А что, если всё исчезнет?

— Алло, Жек? Нам надо срочно встретиться. Идиот. Кретин. Ебанутый, блять. Нахера ты целоваться к ней полез? Вообще уже головой не соображаешь? Я удивлен ещё, как она меня не оттолкнула. Прими мои поздравления. Все те усилия, которые были приложены по завоеванию Насти, покатились в ебанные ебени из-за твоей ебучей неспособности держать свой язык за зубами. В прямом, причем, смысле. Без языка было. Ну давай, блять, ещё начнём гордиться, что всего лишь поцеловали её, а не трахнули прямо в коридоре. Сука. Через полчаса я подходил к Жениному дому. Меня настолько переполняли эмоции, в основном негативные и в основном направленные к самому себе, что мне очень срочно нужно было это кому-то высказать. Блять, вот… Ну вот зачем? Ну кто тебя просил? Ну ведь всё только начало налаживаться, ну нахера ты к ней своими губищами полез, а? Я подошёл к подъезду и набрал номер Жениной квартиры. Через два гудка мне ответили. — Это я. И через десять секунд я уже поднимался на третий этаж. Честно признаюсь, мне было всё равно в тот момент, что я мог помешать Жене. Что, возможно, он не один, что он ложится спать, что он устал. Мне в тот час вообще было плевать, вернее я даже не думал о чём-то другом, кроме как о поцелуе с Настей. Мне нужно было срочно высказаться хоть кому-нибудь и послушать какой-нибудь дельный совет. Иначе меня от всего этого разорвало бы нахрен. — Что случилось? – это было первое, что я услышал, когда зашёл в квартиру. — Пиздец случился. Я нервно выдохнул, стягивая с себя кроссовки. Такое раздражение во всём теле было, ноги тряслись, руки тоже. Хотелось кого-нибудь ударить, но единственный, кто этого заслуживал, — я сам. — А поподробнее можно? Женя внимательно следил за моими движениями, находясь в полном непонимании от меня и моих действий. А я просто не мог собраться с мыслями и сказать ему. Из меня лился сплошной мат, потому что цензурными словами я не мог мыслить в ту секунду. Я уверенно прошел на кухню, как будто был здесь уже несколько сотен раз. Хотя так и было. Только в моей жизни… Женя растерянно пошёл за мной. Зайдя на кухню, я открыл шкафчик, где раньше были кружки, достал первую попавшуюся и, подойдя к чайнику, налил себе воду, вылив часть на пол. — Блять. — Слушай, я начинаю волноваться. Я посмотрел на Женю и поймал его недоумевающий взгляд. Выпив целую кружку воды буквально за три глотка, я вытер тыльной стороной ладони капли воды с подбородка и, кивнув, упал на табуретку. — Я её поцеловал. — Что сделал? Женя сдвинул брови к переносице и сел на табуретку напротив. — Настю поцеловал. Повторил ещё раз и как будто только сейчас понял, что действительно её поцеловал. Губами в губы. Мою Настю. Для которой я лишь парень, с кем она вместе работает третью неделю. То есть абсолютно чужой человек. А зная Настю, то, какая она скромная, правильная и впечатлительная, я понимал, что своим долбанутым поступком либо оттолкнул её на столько, что она больше ко мне не подойдёт, либо наоборот заинтересовал её так, что она теперь не сможет думать о чем-то другом. И я каждую секунду молился, чтобы это был второй вариант. Но зная свою везучесть, я был уверен в первом. — А она что? Я посмотрел на Женю и неуверенно пожал плечами. — Ничего… — Ничего? – он вопросительно изогнул одну бровь. – Ответила тебе на поцелуй? — Эм… – я растерянно протянул, вспоминая с какими сверкающими пятками убегал оттуда. – Не успела. Вторая Женина бровь поднялась вместе с первой. — Короче, – я вздохнул, понимая, что нужно пояснить всё как можно подробнее. И рассказал ему всё, что произошло за последние два часа. И как караулил Настю у клуба, как шёл за ней до дома, как она ударила меня шокером, как я сидел у неё и как, стоя в коридоре и поддавшись ностальгии, поцеловал её, сбежав сразу же оттуда через две секунды. – Я не знаю, что это было, даже не спрашивай, – я помотал головой, закатив глаза. Если бы можно было отматывать время назад, я бы сделал это два раза. Первый, чтобы ударить себя по лицу после поцелуя, а во второй раз я бы сделал всё, чтобы этого поцелуя не было. — То есть ты не знаешь, как она отреагировала? Бля, ну получается, что не знаю. — И что собираешься делать? Он смотрел на меня чуть изогнув