youth

Соглашайся! - в очередной раз громко тянет Чимин, и Юнги относит телефон подальше от уха. Но туда нужно будет ехать... а потом ходить... - бурчит Мин. Их разговор тянется непозволительно долго, и Юнги честно не знает, что удерживает его от того, чтобы не нажать на кнопку отбоя. Мальчик перекатывается в кровати с одного бока на другой и зарывается лицом в подушку. Ну и что! Это традиция, поехали. Я знаю вас несколько месяцев, какая это к черту традиция? - бормочет Юнги, и его голос поглощает мягкая ткань. Я не понял ни слова. Юнги стонет и неохотно отрывает лицо от подушки. Я говорю - мы знаем друг друга полтора дня, какое отношение я имею к какой-то там традиции? Во-первых, - важно начинает Чимин. - Не полтора дня... Гипербола, - раздраженно перебивает Юнги. Чего? Ничего, забей. Во-вторых, неважно сколько мы дружим. Это традиция и ты едешь, - Юнги снова стонет и спрашивает себя, когда Чимин успел стать таким настойчивым. И все-все едут? - недоверчиво спрашивает он. Все, и никто не отказывается. Даже Джин-хен практически не ноет из-за того, что там будут комары. И Куки будет? И Куки будет. И Намджун? Да я же сказал - все! Юнги жмурится и зажимает кончик языка между передних зубов. Вы ездили все предыдущие разы впятером, и все было нормально. Что сейчас изменится, если поедете без меня? Тэхен, наверное, уже согласился, так что вам седьмой человек не нужен. Чимин пару секунд молчит, и Юнги слышит, как тот встает со стула. Теперь будет не нормально, если не поедешь, и все. Я скажу маме, чтобы она готовила еще одну комнату, и тебе придется ехать. Чимин, стой, не... Все, договорились. Попытаешься отказаться - позвоню Хоби. Он-то должен тебя убедить. Чимин, я не... Пока, - коротко говорит мальчик, вешая трубку. Юнги отшвыривает телефон к стене и во весь рост растягивается на кровати. Он не любит долго висеть на телефоне, и полтора часа разговора с Чимином вытянули больше сил, чем хотелось бы. У Чимина высокий звонкий голос, срывающийся на писк, если мальчик чем-то недоволен, и у Юнги болят уши. Содержание их диалога тоже не облегчает ситуацию - в ответ на свое приглашение Чимин не принимает отказа, и Юнги кажется, что он сходит с ума от беспомощности. Как только мальчику кажется, что его наконец-то оставили в покое, телефон снова вибрирует. Юнги принимает звонок, и тут же об этом жалеет. Ты едешь, - безапелляционно заявляет Тэхен. Скройся. Ты едешь, и это не обсуждается. Если сейчас не скажешь «да», то я звоню Хоби. Скройся. Тэхен лишает Юнги удовольствия сбросить звонок и отключается первым. Юнги не знает, что раздражает его больше - то, что их прозвища стали общим достоянием всей группы его друзей, или то, что его насильно заставляют согласиться на предложение Чимина. Впервые Чимин заводит разговор об этом неделю назад. Мальчики сидят у Намджуна в комнате, и в первую минуту Юнги не понимает, о чем они говорят - все наперебой спорят о том, кто какую комнату займет, кто с кем будет жить, чьи родители будут и кто в какой поедет машине. Сокджин первым замечает чужое смятение и просит Чимина объяснить, что происходит. Выясняется, что у семьи Пака есть домик у озера, а у мальчиков есть традиция. Они ездят туда на несколько дней в конце каждого мая, и такой выбор времени совсем не прибавляет этой идее привлекательности в глазах Юнги. В конце мая обычно уже не остается и следа от весенней прохлады; он жаркий и душный, и чтобы сделать вдох нужно приложить усилие, энергии на что у Юнги нет. Уже почти летнее солнце начинает греть, а не просто светить, и обычно Юнги запирается у себя в комнате, выкрутив температуру кондиционера на минимальную. Только вот сейчас так поступить вряд ли получится, и Мин чувствует странную смесь радости и раздражения. Он знает, что скорее всего пожалеет, если найдет в себе силы противостоять чужим уговорам, но в тоже время перспектива торчать на палящем солнце совсем его не привлекает; точно так же, как и долгие изнурительные уговоры родителей дать согласие на поездку, которые неизбежно последуют, если Юнги все-таки решится озвучить им эту идею. Этого момента мальчик боится больше всего - гораздо проще было бы отказаться самому, сославшись на лень, не поднимая этой темы перед взрослыми, чем потом объяснять друзьям, что его не пустили родители. Но Чимин и остальные не принимают отказов - для них все просто, как