youth

Однажды летом Чонгук чуть не признается Чимину в любви. Чимин выглядит глупо. Его щеки раскраснелись от жары, а по губам стекает сок от персика. Чимин выглядит нелепо. Его волосы в полном беспорядке, а пальцы слипаются от пота и сладкого сока. Чимин выглядит красиво. Чонгук с усмешкой думает о том, что сейчас только ему одному Чимин кажется красивым - потный, красный, тяжело дышащий, запихивающий несчастный персик в рот так, будто не ел несколько лет подряд. - Ты похож на свинью, - фыркает Чонгук, смахивая пот с чужого лба. - Мерзость. - Тогда отойди от меня и не позорься, - усмехается Чимин, откусывая от персика демонстративно большой кусок. Ничего не поменялось с того момента, когда они были детьми - лицо Чимина по-прежнему опухает от жары, волосы липнут к потному лбу, а на его губах играет глупая довольная улыбка, и он выглядит совершенно счастливым. Чонгук не знает, чем больше доволен Чимин - холодным персиком или тем, что Чонгук не отходит ни на шаг. Чонгук знает, что любит Чимина с того момента, когда им было по одиннадцать лет. Тогда он не знает, что именно значат эти слова и его собственные чувства, но знает, что любит - глупые щеки, слишком искренние глаза и большие губы. Чонгук любит Чимина, но молчит. Он не знает, чего ждет; правильного момента, нужной атмосферы, подходящего времени. Чонгук отлично понимает, что это всего лишь отговорки, но они успокаивают - Чонгук соглашается со своими мыслями о том, что нельзя спешить, и продолжает молчать. Но когда он смотрит на то, как Чимин улыбается, словно идиот, и обиженно опускает плечи, когда промахивается и не попадает косточкой от персика прямо в урну, слова начинают назойливо вертеться на языке, и Чонгуку приходится сжать зубы, чтобы ненароком не признаться. - Ты чего пялишься? - удивленно спрашивает Чимин, вытирая мокрые руки о шорты. Чонгук цокает языком, достает из рюкзака бумажные салфетки и вытирает чужое лицо и ладони. - Косоглазый, - бросает Чонгук, кивая в сторону косточки, лежащей рядом с урной. - Ты меня отвлекал! - ноет Чимин. - Если бы ты не смотрел на меня так, как будто собираешься убить, я бы попал. - Не попал бы. - Попал. - Не попал. - Попал бы, отстань! ~ Однажды осенью Чонгук чуть не признается Чимину в любви. Чимин сидит, не поднимая взгляда на Чонгука, и смотрит куда-то в сторону. Чонгук внимательно разглядывает чужое лицо, усыпанное синяками; правый глаз Чимина сильно заплыл, а швы на губе и брови заклеены медицинскими пластырями. Чонгук не понимает, почему Чимин выглядит таким болезненно виноватым; почему он не говорит, что именно произошло. - Кто это сделал? - тихо спрашивает он, боясь спугнуть Чимина резким тоном. - Я сам, - слабо отвечает Чимин. - Я упал. - Ты ведь знаешь, что я не верю, да? - слабо произносит Чонгук, осторожно обнимая Чимина за плечи. - Знаю, - всхлипывает Чимин. - Но пожалуйста, притворись, что ты веришь. Пожалуйста, Куки, только не делай ничего, нам обоим будет хуже, я не хочу, чтобы вы что-то делали, просто дайте мне... И Чимин начинает плакать. Сильно, некрасиво, не заботясь о том, чтобы смахивать горячие слезы или прятать лицо в разбитых ладонях. Он плачет громко, судорожно хватая воздух ртом; через пару минут Чимин начинает икать. Он пытается что-то говорить, но все слова теряются в его рыданиях - Чонгуку кажется, что скоро Чимин начнет кричать. Что еще чуть-чуть, и он закричит - громко, отчаянно, и даже его икота и рваные вздохи не смогут остановить его крика. Чонгук хочет что-то сделать. Он не хочет обещать, он хочет разбить лица тем, кто сделал это с Чимином, но он все равно произносит: - Обещаю, Чимини. Правда. Потому что он любит Чимина. Потому что он молчит, но любит - потому что будет только хуже, и они все это знают. Потому что никто не собирается опускать