брови. Удивленно, непонимающе и с интересом. — Я не знаю, поэтому я к тебе и пришёл. Женя чуть слышно хмыкнул, поджав губы. Я реально не знал, что делать. Я боялся теперь Настю, как огня. Боялся её реакции, боялся отпугнуть её, боялся сделать снова что-то не так и навсегда её потерять. Женя облокотился локтями на стол и чуть придвинулся ко мне, сидя напротив. — Так, ну, смотри, – Милько начал говорить таким голосом, как будто у него был чёткий план, и он знал на 100%, что тот сработает. – По сути у тебя сейчас есть два варианта исхода событий. Первое, – он поднял правую руку и согнул все пальцы, кроме указательного. – Настя начинает постоянно думать о тебе и о вашем поцелуе. И второе, – он поднял средний палец, – она тоже начинает постоянно о тебе думать, но уже в подтексте как бы не встретить тебя снова и как рассказать об этом своему парню, чтобы в случае чего он сам с тобой разобрался. Я напряженно усмехнулся. Разговаривать ещё раз с её парнем совсем не хотелось. — Ну, я тоже об этом уже думал. Но, допустим, с её реакцией мы разобрались. А что делать с ней делать-то теперь? Женя пожал плечами. — Ну-у-у, в твоих силах сейчас сделать всё, чтобы Настя постоянно думала о тебе и о вашем поцелуе, и чтобы она не хотела рассказывать об этом парню. Я изогнул брови, посмотрев на Женю как бы спрашивая, мол, и как это сделать, на что услышал: — Ты завтра работаешь? Я кивнул. — А Настя? — Тоже. Снова кивнул. — Ну смотри, – Женя скрестил пальцы рук. Я придвинулся чуть ближе. – Тебе сейчас нужно сделать всё, чтобы не появляться у неё перед глазами. Она должна потерять тебя, понимаешь? Если ты сейчас ещё больше начнешь давить на неё своим вниманием, да даже если ты просто будешь где-то рядом, она не будет о тебе думать так, как нам надо, и столько, сколько нам надо. — А как нам надо?.. – я неуверенно его перебил. — Постоянно. Чтобы она постоянно о тебе думала. Чтобы она думала, почему ты пропал. Это психология, понимаешь? Мы можем не запомнить тех, кто делает к нам шаги постоянно, но запомним того, кто сделал несколько шагов и резко исчез. Она будет думать: «А что не так? А что случилось? А куда он пропал? А зачем всё это было?» И этих вопросов не возникнет, если ты будешь постоянно маячить перед её глазами. Я понимал, о чём он. Возможно, я и сам бы до этого допёр, но вряд ли это случилось бы сегодня вечером. Или завтра. Или вообще в ближайшее время. — И как мне пропасть из её поля зрения? — Заболей, – Женя пожал плечами с таким выражением лица, мол, «это же очевидно». – Вернее, “заболей”, – он нарисовал в воздухе кавычки. Я смотрел на него, как на учителя физики. Он говорит знакомые слова, но предложения, которые он из них собирает, мне становятся не понятны. Я мог объяснить, что значит "заболеть", но не мог понять, как это сделать. — У меня работа, я не могу просто так взять и не выйти на неё, – и давно я стал таким правильным? Раньше мог неделю не появляться на базе под предлогом «господи, как раскалывается голова, температура 39,9, принесите мне бумагу и ручку, я напишу завещание», а сам в это время бухал и умирал от похмелья. А сейчас посмотрите-ка. «Я не могу просто так взять и не выйти». – Тем более меня только приняли. Я тупо боюсь потерять эту работу. Женя молча смотрел на меня. — Окей, а договориться с тем мужиком, который принял тебя на работу, нельзя? — Не, – я мотнул головой. – Это точно не вариант. Меня только взяли, если я начну так сливаться, меня попрут оттуда. Женя задумчиво хмыкнул. Я закусил нижнюю губу и пытался думать, но единственное, что у меня получалось, так это только делать вид, что я о чем-то думаю. На деле же в моей голове был вакуум, в котором пролетало перекати-поле с обезьяной наверху, которая хлопала в тарелки. Хлопала, блять. Почти два месяца не играл на барабанах и уже забыл все термины. Я в своё время, видимо, тоже по тарелкам хлопал, да? Тупица, блять. Не удивительно, что меня выперли из группы. Закатив глаза, я мельком бросил взгляд на Женю и увидел, что он смотрит на меня безумно. Как будто он что-то вспомнил. Я растерянно посмотрел из стороны в сторону и неуверенно спросил: — Что случилось?.. — У моего одногруппника тётя работает в поликлинике! Ну конечно... — И он мне как раз должен... – Женя