Одна из немногих

      Я чувствовала сквозь пелену бессознания, как меня подняли на руки, я знала, что это был Шу.       Пребывала в полубреду, но последующего действия от себя никак не ожидала. Руками ухватившись за плечи парня, носом уткнувшись в его бархатную кожу, я провела языком по слегка напряжённой шее, непонятным образом точно определяя, где именно сосуды.       Кровь в них будто звала меня, нашёптывая, бормоча моё имя. Я хотела её, она манила меня. Какое-то безумное желание.       Резко укусила его, погрузилась в плоть всей длиной своих, к слову, немалых, будто увеличившихся, клыков, потом чуть высунула их, вспарывая кожу ещё сильнее. Рот заполнила вязковатая жидкость. Я проглотила. Вкус был настолько одурманивающе сладким, настолько обжигающей была его кровь, что я слишком настойчиво высасывала из него жизненные силы, совершенно не желая останавливаться, сжимая пальцами одной руки его шелковистые волосы, а второй — свитер.       Это было как-то даже интимно, близко. Я ощущала единство. Моё и его.       — Эми, выпьешь больше, я и сам обессилю.       Его голос… Любимый, родной, ласкающий слух бархатистыми нотками и в то же время сдержанно, привычно холодный.       Я с трудом оторвалась от шеи, слизала выступившие капли, губами нежно целуя место укуса. Потом положила голову на его плечо, с наслаждением ощущая, как его кровь постепенно сливается с моей и заполняет даже мельчайшие капилляры. Отрубилась.

