diamonds 'n' rust

Lean forward and you close your eyes. Do you wanna jump, jump, jump? Чонгук теряет дар речи. Только что Тэхён стоял перед ним, а теперь он…там, внизу. Первая мысль: Какого черта? Вторая: Тэхён, наверное, уже труп и с этим ничего не поделаешь, Чонгук увидит смерть снова, ничем не сможет помочь, это обернётся ещё одним ПТСР или чем-то похуже, он будет просыпаться по ночам с криками, винить во всём себя, задаваясь вечными вопросами о том, когда все драмы в его жизни кончатся и ждать ли покоя. Третья: Блять, просто блять. Стоит ли всё-таки узнать, что случилось? Чонгук находит силы подойти к окну и взглянуть вниз, ожидая увидеть что-то страшное. Фантазия уже давно своё нарисовала. И он удивляется, когда не видит разбитого в лепешку Тэхёна и лужи крови. Всё, что он видит — это ряд мусорных баков, в одном из которых стоит Тэхён, пытаясь избавиться от кучи мусора, прилипшей к нему. Чонгук ненавидит этого парня. Так сильно, так неподдельно. Разве человек, который просто взял и прыгнул, ничего не сказав, оставив его одного на целых полминуты с жуткими мыслями в голове, может быть адекватным? И Чонгук тоже скоро чокнется от увиденного. — Блять! Ты серьёзно? — кричит он, аккуратно становясь в проёме. Одно неверное движение и сам полетит вниз. — Прыгай скорей! — отвечает снизу Тэхён, не переставая убирать какие-то штуки с себя. Чонгук видит даже банановую кожуру на его плечах. «Прыгай скорей»? Окей, беготня от неведомых, нелёгкий подъём по лестнице и хождение по каким-то тёмным коридорам — это всё ещё куда ни шло. Но прыгать — ни за что и никогда. Велика вероятность неаккуратно приземлиться, а ещё больше вероятность пролететь мимо и что-нибудь себе сломать. Он может и вовсе разбиться намертво, а жить пока ещё хочется. — Ты сумасшедший?! — Они скоро будут там! — отзывается Тэхён, пытающийся выбраться из баков. — Да кто «они»? — взрывается Чонгук. Он оглядывается назад и пытается увидеть хоть что-то, а видит лишь силуэты мебели, накрытой чем-то, и, кажется, пианино. Свет луны нисколько не помогает, а фонари внизу горят слишком слабо. — Неважно! Просто прыгай. Я ТЕБЯ ПРОШУ! В последних трёх словах слышится мольба, но Чонгук не спешит. Он задумывается. Баки стоят прямо под окнами, траектория всего одна и лежит она только вниз, вперёд он не улетит даже при желании. Но всё равно страшно, падение вообще всегда страшно, а с такой высоты (Чонгук быстро считает этажи и понимает, что находится на третьем) так подавно. — Может, я спущусь по тому же пути, по которому ты меня сюда привёл? — вопит он, наблюдая за Тэхёном, который-таки смог вытащить своё бренное тело из баков. — Говорю же, нет! Хочешь столкнуться с отморозками? ПРЫГАЙ! — чуть не топая ногами, просит его Тэхён. — Я разобью голову! — ПРЫГАЙ УЖЕ! — Я… — произносит Чонгук, но какой-то звук не даёт ему закончить. Звук странный. Напоминает шарканье шагов. — Тэхён… Выходи! — вдруг говорит один голос, и Чонгук чуть не вскрикивает от неожиданности, вовремя закрыв рот рукой. — Мы же не укусим, — подхватывает другой. Всё это слышится как-то запредельно близко, возможно, эти люди уже в соседней комнате и вот-вот будут здесь. Кто они? Какого они возраста? Чего хотят? Сделают ли они ему что-нибудь? Зовут же всё-таки Тэхёна, может, есть шанс, что Чонгука и пальцем не тронут… Если он спрячется за грудами здешнего хлама. Неизвестность пугает, и Чонгук начинает жалеть о том, что он не носит с собой оружие. Появляется мысль о телохранителях, и Чонгук клятвенно обещает самому себе, что рано или поздно обзаведётся ими. Бодигарды будут теми, кто будет вытаскивать его из засранных туалетов. Как минимум. — Ты там сдох, что ли? — возвращает его к жизни недовольный голос Тэхёна. — Хорошо, я, наверное, прыгну сейчас. Вдох-выдох. Ну же, Чонгук! Соберись и сделай это, исполни