руки, но не собираются делать то, чего Чимин так слезно умоляет не совершать. Чимин трясется; слезы продолжают градом выкатываться из его покрасневших глаз, и он прикладывает руку к груди, пытаясь подавить рвотные позывы и перестать кашлять. Чонгук знает, что любит Чимина с того момента, когда им было по одиннадцать лет. Тогда он не знает, что именно значат эти слова и его собственные чувства, но знает, что любит - громкие слезы, искренние просьбы и глаза, полные доверия. Чонгук любит Чимина, но молчит. Чонгук садится рядом с Чимином, и крепко обнимает обессиленного парня. Сейчас, когда Чимин плачет на его плече, Чонгуку кажется, что он скажет, что любит. Что сейчас самое время - что пора, наконец, сказать три несчастных слова, чтобы подкрепить свое обещание. Но Чонгук молчит и сейчас. Не потому что хочет, а потому что не может себе позволить. Потому что знает, что в ответ на признание он получит лишь новую волну истерики, испуга и паники. Чонгук, закрыв глаза, молчит, и целует Чимина в лоб. - У тебя сопли текут. Противно, - бросает он. Чимин, смотря на Чонгука заплаканными глазами, прижимается ближе. ~ Однажды зимой Чонгук чуть не признается Чимину в любви. Они идут по улице, и Чонгук пару раз врезается в прохожих, потому что не сводит глаз с Чимина. Парень в который раз убеждается, что Чимин красивый - зимой он становится похожим на фарфоровую куклу. Его бледное лицо быстро краснеет на морозе, а волосы покрываются легким инеем; Чонгук тянет руку, чтобы смахнуть снежинку с чужой щеки, но вовремя одергивает себя. Вокруг слишком много людей, чтобы он мог себе это позволить. Чонгук не боится так, как боится Чимин, но все равно не позволяет себе этого. Они идут на большом расстоянии друг от друга - слишком большом даже для простых друзей. Чонгуку холодно - он забыл перчатки, и сейчас его пальцы леденеют, но он не смеет взять Чимина за руку, чтобы согреться. Они идут слишком далеко, и Чонгука тошнит; это неправильно. Он не хочет признавать, что что-то изменилось - что теперь они не могут просто так держаться за руки или идти под одним зонтом, как в детстве. Он не хочет мириться с той реальностью, где от каждого неосторожного случайного прикосновения при посторонних Чимин подпрыгивает и отскакивает в сторону, как ошпаренный; он не хочет признавать ту реальность, где Чимин боится. Боится до такой степени, что одергивать руки стало рефлексом - что даже когда они одни, в глазах Чимина продолжает плескаться паника. - Пойдем быстрее, - бросает Чимин через плечо. - Я не могу опоздать. Мама меня убьет. - Может ты все-таки не будешь этого делать? - устало спрашивает Чонгук. - Я могу пойти с тобой. - Мне кажется, что родители начинают догадываться, - тихо говорит Чимин. - Они просили привести на этот раз девушку, а не тебя. - Но мы же... - Я знаю, - перебивает Чимин, останавливаясь. - Я знаю, но они просили привести девушку, и сказали, что ты слишком часто у нас бываешь. Так что давай я просто схожу с ней в этот раз, и мы про это забудем? Чонгуку хочется ответить «нет». Ему хочется притянуть Чимина к себе и поцеловать его на глазах у всех - хочется, чтобы все разом заткнулись и не говорили им, что правильно, а что нет. А еще Чонгуку хочется сказать, что он любит. Прямо сейчас, когда вокруг пробегают толпы людей, когда есть шанс на то, что признание затеряется в общем галдеже, ему хочется сказать, что он любит. Чонгук знает, что любит Чимина с того момента, когда им было по одиннадцать лет. Тогда он не знает, что именно значат эти слова и его собственные чувства, но знает, что любит - пухлые ладони, высокий голос и удивительную наивность. Чонгук любит Чимина, но молчит. И сейчас, когда Чимин собирается встречаться со своими родителями, приведя в дом какую-то одноклассницу, называя ее