дважды два, и даже если бы Юнги попытался бы объяснить им, почему не хочет даже пытаться, они, скорее всего, не поняли бы. Остальным не надо стараться - достаточно одного слова, и их родители помогают им собирать рюкзаки. Юнги мечтает о том, чтобы и для него все не было так сложно, но понимает, что ему вряд ли так повезет на этот раз. Сначала Чимин решает, что Юнги не хочет ехать, потому что думает, что ему будет там скучно, поэтому долго и усердно рекламирует это место - рассказывает об озере, о том, что там есть волейбольная площадка и что если надоест торчать на улице, то можно вернуться в дом и поиграть в приставку, и что на первом этаже есть фортепиано; он пытается убедить Юнги в том, что там ему будет весело, и Юнги не может заставить себя сказать, что он в этом не сомневается. Потом Чимину начинает казаться, что дело в нем самом или в ком-то из ребят - он упорно убеждает Юнги в том, что его там все ждут, и что он всем нравится, и что они очень расстроятся, если он не поедет; он пытается убедить Юнги в том, что там ему будет комфортно, и Юнги не может заставить себя сказать, что он в этом не сомневается. Чимин, как решает Юнги, слишком добрый для своего собственного блага. Первое впечатление, которое он произвел, так и остается самым правильным - даже для ребенка мальчик слишком похож на ребенка; а может быть это Юнги слишком рано повзрослел. Чимин надувает щеки, размахивает руками и повторяет по десять раз одно и то же, надеясь, что это возымеет какой-то эффект, и уж на одиннадцатый раз Юнги к нему прислушается. Но Мин прекрасно все понимает и с первого раза - он понимает, что хочет поехать, но еще мальчик понимает, что не может вот так легко дать утвердительный ответ. Сейчас ситуация выходит из-под контроля - Чимин, не получив желаемого согласия, сам дает его за Юнги, и Мин не знает, что с этим делать. Не дожидаясь, пока Тэхен или кто-то другой позвонит Хосоку, Юнги делает это сам. Мальчик снова берет в руки телефон и думает о том, что еще ни разу в жизни не пользовался им по назначению так много раз за такой короткий промежуток времени. Хосок? - спрашивает Юнги, когда друг принимает звонок. Привет, - бодро отвечает он, и Мин слышит, что мальчик запыхался. Ты где? Дома. Я тренировался, извини. Я поговорить хочу, - как можно небрежнее бросает Мин, кладя ладонь на шею. - Через сколько ты освободишься? Уже. Приходи во сколько хочешь, я сегодня целый день дома. Юнги кивает, не задумываясь над тем, что Хосок его не видит, и вешает трубку. ~ Дома у Хосока как обычно тихо и, несмотря на практически полное отсутствие мебели, уютно - дверь Юнги открывает папа Чона и, крепко обняв мальчика, подталкивает его в сторону детской. Мин на пару секунд держит занесенную руку над дверной ручкой, и в голове проскальзывает мысль о том, что здесь он чувствует себя как дома гораздо сильнее, чем в своем собственном. Хосок лежит у себя на кровати, раскинув руки и ноги в стороны, и не подает никаких признаков жизни, за исключением мерно поднимающейся и опускающейся грудной клетки. Мин коротко фыркает и опускается на край кровати. - Устал? - насмешливо говорит Юнги. - Нет, - слабо отвечает Хосок, пытаясь сесть. Мин осторожно толкает друга в грудь, и тот падает обратно на спину. - Сколько часов ты танцевал, придурок? - Понятия не имею. - И как я должен с тобой разговаривать? - Как обычно, - отмахивается Хосок. - Только не очень громко. - Постараюсь, - фыркает Юнги. - Тебе на меня еще никто не жаловался? - А должны были? - Тэхен с Чимином угрожали. - Нет, - Чон осторожно мотает головой. - Нет, никто не жаловался. А что? - Ты же помнишь, что Чимин звал меня с вами на озеро? - Хосок согласно мычит, и Юнги продолжает. - Я не думаю, что смогу поехать. Чон тут же подрывается, принимая вертикальное положение, и взволнованно смотрит Мину в глаза. - Почему? - Родители, - просто отвечает Юнги, и Хосок все понимает. Они молчат пару минут, и Мин видит, как сосредоточенно Хосок думает. Наконец он произносит: - Ты уже говорил с ними? - Нет. - Боишься? - Юнги не надо отвечать, чтобы Хосок понял, что ответ был бы положительным. - Не нужно. По крайней мере нужно попробовать. Позови с собой Намджуна. - Я думал, ты вызовешься со мной пойти. - А какой от меня толк? - горько усмехается Чон. - Меня твои родители не послушают. А вот Намджуна - да. Твой папа скорее всего