Отпустишь стрелу?

Как только Чанёль услышал приближающиеся в толпе шаги, сразу же схватил Бэкхёна за руку и потащил к выходу из поместья. Не хотелось встречаться с этим взглядом полным ненависти и злобы по отношению как к нему самому, так и к его омеге. Они знают друг друга с тех самых времён, когда Юнги и Минсок были вместе, до мнимой смерти омеги. С тех самых пор, когда Юнги привёл стеснительного, тихого и немного шуганного омегу. Представил его как своего и погрозился, что если его кто-то тронет, то альфа и следа не оставит от того. Устрашающая атмосфера витала вокруг омеги, а кроме неё ещё и запах альфы, не позволяющий другим подходить близко. Чанёль покинул Квинстон сразу же после произошедшего. Всё это разлетелось за секунду, оставаться там не было смысла, а Юнги на тот момент казался самым рассудительным вариантом, по мнению Чана. Хотя, если учесть, что он убил своего омегу, это было сомнительно. По крайней мере, убраться отсюда, пока не попал под горячую руку, было лучшей идеей. Юнги принял его, будто знает уже очень долгое время. Он стал его правой рукой, в то время, как левой являлся Намджун. Быстро оббегая все комнаты и холл, они оказались за пределами здания. Лёгкий ветерок раздувал тёмный плащ омеги, играясь между переплетёнными пальцами истинных. Защита омеги, прежде всего для альфы, поэтому, несмотря на то, что Бэк может за себя постоять, Чанёль всё равно утащил его прочь, подальше отсюда. Осознание того, что сейчас там может произойти нечто ужасное, что повлияет как-то на сознание омежки, не позволило альфе стоять на месте, нужно было действовать. Выбежав за большие входные двери, остановившись на большой площади перед домом, Чан огляделся по сторонам, предварительно зыркнув по окнам, в которых быстро мелькали тени. Нет, он не бросил там Юнги, он вернётся, обязательно, но для начала обеспечит хоть какую-то защиту для своего Бэкхёна. — Почему мы ушли?! — непонимание в глазах омеги выдавало себя. — Там опасно, даже для тебя, — начал успокаивать того Чанёль, — мы просто переждём всё это. — Что? Что происходит? — Минсок здесь, — бросил Чанёль, поворачиваясь спиной к омеге. Все прекрасно знают, что из этого следует. Все прекрасно знают о том случае. Все прекрасно знают, зачем Минсок здесь. — И ты решил, что лучшим вариантом будет бросить их там?! — истерика нагнала омегу, руки сжимались в кулаки от злости, — ты оставил их всех там! — Я сделал это ради тебя! Ты мне дорог и я боюсь тебя потерять, пойми это, — после этих слов Бэк внезапно подлетел к альфе, впившись в его губы сладким и продолжительным поцелуем. По мнению других, это была самая миролюбивая пара. Если и были какие-то ссоры, они были скрыты за дверью их дома, не более. За пределами гнезда они милая пара, которая всегда держит друг друга на виду, не отходя ни на шаг. Искусав губы альфы и оставив на них кучу маленьких отметин собственного произведения, Бэк быстро отпрянул, направляясь обратно внутрь. Чанёль же, запрокинув голову назад, обдумал всё как есть, проклял этого омегу за настырность и помчался следом. То, что Бэкхён не бросает своих в трудную минуту, конечно, хорошо, но это может его подвести. Он подставляет себя, спасая других. Причиной, по которой он несётся сейчас обратно