Жизнь после

Северус не спал всю ночь, размышляя, что же нужно было такое сделать с Поттером, чтобы он превратился в тень самого себя? Чтобы погасли всегда горящие вызовом зеленые глаза, которые теперь напоминали цветные стекляшки? Чтобы он превратился — пусть и из мелкого, но сильного и жилистого мальчишки, — в хрупкую хрустальную статуэтку? Чтобы взрывной гриффиндорский характер сменился на почти безразличие? Но все эти вопросы остались без ответа. Поттер берег свое право на частную жизнь. А Северусу вдруг стало очень важно иметь право на то, чтобы вмешиваться в частную жизнь Гарри. Вернее, стать частью этой жизни, пусть не любовником, но хотя бы другом. Поттер никогда не оставлял его равнодушным, вызывая эмоции, хоть и не всегда положительные, своим светом, жизненной энергией, неуемной радостью, но этот новый Гарри стал для него загадкой, которую очень хотелось разгадать и оставить себе. Проворочавшись до рассвета и поняв, что не уснет, Северус решил пойти к берегу и встретить восход, который уже начал окрашивать розовым все вокруг. На берегу, завернувшись в гостиничный белый халат, сидел Гарри, обхватив колени руками. Он невидящим взглядом смотрел на наливающееся цветом небо. Все в его хрупкой фигурке кричало о помощи, но, заметив приближающегося Северуса, он подобрался, выпрямил спину и закрылся, как раковина-жемчужница. А бывшему профессору зельеварения вдруг стало жизненно необходимо, чтобы Поттер пустил его за эту броню. — Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — Рассвет общий, пляж тоже, — неопределенно пожал плечами Гарри. Северус устроился рядом. — Гарри, а вы надолго сюда приехали? — Что, уже надоел? — невесело улыбнулся Поттер. — Напротив, и я был бы рад, если бы мы провели немного времени вместе, — Северус и правда, был не против общества Гарри, — не поверите, но с некоторых пор я полюбил общество. — Я здесь на две недели, на дольше не загадываю, — ответил Поттер. — Вот и давайте проведем их весело, — предложил Северус. А потом был рассвет. И они, как завороженные наблюдали за розовеющим небом, за молочным туманом, сбегающим в бирюзовое море с соседних островков. За тем, как солнечный диск лениво выползает из-за горизонта, окрашивая редкие облачка в фантастические цвета. А на другой стороне неба, еще темного и ночного, гаснут, в последний раз мигнув на прощание, звезды. — Красиво! — восхищенно сказал Гарри, неотрывно глядя на небо. — Очень, — согласился Северус, рассматривая сидящего рядом юношу, что мечтательным взглядом смотрел на рассвет. *** Две недели пролетели единым мигом. Северус даже не ожидал, что Поттер окажется таким хорошим компаньоном. Они вместе ходили на прогулки, много разговаривали, постепенно открываясь друг перед другом. Северус практически заставил Гарри называть его по имени, потому что обращение «профессор» мешало сближению. Вместе они обедали и ужинали, выходили на арендованной яхте в океан и там ныряли с жаброслями, рассматривая красоты подводного мира. Северус постепенно приручал недоверчивого Гарри, а Поттер привыкал быть рядом со Снейпом. Северус не торопился, решив завести не очередную интрижку, а, может, обрести, наконец, постоянного партнера. А Гарри с радостью встречал идеи Северуса, соглашаясь на очередную авантюру типа ночевки под открытым небом на необитаемом острове или ночного купания, когда мириады светящихся рачков поднимались из океанских глубин. Но всему приходит конец. Ровно две недели спустя Северус, постучав в дверь гарриного бунгало, узнал, что постоялец выписался. Три дня Снейп убеждал себя, что Гарри уехал по делам и обязательно вернется. Он почти не покидал свое бунгало, и бросался к телефону, стоило тому издать трель. Потом он злился два дня, в красках представляя, что Гарри-мать-его-Поттер, просто посмеялся над ним и уехал от надоедливого старика. На шестой день он вспомнил, что за пару дней до исчезновения, Гарри выглядел хуже, чем обычно, стал очень бледным, несмотря на загар и, когда думал, что его никто не видит, кривился, как будто от боли. Кляня себя на все лады за невнимательность к тому, кого так хотел видеть рядом с собой, Северус с помощью порт-ключа, давно позабытого на дне сумки, смотался в старушку Европу и в арендованной лаборатории сварил зелье поиска, благо, он по старой зельеварской привычке собирать ингредиенты, припрятал волосы Гарри. Вернувшись к себе в бунгало, развернул карту мира и вылил ярко-красную жидкость на волшебный пергамент. Трижды он увеличивал масштаб, и, наконец, увидел, что Поттер находится на одном острове с ним. Уже собираясь применить простейшее заклинание поиска, он услышал тихий-тихий стук в дверь. Метнувшись ко входу, он только и успел подхватить падающего от изнеможения Гарри. — Северус… я… — и Поттер потерял сознание. Снейп не стал изображать из себя всеведущего лекаря и, погрузив Гарри в стазис, развил бурную деятельность по их отъезду. *** Потом была дикая гонка наперегонки со временем. Северус с