Одна из немногих

      — Здравствуй, отец.       — Рад встречи, Шу, — произнёс мужчина и обратился уже ко мне: — Эмили.       О, этот голос. Самый любимый. Тот спасительный голос, ради которого меня переставали трогать и бить. Рейнхарт. Мой дорогой Рейнхарт. Только он называл моё полное имя, только он так обращался ко мне.       — Рейнхарт, — на выдохе прошептала его имя. Давно же мы не встречались.       — Иди ко мне, Эмили.       И я почти побежала к нему, протянув руки. Он встретил меня, споймав израненные запястья, скрытые тканью свитера, своими большими ладонями. Бессмертный притянул меня к себе очень нежно, осторожно касаясь спины.       — Сильно болит?       — Угу, — подтвердила я.       — Ясно, — он посадил меня на его колени, убрал волосы в сторону и укусил. Клыки его во всю длину вошли, а я в спине выгнулась, пальцами зарылась в его длинные волосы и резко-резко выдохнула.       Боль от укуса была небольшой, а вот другая боль, в теле, почему-то начала отступать. Рейнхарт, ты что же, забираешь её у меня?       — Легче? — спросил он, отрываясь от моей шеи.       — Угу. Спасибо. — Я руки от него оторвала и направила свой безжизненный взгляд туда, где было лицо бессмертного. — Ты знал? Знал же, что меня били? Почему раньше не освободил от хозяйки? — резковато как-то мои слова прозвучали, и я тотчас добавила, стараясь сгладить эту неожиданную резкость: — Я ведь не виню, нет, мне просто интересно.       — Были причины на твоё прибывание в том доме. — Вампир помолчал, задумываясь над чем-то. — Эмили, — он убрал выбившуюся прядь волос за ухо, — я знал, каким образом тебя использовала Луэн, но почему ты сама ничего мне не говорила? Всегда держала в себе и не хотела поделиться?       — Я… — и замолчала, но потом поняла, что сейчас-то можно всё рассказать. — Она мне угрожала. Говорила, что ко мне в этих играх с мужчинами присоединится служанка. А это долгое время была Лола. Я любила её, не могла же позволить ей страдать из-за моего языка. — Голову опустила и сжалась вся, вспоминая об этих «играх». Тело вдруг забила крупная дрожь, а кожа начала вспоминать все недавние жестокие удары, играя с болевыми рецепторами.       — Не бойся больше. Успокойся. — И от его слов действительно спокойней становилось. Может, он гипнотезёр какой? Хотя, он же король вампиров, кто знает, какие у него способности есть, какие карты в рукавах спрятаны. — Скажи лучше: тебе объяснили цель твоей ближайшей жизни?       — Ритуал очищения, пробуждение, обручение и необходимость рождения тебе приемника, — быстро произнесла я. — Это то, что я смогла уловить из рассказов Рейджи и Шу. Ничего против не имею. Если моя жалкая жизнь может помочь тебе, Рейнхарт, то всё хорошо. Так правильно. — Я коснулась его идеального лица, холодом обжигающего подушечки пальцев.       — Хорошая девочка, Эмили. — Мужчина потрепал меня по голове. Он сделал это, будто обращался с маленьким ребёнком. Хотя я не знаю, сколько ему лет. Мой возраст по сравнению с его мог быть действительно ничтожно мал. Так, скорее всего, и было.       — Отец, расскажи всё же про эти причины. Процент обращения у неё крайне высок, а ты и для обладательниц меньшего создавал прекрасные условия, — произнёс Рейджи. С заинтересованностью его голос звучал, но от этого металла в нём было не меньше, чем обычно.       — Прародители. Они и раньше забирали невест, вычисляя их как раз-таки по условиям. Однако пробудиться те девушки не смогли. Эмили очень ценна, поэтому я и поселил её у Луэн. Они бы никогда о ней и не подумали.       Так вот оно как. Это для моей защиты. Жизнь с этой ведьмой для отвода глаз. Для того, чтобы жила, для его плана. Я — часть такого важного для него плана. Я существую для него. Так и должно быть? Не знаю. Но я не против. Сломленная, подавленная, лишь в нём я находила смысл жить дальше. И пусть, пусть именно он и поселил меня к этой гарпии, мне всё равно. Ведь я не знаю, какая была бы моя жизнь без него. Хуже, лучше? Без понятия. И нашла бы я цель, такую цель, которую мне, пусть и навязали, но дали? Прожить свою никчёмную жизнь, посвятив её кому-нибудь — это не так уж и плохо.       — Т-ц, — цыкнул тот, который мне ещё грубым в нашу первую встречу показался. А потом был резкий, сильный удар. От испуга прямо к Рейнхарту прижалась с силой, крепко вцепившись пальцами в воротничок его рубашки. Лицо было где-то у его ключиц. — Ты ведь просто можешь их убить? К чему этот цирк?       — Субару, не горячись. Ты ещё и Эмили напугал. Успокойся, дитя. — Он погладил меня по голове, а я всё так же сидела, крепко зажмурив глаза.       Звук удара. Не могу. Не хочу больше слышать подобное. Страшно. Мне опять страшно. Сотрите воспоминания, — кто-нибудь! — сотрите их. Тот тучный мужик, что так обработал мою спину и не только её, стучал по стенам. И он был не первым. Звуки ударов. Боже, пусть они исчезнут, пусть станут для меня неразличимыми!       — Эмили, всё хорошо. — Опять гипноз применил. И оно-то и правильно. Слёзы уже успели собраться на ресницах и вот-вот устремились бы вниз, если бы не Рейнхарт. Меня отпустило, а неприятные мысли как-то слишком быстро ушли куда-то в глубь подсознания, и разум мой стал мутным, но в то же время пустым. — Мне забавно следить за их тщетными попытками вернуть своё величие. Жалкие. Но пусть развлекают меня пока.       Развлекают. Ясно. Живёт столько, вот и развлечение нашёл себе. А если бы убил их, я бы лучше жила? Не знаю, не понимаю, ну и ладно. Уже не важно. Абсолютно. Совсем.       — Шу, почему она до сих пор не укушена тобой? — спросил у своего первенца Рейнхарт, проведя пальцами по шее, задевая ими свежую рану от собственных клыков. Крови от неё, кстати, было немного. Похоже, бессмертный эту рану сразу же и подлечил. Удивительные способности.       — Я исправлю это в ближайшем будущем, отец, — ответил он совершенно без эмоций. Не сказал, не смог признаться, что просто пожалел меня. Ну и пусть. Такой он перед отцом и братьями, со мной он другой, как кажется.       — Хорошо, сын. Эмили, я буду ждать твоего пробуждения. — Рейнхарт встал и поставил меня на ноги, разжимая закостенелые на его рубашке пальцы. Его ладонь провела по моей спине, и это касание будто вытянуло оставшуюся сильную боль из ран, оставив только надоедливое ноющее чувство саднения.       Рейнхарт ушёл, как и всегда, — исчез без слов, мгновенно.       — О, сучечке уже должно быть легче. — Чьи-то утончённые длинные пальцы легли на моё плечо, слегка проведя ими вниз, доходя до локтя, и в этом жесте было что-то до отвращения сладкое и похотливое. Я резко подалась вперёд, ощущая всё ещё большую неприязнь к мужским прикосновениям, и наткнулась на кого-то.       — Предпочитаешь Великого Меня вместо Райто? Хах, что ж, это похвально. — Так наш самовлюблённый Аято ещё и величает себя подобным образом.       Я сделала совсем маленький шаг назад, испытывая огромное нежелание столкнуться с Райто, но он оказался прямо в миллиметре от меня, своим холодным дыханием играя с мурашками на коже моей шеи.       Мурашки от страха.       Зажатая между двумя, не зная, куда идти, я чувствовала ужас, комом застрявшим в горле.       — Хватит уже, — бархатистый голос воздействовал на мою пошатанную психику, немного успокоив. Пальцы Шу взяли меня за запястье и потянули в его сторону. Он крепко обнял меня со спины, боль от которой сильными вспышками не издевалась над моим телом. Всего-то маленькие покалывания.       — Ох, неужели так заинтересован в ней, Шу? — мурлыкающий голосок Райто. Противный такой.       — Просто вы шумные. Надоели.       И тишина. И я лежала почему-то на кровати, а парень сидел на моих вытянутых ногах.       — Шу? — Попыталась сесть, опираясь на локти.       — Заткнись. — Меня рукой слегка толкнули назад, и я упала на мягкие подушки.       Холодно прозвучало, сразу же дав понять, что нужно слушаться беспрекословно.       Я лежала без движения, забыв даже, как нужно дышать. Загнана в угол. Жертва. Намерения Шу были ясны.       