Одна из немногих

      Этот голос… Я знаю, кому он принадлежит. Я знаю. Я чувствую.       Он стоял близко, прямо передо мной, а я и не заметила, как он подошёл.       Его запах… Манящий, до одурения родной.       Я подавила рвущийся наружу всхлип и медленно подняла голову.       Мужчина замер, ошарашенно глядя на меня. Его губы задрожали, и с них слетел едва различимый шёпот:       — Александрина…       Имя мамы, произнесённое им, вконец развеяло все сомнения. Я не могла произнести и звука. Лишь смотрела на его бледное лицо с высокими скулами, заглядывала в полные недоумения глаза.       — Ты… Кто ты? — спросил он, более-менее справившись с собой.       — Эмили, — произнесла я с надрывом. — Твоя дочь, Микото Сейджу.       Он громко выдохнул и резко качнул головой, будто желая выбить из неё мысли. Мужчина постоял ещё немного без движений, а потом протянул мне руку раскрытой ладонью кверху. Я нерешительно протянула ему свою, надеясь ощутить нежность тепла. Но Сейджу резко перехватил меня за запястье и нажал ниже него под большим пальцем.       — Твоё сердце не бьётся, вампир. — Он заломил мою руку, заставляя развернуться и наклониться.       — С недавнего времени! Я была таким же человеком, как ты! — прокричала я, пытаясь вырваться. Бесполезно. К моему виску приставили что-то круглое и холодное. Я покосилась на предмет. Похоже, это был пистолет, и мужской палец уверенно лежал на курке. Захотелось взвыть от безнадёжности и тупиковости ситуации, но потом я внезапно ощутила, как горячая жидкость упала на оголённую кожу шеи. Слёзы? — Я не лгу… папа… — умоляюще прошептала я и оставила попытки сопротивляться.       Мужчина потянул меня за руку, давая возможность нормально стать, и развернулся спиной прежде, чем я смогла увидеть его лицо. Он увлёк меня за собой, к дому.       Без слов. Но, похоже, тут они и не нужны были.       Я шла за ним по пятам, разглядывая широкие плечи и мощную спину. И за его спиной было так спокойно, будто она способна защитить от всего. Абсолютно. Как и спина Шу.       В молчаливости мы зашли в дом и проследовали на кухню. Он махнул рукой на стул, взял две чашки и разлил в них чай. Я обхватила тёплую чашку руками, будто замёрзла, и посмотрела на него. Он тоже с интересом разглядывал меня, совершенно этого не скрывая.       — Так ты сказала, что была человеком, — начал он.       — Мама прибегла к заклятью, чтобы запечатать мою вторую прародительскую половину. А ценой была её жизнь и моё зрение. До сих пор я была слепой.       Молчание в комнате было неполным. Складывалось ощущение, будто я слышала бурю, которая бушевала в его взгляде.       — И как так получилось, что сейчас ты бессмертна? — спросил он, крепче сжимая чашку в руках.       — Тоуго Сакамаки, — взгляд Сейджу стал жестче, а я слегка запнулась, — забрал меня из дома малюткой, каким-то образом внедрил ген вампира. Я прошла два этапа обращения, потом попала к Карле и Шину Тсукинами, братьям Александрины, они избили меня из-за её предательства, а Карла убил. Очнулась я уже вампиром.       Он молчал. Ему явно было трудно поверить в услышанное.       — Я… Ты можешь рассказать мне о ваших с Александриной отношениях? — пытаясь дать ему время осознать услышанное, я задала вопрос, меня давно интересовавший.       Он вздохнул так, что стало понятно: ему было больно и тяжело вспоминать об этом.       — Тогда я был молод, только начинал свою карьеру охотника. Поступило извещение об одинокой вампирше, миролюбивой, по всей видимости, но необходимо было проверить. Меня отправили на это задание, я нарушил секретность и случайно с ней познакомился. Я продолжал своё задание, но был с ней намного ближе, чем просто наблюдатель с целью. И я… — Мужчина встал и подошёл к окну. Он смотрел на тёмное небо с нескрываемой печалью на лице. В стекло барабанил дождь. — Я влюбился в неё. И она не нарушала правила, питалась согласно уставу, я доложил, что объект не представляет угрозы, и начал жить с ней. Без страха, в заботе, как мне казалось. Она была светлым существом.       Сейджу повернулся ко мне и облокотился на руки, лежащие на подоконнике.       — Ты, наверное, не знаешь, но многие охотники начинают свою карьеру, если у них в семье были охотники или если они сами или их родственники стали жертвами вампиров. Со мной приключилось второе. Мои родители не выжили, а моё сердце плотно окутала ненависть к этим существам. — Одна его ладонь сжалась в крепкий кулак. — Александрина открыла мне правду. Про своё происхождение, про то, что произошло. И я понял, что не смогу жить с ней. Внутри меня противостояли два убеждения: ненависти к её виду и любви к ней самой. Я не смог подавить первое, я струсил. Хотя первоначально глупо надеялся, что смогу. И я ушёл. Я и понятия не имел, что у неё родилась ты.       Он смотрел на меня с сожалением. Сожалением, едва проскальзывающем в его блёклых глазах.       — Знаешь, — я начала свой ответ неуверенно и неторопливо, — я рада, что твоя любовь к маме не была частью плана. Она любила тебя настолько же искренне, — полушёпотом произнесла я, уткнувшись взглядом в дерево круглой столешницы.       — Откуда тебе знать? — спросил он, явно подозревая, что слова пустые.       — Встретилась с её душой, когда умерла. Тогда и смогла впервые увидеть. Это было чуть больше месяца назад.       Мужчина запустил пальцы в свои волосы и слегка их взъерошил.       — Ты прости, но мне слишком сложно поверить в нечто этакое, — сурово произнёс он, и я согласно кивнула.       — Понимаю. Мне и самой кажется, что всё со мной происходящее и меня окружающее нереально и невероятно. — Я немного помолчала. — Сейджу, — я перевела на него свои вопросительно смотрящие глаза, — ты знаешь Тоуго? Я просто заметила твою реакцию, когда назвала его имя.       Мужчина цыкнул неодобрительно.       — На этого гада ни один устав не действует. И никто справиться с ним не может. Всё грозится спустить демонов на наш мир. Обманувший королей вампир, как-никак, лишивший Александрину всего.       — И ставший в какой-то момент всем для меня, — отозвалась я, будто в порыве. Хотя понимала, отчётливо понимала, что негатива во мне по отношению к Рейнхарту сейчас намного больше, чем раннего благоговения.       — Пояснишь? — Мужчина сел на ближайший ко мне стул и несмело сжал мою руку в своей — тёплой и большой.       Впервые мне казалось, что собеседник понимает всё, о чём я говорю, всё, что я чувствую. Может и больше: мне казалось, что он вполне разделяет мои чувства. И я начала рассказывать. Про всё. Абсолютно. Даже про убийство той девушки Малии, даже про силу убеждения. Нет, с этим человеком секретов я не хочу. Пусть знает. Пусть знает, кто такая его дочь, им покинутая, не по его вине, но всё же. Пусть.       И он выслушал. Без резких перепадов настроения, с пониманием во взгляде. Тепло его руки разнеслось по моему телу и разлилось в каждой клеточке отцовской нежностью. Такой желанной. А ведь раннее она была ложной, придуманной мною якобы отцовским отношением Тоуго.       А сейчас… Сейчас она истинная.       — Прости меня, — прошептал он, притягивая меня к своей груди. Сейджу крепко сжал мои плечи сильными руками. Я слышала слегка ускоренный стук сердца в его грудной клетке. — Этого всего не произошло бы, если бы я, если бы… — и он умолк. — Эмили, — мужчина отстранился и взял мою ладонь в свою, — ты можешь меня простить? — Блёклые глаза смотрели с надеждой.       — Я? Да я и не злилась и не обижалась, да как я могла вообще? — тотчас затороторила я. — Я вообще просто рада, что сейчас тебя вижу, что ты жив, что ты счастлив. Да… Да… Мне обидно, что не я с мамой стали твоей семьёй, я завидую твоему сыну, но это всё такая малость в сравнении с тем, что мы сейчас сидим с тобой в паре сантиметров друг от друга. Папа… — голос дрогнул.       — Дочь. — Он улыбнулся настолько искренне и так тепло, что казалось, будто сама душа согрелась. — Знаешь, я хочу помочь тебе. Правда хочу. Можешь остаться со мной, станешь Николосу сестрой, моя жена, Эшли, знает про Александрину, она поймёт, только вот… — он замолк, стыдливо опустив глаза.       — Нет, — резко отрезала я, но сумела смягчиться: — От Тоуго не скрыться. Наш вид ты ненавидишь. Без Шу я и вовсе никуда не пойду, потому что люблю его сильно. И это лишь три причины. Но спасибо, пап, спасибо за предложение, это многое для меня значит. — Я положила ладошку на его щёку и поцеловала вторую.       — Сейджу, мы вернулись! — послышался с порога голос Эшли, и потом она прокричала топоту, устремившемуся наверх: — Ник, не бегай по лестнице!       Женщина зашла в кухню и замерла.       — Эшли, милая, это Эмили. Она, ну, дочь Александрины. И я, как оказалось, её отец.       Эшли замерла, осознавая услышанное. Она медленно подошла ко мне и протянула руку к шее.       — Она вампир, нет смысла проверять наличие пульса.       У неё округлились глаза:       — Сейджу, только не говори мне, что ты снял печати, когда впустил её, — шёпот сорвался с губ.       Паника от Эшли волной прокатилась по комнате и накрыла мужчину.       — Ник! — крикнули они в унисон и бросились по лестнице наверх. Двое держали наготове пистолеты. Я последовала за ними.       Дверь в комнату была нараспашку, и картина, представшая перед всеми, заставила ужаснуться.       Мальчика крепко сжимал на весу вампир. С его губ стекала кровь, шея Ника была тоже измазана красным, будто краской — вязкой и одурманивающе пахнущей. Ребёнок дышал часто, глаза его были на выкате, а рот сжимали длинные пальцы с давно нестрижеными ногтями. Он был в ужасе.       — Немедленно отпусти его! Буду стрелять! — в ярости выкрикнул Сейджу, направляя пистолет на голову вампира.       — Ты меня нашёл, ты меня убьёшь, а я убью его, оставлю горя след, ха-ха, ха-ха, — пролепетал монстр и вновь приблизился к шее мальчика. Родители стояли растерянно, он закрыл ребёнком всё своё тело. И одно неверное движение с их стороны могли просто напросто повлечь за собой свёрнутую шею их дитя.       Я едва боролась с жаждой — слишком сильной и испепеляющей моё горло изнутри. Но ведь он сын моего отца, он тот, кого он любит! Неужели моя глупая жажда сможет помешать мне помочь?!       Я переместилась вперёд и посмотрела на всклоченные волосы вампира. Мне нужно увидеть его лицо.       — Эй, ты! — Хрипло вырвалось, но сработало: я увидела горящие красные глаза. — Осторожно опусти мальчика на пол и оставайся на месте, — произнесла я увереннее. Вампира начало колотить, он отпустил Ника и к нему тотчас ринулась мать. Монстр изогнулся так, будто у него вырос горб, и отошёл в сторону, упав на колени.       — Род прародительский, кровь сильная, управления сила. Я недостоин ваших глаз, госпожа. — Его голова вжалась в плечи так сильно, будто его ударили. — Я вашим слугой буду верным, если со мной говорить решились, себя оскверняя.       — Заткнись, — холодно отрезала я, хотя, по правде, слова его меня заинтересовали. Откуда он знает?       Я оперлась рукой о стену и вытеснила воздух из груди, переставая дышать вовсе. Голова прояснилась, кольцо жажды перестало нещадно душить. Я мысленно призвала фамильяра. Ярким светом он залил слабо освещённую комнату.       — Широ, — обратилась я к фамильяру тихим голосом, — сможешь помочь мальчику?       Феникс кивнул. Он приземлился около ребёнка и его напуганной матери и приложил крыло к ране. Белые перья окрасились алым, но вскоре вернули свой цвет так же быстро, как и залечили уродливую растерзанную шею.       — Как ты узнал про прародительскую кровь в моих жилах? — обратилась я к преклонявшемуся вампиру.       — Я стар и глуп, я им служил, я запах знал с пелёнок. Безумный я уже давно, ведь пали короли. Никчёмен, в крови нахожу лишь радость я.       Сумасшедший, но когда-то служил Тсукинами.       — Охотники позаботятся о тебе должным образом. Не смей сопротивляться, не смей причинять им вред, — произнесла я напоследок и подошла к Эшли с Ником. — Как он?       — Ты спасла его, спасибо. — На красивые глаза навернулись слёзы. Она крепко прижимала голову мальчика к груди.       Я обернулась к Сейджу.       — Из-за меня он сюда проник, — произнесла я с раскаянием. — Прости, пожалуйста. Ник мог погибнуть.       — Моя невнимательность тому виной. А ты спасла его. Спасибо. Мы всегда будем рады тебя видеть в этом доме, Эмили.       Ну нет, этим именем меня называет он, а ты с ним общего ничего не имеешь.       — Эми. — Улыбнулась я и исчезла.