внутрь, является Чимин, и отчасти Чонгук. Он привязался к этим двум, и не позволит просто так избавиться от них. Врываясь в светлый зал, Бэк тут же останавливается на месте и ищет, за что бы зацепиться, да поскорей. Видит, как Юнги падает на пол без намёка на жизнь. Видит, как Чимин смотрит в упор, пытаясь понять суть происходящего, а затем кричит, громко так кричит, и плачет. Слёзы скатываются по его красным щекам, он хлюпает носом, постепенно затихая, просто бьётся в истерике, потому что сил на большее у него не остаётся. В душе зарывается то же чувство, что Чимин никак не может забыть, только на этот раз, ко всему прочему добавляется ненависть к собственному брату. Он скрывался долгое время, а теперь предстал перед Чимином в таком образе. В образе вампира. Это огорчило омегу, ведь он надеялся только на него. Надеялся на то, что отношения между ними рано или поздно наладятся, и всё будет хорошо, но сейчас… Сейчас всё становится только хуже. Он ненавидит Хосока, ненавидит всеми фибрами своей души. За то, что бросил его, когда был так нужен, за то, что лишил его чего-то ставшего родным. Хочется убежать. Подальше от этого места, от всех этих «людей» с чёрствыми душами, не жалеющими никого. Теперь он точно остался один. Чимин успел привыкнуть к Юнги и полюбить его за малый срок, несмотря на ту ненависть, что засела где-то в уголках его души. Всё, что сейчас осталось у него от Юнги — маленький комочек внутри. Шансы на то, что он выживет, очень малы, а шансы того, что выживет сам Чимин, вообще равны нулю без Юнги. Всё вокруг Чимина держалось на альфе после его появления. — Месть? — спросил Бэкхён, медленно проходя через весь зал к Минсоку. — Мм, да, — продолжая улыбаться, проговорил Мин, — думаю, Чондэ был бы рад такому повороту событий, если бы не сглупил. — Сглупил? Где он? — появился Чанёль. Интерес разыгрался в нём. На пару минут Минсок отвёл глаза. Совесть гложет его и все это прекрасно видят. Его глаза и то, как он перебирает пальцы, выдают его. Видимо, есть то, о чём мало кто знает, но многие догадываются. — Довольно интересная история, — Минсок смотрел в упор на альфу, прожигая того взглядом, — хочешь знать? Слушай. *flashback* — Для чего ты устроил весь этот спектакль? — спросил Чондэ, после внезапного оживления Минсока. Парень поднялся с окровавленного пола полностью целый и невредимый. Ранки, что виднелись на его теле до ухода Юнги затянулись, не оставляя после себя и следа. Хитро улыбаясь, Минсок опустил глаза на лужу крови рядом с собой, невольно цокнув языком. — Так было нужно, — вновь встретившись глазами с альфой, Минсок похлопал того рукой по плечу, схватил свою одежду и удалился из комнаты, оставив хозяина одного. Сделал он это для того, чтобы заполучить Чондэ, а точнее его поместье, подданных, да сам и город в целом. Ему не нужны какие-то чувства со стороны альфы, ему просто нужно отобрать ту или иную вещь, не более. Он избавился от настойчивого Юнги на своём пути. Это не составило труда. Можно было сделать это и другим способом, потому что Минсок знает, что Юнги закипает сразу же, дай ему повод. Минсок знает, что Юнги не простит измены, поэтому делает как можно хуже, чтобы не возвращаться к этому. Чтобы его планы не порушились в один момент.