не сможет сказать ему «нет». И даже не из-за того, как он относится к его семье. Моя мама тоже не хотела меня пускать в первый раз, потому что боялась, что мне откусит ногу какая-нибудь акула, или сожрет медведь, или что-то такое, но ты удивишься, насколько Намджун может быть убедительным. Позвони ему сегодня, хорошо? - Ладно, - неуверенно произносит Юнги. - Пообещай, - говорит Хосок. - Обещаю, - Юнги делает, как его просят, и совсем об этом не жалеет, когда видит чужую улыбку. ~ Намджун соглашается пугающе быстро, будто бы ожидал звонка Юнги и его последующей просьбы. Он говорит ни о чем не волноваться и обещает, что придет сегодня к Мину домой - Юнги нужно лишь взять себя в руки и предупредить родителей, что сегодня вечером у них будет гость. Отец расплывается в довольной улыбке, когда слышит, кто именно приходит к ним на ужин, а мама начинает суетливо раздавать поручения горничным. Ровно в семь часов Намджун появляется на пороге дома Юнги, и мальчику остается только поразиться чужой пунктуальности. На лице у Намджуна заговорщическая усмешка, которая, впрочем, тут же сменяется вежливой улыбкой, когда он видит родителей Мина. Все быстро усаживаются за стол, погружаясь в беседу о погоде, школьных успеха Намджуна и прочей дребедени, до которой Юнги нет дела (в какой-то момент заходит диалог об акциях, и Мин не понимает, какого черта Намджун может поддержать беседу об акциях) - он спокойно сидит на месте, но мальчику кажется, что еще чуть-чуть, и он закричит. - К слову об этом, - серьезно говорит Намджун, и Мин не знает, к какому слову что приходится. - Юнги уже говорил вам, что у него есть планы? Родители смотрят на Юнги с любопытством и непониманием, и Мин открывает рот, чтобы что-то сказать, но Намджун не дает начать предложение. - Это, в общем-то, не важно. Если вы разрешите, я сейчас все объясню. И в этот момент Мин понимает, что имел в виду Хосок, когда говорил, что Намджун может быть убедительным. Это слово кажется Юнги недостаточно сильным - Ким напирает, словно танк; он говорит спокойным, ровным тоном, и в одну секунду никто не слышит ничего, кроме его размеренного голоса. Намджун говорит долго. Он рассказывает о доме Чимина то, чего, как уверен Юнги, сам Чимин не знает - точный размер участка, дату постройки, предысторию озера и температуру воды в нем; он подробно описывает каждую комнату, называет охранную компанию, занимающуюся домом, и рассказывает о надежности дымовых детекторов. Ким говорит медленно, стройно и ладно, и все теряются в его речи, не смея вставить и буквы. Он выглядит уверенно, но не самонадеянно, не давая зародиться и тени сомнения в его словах. Когда Намджун начинает объяснять то, как именно там устроена сантехника, отец Юнги вежливо перебивает мальчика. - То есть ты хочешь сказать, что Юнги приглашают туда поехать, я все правильно понял? - Именно. - Нам там нужно быть? - Нет необходимости, с нами будут родители Чимина и моя мама. Отец смотрит на Мина и, к удивлению мальчика, говорит: - Езжай хоть завтра. Когда тарелки пустеют, а взрослые явно устают от разговоров, мальчики поднимаются в комнату к Юнги. Мин закрывает за собой дверь и пораженно смотрит на Намджуна - тот запускает пятерню в волосы и довольно ухмыляется. - Ты вообще кто? - тихо спрашивает Юнги. Ким фыркает и отвечает: - Пришлось научиться. Секрет в том, чтобы говорить как можно больше - минут через пять-семь они совсем перестают слушать. - Ты страшный человек, Ким Намджун. Монстр. - Монстр? - смеется Намджун. - А что, мне нравится. Через двадцать минут Ким говорит, что за ним приехала машина, и что ему пора домой - Юнги провожает друга к выходу. - Спасибо, - искренне говорит он, когда Намджун натягивает обувь. - Да не за что, - отмахивается мальчик, выпрямляясь во весь рост. - Обращайся, если что. И позвони сейчас Чимину, скажи, что едешь. Придурок уже убедил себя в том, что ты его ненавидишь. Мин прощается с Намджуном, закрывает за ним дверь и заходит в гостиную, думая, что родители захотят задать ему еще пару вопросов. Но и мать, и отец молчат - папа только коротко кивает, и Юнги понимает, что мужчина остался доволен. Когда Юнги поднимается в свою комнату, он берет телефон, чтобы позвонить Чимину и разубедить его в том бреде, что мальчик вбил себе в голову, но обнаруживает, что набрал совсем другой номер. Ну что? - нетерпеливо спрашивает