смертельный номер, рухни в мусорные баки. Потеряй разум окончательно, но прыгни. Догони человека, из-за которого ты завис на высоте. И он прыгает. Длится это недолго и заканчивается быстро. Чонгук падает прямиком в контейнер на множество полных мусорных мешков и ударяется только задом и локтями о железные стенки. Прощай, новёхонькая рубашка. Прощайте, половина костюма от Армани (благо, Чонгук сегодня без пиджака) и начищенные до блеска ботинки. Теперь от него несёт помоями, и даже носки пропитались чем-то жирным, мокрым и вонючим. Он проверяет, цел ли его телефон, и радуется, когда понимает, что тот как лежал в кармане брюк, так и остался лежать, целый и невредимый. Бумажник на месте тоже. — Сука, — ругается он, пытаясь подняться на ноги и стараясь не коснуться мусора руками. Тщетно. — Вылезай скорей, — велит голос, доносящийся откуда-то со стороны. — Помог бы хоть, — сетует Чонгук, и Тэхён в очередной раз протягивает руку помощи. С раза пятого Чонгуку вылезти из бака всё-таки удаётся. Аплодисменты. — Спасибо, — бурчит он, продолжая отряхивать себя. — Давай отойдём от этого дома, — произносит Тэхён, обеспокоенно глядя наверх. Он легонько тянет Чонгука за собой. Когда они останавливаются, Чонгук решает больше не сдерживаться: — Может, хотя бы сейчас ты скажешь, что происходит?! — Я не могу рассказать тебе всё, — медленно говорит Тэхён, пряча глаза. — Но кое-что всё-таки скажу. Я… и ещё один человек, мы должны этим людям, и речь совсем не о маленькой сумме. В принципе, Чонгук так и думал. Ким Тэхён не так прост, как кажется. Проблем у него целая тонна, да что там — он сам ходячая проблема. — Мы стараемся отдавать по частям, но некоторые обстоятельства этому препятствуют. Они нам угрожают. — Грозятся убить? — спрашивает Чонгук. — Ну да. Они уже успели выбить окна в квартире. — Ты пробовал обращаться в полицию? Чонгук не сразу понимает, какую глупость сморозил. Тэхёну сейчас вообще лучше не светиться, вдруг на него идёт облава, всё-таки из участка сбежал. — Мы в органы решили не соваться. Пытались решить всё сами, но скоро, видимо, придётся… — понуро отвечает Тэхён, разглядывая носки своих ботинок. — Да уж. Здорово вам живётся, наверное! — Наверняка, у дома караулить будут. Даже не знаю, что делать, — говорит Тэхён, тем самым подытоживая разговор. Больше они к этой теме не возвращаются. Волнует сейчас другое. — Как я буду добираться в таком виде домой?! — восклицает Чонгук, показывая на своё тело. Он слышит, как Тэхён усмехается, и раздражается пуще прежнего: — Тебе смешно? — Ты не один такой, так-то, — отвечает Тэхён, показывая руками на рубашку, пропитавшуюся неизвестно чем. Время близится к утру и надо бы решить, куда идти дальше. Появляться в каком-либо отеле или гостинице нельзя. Чонгук, явившись туда в заляпанной одежде, да ещё и не один, а с таким же дурно пахнущим парнем, вызовет как минимум удивление. Как максимум — пойдут слухи, приукрашивания, дезинформация. Ему это не нужно, а значит, этот вариант отпадает. В метро ехать тоже не хочется, да и откроется оно только через пару часов. Ожидание в таком виде его доконает. Тэхён уже сказал, что домой нельзя, так как там может быть опасно. В таком случае, остаётся лишь один-единственный вариант. — Закажем такси, — решает Чонгук. — И поедем ко мне. Парень хочет что-то сказать, но Чонгук его перебивает: — Надо только выйти к какой-нибудь остановке. Покажешь мне, где тут ближайшая? Тэхён молча кивает и старается скрыть своё довольное лицо, но Чонгуку удаётся заметить. Оказавшись в относительно знакомом месте, Чонгук вызывает такси и прикуривает, недовольно морщась. Надо же, пачка сигарет тоже стала ужасно смрадной. — Ну и ночка, — выдыхает он, смотря на медленно светлеющее небо. Оно красивого голубовато-серого цвета, хоть фотографируй. — В баки я ещё не прыгал. — Извини, что