***
— Ты помнишь, что я тебе сказала? — колкий голос её внутрь врезался похлеще, чем дождь косыми каплями в мою кожу. Вы про спину, хозяйка? Помню я. — Угу, — промычала в ответ и села в машину, чья дверца уже была галантно и тихо распахнута водителем. Прощаться с этим местом, которое служило мне тюрьмой всю жизнь, и хозяйкой — моим личным смотрителем и персональным мучителем — было совсем не грустно и не трудно. Лиму я знала недолго, поэтому и привязаться к ней толком не успела, но девчонкой она была неплохой. Единственное, что пугало, — это незнание. Но если меня забирает Рейнхарт, то мне не страшно. Пусть только не бьют. Силы моей нет совсем. Надоели эти побои. Пусть даже убьют меня там, но не избивают, пожалуйста. Машина поехала плавно и размеренно, явно не спеша. Я сидела, опираясь сзади руками, только чтобы спина сиденья не касалась. Выгнулась тоже сильно, ибо кофта слишком уж нитками толстыми, будто ножом, впивалась в израненную кожу. В таком положении соприкосновение не таким большим было. А водитель молчал. Тихо так, и сердце только моё стучало. Из-за отсутствия зрения слух мой был обострён. Помогало очень: могла легко понять, где что движется. Но то, что сердце у моего сопровождающего не бьётся, меня не удивило. Рейнхарт тоже сердцебиением похвастаться не мог, холодный очень и клыки у него есть. Укусы, к слову, менее болезненны, чем побои эти. И слабость такая приятная наступает, в сон клонит. Лучше такая боль, поверьте. Это точно могу сказать. — Мисс Эми, нам долго ехать. Можете отдохнуть. Вид у вас, мягко говоря, очень уставший и болезненный какой-то. А я думала, что водитель и не заговорит. Они вроде бы и не должны говорить. Я слегка наклонила голову и посмотрела туда, где, по-моему, должен был сидеть мужчина. — Я дворецкий семьи Сакамаки. Мистер Тоуго попросил вас забрать и привезти лично. Раз Рейнхарт попросил, значит буду верить этому дворецкому. Ну, раз такое дело, то да, лучше и отдохнуть. Всю ночь надо мной измывались по-зверски, вроде бы и заслужила. Я легла на живот и поморщилась: свитер неприятно прилип к ранам. Да уж, вряд ли я с такой болью смогу уснуть. Ладно, может, усталость в сон, несмотря на боль, и склонит. — А как ваше имя? — поинтересовалась я, находя в дворецком достаточно дружелюбную личность. — Ричард, — произнёс он, и даю руку на отсечение, что посмотрел в этот момент на мою скривившуюся от боли физиономию. Голос мой на вопросе дрожал уж очень неестественно. Я повернула голову в другую сторону. Дворецкий, славу богу, в которого я, в общем, и не верю вовсе, ничего спрашивать больше не стал. Я через полчаса своих мучений всё же к Морфею попала.***
Проснулась от шума тормозов и открывшейся двери. Ветер заглянул в машину и остудил моё вспотевшее лицо. — Мисс Эми, мы на месте. Я кое-как села и чуть не вскрикнула. Закусила губу почти до крови и подалась навстречу прохладе, сдерживая свои завывания. Никому их слышать не нужно. Я и сама слышать их не хотела. Пальцы Ричарда коснулись моих в желании помочь мне выбраться, но я отпрянула сразу и забилась обратно в салон машины. Как зверь, ей богу. Но мне страшно было. Мужские прикосновения терпеть не могу, а после ночи этой отойти ещё не успела. Прямо вспоминаю касания того мужлана, что с таким упоением лупил меня и почти ломал мне руки из-за моих слабых попыток вырваться. Страшно мне. — Простите, но вы мужчина. Я за вами пойду, у меня слух хороший. Ведите только. — Ричард отступил шага на два назад, а я вылезла потихоньку. Дворецкий взял мой чемодан, подался вперёд, и я пошла за ним. Шли мы постоянно прямо. А ветер такой приятный и холодный. Растворилась бы в нём. Редко мне на улицу выпадал шанс выйти, да и моё прикованное к кровати состояние не давало этого часто делать. Но пребывание на свежем воздухе — не свобода, и я не забывала. Нельзя так легко свободу получить. А Рейнхарт дал бы мне её и раньше, если бы хотел. Нет, у него на меня какие-то планы. Интересно, а знает ли он, как меня избивали? Его приход всегда запланированным был, и меня