Хосок. - Как все прошло? Я еду, - просто говорит Юнги, широко улыбаясь. ~ Мальчики собрались у ворот дома Чимина. На месте все, кроме Намджуна, и друзья стоят, дожидаясь, когда приедут Ким и его мама. Хосок и Тэхен стоят слишком далеко, чтобы Юнги мог разобрать, о чем они говорят, но мальчики явно о чем-то увлеченно спорят, широко размахивая руками. Сокджин сидит на траве, положив голову на обнятые руками колени, поджатые к груди, а Чимин прыгает от нетерпения рядом с Юнги. Чонгук стоит рядом, засунув руки в карманы джинс. - Джин-хен поедет с Хосоком с Намджуном и его мамой в машине, а ты, я, Куки и Ви - с моим папой, - воодушевлено говорит Чимин, обращаясь к Юнги. - Я успел запомнить, - устало отвечает мальчик. - Ты повторил это уже пять раз. - Разве? - слегка смущенно спрашивает Чимин. - Я уже не помню, что говорил, а что нет, - неуверенно улыбнувшись, он добавляет: - Классный рюкзак. - Спасибо. - Куки, мне нравится твоя майка, - говорит Чимин, вполоборота повернувшись к Чонгуку. - Ага, - бросает он, одергивая однотонную белую майку. Чимин замолкает на пару минут, но Юнги видит, что на чужом лице написано, что мальчик скоро заговорит снова. - Мне кто-нибудь скажет что-нибудь приятное, может быть? - просит он, глядя на Юнги. Мин, притворяясь, что не услышал просьбы, отворачивается, а Чонгук ровным голосом говорит: - Щеки, Чимини. У тебя хорошие щеки. Если мы попадем в аварию, то тебе не нужны будут подушки безопасности. - Да почему ты такой... - громко ноет Чимин. - Я твой хен, между прочим! - Когда мы друг друга так называли? Этого вон только этот хен требует, - фыркает Чонгук, кивая в сторону Джина. - Правда, Джин-хен? - Джин-хен, сделай что-нибудь! - стонет Пак, тоже обращаясь к мальчику. Ким переводит усталый взгляд с Чимина на Чонгука, укоризненно смотрит на Юнги, молча отчитывая за бездействие, поправляет сползшие на нос очки и, после недолгой паузы, говорит скорее сам себе: - Где носит Намджуна? Как выясняется, вчерашняя пунктуальность Намджуна не была чем-то необычным - мальчик никогда обычно не опаздывает, поэтому когда он появляется на двадцать минут позднее назначенного времени, на него обрушивается шквал вопросов. - Мама не умеет быстро собираться, - объясняет Ким. - Вам повезло, что я так быстро приехал. Сокджин тут же молча поднимается с земли, берет Намджуна за рукав и тащит его назад в машину, а Хосок, подмигнув Юнги, тащится за ними. Оставшиеся на улице смотрят, как отец Чимина садится на водительское кресло своего автомобиля и, когда он поворачивает ключ зажигания и машина заводится, Тэхен выкрикивает: - Я еду спереди! - Это еще почему? - недовольно спрашивает Юнги. - Я хотел там поехать. Тэхен сильно мотает головой и говорит: - Впереди могут ездить только высокие люди. - А ты, значит, высокий? - Выше тебя. - Да ладно тебе, - примирительно говорит Чимин, кладя Юнги руку на плечо. - Сзади полно места. Когда Юнги садится в машину, то понимает, что Чимин не соврал - мальчики легко помещаются на просторном заднем сидении; Юнги и Чонгук сидят по бокам, у окон, а Чимин устраивается между ними. Тэхен, пристегнув ремень безопасности, самовольно улыбается друзьям, а затем, развернувшись лицом к отцу Чимина, говорит: - Я могу быть штурманом. Мужчина коротко смеется и отвечает: - У меня есть навигатор. - Я лучше. У вас есть бумажная карта? - Нет, к сожалению, - продолжая смеяться, говорит мужчина. - Но ты можешь поправлять навигатор, если что. Тэхен выглядит слегка разочарованно, но согласно кивает, а Юнги бурчит: - Не слушайте его. Он до сих пор путает право и лево. - Поэтому у меня есть руки, - не теряясь, говорит Тэхен. - Вот это значит, - мальчик по очереди трясет правой и левой рукой. - повернуть туда, а это - сюда. Никакой путаницы. - Тебе сколько, пять? - А тебе сколько, восемьдесят? Завязывается короткая перепалка, которую отец Чимина, улыбаясь, прерывает через несколько минут, давая мальчикам выговориться. - Тэхен, если что - всегда говори, когда нужно свернуть туда, а когда - сюда, а пока что доверься мне. Я не первый раз еду в собственный дом, - мужчина протягивает руку, нажимая на какую-то кнопку на потолке машины, и сверху опускается небольшой экран. - Пробок быть не должно, но даже без них нам ехать часов пять. Можете посмотреть что-нибудь. Чимин с Чоном начинают тихо спорить о том, что они будут смотреть (Пак настаивает на мультике, Чонгук - на фильме ужасов), а Юнги прижимается лбом к окну и смотрит на то, как дорога начинает медленно плыть перед глазами. Юнги любит длинные поездки на машине. Его не укачивает, а сидеть долго он не устает, так что мальчик достает плеер, вставляет наушники и благодарит друзей за то, что они не шумят сильно. Тэхен завороженно глядит перед собой, уставившись в лобовое стекло, а Чимин и Чонгук полностью погрузились в просмотр (Чимин выиграл в камень-ножницы-бумага, и они, к разочарованию Чона, все-таки смотрят мультик). Мин смотрит на проносящуюся мимо природу и думает о том, что в соседней машине сейчас делают остальные. Намджун и Сокджин, скорее всего, спят - всем пришлось встать очень рано, чтобы выехать вовремя, и из них всех эти двое выглядели особенно сонными, а Хосок, наверное, болтает без умолку с мамой Намджуна. Юнги не знает, чего сейчас хочет больше - остаться в этой машине и спокойно слушать музыку, или оказаться рядом с Хосоком и погрузиться в его болтовню. Когда Юнги был совсем ребенком, то очень плохо спал. Его было невозможно убаюкать - не помогали ни песни, ни сказки на ночь, ни разговоры; он продолжал громко кричать, что бы родители не предпринимали. Поэтому как-то его отцу и матери приходит в голову довольно странная идея - они берут маленького Юнги на руки, садятся в машину и едут кататься по ночном городу. Непонятно по какой причине, но это срабатывает - Юнги тут же засыпает, и это становится их маленьким семейным ритуалом; если Мин не может заснуть, они садятся в автомобиль и просто едут вперед. Юнги думает, что это точно как-то на него повлияло, потому что мало где он чувствует себя настолько комфортно, как в машине. Его не раздражают даже пробки, и мальчик старается не обращать внимания на время, оттягивая момент, когда они наконец приедут на место. Через пару часов Юнги отворачивается от окна, смотрит на сидящих рядом Чимина и Чонгука, и коротко фыркает - мультик давно кончился, и сейчас Чонгук спит, уронив голову на грудь Пака. Чимин, заметив, что Юнги на них смотрит, знаками просит мальчика вынуть наушники. - Чимин-а страшный, Чимин-а противный, Чимин-а нравится мне меньше всех, - шепчет он, изображая голос Чонгука. - А когда надо поспать, так я сразу хороший. Чонгук лениво открывает глаза и исподлобья смотрит на Чимина. - Я не сплю. И ты просто мягкий, - бурчит Чон. - Потому что толстый. - Да иди ты, - стонет Чимин, но позволяет Чонгуку и дальше лежать на себе. Юнги усмехается, снова включает музыку, вытягивает ноги, кладя их на Чимина и Чонгука и, закрыв глаза, проваливается в сон. ~ Когда они приезжают на место спустя шесть часов, мальчики вылезают из машин, а родители уезжают на небольшую парковку за домом, Мин наконец-то делает первый глоток свежего воздуха. Юнги медленно переступает на месте, пытаясь размять затекшие ноги, а Хосок рядом хлопает в ладоши и говорит: - Тогда давайте как договаривались. Джин-хен и Намджун в комнате на первом этаже, я и Юнги на втором, Ви с Куки в спальне напротив, а Чимин на чердаке. - Как это на чердаке? - возмущается Пак, восприняв предложение всерьез, и Юнги не может в очередной раз не поразиться чужой наивности. - Мы же не так договаривались! Там страшно, и я должен был... - Шутка, Чимин-а, - бросает Чонгук, заводя руки за голову и потягиваясь. - Ты, я и Тэхен будем у тебя в комнате, успокойся. Никто не собирается селить тебя на чердаке. Пока все стоят и спорят, Юнги начинает озираться по сторонам. Он ожидал, что дом будет большой, но не ожидал, что настолько - по размеру своей территории он больше напоминает пансион, чем обычный загородный дом. Юнги вспоминает, как Чимин назвал это «домиком», и усмехается. Тут очень красиво даже на первый взгляд, и Мину становится интересно, сколько сил уходит на поддержание дома в таком хорошем состоянии. Хосок тихо говорит мальчику на ухо, что до озера отсюда пять минут, и что оно тоже принадлежит семье Чимина, поэтому приходить туда можно в любое время, и что кроме них там никого больше не будет. Когда мальчики заканчивают свою болтовню, все проходят в дом. Внутри все выглядит так, как можно себе представить, глядя на фасад - дорого, но не вычурно. Чимин начинает рассказывать, что где находится, и кто-то просит его заткнуться, сославшись на то, что они здесь не в первый раз. Юнги хочет сказать, что