Одна из немногих

      Я дёрнулась в другую сторону от источника голоса. Вцепилась в противоположный от вампира край кровати и начала подтягивать своё тело туда.       Если его братья такие, он явно ничем не лучше. Может, и хуже.       — Сучечка, — его руки прижали меня к простыни со всей силы. Свитерок уже успел сползти вниз, поэтому он вжимал нити одежды прямо в кожу. Если бы кровать не была мягкой, мои рёбра раздробились от такого давления, — от тебя пахнет божественно. И знаешь, какой запах мне нравится больше всего? Еле уловимый запах секса… Ах! — Его руки спустились на ягодицы и сжали их почти до посинения. — Эх, жаль, что ты немного плоская.       Больной озабоченный придурок.       Я подтянула тело к краю кровати, его руки скользнули на ноги. Держали несильно. Оттолкнулась ступнями и упала на пол. Не очень-то мягко, нужно сказать.       Рванула с места, побежала к двери, а он уже стоял около неё, дыша мне в ухо, когда я дёргала ручку.       — Ты не убежишь. — Какой же до омерзительности сладкий голос. Уже ненавижу и… очень сильно боюсь. В голове всё дребезжит от громкого «Беги!».       Я вывалилась в коридор и побежала прочь. Куда угодно, только прочь. А он просто играл и, когда я вроде бы отрывалась от него, стоял уже впереди, противно хихикая. Но я бежала, потому что знала, что знакомство это не сулит ничего хорошего. А он всё смеялся… заходился в своём немного безумном смехе. Его голос звучал отовсюду.       — Попалась! — Он хихикнул, а я врезалась в него и упала на пол, сдирая кожу на руках. Свежая кровь немного проступила наружу. Парень присел около меня, и я чувствовала его запах, до приторности во рту сладкий и какой-то грязный, что ли. Не могу объяснить. Он потянул меня за руку к себе, поддержал со спины, коснулся губами основания ладони. Надо признаться, что холод губ смягчил болезненные покалывания от ранок, уже начавших заживать. Я всё же попыталась вырвать руку, а он сильнее сжал запястье. — Ну хватит уже, — голос очень серьёзно прозвучал, хотя до этого присуща ему была некая шутливая манера. — Знаешь ведь, что тебе не убежать. — Его губы оказались у самого уха. Шёпот будто окунал во что-то отвратительно вязкое, но почему-то тёплое и приятное. — Вернёмся в комнату, сучка. — Меня начало трясти. — Не бойся, — его губы теперь касались виска, — я буду с тобой нежен, в отличие от братьев.       Я очутилась на смятом одеяле, прижатая к подушкам.       — Жаль, что отец разрешил трахать тебя только Шу. Слишком ценная и обращаешься быстро. Такое чувство, будто король вампиров тебя оберегает с какой-то особенной заботой. — Его слова как-то странно подействовали на меня. Я захотела поверить, что для Рейнхарта я не просто расходный материал, но всё же не дала себе это сделать. — Но знаешь, сучка, я и так могу развлечься с тобой. И, — его язык чертил линию на шее, — ты будешь желать меня больше, чем моего брата. Ты будешь грезить мной.       Нет, нет, нет. Что бы ты ни сделал, я не признаю никого, кроме Шу. Я ведь, я ведь… люблю его, черт возьми!       С губ сорвался томный вздох, когда клыки Райто плавно вошли в шею. Этот укус был таким приятным, расслабляющим в какой-то мере. Никогда не понимала, как укус может быть настолько мягок. Рейнхарт порой кусал меня так же.       — Твоё тело будет желать меня, сучка. И не важно, о ком ты будешь хотеть думать, потому что звериные инстинкты заставят тебя думать именно обо мне.       Да что ты такое говоришь? Да так уверенно…       Он мгновенно стянул с меня джинсы, поднял одну ногу и впился клыками во внутреннюю часть бедра. Это было, было… опять-таки приятно, черт тебя дери.       — Какая же ты вкусная. — Вампирские губы холодом опаляли кожу внизу, руки бродили по животу и груди.       Потом его пальцы проскользнули под ткань трусов и делали то, от чего я начала задыхаться и изгибаться в спине.       Тело не поддаётся контролю совершенно. Будто я и не я вовсе.       — Видишь, ты уже желаешь меня, маленькая сучка. Я пропитаю каждый миллиметр твоей кожи моим запахом, я оставлю такие сильные засосы на твоей шее и груди, что их сможет увидеть Шу, когда он вернётся. Ну же, стони громче!       Он прижимался ко мне, он ставил засосы по всему телу, он творил всё, что ему приходило на ум, а мне лишь оставалось цепляться за простыни, его одежду и волосы, сдерживать слишком громкие стоны, чтобы ему большого удовольствия не доставлять… Хотя мне он его как раз-таки и доставлял.       — Ты так податлива, грязная сучка, — произнёс он, когда вставал с кровати, оставляя меня задыхаться от возбуждения. — Тебя можно получить, лишь подарив небольшую ласку. Неудивительно, что Шу так легко смог тебя приручить.       Парень исчез, а я лежала и мысленно умоляла его вернуться, потому что, потому что хотела ещё его пальцы на себе ощущать. А про Шу ведь то же самое говорила. Самой от себя противно. Почему я не могу контролировать свои желания? Развратная и грязная, маленькая сучка. Не зря он так меня назвал.       Мысли спутались, а я как-то тихо, сама от себя не ожидая, прошептала его имя.       Райто, повисло в тишине.       Когда дыхание пришло в норму, я потянулась рукой туда, где вроде бы должны быть джинсы, но меня схватили за запястье.       Схватили очень знакомые пальцы.       Его запах тотчас наполнил лёгкие и заставил замереть.       Он слышал.       Пальцы сжимали запястье слишком сильно. Я тихо, боязливо прошептала:       — Шу, отпусти.       От его силы у меня треснула кость, и я вскрикнула. Он поднял меня вверх и откинул на кровать.       — Я знал, — голос звучал как-то слишком яростно, но в то же время холодно. Меня будто заморозило этим тоном, — что Райто выкинет нечто подобное, но я никак не думал, что ты настолько сильно возжелаешь его, что будешь звать снова. Ты отвратительна.       Меня как будто пронзило мечом, сердце разлетелось на мелкие осколки.       Я знаю это, но… но… не могу ничего с этим поделать. Даже сейчас, когда Шу рядом, я продолжаю думать о Райто. Я действительно отвратительна.       — Тогда почему ты оставил меня в одном доме с ним?! — резко и глупо вспылила. Не поняла, как вообще в данной ситуации нечто такое могла сказать, и спешно закрыла рот руками.       Его рука тяжело опустилась на мою щеку. Пощёчина. Он ударил меня.       Я онемела, на глаза автоматически навернулись слёзы.       Звук удара застыл в пространстве вокруг, звук удара навеял воспоминания. Кожа загорелась.       Шу, ты ведь… обещал. Обещал, что не будешь бить меня, так что же… Твои слова ничего не значат?       Боже, что я забыла в этом доме, в этой жизни? Лучше сдохнуть в подворотне, как бродяжная, никому не нужная собака.       Я медленно встала и направилась в коридор. Молча и тихо повернула ручку и вышла.       Шаги глухо отражались от стен. Я спустилась на первый этаж и пошла к входной двери.       — Куда ты собралась? — Шу схватил меня за травмированную руку.       — Ты не сдержал обещание, — тихо, выделяя каждое слово, произнесла я. Его пальцы исчезли. Вспомнил-таки.       Я продолжила путь к двери, но меня снова остановил парень, нежно обняв со спины.       — Немедленно отпусти меня, — настойчиво сказала. — Я не пленница этого дома. Я не пленница своей жизни. Она меня не держит.       Он отпустил меня, в каком-то трансе пребывая, и произнёс озадаченно:       — О чём ты?       Я сделала пару шагов вперёд и толкнула дверь.       Внезапно в комнате появилось ещё шесть разных запахов.       — Эмили, остановись! — голос Рейнхарта, немного испуганный что ли.       Но было поздно: меня притянули к себе чужие, совершенно незнакомые руки.       — А мы-то думали, как попасть в дом. — Кто-то потеребил волосы. — Спасибо, что встретила нас, милая Эми. — Звонкий, весёлый голос.       Запах уличной свежести сменился запахом плесени. Влажная земля была под ногами, а руки тотчас оказались заточены в тяжёлые, ржавые кандалы.