враги словно пошли все на него, набежали, как муравьи, и довели дело до конца — пробили лоб пулей Пушку, а после насквозь застреляли его бездыханное тело. — Пушооок, — простонал Чимин и в отместку за Пушка начал стрелять по тем, кто с ним это сделал. Его оружие выглядело словно базука, а стреляло оно ничуть не хуже. С ней он мог одной пулей убить сразу троих, а всё потому, что придумал её Орешек. Чонгук же отправился с Тэхёном отыскивать спрятавшегося Джина. В руках у Тэхёна был обычный ствол, а вот Чонгук предпочёл холодное оружие в виде катаны. Объяснился он тем, что в детстве его часто бил Чону, а защищался Чонгук обычной палкой. А в играх обучился и узнал об особенностях катаны. В его руках она была своей, а владел он ей свободно и чётко. — Ты знаешь, где он? — спросил Чонгук, бродя по второму этажу вместе с Тэхёном. — Откуда я могу знать? — нервно ответил Тэхён, не обращая внимания, что следовал вопрос на вопрос. Но время тянуть нельзя, они, во что бы то ни стало, должны найти этого ублюдка и расплатиться с ним за всё и за всех. За сестру, которая в жизни ничего плохого не сделала; за Чимина, который страдал. И если Тэхён не признается рыжеволосому, что переживал за него, что сердце кровью обливалось каждый раз, когда от чужих уст слышал, какая он прекрасная шлюха, но всё именно так и есть, и за него мстить будет слаще всего. — Он же не будет сидеть в своём кабинете и выжидать? — вновь начал приставать с расспросами Чонгук, но Тэхён лишь махал на него рукой и велел молчать. Хоть особняк и велик, и казалось бы, комнат здесь не сосчитать, но у всего есть предел и потайные места. Даже когда Ким жил в квартире со своей семьей, за шкафом, в детской комнате, где жила Кихён, он сделал потайник, чтобы в случае чего они смогли спрятаться. Остаётся только и в этом особняке найти то место, куда бы смог спрятаться этот трус, ведь Джин не рождён, чтобы сражаться, и боится оружий, как огня. Впереди показался силуэт, и парни навострили уши, а после оголили свои оружия, встав на защиту. Чонгук ждал команды Тэхёна, но парень выжидал, и оказалось, не напрасно. Впереди на них бежал Хосок и явно у него была информация. — Я обыскал весь дом, — запыхавшись, выпалил он и продолжил, пока не поздно. — Он в детской комнате. Внутри комнаты было светло и уютно, но холод, что веял оттуда, пугал и отталкивал. Впереди стояли две широкие кровати, идеально заправленные и чистые. Можно было подумать, что здесь никто и никогда не жил. Но по разбросанным куклам в игровом месте Тэхён догадался, что здесь была Кихён. Она всегда любила кукол. Когда её спрашивали, чего бы она желала на день рождения или на новый год, он заявляла, что хочет новую коллекцию маленьких красивых куколок. — Не стрелять, — приказал Тэхён. — Здесь Кихён. — Он был точно здесь… только девочку я не видел, — признал Хосок и начал осматривать всю комнату, цепляться хоть за что-то. Но всё, что смог найти Хосок — это белоснежный платок с инициалами в углу «К.С.Д». Безусловно он был здесь! — Чёртов трус! — выкрикнул Тэхён и от злости выстрелил в стену, впоследствии чего по ней пошли трещины. — Какой же он тру… Не успел Тэхён договорить оскорбление в сторону Джина, как позади себя послышал Хосоково тихое «Тэхён!», а когда повернулся, то увидел, как на белой рубашке Хосока появилась дырка, и алая кровь начала впитываться в белую ткань. Чонгук не стал ждать приказа Тэхёна, как было по договоренности, и сразу рванул за Джином, который завёл их в ловушку и пытался убить Кима. Но он промахнулся и попал не в того. Благодаря лёгкой атлетике