он был бы не против послушать, потому что количество коридоров, дверей и лестниц пугает и вгоняет в ступор, но Хосок осторожно толкает мальчика в плечо и обещает, что позже все объяснит и покажет. Остальные быстро разбегаются по комнатам, оставляя Чимина, Хосока и Юнги стоять в гостиной - Сокджин ноет, что хочет в туалет, Намджун забирает у него рюкзак и уходит разбирать их вещи, а Тэхен с Чонгуком убегают, говоря, что идут обустраивать поуютнее чердак для Чимина. - Я вас провожу, - бодро говорит Пак, ведя мальчиков в сторону дальнего коридора. - Встретимся внизу через час, потому что Джин-хен не выйдет на улицу, не обмазавшись солнцезащитным кремом. Чимин, бормоча о своих планах и о том, что у них комната с лучшим видом, доводит мальчиков до двери и, еще раз напомнив о том, что будет ждать их через час в гостиной, уходит. Это обычная гостевая спальня - у противоположных стен стоят две одинаковые кровати, которые разделяют окно и две прикроватные тумбочки; у двери - большой пустой шкаф, а стены покрашены спокойным бежевым цветом. Тут пахнет деревом и лавандовым освежителем для воздуха, и Юнги не понимает, как у часто пустующей комнаты может быть такая живая домашняя атмосфера. Мальчик кидает свой рюкзак на пол, а сам падает на кровать, лицом зарываясь в мягкую подушку. Он слышит, как Хосок тихо смеется и опускается на свою кровать. Юнги осторожно приподнимает голову и смотрит на друга - тот уставился в окно. Волосы мальчика странно взъерошены после долгой поездки, лицо чуть-чуть опухло, а заспанные глаза слегка слезятся; Хосок точно спал в машине, но ему явно этого не хватило. Юнги нравится, что сейчас они остались вдвоем - мальчик слегка устал от чужих голосов и постоянных разговоров, поэтому сейчас, стараясь унять ощущение того, что все еще находится в дороге, он следует примеру друга и смотрит в окно. С утра стояла очень солнечная погода, но сейчас небо начинают медленно затягивать густые серые облака. Чимин и в этот раз не обманывает, когда говорит, что им повезло с окном; отсюда открывается полный вид на озеро, и Юнги удерживается от того, чтобы присвистнуть. Все выглядит, как фотография с подарочной открытки, и Мин в секунду понимает, почему остальные так любят это место. - Нравится? - спрашивает Хосок, проследив за реакцией Юнги. - Ага. Тут, наверно, зимой красиво. - Наверное. ~ Хосок расталкивает Юнги ровно через час и говорит, что им пора спускаться вниз. Мин неохотно поднимается с кровати, стараясь игнорировать то, насколько потяжелела его голова после короткого сна. Но ноющая боль тут же исчезает, когда он видит, что творится за окном. Юнги давно не видел такого сильного дождя - наверное, с осени. Мальчики приходят в гостиную последними. Все стоят, толкаясь у окна; Джин недовольно жалуется на то, что зря использовал банку крема, а Чимин быстро предлагает варианты того, чем они могут заняться, пока погода не улучшится; Юнги не очень хорошо понимает, что это значит, потому что по его мнению сейчас погода - лучше некуда. Хосок осторожно берет его за запястье и говорит: - Ты не пойдешь туда. Оставайся в доме. Юнги лишь вырывает руку, подходит к остальным и шепчет, завороженно глядя в окно: - Я ненадолго выйду на улицу, а вы пока решайте, чем хотите заняться. Все, кроме Тэхена и Хосока, которые отводят глаза в сторону, удивленно смотрят на Юнги. - Юнги, лучше останься, - предостерегающе говорит Сокджин. - Там может быть опасно. Мальчики начинают согласно кивать, наперебой убеждая Юнги не выходить на улицу, но Мин спокойно подходит к двери и берется за ручку. - Я в любом случае ненадолго. - А что мне сказать, если родители спросят, где ты? - неуверенно спрашивает Чимин. - Скажи, что я сплю, - бросает Юнги. Он внимательно смотрит на Хосока и говорит: - Не иди за мной. Я правда скоро. - Только не ходи в лес, хорошо? - просит Чимин. - Лес? - Он наш, и там сложно заблудиться, потому что тропинка прямая, но ты все равно лучше не ходи. Юнги согласно кивает и быстро скрывается за дверью, игнорируя то, как Хосок выкрикивает его имя. На улице льет как из ведра, и Мин не успевает сделать и пары шагов, как его одежда промокает насквозь. Майка противно липнет к животу и спине, а шорты - к ногам; вода затекает в кроссовки, и Юнги быстро их снимает, беря обувь в руки. Мальчик смотрит на тропинку, по которой так просил не идти Чимин