своей девушкой, Чонгук чувствует, как слова вот-вот вырвутся наружу. Как подтверждение того, что он понимает, как доказательство того, что он не ревнует; что он доверяет. - Хорошо, - отвечает Чонгук, толкая Чимина кулаком в плечо. - Надеюсь она достаточно страшная для того, чтобы ты правда не влюбился. ~ Однажды весной Чонгук признается Чимину в любви. - Почему у Юнги такое лицо? - спрашивает Чонгук, кивая в сторону Мина, который сидит, насупившись, и что-то монотонно бубнит Хосоку. - Намджун и Джин-хен отобрали у него сигареты, - улыбаясь, отвечает Чимин. - Он нас убьет, - просто говорит Чонгук. - Всех разом, пока мы будем спать. У них вообще нет инстинкта самосохранения? Чимин открывает рот, чтобы что-то ответить, но его перебивает тихий недовольный голос Юнги. - Я сейчас... нет, - поправляется он, поднимая Хосока с дивана. - Мы сейчас идем в лес. Я буду курить листья. Мне все равно, что со мной будет, но если я отравлюсь - вы будете виноваты. Сокджин тут же начинает причитать что-то о том, что проще и правда отдать ему сигареты, а Намджун складывает руки на груди и советует сначала высушить листья. Чонгук, усмехаясь, берет Чимина за руку и вытаскивает его на улицу. Чонгук не может поверить в то, что наступила весна. Он не может поверить в то, что уже почти лето - в то, что с приходом лета, несмотря на все ожидания, вряд ли что-то изменится. Потому что он знает, что даже если они все разъедутся по разным городам, что если они будут разговаривать все меньше и меньше, то все равно каждую весну будут возвращаться в дом к Чимину. В дом, который до сих пор не нравится Чонгуку, чей лощеный интерьер и чья вылизанная природа со временем не перестает напоминать декорации. Но шесть человек, приезжающих сюда каждую весну, делают это место живым. Солнце начинает светить по-особенному, а комнаты, словно скопированные и вставленные из мебельного каталога, наполняются смехом и горами грязной одежды. И пусть никто из них не знает, что будет дальше - Чонгуку все равно, потому что рядом с ним есть шестеро других, не менее напуганных парней; и Чимин по-прежнему здесь - здесь, рядом, без страха держащий его за руку и широко улыбающийся. Чимин - вряд ли человек, и к этому выводу Чонгук приходит в одиннадцать лет, как только видит Чимина в первый раз. Никто не может быть настолько по-настоящему искренним - никто не может воспринимать все за чистую монету. Люди, в большинстве своем, последние сволочи, и Чонгук не понимает, как Чимин мог появиться на этот свет. Как он, несмотря ни на что, смотрит вокруг себя широко распахнутыми глазами и поражается всему, как в первый раз - как он продолжает удивляться. Он удивляется, когда его обманывают, потому что сам никогда бы себе этого не позволил; он отказывается думать, что чьи-то мысли нечисты. Чонгук решает, что будет думать за него. Чонгук знает, что любит Чимина с того момента, когда им было по одиннадцать лет. Тогда он не знает, что именно значат эти слова и его собственные чувства, но знает, что любит - мягкие волосы, родинку на правой руке и честные слова. Чонгук любит Чимина, и больше не молчит. Он смотрит на то, как Чимин завороженно глядит перед собой - на озеро, от зеркальной поверхности коротого отражаются деревья. Чонгук знает, что сейчас он видит не то, что видит Чимин; Чонгук хочет попытаться разглядеть то, что видит Чимин. - Я тебя люблю, - выпаливает Чонгук, чувствуя, как начинает пылать его лицо. - Что? - тихо переспрашивает Чимин. - Я люблю тебя, придурок, - повторяет он, нахмурившись. Хмурится Чонгук, впрочем, недолго - как только губы Чимина растягиваются в счастливой улыбке, Чонгук осторожно улыбается в ответ. Пару секунд Чимин молчит, а затем, так, будто эти же слова давно вертелись у него на языке, отвечает: - Я тоже тебя люблю.