Он подался вперёд, крепко сжимая своими коленями мои ноги, упираясь рукой около лица. Его тело было близко, его холод был так сильно ощутим, что мне будто резко перекрыли те малые порции воздуха, которые мой организм всё же умудрялся поглощать на рефлексе. Щёки вспыхнули.       — Они будто с цепи сорвались. У всех глаза горели. А знаешь почему? — Ледяные пальцы скользнули по моей горящей щеке. Я прямо вздрогнула из-за такой большой разницы температур. Подушечки пальцев опустились на шею, его губы почти касались края уха. — Твоя кровь пахнет просто потрясающе. — От его голоса мурашки по телу. Приятные такие.       Теперь дыхание холодное чувствовалось на шее, правда, с другой стороны от ранок, оставленных Рейнхартом.       Язык прошёлся по коже, смачивая её слюной, острые клыки вошли в тело, губы окружили плотным кольцом место укуса. Я резко втянула носом воздух, изгибаясь в спине, зарываясь пальчиками в мягкие волосы парня, взъерошивая их. Кровь стекала ему в рот, наполняя его. Он делал глотки, языком задевая чувствительную, горящую кожу.       Это было даже как-то страстно.       Парень оторвался от меня, слизал выступившие капли крови и шумно выдохнул:       — Высшего качества.       Понравилась моя кровь? Что ж, я счастлива, Шу. Если это то, что нужно тебе, то бери, когда только пожелаешь.       — Хм, похоже, наша близость тебя смущает. — Посадив меня в кровати, на которой спина нашла себе опору в виде изголовья и многочисленных подушек, парень взял моё лицо своими ладонями. Да, близость смущает меня. Щеки просто пылают, а в груди какое-то тягучее, приятное чувство. Его дыхание остужало кожу. Губы прильнули к моим. Настойчивый язык проник внутрь. Я растерялась, но вскоре с помощью парня разобралась, что к чему. Вкус металлический ощущала. Горький такой. Вкус моей же крови. Но ещё я чувствовала вкус Шу. Я чувствовала его запах, который заполнил мои лёгкие, весь их объём. Я ощущала его всем телом, каждой клеточкой. Прижималась к нему грудью, животом, пропускала его волосы через свои пальцы, слегка натягивая короткие пряди. Воздуха было категорически мало, а я все продолжала наслаждаться поцелуем, не желая обрывать его. Не желая останавливаться.       Шу отстранился и прижал меня к своей груди, а я задышала часто-часто, теряясь в самой себе и в своих мыслях.       Одно мне было понятно: это было горячо и я хочу ещё.       — Эми…— позвал он, пока я лежала головой на его сильном плече.       — М-м-м? — Дотронулась ладонью до его шеи и провела рукой вниз, остановившись на груди и вцепившись пальцами в его кофту.       — А ты не из робких, как я посмотрю? — Ей богу, он усмехается. Сто процентов усмехается. Я оторвалась от его плеча и прислонилась своим лбом к его. Веки мои были закрыты.       — Мне нравится любое твоё прикосновение, Шу. Честно. Твои пальцы на себе ощущать не страшно.       — Глупая. — Он взял меня за голову, положив руки на волосы. — И не понимаешь ведь, что из этого выйдет. Сейчас ты стала общей для всех.       Теперь припоминаю. Теперь все мою кровь будут пить. Часть ритуала очищения. А я… А я разве смогу их к себе так близко подпустить? А я разве не буду дрожать от каждого их касания? Не смогу. Буду.       Я открыла глаза и немного откинулась назад, но была руками его аккуратно, но настойчиво удержана.       — Рано или поздно, это бы всё равно случилось. Ночь отсрочки я тебе дал. И сейчас раны хотя бы не болят, так что тебе осталось лишь настроиться психологически.       А он прав ведь. Придётся. Смириться и принять придётся.       — Я побуду с тобой ещё немного, но потом уйду.       Не уходи, Шу! Останься, не уходи!       Но раз ему нужно, раз он не может остаться, то уйдёт всё равно, и не важно совсем, что я ему скажу. А я ведь в нём защитника нашла, а я ведь его как дорогого человека начала воспринимать.       Он лёг на кровать, обнял меня, и я дышала ему куда-то в шею. И уснула даже в этих холодных, но успевших стать родными руках. Жаль, что разбужена была кем-то чужим.