Поттером, лежащим под стазисом, отправился в ближайший аэропорт и, арендовав частный самолет, отправился в Сидней, где была большая магическая община. Магический Сидней мог похвастаться самой лучшей больницей во всем волшебном мире. Северуса и Гарри приняли тут же, не успели они подъехать к дверям на такси. Водителю отвели глаза, а Поттера подхватили заклинанием и унесли в реанимацию. — Имя, фамилия, причины состояния, — доктор Джонсон, как гласил бейджик, задавал вопросы Северусу, просочившемуся за ним в палату. Доктором оказался довольно молодой мужчина, высокий, русоволосый, с цепким взглядом карих глаз и смешливыми губами. — Имя — Гарри Поттер, что с ним — я не знаю, он свалился мне на руки уже без сознания. — Поттер? Тот самый? — Джонсон, не отвлекаясь, накладывал диагностические чары. — Тот самый, — кивнул Северус, наблюдая за меняющими цвет лучами, — а вы о нем откуда знаете? — Не так уж мы и далеко, — хмыкнул доктор, — а связи между Австралией и Англией крепче и ближе, чем кажутся. Доктор изучал получившееся плетение диагностических чар, зависшее над Поттером на манер паутины, подцепляя палочкой то одну, то другую нить. — Удивительно, и как он живой-то до сих пор? — поразился доктор, — Судя по диагностике его систематически травили. Северус прекрасно понимавший причину удивления, мог только в который раз порадоваться, что на Поттера все действует немного по-другому, иначе тот сейчас уже был бы мертв. — Нужно обратиться в наше министерство, чтобы подыскали высококлассного зельевара, — потихоньку приговаривал доктор, — наши больничные с этим не справятся. — Считайте, что он у вас уже есть, — ответил Северус, наплевав на свою конспирацию. — Кто же это? — Джонсон смотрел на него с каким-то плотоядным интересом. — Северус Снейп. — Не смешно, я точно знаю, что Снейп умер, — отрезал доктор. — Видимо, нет, — послышался женский голос из дверей, — здравствуйте, профессор. — Мисс Грейнджер, — Северус слегка склонил голову в приветственном поклоне, узнав свою бывшую ученицу. — Миссис Джонсон, — поправила его Гермиона. — Стэн, это действительно Северус Снейп, мой учитель, а это Стэн — мой супруг, лучший доктор в этой больнице. — Великий и ужасный Снейп? — хохотнул доктор, а Гермиона, забрав из его рук записи, вчитывалась в диагноз. — Снейп числится мертвым, — поправил его Северус, — и, надеюсь, что так и останется, а у вас будет Лорд Принц. — Да ради Мерлина, хоть далай-лама, — согласно воскликнул Джонсон, — главное, суть не изменится. И Северус засел в лаборатории, изобретая зелья на основе крови Гарри. С его коктейлем, что у нормальных людей именовался кровью, обычные стандартные зелья не действовали, вот и колдовал Северус над котлами. А когда выдавались свободные минуты, он предпочитал их проводить в палате Поттера, внимательно следя за его самочувствием. Это доктор Джонсон был уверен, что, пока действует стазис, пациент не может очнуться, но Северус знал Поттера лучше, чем кто-либо другой, вот и дождался. В один из вечеров, когда очередному зелью предстояло настаиваться в тихом, темном помещении в течение трех часов, Северус сидел в кресле у кровати Поттера и читал трактат по зельеварению вслух. — Со школы не понимал все эти термины, — хриплый голос Гарри заставил Снейпа подскочить на месте. — Гарри, — Северус обхватил тонкую ладошку и пересел на кровать, — очнулся… Облегчение накатило приливной волной от того, что Гарри, в очередной раз наплевав на законы магии, пришел в себя, и голос предательски дрогнул, выдавая беспокойство. — Можно мне воды?.. — Конечно, сейчас… Северус приобнял Гарри, устраивая его голову на своей груди, и поднес стакан с водой к губам. — Пару глотков, — предупредил он. Гарри попил, но Северус так и не отпустил его, удерживая в своих объятиях. — Тебе лучше? — Да… — Расскажешь, что с тобой случилось? Гарри тяжело вздохнул, но рассказывать начал, но не все, а отредактированную версию, очень сильно отредактированную. Ему не хотелось видеть и чувствовать жалость к себе. — После войны меня заперли в Мунго и накачивали зельями. Пробыл я в больнице год, потом долго восстанавливался. Но в организме произошли необратимые изменения, что-то пошло не так и моя печень стала вырабатывать яд. И теперь каждые две недели я должен ложиться в лечебницу, чтобы пропить курс зелий. С каждым разом они действуют все меньше, а в этот раз все пошло наперекосяк. Я так торопился к тебе, что сбежал из больницы на день раньше. Результат перед тобой, — слова острыми камушками скатывались с губ, раня своей безысходностью. — Глупый, что же ты молчал? — Северус взъерошил волосы. — Не хотел добавлять проблем. — Теперь я сам за тебя возьмусь, — пригрозил Северус и покрепче обнял Гарри. Поттер пригрелся в крепких руках и уснул, а Северус боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть, ставшего таким дорогим, мальчишку. Именно в таком виде их и застал доктор Джонсон, пришедший проверить пациента, и, понимающе улыбнувшись, вышел из палаты.