задумчиво усмехнулся. — И что ты предлагаешь?.. – всё ещё не до конца понимая всей сути его безумного плана, я посмотрел на него и неуверенно приподнял бровь. — Ты же не можешь просто так не выйти на работу? Я помотал головой и рефлекторно чуть сжался, словно от удара, ожидая, что сейчас он продолжит: "А не появляться на репетициях ты мог". Но он этого не сказал. — А если у тебя будет справка? — Женя хитро улыбнулся уголками губ и заиграл бровями. Наверное, я всё ещё не могу отойти от этого чертового поцелуя, потому что мой мозг категорически отказывается складывать этот паззл, который мне подсовывает Милько. — О, господи... — Женя вздохнул. — Чувак, если ты будешь так тормозить, мы далеко не уедем. — Я... То есть да. В смысле... Мозг, алло? Ты работать будешь? Женя ещё раз вздохнул, положив руки на стол и опустив голову вниз. Затем он посмотрел на меня и стал объяснять буквально на пальцах, как пятилетнему ребенку: — Смотри, — он сложил ладошки вместе. — Я достаю тебе справку о том, что ты болеешь. Так. — В это время ты спокойно сидишь дома и не ходишь на работу. Ага. — А Настя, находясь в непонятном состоянии после твоего поцелуя, — я стыдливо опустил глаза и даже, кажется, покраснел, — ходит на работу и не видит тебя. Из-за этого она начинает постоянно о тебе думать. — А если она наоборот обрадуется, что меня не будет? Ну, не будет этой неловкости и всё такое... — Возможно, так и будет. Но думать она о тебе всё равно начнёт постоянно, — Женя улыбнулся уголком рта. Я глубоко вздохнул. Заварил же ты кашу, Ниженко. — И сколько мне "болеть"? — я демонстративно нарисовал в воздухе кавычки. — Не знаю, — Милько пожал плечами, откинувшись на спинку стула. — Недельку может. Я закрыл глаза руками и с силой на них надавил. Мне хочется орать. Мой мозг просто разрывается. В моей голове как будто поселился рой пчёл, и я не могу это остановить. Я постоянно о чем-то думаю, что-то решаю, что-то придумываю. И даже когда я, казалось бы, просто молчу у себя в голове, там всё равно происходит какое-то пчелиное восстание, и мне кажется, еще секунда, и я просто сойду с ума. Мне хочется от этого убежать, куда-то спрятаться, но куда бы я ни уходил, ничего не менялось. Потому что нельзя убежать от самого себя. — Ладно, на сегодня, думаю, с тебя хватит, — Женя встал из-за стола и похлопал меня по плечу. Он прошел к двери, ведущей в коридор, остановился и неуверенно повернулся ко мне. — Если хочешь... можешь остаться у меня. Я поднял на него удивленный взгляд. Женя тихонько и слегка смущенно пожал плечом. Я улыбнулся. Грустно-радостно, только уголками губ, чувствуя в душе разливающееся тепло. — Спасибо, — тихо ответил я. Он сжал губы в улыбке и хотел было развернуться, но в последний момент остановился и завис в пол-обороте. — А вообще... Знаешь... — он стоял ко мне боком, смотря перед собой. — Знаешь, почему я на самом деле решил тебе помочь? — он посмотрел на меня. — Это может прозвучать странно, но... Последние несколько лет я просыпаюсь и засыпаю с ощущением, что живу какой-то не своей жизнью. Словно меня подменилм с кем-то. Я не мог это объяснить, потому что... — он усмехнулся. — Мне нравится моя жизнь, у меня хорошие друзья, я заканчиваю институт, и мне нравится заниматься режессурой. Но... Но что-то внутри постоянно чему-то противится, понимаешь? — он снова взглянул на меня, а я сидел и кажется даже не дышал. — Словно всё должно быть по-другому и я проживаю свою жизнь впустую. Я не получаю от неё должного удовольствия. И когда ты рассказал о том, что в твоей жизни у нас группа. Группа, которую создал я... — он замолчал. Я сглотнул, на секунду осознав, что не шевелюсь, задержав дыхание. — Внутри меня что-то будто перевернулось. Будто появился какой-то лучик света. Не знаю, — он смущено усмехнулся, потерев лоб. — Возможно, это звучит странно... Мне хотелось подойти к нему, обнять, разрыдаться на плече и сказать, что для меня больше нет понятия "странно". — Но если есть хоть малейший шанс изменить мою жизнь, даже таким странным способом, — он хмыкнул, будто сам не верил, что говорит. — То я согласен. Он уверенно взглянул на меня и улыбнулся. Я улыбался, сам того не осознавая, и смотрел на него глазами, в которых застыли слёзы.