***

Затаскивая с виду неживое тело Чондэ в подземелье, Хосок ухмылялся, слушая речи Минсока снаружи. Он обещал всем здешним жителям мир и спокойную жизнь, в то время, как альфа якобы бросил свой город и избавился от ответственности, давящей на плечи. Если бы хоть кто-то знал, что происходит на самом деле, Мин бы сейчас не стоял перед дверями теперь уже своего поместья и не пытался внушить всем им эту беспросветную чепуху. Хосок сам нашёл Мина. На тот момент он всё ещё пытался изжить Чондэ, пытаясь завладеть его имением. Прислуги давно уже заприметили неладное в поведении Минсока, а после появления Хоупа стало ещё хуже и заметнее. «Мы должны доложить о нём хозяину, иначе не избежать беды» — твердили прислуги за спиной омеги, а когда тот разузнал в чём, собственно, дело, сразу же избавился от крыс в своём доме. Наводя таким образом порядок, он убрал всех слуг и прочих людей, находящихся здесь и знающих что-либо о нём. — Зачем ты это делаешь? — спокойно с усмешкой спросил Чондэ. — Это делаю не я, — аккуратно сматывая обработанную едким веществом верёвку, пробормотал Хосок. — Тогда спрошу по-другому. Кто заставил тебя это делать? — Меньше знаешь — крепче спишь. Какая мне выгода от того, что я расскажу тебе? — Хосок присел рядом с вампиром. — Тебя не тронут?! — недолго думая, бросил Чондэ. — Ты, будучи связанным, находишься здесь и продолжаешь унижаться, обеспечивая мне защиту, в то время как Минсок уверяет твоих людей в твоей же пропаже, — Хосок аккуратно тыкал остриём ножа в нос второму, выделяя каждое слово. Прикинув некоторые идеи в своей голове, Чондэ понял, насколько был глуп, бегая вокруг Минсока. Этот спокойный и невинный с виду омега устроил такой хаос вокруг себя, обведя вокруг пальца многих. Никто и не думал о том, что он так подло поступит. Чондэ, конечно, догадывался о его каких-то замыслах, но не таких, которые понесут за собой кучу смертей и ужасных последствий. Вспомнив Юнги, он понял, что предал не его как друга, а самого себя. — Следующей его целью является Юнги, — Хосок резко отпрянул и направился к выходу, громко хлопая железной дверью.

***

Маневрируя меж тёмных деревьев, Юнги искал подходящий момент. Он тащит вампиров за собой от самого Квинстона. Оббегая снежные сугробы, альфа мчался не оборачиваясь, заманивая преследователя. Снег из-под ног летел в разные стороны, а вороны слетались с низовьев елей куда-то вверх. Впереди простирался великолепный пейзаж. Крутой обрыв, из-за которого виднелась заходящая за горизонт луна и тёмный непроходимый лес с оттенком малахита. В удовольствие Юнги было бы не крутиться тут вокруг деревьев, избегая хватки противника, а наоборот, спокойно прогуливаться, наслаждаясь тишиной и красотой данной картины. Резкий поворот влево, и топот сзади сразу же затихает. Хруст снега отдаётся с разных сторон, то слева, то справа. Немного сбавляя скорость, Юнги продолжает бежать, прислушиваясь к шорохам бегущего объекта. Образ животного исчез из виду, оставляя после себя только развевающийся запах мокрой псины. Свежие следы на снегу стремительно заметались низменным ветром. Продолжая вслушиваться в звуки природы, альфа не заметил, как внезапно с левой стороны возник силуэт огромного волка, бегущего на него. Продолжая стоять на месте, Юнги даже на таком огромном расстоянии между ними, сумел вглядеться в эти глаза тёмного цвета, словно уголь. Разглядев ярость и агрессию по отношению к нему, альфа легко улыбнулся, чувствуя прилив сил за счёт чьей-то злости. Когда его окружает боль и чужие страдания, он наоборот становится сильнее. Настроившись на резкие действия и схватку, Юнги развернулся в пол-оборота к оборотню. Громкое фырканье и быстрый срыв с места на вампира вызвали какой-то посторонний звук со стороны. Зверь только ускорил бег, не обращая внимания на объект появившийся сбоку. Пресекая какие-либо попытки схватки, оборотень, появившийся из ниоткуда налетел на второго, протащив его за собой вперёд на огромное расстояние. Учуяв знакомый запах, смешивающийся с чем-то другим, Юнги резко