и, стряхивая слабые сомнения, бредет в сторону леса. Юнги не знает, так ли на него повлияла погода, но ему вдруг становится очень тошно. Со звуками дождя и завываниями ветра смешивается эхо смеха и болтовни друзей, и у Мина подкашиваются ноги. Гремят страшные раскаты грома, но они не пугают Мина; вдалеке сверкает молния, но у Юнги нет ни малейшего желания развернуться и пойти назад. То, что падает с неба, больше не похоже на дождь - это просто толстая водяная стена, обрушивающаяся сверху, и больно давящая на все тело. Капли затекают мальчику в рот, уши и ноздри; ему кажется, что он тонет, хотя стоит на земле. Юнги слегка сгибается под натиском ливня, но продолжает плестись вперед по прямой, не разбирая дороги. Через десять минут, которые тянутся долгими часами, мальчик все-таки не выдерживает - он падает под какое-то дерево, широкая крона которого никак не сдерживает дикий поток воды, и чувствует, как его одежда пропитывается мокрой землей. Юнги сидит, уронив голову на руки и, прислонившись спиной к стволу дерева, с облегчением понимает, что не ел ничего с самого утра - если бы он взял хоть крошку еды в рот после, то его бы точно сейчас стошнило. Мальчик не знает, почему ему так плохо, но в какой-то момент ему кажется, что он просто выдохся. В последнее время происходит слишком много - за этот год случается столько, сколько не случалось за все предыдущие годы его жизни. Вокруг теперь слишком много людей, слишком много голосов, слишком много эмоций, слишком много ожиданий; он подпускает к себе Тэхена, которого всегда держал на расстоянии, слишком близко, он слишком сильно ко всем привязывается. У Юнги никогда не было друзей, а сейчас их шесть - шесть человек, которые поздравляют с праздниками, желают спокойной ночи и доброго утра; шесть человек, которые зовут с собой гулять, шесть человек, которые ждут и которым он нужен. Юнги не хочет думать об этом, не хочет заставлять себя осознать это, но понимает, что любит их, и пугается. Его не учили любить, ему не объясняли, что делать со своими чувствами; Юнги умеет хмуриться, но не умеет улыбаться. Всю жизнь Юнги врут, оправдываясь тем, что делают это ради его же блага, и Юнги учится врать следом. Он либо не говорит ничего, либо лжет, и ложь начинает даваться с отвратительной легкостью. У родителей Мина много ожиданий - хорошие оценки, вежливое поведение и правильное будущее; звучит так, будто это мелочь, но это совсем непросто. А остальные - друзья - ведут себя так, будто не ожидают ничего, будто им не нужно ничего, кроме простого присутствия Юнги рядом, будто им достаточно того, что он делает, и не нужно стараться угодить. В голове у Юнги не укладывается, что это возможно. Он не верит в то, что чужие слова искренни, потому что никогда еще никому не было достаточно того, что он делает. Все, чего просят друзья взамен - доверия и честности, и Юнги такие элементарные вещи кажутся непозволительной роскошью. Мальчику нужно всегда быть чем-то большим - играть лучше, учиться лучше, вести себя лучше, говорить лучше; не кричать, не плакать, не улыбаться. До последнего года никому не было интересно, чего он хочет - никому не было дела. Юнги проводит подушечками непослушных пальцев по шраму, оставленному железным прутом на его руке в тот день, когда мальчик познакомился с Хосоком и, зажмуриваясь, кричит. Он кричит, не обращая внимания на саднящее горло и на то, что через несколько минут от звонкого голоса не осталось и следа; что на место крика пришли сдавленные всхлипы. Хосок странный, Хосок неправильный, Хосок не тот, кто должен быть рядом; дурное влияние, как часто повторяет отец, и Юнги не понимает, как мужчина смеет так говорить. Рядом с Мином нет человека лучше Хосока - нервного, постоянно улыбающегося, смеющегося, когда ему хочется. Нет никого лучше Хосока - Юнги кажется невозможным, чтобы где-то существовал человек солнечнее него. Юнги часто злится, и злоба съедает его изнутри; Хосок, кажется, злиться не умеет. Он терпит все, и Мин не понимает, как он это делает. Как Хосок продолжает радоваться, когда у его семьи часто нет денег на самый простой ужин, как продолжает улыбаться, когда сам Юнги сидит рядом с непроницаемой маской. Юнги не знает, откуда у Хосока столько сил; как он, несмотря ни на что, встает с кровати и танцует. Юнги кажется, что он не заслуживает никого, кто сейчас рядом с