так получилось. Я не должен был вообще тебя сюда приводить… Понеслась пизда по кочкам. Ким Тэхён, мистер «хрен ты меня поймёшь», извиняется. — Что было, то было. Часик потерпеть остался, — отмахивается Чонгук, стряхивая пепел. — Я уже второй раз втягиваю тебя в моё дерьмо. И не поспорить даже. — Могу я как-то извиниться за это? — спрашивает Тэхён, смотря как-то виновато. А Чонгук взрывается: — Слушай, давай я рассужу. На часах четыре утра, а я вместо своего дома нахожусь в какой-то дыре. От меня несёт, наверное, за километр, я голодный с вечера и без машины. У меня руки все в занозах, и я до смерти хочу спать. Я пошёл за тобой, потому что сам этого захотел, понятно? Но кто же знал, что ты потащишь меня в какие-то ёбаные подворотни, будешь водить по каким-то комнатам хер пойми чего, а потом вынудишь прыгать следом за тобой? Никто. Так что похуй. Абсолютно насрать. Меня не волнуют твои извинения, по крайней мере, сейчас. Не зуди над ухом. Поговорим об этом всём, когда доберёмся до моего дома, хорошо, Тэхён? Возражений и ответов не находится. Тэхён, наверное, такого не ожидал. Вот примерно так, дамы и господа, выглядит Чон Чонгук, когда он не в духе, и не то чтобы это крайняя степень — он может выдать вещи и пострашнее, просто сейчас хватит и такого. Такси, слава всем богам, ждать долго не приходится. Они вдвоём заваливаются в салон, оба на задние сидения. Водителю, кажется, плевать на их вид и мерзотный запах, он довольно быстро доставляет дурно пахнущую компанию на указанный адрес. Когда машина останавливается у ворот дома, Тэхён вылезает первым, а Чонгук суёт водителю наличку и благодарит. Наконец-то он дома, блять. Чонгук открывает ворота. — Это…это твой дом? Только твой? — с каким-то придыханием спрашивает Тэхён, разглядывания владения Чонгука. Он весь напоминает смайлик-emoji, где у чувака вместо глаз сердечки. — Только мой. — Вау! — присвистывает Тэхён. — Что это за цветы такие? О, он говорит об этих ярко-красных цветах? Точнее, об огромном цветущим кустарнике, расположенном почти у самого входа в дом. — Это китайская роза, — объясняет Чонгук. — Но я не уверен. Посадкой занималась моя тётя. — Такие красивые… Затем они проходят внутрь, и там Тэхён уже не сдерживает себя. Наверное, он борется с желанием подойти и потрогать всё, напоминая тем самым реакцию Намджуна. Всё, что действительно сейчас хочет Чонгук — это принять душ. Затем не мешало бы поесть и поспать. Но ему несколько тревожно. Нет, у него нет проблем с гостеприимностью и всем таким, у него часто бывают гости (как правило, не совсем желанные), он позволяет им самостоятельно орудовать в баре, ходить по саду и даже плавать в бассейне. Но Тэхён всё-таки чужой человек, который, к тому же, какой-никакой вор. Мало ли какая ему мысль в голову взбредёт? Чонгуку не страшно лишиться какой-нибудь безделушки, ведь все деньги и драгоценности упрятаны в сейфе, который просто так не открыть, но ему всё равно не по себе. Что же делать, что же делать, что же делать? Ответ находится почти моментально. — Ты, — произносит Чонгук, подходя к Тэхёну ближе. — Идёшь в ванную со мной. И почему всё в последнее время звучит как-то двусмысленно? — В смысле? — раскрывает от удивления рот тот. — В прямом. Я не буду оставлять тебя здесь одного. — А-а-а, — протягивает Тэхён, закусывая губу. — Всё понятно. — Что же тебе понятно? — Очевидно, что ты мне не доверяешь. «Верно. Я только начинаю это делать». — А должен? — брови Чонгука удивлённо приподнимаются. — Не знаю, что ты там себе придумал, но я бы не украл у тебя ничего. И мысли не было. — Лучше перестраховаться, согласен? Пойдём за мной. Прежде чем отправиться в ванную, Чонгук заходит к себе в комнату и берёт чистые вещи, оставляя Тэхёна снаружи. В свою главную спальню он его пускать почему-то не хочет: это его обитель