Я не хочу быть здесь, я не хочу быть уже нигде, сотри мои мысли. Я не умею летать, что-то доказывать и утверждать, — больше нет смысла. Милый, ты можешь спокойно спать, можешь выключить свет. Ведь никого уже спасать больше не нужно, нет. Флёр — Золотые воды Ганга
***
У каждого человека своя смерть: у кого-то тихая и безболезненная, у кого-то наоборот — острая, съедающая всё нутро. Одни могут уснуть в постели и не проснуться, а другие… годами заперты в собственном теле без возможности издать хоть один звук. Она не зависит от того, каким человеком ты был при жизни, насколько грешен или стар. Это просто есть. И от этого не сбежать обычному смертному. Мой последний миг в этом мире не отличался особой оригинальностью: резкая боль, горячая влага между сомкнутыми пальцами и уютная темнота. Кто-то кричал, звал меня по имени, тряс за плечи. Голос неизвестного тонул в полном вакууме, тело словно под воду опустили. Невесомость. «Энди!» Впереди не было яркого света или туннеля, ведущего в Рай/Ад, только красное солнце и серый пепел под ногами. Мёртвые деревья мёртвыми сучьями касались мёртвой земли. Огромные валуны в один миг превращались в крошку, словно время над этим местом не властно. И вороны над чьими-то надгробья кружили, цепляли острыми когтями стылого мрамора. Место походило на Преисподнюю, но осознание данности, собственного местонахождения почему-то не пугало. Словно так и должно было быть. Посреди дымчатого мира стоял трон благородного бардового цвета, с переливами чёрного и золотого. Мягкая подушка, пышные подлокотники и пуфик под ноги. Будто бы королева Англии гостила тут и совершенно случайно оставила свой уникальный символ власти в надежде когда-нибудь вернуться. Трон пустовал, хозяина/хозяйки поблизости не находилось. — Хочешь присесть? — спросил чёрный ворон. — Отдохни, отдохни… Ты долго сюда шла. — А можно? — Если хочешь, — прокаркал он, раздирая когтями мягкий подлокотник. — Или иди дальше, дорога длинная. — А что там, дальше? Ворон не ответил, только нахохлился немного, выдрав пух из-под красной ткани. Серый пепел осел на чёрных перьях, на продолговатой острой мордочке и на длинных тонких лапках. Житель этого мира больше походил на крохотного демона, нежели… ох. Отлично, меня игнорирует птица… Радость-то какая. — Ладно, я сяду, не смотри на меня так… Я осторожно обошла трон по кругу, всматриваясь в него, выискивая недочёты и опасные ловушки. Просто огромное старое кресло, ничего особенного. Мягкое, прохладное и до одурения удобное. — Сидишь? — спросила птица. — Сижу. — Раз заняла место почившей хозяйки, то и за работу её возьмись. На голые колени упал пожелтевший от времени свиток. А в руке образовалась перо, которым я, видимо, должна расписаться где-то тут. — Мертвому мёртвое, Леди Смерть, мёртвому мёртвое.