ним. Он не заслуживает друзей и, тем более, он не заслуживает Хосока. Он не сделал для него ничего, а Хосок сделал для него все; Хосок показал, что улыбаться не страшно, а красоту можно найти и на вершине заброшенной стройки. А все, что Юнги принес в чужую жизнь - недовольное лицо и книжку о том, как правильно умирать. Мин понимает, что рыдает, и ощущений становится слишком много. Он снова закрывает глаза в надежде на то, что это хоть как-то поможет и уймет тошноту, но легче не становится; вкус горькой желчи во рту становится только сильнее, и Юнги чувствует мерзкий скрип собственных зубов. Мальчик тонет в собственных удушающих всхлипах и липкой грязи, которая, кажется, подступает со всех сторон. Гром продолжает греметь, больно отражаясь от барабанных перепонок, и земля слабо дрожит от того, что молния бьет совсем рядом. В глазах начинает больно щипать, а слезы, которые должны были давно закончиться, продолжают стекать по щекам, смешиваясь с потоком дождевой воды, и у Мина перестает получаться хватать воздух ртом; Юнги зажмуривается еще сильнее и продолжает плакать, только уже гораздо тише - сил на истерику не остается, и Юнги полностью растворяется в дожде, завывании ветра и собственной головной боли. - Юнги! - чужой расплывчатый голос доносится откуда-то издалека, и Мин не шевелится, думая, что ему послышалось. - Юнги, придурок! Кто-то резким движением поднимает мальчика с земли, тут же подхватывая его за плечи, потому что Мин не может твердо держаться на ногах. Юнги с трудом открывает глаза и видит перед собой Хосока - тот стоит, сильно прищурившись из-за дождя, и тяжело дышит; мокрые волосы пристают к его лбу, и Юнги слабо смахивает прилипшую челку. Несмотря на то, что из-за дождя обоим мальчиками очень холодно, у Хосока раскрасневшиеся щеки и теплые ладони. - Юнги, тебя не было час! - кричит Хосок, пытаясь быть громче ливня. - Там все с ума сходят! - Правда? - тихо спрашивает Юнги, и Чону приходится читать по губам. - Конечно! Ты обещал скоро вернуться, и пропал! Тебя же просили не ходить сюда! Я сначала побежал к озеру, но почему-то точно знал, что у тебя ума хватило сунуться в лес! - Хосок делает короткую паузу, чтобы перевести дыхание, и внимательно смотрит на Юнги. - Ты что, плакал? - Нет. - Я же вижу. У тебя глаза красные, и вон, - мальчик ладонью смахивает с чужого лица размазанные сопли, и Юнги слабо фыркает. - Это мерзко. - Ты мерзкий. Почему ты ушел? Если что, то мы можем вернуться в город, Чимин не обидится. - Мы? - Мы, да. Я с тобой поеду. Юнги молча притягивает Хосока ближе и крепко обнимает его, пока не заболят руки. Мин чувствует, что снова начинает плакать, но от этих слез нет ноющей боли в легких; от этих слез легко, и Юнги улыбается. - Так ты хочешь вернуться домой? - спрашивает Чон. - Нет, не хочу. Правда. Пойдем, - говорит Юнги, отпуская Хосока. - Мы простынем. - Не надо было тогда на улицу выходить. - А ты почему зонтик не взял? - Забыл. - Дурак. - Эй! ~ Как только мальчики заходят в дом, в них летят полотенца, чистая одежда и пугающее количество вопросов. Какое-то время Намджун стоит в стороне, а потом просит всех заткнуться и отправляет Хосока с Юнги переодеться. Когда они возвращаются, Ким спрашивает: - Все хорошо? Хосок молчит, и Юнги понимает, что на вопрос должен ответить он. - Да. Я думаю да, сейчас все хорошо. Чимин приносит две чашки с чаем и бормочет что-то о том, как всем повезло, что родители спят, а Тэхен поднимается с дивана и спрашивает: - Кому скучно? - Все, кроме Юнги, поднимают руки. - Отлично. Если Юнги одному весело, он может нас развлечь, - Чонгук бурчит, что Мин уже достаточно всех развлек, а Тэхен продолжает. - Сыграй что-нибудь, если хочешь. - Вы правда хотите послушать? - недоверчиво спрашивает он. - Хосок тебя рекламировал, - пожимает плечами Чонгук. - Хотя я думаю, что классическая музыка унылая. Юнги молча встает с места, усаживается за фортепиано, стоящее в гостиной, и быстро пробегается пальцами по клавишам. - Кто знал, что его так легко расшевелить, - говорит Сокджин. - Ты гений, Тэхен. - Спасибо, - довольно отвечает он. - Меня часто так называют. - Гением? - удивленно спрашивает Джин. - Тэхеном. Мин закрывает глаза, слушает чужой смех и понимает, что постепенно начинает ему верить. Когда все успокаиваются, Хосок подходит к Юнги, кладет ему руку на плечо, и Мин начинает играть.