рванул вперёд, в надежде расцепить этих двоих, но не успел. Обрыв слишком близко, и вот они уже летят вниз. В тёмный, даже чёрный низ, где гулким эхом отдаются звуки природы. Громкий вой раздался где-то в глубине леса, отдаваясь болью и чувством потери чего-то или кого-то важного. Потеря своего в стае означает что-то ужасное. За все потери стая мстит, так заведено с давних времён и от этого не убежишь, не скроешься. Остановившись на самом краю обрыва, Юнги некоторое время пытался вглядеться в темноту, утягивающую всё, что касается её. Если бы он поступил как-то по-другому, изменил своё направление и побежал бы в другую сторону, то всё было бы иначе. Но если это произошло, то значит, так оно и должно было быть. Где-то неподалёку послышался хруст веток, из-за чего Юнги откинул все посторонние мысли и резко обернулся назад. Его тёмные глаза сейчас отдавали какой-то синевой, ярко поблёскивая в уходящем лунном свете. Вдруг, резко сорвавшись с места, он помчался в неизвестном направлении вдоль обрыва, сворачивая затем вглубь леса, оставляя после себя только запах и следы подошвы на снегу. Тёмные глаза, идущие повсюду за ним, исчезли следом. *end flashback* — Его уже нет в живых. Власть меняется, нужно соответствовать. Если бы не я это сделал, то кто-нибудь другой, — возразил Минсок. — Причём его смерть была медленной и мучительной. Думаю, Юнги догадался бы, какой она была, — хитрая улыбка Хоупа и презрение к нему растёт с большей силой, — он был слаб, это всё не для него. Оглядываясь по сторонам, Чимин не увидел в помещении Тэхёна. Этот прыткий парень, который мог пролезть всегда и везде куда-то испарился. Будто его тут и не было. Это навевало мутные мысли, которые били по мозгам, выбивая всё из его дурной головы. — Где Тэхён? — слетело с пухлых губ омеги. — Ммм, вместе с Джином, — принюхался Хосок, судорожно обводя взглядом зал, останавливаясь на дверях, — и Намджуном. В это время слабое тело за дверями большого зала пропало. Сразу ясно, дело рук Джина и Тэ. Никто из присутствующих и понятия не имеет, что какое-то время назад, Джина и в живых не было, он валялся где-то в пучине тьмы, возможно на грани смерти. Чонгук позади Чимина резко оживился, подняв голову. Одно единственное имя оживляет его и не даёт опустить руки. Осознание того, что он жив, радует и согревает, а значит не всё потеряно. Он обязательно придёт. — Чимин, Чимин, Чимин… — Хосок медленно подошёл к брату, хватая его за волосы на затылке, — каково это терять любимого человека?! Я слышал, тебе известно это. Причём, много раз. Не так ли? Резкие действия приносили боль и так в ломаном теле в буквальном смысле. А действия эти со стороны родного человека приносили боль вдвойне. Сейчас Чимин был убит морально. Он знал, конечно, что Хосок давно не тот, коим его считал Чимин, но чтобы так… — Так, и ты это прекрасно знаешь, — собрав все свои остатки сил, выплюнул Чимин, — жаль, что со всем этим я справлялся один, в то время как ты охмурял этого ублюдка, в надежде заполучить власть. Но как показывает практика, ты у него играешь роль шестёрки. — Серьёзно?! — Хосок одёрнул голову Чимина назад ещё сильнее, заставляя его прогнуться в спине, не издав ни звука, — всё, что я хотел получить, я получил. И ушёл я не по собственной воле. Хочешь знать, как Юнги лишил меня того, что было у меня тогда?! Ты ведь догадываешься. — И ты решил таким образом отомстить? Глупо! Ты как был дерьмом, так и остался им… — Заканчивай этот спектакль, Хосок, — прервал семейную идиллию Минсок, — покончи с ним уже! Оголив свои белоснежные клыки, Хосок стал сокращать расстояние между пульсирующей венкой на шее омеги. Страх покинул Чимина, и он полностью расслабился, принимая свою дальнейшую судьбу. Уже практически коснувшись кончиками зубов кожи, Хосок остановился, не успев даже прокусить кожу. Голос за его спиной разрезал тишину. — Чон Хосок, он здесь не для тебя. Не хорошо так поступать, — объект сзади цокнул языком. То, что Чимин видел здесь сегодня, навсегда останется отпечатком на его психическом состоянии.