несколько дней не трогали вовсе. Синяки сходили, а шрамы под одеждой прятали. А сейчас? Не могу видеть себя, но, кроме спины, мне другие части тела будто бульдозером переехали. Сколько же там синяков? Упала бы, но не могу. Ричард тогда встать будет помогать, а я нет, не хочу и не готова мужские руки на себе ощущать сейчас. — Ступеньки. Три. — Спасибо. Я поднялась, а передо мной — по звуку могу точно сказать — открылась большая дверь, массивная даже. Похоже, домик-то побольше будет, чем Луэновская тюрьма. Обзовём его особняком, коль у гарпии моей усадьба, а это сооружение должно быть больше. Хотя я плохо в подобном разбираюсь. Картинки не видела, так, только на словах. Дворецкий остановился и поклонился: костюм его — а я была уверена, что именно это дворецкие и носят — зашуршал. — Мистер Шу, я привёз невесту. Невесту?! Меня бы передернуло сильнее, если бы всё так не болело. На ногах бы устоять. Сон в плавно качающейся машине мне мозги в какую-то дымку укутал. Я голову вниз опустила, глазами бы пол сверлила, да возможности нет. — Отведи её в гостиную. Познакомить со всеми всё равно надо. — Парень недалеко от меня стоял и потрепал свои волосы, а потом шум от него и вовсе перестал исходить. Исчез? А голос-то у него красивый. Холодный правда, но такой бархатистый. — Мисс Эми, идите за мной. И я пошла, откликаясь своими шагами на его мягкую поступь. Божечки, пусть эта гостиная будет рядышком. Не могу больше. Ноги ватные. Дверь наконец скрипнула, и я оказалась уже в другой комнате. А Ричард вышел. Бросил меня, значит. Хотя, чего это я? — Так эта девчонка из тех, кто такие немногие, — голос послышался резко-весёлый, но с каким-то презрением что ли, хотя… нет, тут скорее самолюбие. — Да, Аято. Юная леди, вы не хотите нас видеть? Что такого интересного на полу вы нашли? — спокойные, железные нотки. — Я бы с радостью на вас посмотрела, но вот не могу. А незримый взгляд свой от пола я так и не оторвала. — Что за чушь?! А ну глаза на нас подними! — самолюбивый этот Аято потребовал. И я голову подняла и посмотрела туда, откуда голос доносился. И на секунду тихо стало. — Не знаю даже, насколько они страшные. На них вообще смотреть можно без ужаса? Не знаю. Поверьте, я бы на вас с превеликим удовольствием посмотрела, но не могу. С детства не могу. — Слепая, значит. — Рука моего подбородка коснулась, и я уже дёрнулась, но за запястья схвачена была. — Нет, глаза у тебя красивые очень. Только пеленой будто затянуты. — А это голос Шу был. Бархатистый и холодный. Так и знала, что на запястьях синяки остались и кожа стерлась порядком. Больно было, хоть и держал он не с силой, а даже с аккуратностью. Скривилась я, похоже, не очень красиво. Парень меня отпустил. — На тебе так много одежды. Даже тело не рассмотреть. — Руки со спины меня за талию обняли и к телу сзади притянули. Тут я уже и заскулила в голос. От боли даже ресницы взмокли. — Райто, отпусти её! — грубоватый голос послышался не так далеко. Руки сразу исчезли. — Эй, что с тобой? — Ни-че-го, — обрывисто произнесла или даже промямлила. Воздуха не хватало, и я будто задыхалась. Боль хочет, чтобы я захлебнулась напрочь. — Сними-ка свитер, — серьёзно произнёс металлический паренёк. И так беспардонно. Я, вообще-то, не хочу. Да и не очень могу… — Эми, сделай, как он говорит, — уверенно произнёс Шу. Приказывал будто. Я зубы сжала и потянулась к краям длинного свитера. С горем пополам стянуть мне его удалось. Стояла теперь по пояс голая. Да-да, лифчик мне надеть была не судьба: сильно шлейки в кожу впивались, а дискомфорт и так зашкаливает. — Повернись, — опять металл. Я вздохнула и повернулась. Волосы мои, ещё когда свитер снимала, упали на правый бок спереди, так что вид им на спину мою открывался полный и прекрасный. Даже представлять не хотелось, насколько там всё жутко. — Ууу, с живыми невестами даже мы с Тедди так не обходимся, — какой-то психически неуравновешенный голосок. — М-да, это уже не в какие рамки не лезет. Я отцу позвоню, а ты, Рейджи, помоги ей как-нибудь, — произнёс Шу.