Чонгук быстро догнал свою жертву и толчком ноги выбил из рук Джина пистолет, единственное его оружие. — И что теперь, убьёшь меня этой сраной палочкой? — усмехнулся Джин, сам понимая, что его конец близок, а быть точнее, он в руках у Чона. Одно движение руки и Чон обезглавит Джина, навсегда лишив своих близких проблем. И вот Чон замахнулся, но увидев, как сдавшись закрыл глаза Джин и выжидал своего часа, Чонгук не смог убить человека. Каким бы он не был: добрым или злым, полным дерьмом, каким и является, либо ангелом воплоти. Чонгук никогда не сможет убить, и понял он это только сейчас, не в самый подходящий момент. Рука, которая держала катану, дрогнула и оружие вылетело из рук Чона. А Джин лишь усмехнулся, а после и вовсе расхохотался. — Да ты же у нас… Но ему не дали договорить. Одна за другой, пуля пробивала его грудную клетку. И всё, что видел перед собой Чонгук, как багровая кровь лилась из его рта, а глаза так жалостливо смотрели на Чонгука, будто моля и проклиная, но после они застыли навсегда. Парень упал на колени, а после и вовсе лицом вниз. — Для него всё кончено, — спокойно выдохнул убийца, который проделал в груди Джина не меньше семи дыр. Это оказался Намджун. Он явился из ниоткуда, но Чон благодарил, что так кстати. Если бы не розоволосый, то Чонгук бы упустил жертву, не сумев её убить. И то, как сильно дрожат его руки, заметил и Намджун. — Ты не убивал, Чонгук, успокойся, — всё так же спокойно говорил Намджун. И Чонгук сразу не заметил, что за парнем стоит маленькая девочка и, закрыв глазки ладонями, стоит и прячется. Чон удивлённо открыл глаза и спросил: — Это Кихён? — Да, я успел её перехватить. Если бы не приехал, то она сейчас была бы где-то в штатах, — признал Нам и взял девочку на руки, шепчя на ухо, что всё закончилось и она может открывать глаза. Он обещал ей, что отведёт её к родному брату, но Чонгук остановил их и не дал пройти в комнату. — Что? В чём дело? — непонимающе спросил Намджун и отошёл от Чонгука. — Ему… ему нужно попрощаться, — держа слёзы в себе, выдохнул Чонгук и остался перед дверью, охраняя и остерегая. — Хос-сок, — дрожащим голосом прохрипел Тэхён и поддался вперёд, чтобы не дать Чону упасть. Он схватил его за плечи и повалился на пол. Одно было видно точно, если Джин и не убийца, но стреляет он точно и смертельно. По тому как тяжело дышал Хосок стало ясно, что скорая тут не поможет, а считать те минуты до кончины Тэхён боится. Прикладывает руки к ране, не понимая, что так он причиняет ещё больше боли. Но Ким не знает, что ему делать. Его глаза наполнились слезами и вокруг всё поплыло, даже лицо Хосока была видно не чётко. Тэхёну стало поистине страшно. Он коснулся лбом лба Хосока и зарыдал так громко и оглушающе, что сам умирающий хён не смог не успокоить его. — Тэхён, — сквозь боль и муку звал его Хосок, но Тэхён не прекращал реветь. — Ким Тэхён! — Выкрикнул Хо, и Тэ соизволил сдержать вопли при себе, понимая, что от этого Чону может быть ещё больнее. — Хосок, зачем? — дрожащем голосом спросил Тэхён, но знать ответа он не хотел, он боялся. — Тэхён… — откашлявшись Хо продолжил. — Я чего опоздал-то… я к семье ездил, наконец-то поел не рамён. Жена сказала, что всё ещё любит меня… представляешь, меня! А моя дочурка уже совсем выросла, ещё в школу не пошла, а уже мальчика нашла… Тэхён… ради того дня, что я провёл с семьей, я был готов жизнь отдать. И сейчас… меня ждёт То место, но мне не страшно. Я попрошу тебя кое о чём, прошу, сделай именно так… скажи… моей семье… всю правду обо мне… и может быть тогда… может бы… Но он не