и зона отчуждения, простым смертным сюда не попасть. Даже с проститутками он остаётся в других комнатах, коих в доме немало. Когда они входят в ванную, Чонгук слышит тихое «мама дорогая» за спиной и слабо улыбается. Он оборачивается и видит восторженное лицо Тэхёна, который разглядывает помещение с неподдельным интересом и восхищением. — Что в этих шкафах? — спрашивает парень, показывая рукой на несколько белых шкафчиков, стоящих у стены. — Да всякие соли, пены, шампуни и уходовые средства. Полотенца там. Бомбочки. Кстати, одна подчинённая как-то подарила мне целых две коллекции бомбочек, просто так. А их там несколько десятков в каждой! Всех возможных цветов. Я как-то не люблю всю эту чепуху, в душ сходил и дело с концом… Чонгуку нужно поумерить свой пыл в обнажении собственной жизни. Определённо. — Так круто! А я люблю ванны. Особенно с морской солью, расслабляешься сразу! — произносит Тэхён. — Но в моём нынешнем доме ванну принять проблематично. Вода идёт всё время холодная и ржавая, и… Он одёргивает себя. Явно тоже сказанул лишнего. Но не время рассматривать шкафчики и говорить о предпочтениях. Они пришли сюда не для этого. — Я понимаю, что ситуация крайне забавна, — пересекая комнату и останавливаясь у прозрачной душевой кабины, говорит Чонгук. — Но я запру дверь, а ключ будет у меня, чтобы ты не смог уйти. Да, смешно. Да, абсурдно. Но как есть и лучше так, чем принимать душ и нервничать из-за того, что по дому шастает человек, склонный к клептомании. И к безумному паркуру, ага. У Тэхёна наверняка припасён язвительный ответ. — Чёрт, да я бы… — И, будь добр, не подглядывай. Посиди вон там, — показывает Чонгук на мягкий белый пуфик с изящными изогнутыми ножками, стоящий около самой двери. — Не подглядывай? Мне что, делать нечего? — возмущается Тэхён. — Я быстро, — не желая слушать что-то ещё, прерывает Чонгук и жестом руки показывает, чтобы тот отвернулся и сел туда, куда было сказано. Чонгук раздевается, кидая одежду прямо на пол, а ключ пряча в карман брюк. Его напрягает Тэхён, который находится в нескольких метрах. Слава богу, он сидит спиной и что-то смотрит в своём телефоне. Чон старается принимать душ быстро, тщательно смывая этот странный день и городскую грязь. Будь он наедине, всё бы от и до обдумал, но сейчас, конечно, не до рефлексий. — Всё, — сообщает Чонгук спустя несколько минут. Чистое бельё и домашняя просторная одежда вмиг заставляют чувствовать себя лучше. Тэхён поворачивается к нему, готовый что-то сказать. — Я, должно быть, самый наглый человек в мире. Но могу я попросить тебя о кое-чём? — О чём же? — интересуется Чонгук, вытирая шею и волосы. — Я хочу принять твою ванну. Она… Она потрясна! Я могу? — с надеждой в голосе спрашивает Тэхён. Чонгуку кажется это забавным. Этому парню дай волю, и он запрыгнет в неё сейчас, прямо в одежде. Отказывать он смысла не видит. — Ладно. Разрешаю. — И ещё… Мог бы ты дать мне какие-нибудь вещи? Мне неважно, я во что угодно укутаюсь, — тараторит Тэхён, не спуская глаз со сверкающей и такой манящей ванны. Точно. Чонгук как-то об этом и не подумал. — Я принесу что-нибудь. Тебе хватит полчаса на всё? — Я и о пяти минутах мечтать не мог. — Хорошо, — кивает Чонгук и удаляется, аккуратно закрывая за собой дверь. Прямо сейчас он быстро попробует отыскать какие-то вещи, а затем вернётся сюда и будет стоять до тех пор, пока Тэхён не выйдет. Он всё ещё ему не доверяет, да, и это нормально, чёрт возьми. А Тэхён не выходит через тридцать минут. Он начинает звать засыпающего у стены Чонгука через добрых пятьдесят, осторожно открывая дверь и кладя вещи на пуфик. Тэхён выглядит румяным и расслабленным, одетым в одну только длинную футболку. Одну. Только. Футболку? Не то чтобы Чонгук рассматривает эти длинные ноги, его скорее интересует конкретный вопрос: почему Тэхён