***

      Я проснулась в мягкой кровати. Глубоко вдохнула, расправляя грудную клетку, улавливая запах цветов и чистых, накрахмаленных простыней. Лёгкие колыхания ткани на окне издавали убаюкивающий шорох. Атмосфера полного и непоколебимого покоя. Веяло вечерней прохладой.       На мне уже была другая ночная сорочка, из приятной ткани, кружевами бретелек касающаяся плеч.       Тело изнывало от ран. На мне было много бинтов, а запах горьковатой мази, которой все мои ранения были обработаны, слегка, но неприятно разбавлял сладость аромата роз.       Я тихонько подняла веки, и сразу же зажмурилась. Цвета были не такие, как ночью, теперь они раздражали глаза.       Натянув на голову одеяло, я открыла глаза вновь, и темнота мне привычная, так безмерно необходимая сейчас, стала спасением.       Вампирское зрение всё-таки поразительно. В полном отсутствии света, я могла разглядеть очертания своих рук, складочек ткани одеяла.       — Эми… — позвал так тихо, так осторожно, так боязливо.       Я бы хотела сейчас прижаться к нему, хотела бы спрятаться за его широкой спиной от мира, хотела бы, но боялась. И увидеть его мне хотелось, но было опять-таки элементарно страшно.       Поджала к себе колени, сжалась сама в клубочек.       Его шаги были совсем не стремительными. Мягкими, крадущимися, не желающими спугнуть.       Он дотронулся до одеяла, слегка потянул его, а я не позволила ему, я зажала его ногами, я вцепилась в него пальцами. Послышался треск ткани. Это я, это мои ногти, скорее уже по остроте напоминающие когти, разорвали пододеяльник и немного самого одеяла.       Шу вздохнул, оставил свои попытки и сел рядом. Мы замерли вдвоём.       Я знала, что изменюсь, я знала… Но сейчас мне почему-то стало от своей сущности как-то жутко.       — Шу, дай мне руку, пожалуйста, — пытаясь не позволить голосу сорваться на истеричные нотки, которые стали ну уж очень частыми в последнее время, я еле слышно прошептала слова и убрала свои руки от одеяла.       Образовалась небольшая щель между одеялом и простынёй. Длинные пальцы нарочно медлили. Когда ладонь оказалась полностью в моём ограниченном пространстве, я легонько накрыла её своей.       Теперь Шу был той же температуры, что и я. Теперь я будто ближе к нему, теперь мы не обжигаем друг друга, теперь мы похожи.       Я мягко чертила на его коже подушечками пальцев узоры, тем самым успокаивая себя, слегка задевала ногтями и царапала. Я поцеловала его руку. Я не отрывала губы, я часто-часто дышала им, дышала Шу. На ресницах скопились слёзы, не удержались, упали вниз.       Вампир тогда резко изменил положение своей руки и приложил её к моей щеке. Я продолжала сжимать её пальцами, удерживала губы на ладонной поверхности.       — Эми… Закрой глаза.       И я, уже привыкшая выполнять его просьбы или даже приказы, закрыла их тут же.       — Откроешь, когда скажу. Не сопротивляйся.       Кивнула и расслабилась.       Он скинул с меня одеяло, он осторожно подвёл руку под спину, приподнял меня и притянул к себе, усадив на колени.       Мужская ладонь от моей щеки переместилась на голову, провела по волосам и остановилась на шее.       — Эми, посмотри на меня.       Я быстро закачала головой из стороны в сторону, высказывая несогласие, но он нежно коснулся губами лба, и я замерла.       — Не бойся. Просто посмотри.       Мне опять было страшно. Я хотела его увидеть, но непонимание того, что именно я вижу, выводило из себя, угнетало и вгоняло в состояние потерянности.       — Эми, не бойся. — Уже явно и отчетливо моя дрожь им самим ощущалась. И она не унималась.       Парень провёл по моей нижней губе пальцем, заставляя рот немного приоткрыться.       Его губы были настойчивы, распаляли страсть, больше похожий на огонь, внутри меня.       Я отдалась этому глубокому поцелую, я утонула в нём. Дыхание уже не было проблемой. Мы целовались долго, мы запутались пальцами в волосах друг друга.       Я даже привстала в один момент, перекинула одну ногу на другой бок от ног парня и крепко обвила его бёдра.       Я прижалась к нему, я извивалась в его руках, я терялась в самой себе, захлёбываясь, будто водой, столь безумной игрой, что он начал, в которую меня втянул.       Мы как-то одновременно остановились в один момент, и я положила голову на его плечо.       Медленно оторвавшись от парня, подняв лицо, я всё же открыла глаза и увидела его.       Я увидела любимого человека.       Легонько касаясь его щеки, я завороженно смотрела на него, опять начиная глупо плакать. От счастья. Это ведь не сон? Не сон ведь?       Его глаза пленили меня. Я не могла оторвать от них взгляд. Не знаю, как называется этот дьявольский цвет, что плещется в этих зеркалах души, но он будто заволакивал меня в какую-то глубину, откуда просто нет возможности выбраться.       — Шу…       Он взял моё лицо ладонями и сам смотрел прямо в мои глаза. Мы были будто в трансе, мы смотрели, не моргая, не в силах оторвать от друг друга взгляд.       — Шу, а как ты узнал, что я… вижу? — спросила-таки, не выходя из этого транса, в который он сам меня ввёл.       — Отец рассказал твою историю. Я знал, что если ты пробудишься, то зрение к тебе вернётся.       — Шу, почему ты не нашёл меня? — Я сжала пальцами его рубашку, я снова упала головой на его плечо, разорвав наш зрительный контакт. — Шу, почему ты не спас меня?! Шу, я хотела, я думала, что ты придёшь, я ждала, а ты, а ты… — слёзы, всхлипы помешали мне договорить. Я ударила кулаком в его грудь.       — Я не смог тебя найти. Прости меня, Эми… — Он обнял крепко, а меня почему-то до обидной дрожи довели его слова. Я была как-то несвойственно для самой себя раздражена.       — Уйди.       Коротко прозвучало, а он лишь сильнее сжал меня в объятьях.       — И не подумаю.       Я посмотрела ему в глаза и повторила:       — Исчезни из этой комнаты, Шу. Немедленно.       Парень сильно удивился, нахмурил брови от непонимания, но через секунду его передо мной не оказалось.       Я осталась сидеть на покрывале, подавила свою истерику и услышала голос со стороны:       — Теперь понятно, как ты сбежала.       Этот голос, этот запах. Рейнхарт.