Чем пахнет ночь?

       В тишине глухого леса слышались неторопливые шаги босых ног. Изящные пальцы проводили по высоким до колен, ярким неоновым цветам. Маленькие, серебряные колокольчики игрались на ветру вместе с серыми волосами молодого омеги. Он, подпевая себе под нос песню, шел не спеша к Синему морю, где были остальные члены его племени. Он, как и остальные Омезонки, жил на берегу Синего моря, где две Луны соприкасались каждый год, создавая сказочный мир для них. Это место считалось самым красивым на планете. Омезонки – народ, состоявший исключительно из омег, не терпящих при себе альф, что выходили в походы под предводительством своего царя Ареса и образовывали особое воинственное племя. Для воспроизведения потомства Омезонки вступали в связь с альфами других народов. Родившихся альф они отсылали отцам или убивали, омег же оставляли у себя и воспитывали из них новых омезонок.        Тао – второй наследник престола, сын Ареса, был очаровательным омегой, гордостью, жемчужиной, олицетворением величия и красоты своего племени. Его черные глаза завораживали, а кошачий вырез придавал взгляду еще больше притягательности, серые волосы отдавали ту же красоту, что и соприкосновение двух лун, губы-бантики были сладко розового цвета, а носик с горбинкой давал не менее привлекательный вид омеге, смугло-бронзовый цвет кожи так и манил прикоснуться.        Рассматривая из далека своё племя, он вздохнул, зная, что настанет тот день, когда и ему придётся принести наследника.       — Почему так грустно? — спрашивает подходящий к нему его брат. Хань – первый наследник, брат Тао от другого отца-альфы, так же не уступающий ему ни в чем. Красотой его одарили не меньше, чем брата: милые оленьи глаза цвета яркого солнца, волосы с легкими кудрями цвета теплого лета, маленький нос, и не менее пухлые губы, только ростом чуть меньше Тао.       — Хань, ты ведь не знаешь, что нас ждёт за Синим морем, — все так же с грустью он переводит взгляд на фею, что села на его руку. Улыбаясь ей, он смотрит на своего брата, — будет плохо, если мы встретим своих истинных, гадалка сказала нам...       — Я знаю, Тао, — перебил его брат, — даже если мы их встретим, мы не сможем уйти.       — Понимаю... Но ты ведь знаешь, о чем я мечтаю...       — Поэтому я иду с тобой, я переждал свой срок ради тебя, — тепло улыбается Хань, — ты уже взрослый и должен понимать, чего от тебя ждут.       — Да, Хань, спасибо тебе, — улыбается ему Тао.       — Не стоит, я же из любви к тебе это делаю. Папа искал тебя, поэтому я здесь, пошли, — выбегает он вперед и машет брату рукой. Тао идет следом, зная наперёд, что его ожидает.       — Мои мальчики, — мужчина лет сорока обнимает своих сыновей, даря каждому поцелуй в щеку, — присаживайтесь.       Омеги послушно садятся напротив папы, начиная внимательно его слушать.       — Тао, ты готов к серьезному шагу в твоей жизни? Твой брат терпеливо ждал своего часа, желая разделить его с тобой, — улыбается Арес, прописывая пером на каких-то важных бумагах.       — Я бесконечно благодарен ему за это и, да, я готов ко всему, что меня ждет, — уверенно кивает Тао, бросая на брата благодарный взгляд.       — Хорошо, мой мальчик, хорошо. Я всегда гордился тобой, Тао, как и твоим братом. Но то, что вы мои сыновья, никак не делает вас особенными от других, поэтому я принял решение, что вы отправитесь в путь завтра же. Мы не можем тянуть больше, — сложив пальцы в замок, серьезно проговорил мужчина. Молодые омеги, один в ступоре, другой в шоке, смотрят на папу, взглядом задавая множество вопросов. Арес замечает тени сомнения в глаза Тао. Хань, видя смятение своего брата, берет его за руку и улыбается, даря спокойствие. Тот сразу же успокаивается под чарами Ханя, и глубоко вздохнув, тихо говорит:       — Хорошо, папа. Мы вас не подведём.       Хань кивает папе, показывая свою готовность.       — Идите готовиться, вас ждёт долгий путь, — сыновья встают и, поклонившись папе, уходят готовится.       Зайдя в свои покои, Тао сразу же падает на лёгкую, как облако постель, закрывая глаза, утопая в ней. Он боится того, что ему предсказали. Хотя многие омеги возвращались от своих истинных пар, но как будто только Тао видел ту тоску в их глазах. Он боялся почувствовать ту боль, которую видел: как будто одна половинка в них умерла. С самого детства Тао учили не поддаваться чувствам, как жалкие беспомощные омеги. Их клан состоял из особенных омег, которым не были нужны альфы, защищающих их и, запирая в доме, оставляющих на них домашние заботы и детей. Нет, Тао не этого хотел. Он мечтал, как он и его альфа заботятся о детях вместе. Вместе охотятся, проживают жизнь вместе. Но он так же понимал, что не может пойти против любимого папы. От Тао многого ждут, перед ним еще много непокоренных гор. С этими мыслями он не заметил, как отправился в царство Морфея.