договорил. Его тело ослабло, а голова скатилась набок. Его жизненные глаза больше не сияли так ярко, как при жизни, а сердце не бьётся, даже еле ощущаемо, оно навеки застыло. Тэхён начал трясти безжизненное тело, пытаясь пробудить Хосока. Его крики были слышны во всём особняке, и все те, кто слышал громкие вопли, снимали головные уборы и закрывали глаза — один из них ушёл. — Хосок! Может быть… что может быть?.. Хосок!.. Чон Хосок! Тэхён продолжал трясти тело, надеясь на чудо. Но по закону жизни — чудес не бывает. И оттого становится тошно. Больно, что изнутри всё рвёт и просится наружу. Большие тёплые руки Чонгука обняли Тэхёна со спины и прижали к своему хозяину. Чонгук не отпускал вырывающегося Тэхёна от себя, и прижался губами к его виску, шепча, что всё будет хорошо. Но Тэхёну больно терять своих близких. Хосок стал частью его мира, он всегда был рядом. Смеялся, плакал, помогал. Даже в выходные скрашивал Тэхёново одиночество. А теперь он унёсся в Тот мир, и никто не знает, какого ему там. Ведь это отдельный ад для киллеров. Он страшнее, чем можно представить. — Тэхён, тише! Успокойся! — повысил голос Чонгук. — Не напугай её. И в дверях появилась девочка, а позади неё стоял Намджун. Кихён своими напугавшимися глазками смотрела на то, как крепко обнимает Чонгук её брата. А когда её взгляд встретился с Тэхёновым, она и вовсе захотела расплакаться. Видеть перед собой человека, родную кровинку, уже не легко, а следить за тем, как он мучается становится невыносимо. Она неуверенными шагами направилась к Тэхёну, на Хосока старалась не смотреть — страшно было. Чонгук соизволил выпустить Тэхёна из объятий и передать Кихён, которая с уверенностью обхватила ручками шею Тэхёна и прижала к своей маленькой груди. Тэ слышал, как учащённо билось сердце его маленькой сестры, а ощутив её мягкие ручки он понял — вот она, его Кихён. Девочка крепко прижимала к себе Тэхёна, а тот не мог сдержать слёз. Он наконец-то встретился со своей девочкой. Она стояла перед ним живая и невредимая. Её белый волос значительно вырос, и от счастья Тэхён улыбнулся. — Оппа, не плачь, — тоненьким голоском протянула Кихён и поцеловала Кима в лоб. — Я сделаю так, чтобы он ушёл в мир пони. Девочка опустилась перед Хосоком на колени, и поборов свой страх, протянула дрожащую ручку к лицу Хосока и опустила его веки, на прощание поцеловав в лоб. — Всё закончилось, — констатировал Намджун и следом же добавил. — Они ждут тебя внизу, Тэхён. «Всё закончилось» это говорило о том, что Тэхён одержал победу. Он выполнил поставленную цель, не без помощи своих ребят. И теперь они ждут его внизу, чтобы получать дальнейшие указания. Тэхён взял всю силу в кулак и поднялся на ноги, вытирая чужую кровь со своих ладоней. Он протянул руку Кихён и она желанно схватила её двумя ручками. Внизу был самый настоящий хаос, выраженный словно море из трупов и крови. Здесь полегли как враги, так и свои. На ногах стояли самые настоящие солдаты, которые сегодня сражались за справедливость и жизнь юной леди. Чимин, Шуга, Панацея, Орешек и Юный Философ — все они смотрели на босса, как на всевышнего. А за руку Тэхён держал Кихён, после чего поднял на руки и прокричал басистым голосом: — Мы справились. И мужчины, как слабые женщины, пустили слёзы. Они сражались не зря, они позволили юной Кихён жить той жизнью, которой она захочет. И счастье её не обделит, ведь теперь рядом есть брат, который никуда не денется и останется рядом навсегда. Будет защищать её ценой своей жизни, до конца своих дней, потому что она единственная его кровинка. Ким Кихён.