вышел одетым только в это, если он принёс ему ещё и штаны? — Не люблю штаны, — словно читая мысли, сообщает Тэхён. — И дома привык ходить только так. После такого откровения всё сразу становится на свои места. Чонгук искренне надеется, что хоть нижнее бельё тот не забыл надеть. — Я не сдержался и использовал какую-то ароматную пену. Прости. Немного (совсем капельку) бесцеремонно, конечно, но желания устраивать разборки нет. — Пойдём, поедим чего-нибудь, — зовёт Чонгук Тэхёна, и парни спускаются вниз. Кухня — это нечто отдельное вообще. Вычищенный и мраморный повод для гордости, где в наличии просто всё, начиная посудомойкой и заканчивая грилем. Чонгук удивляется, как Тэхён ещё не упал в обморок. Еды достаточно, они с удовольствием её уплетают, сидя напротив друг друга за высоким столом, не обеденным. Из большого окна открывается вид на шикарный сад, который продемонстрирует всю свою красу только при полноценном рассвете. — Ты так добр, Чонгук, — говорит Тэхён, глядя тому прямо в глаза, заставляя чувствовать себя неловко. — Я не всегда такой. Будем считать, что всё это — моя благодарность. — Благодарность? О чём ты? — кажется, искренне удивляется Тэхён. — Ты же спас меня из того туалета, не так ли? Тьфу. Лучше бы Чонгук не вспоминал об этом месте, его снова передёргивает. — Это не повод… не повод для всего этого. Дверь мог открыть кто угодно. — Но открыл её именно ты. Это только на первый взгляд кажется, что лицо Тэхёна ничего не выражает. Но Чонгук смог заметить и выцепить эту его робкую улыбку, совершаемую всё тем же одним уголком. Может, это всё сон? Такого просто не может быть в жизни Чон Чонгука. Тэхён в неё просто-напросто не вписывается, он другой, живущий по другим стандартам и законам. Из того самого мира, мира нищеты, грязи и хуевой тучи проблем, свойственной всем тем людям оттуда. То, что он сидит на его кухне в одной только футболке и ест его еду — какая-то ошибка, сбой в системе, притягательная иллюзия. Может, это всё-таки реальность и не нужно искать подводные камни там, где этого не требуется? И нечего тут размышлять о жизни, в ней возможно всё и такое тоже. А его лицо, такое типично-нетипичное, с родинкой на кончике носа, всё-таки слишком красиво. И волосы тоже красивы, они блестят в свете люстры. Чонгук не оценивает, он изучает новое, которое вторглось в его личное пространство и поставило мозги набекрень. Упс! Как же они будут спать? Об этом Чонгук тоже как-то не подумал. Тэхён для него всё ещё человек, у которого проблемы с законом, это факт, против которого не попрёшь. Но Чонгук быстро успокаивается, когда вспоминает о своих автоматизированных воротах. Если даже Тэхёну в голову ударит уйти, он не сможет, потому что не узнает как. Пара нажатий на кнопки, и всё готово. Можно идти спать со спокойной душой. Тэхёну он велит идти в любую понравившуюся комнату, а сам отправляется в свою спальню и мгновенно вырубается. *** — Чонгук! Чей-то голос упрямо не умолкает. Наверное, это сон. — Чонгук! И настырный герой сна. — ЧОНГУК!!! ПРОСНИСЬ! Чонгук раскрывает глаза не сразу, а осознание происходящего приходит запоздало. Кажется, перед ним Тэхён, какой-то размытый и непонятный. — Чонгук, — говорит тот уже спокойнее. — Да чего тебе?! — рявкает Чонгук, протирая глаза и поднимая голову с подушки. Если его разбудили просто так, из-за мелочи, он разъебёт здесь всё и вся, и Тэхёну достанется тоже. — Открой ворота. Мне нужно уйти. Пожалуйста! — просит парень. — Появились неотложные дела? — Именно. Моего парня избили до полусмерти, и поэтому мне нужно уйти как можно скорее. — А, ну хорошо, — охрипшим голосом отвечает Чонгук и поднимается с кровати. Стоп. Стоп. Стоп. Остановите Землю на минуту, чтобы он переварил услышанное только что. Тэхён сказал «моего парня»? Нихуёвая такая новость, бьющая с самого утра под дых.