Гуль

Любовью чужой горят города, Извилистый путь затянулся петлёй... Когда все дороги ведут в никуда, Настала пора возвращаться домой. (с)

Государственное хранилище секретных документов при отряде Зета. Досье №745429       Имя: Не определено       Фамилия и отчество: Не определены       Возраст: Не определён       Известные родственники: Нет       Приводы в Зета: Нет       Адрес: предположительно р-н ст. м. Петровско-Разумовская       Вид, подвид: Альгуль, Гуль Краткая характеристика:       Был замечен в Москве впервые в 2005 году. Долгое время служба вела за ним слежку. Обучался в художественном колледже, факультет неизвестен. В 2010 году пропал из поля зрения, с квартиры съехал, телефон поменял. С 2014 года снова начал появляться в городе. Был замечен в центре, в нескольких интернет-кафе и в районе Чистых прудов. Также неоднократно попал в объективы камер слежения в метрополитене. Был замечен на строящейся станции метро Селигерская, из чего сделан вывод, что в данный момент объект проживает в этом районе. На данный момент подозревается в 37 случаях исчезновения людей. Предположительно, эти люди были употреблены в пищу данным объектом. Отличительные черты: татуировка в виде надписи на английском языке на внутренней стороне запястья правой руки, шрам на нижней губе. Переведён в разряд нежелательных в соответствии с приказом №28575 командования Зета от 11.04.2016 г.       Статус: Место нахождения с 27.06.2016 г. неизвестно. Дело №755987       Имя: Влад       Фамилия и отчество: Не определены       Возраст: Не определён       Известные родственники: Андрей (отец, альгуль, приблизительно 50 лет, один привод), Дарина (сестра, альгуль, возраст неизвестен, приводов нет)       Приводы в Зета: Нет       Адрес: р-н ст. м. Парк культуры, ул. Россолимо, подробнее неизвестно       Вид, подвид: Альгуль, Гуль Краткая характеристика:       Слежка ведётся с 2007 года. За это время объект 9 раз менял место жительства. Информации об образовании нет. Есть сестра и отец. Судьба матери неизвестна. Предположительно, она могла быть убита одним из Пожирателей. Объект неоднократно замечен в центре города в различных общественных местах. Также несколько раз появлялся в поле зрения камер в районе Больницы скорой медицинской помощи им. Склифосовского. На данный момент подозревается в исчезновении 15 человек. Предположительно они были употреблены в пищу объектом. Отличительные черты: шрам на левой щеке под глазом, глаза нехарактерного для гулей ярко-голубого цвета. Переведён в раздел особого надзора в соответствии с приказом №29945 командования Зета от 31.01.2016 г.       Статус: Ведётся слежка. ***       В одном из брошенных долгостроев нечасто собиралась такая толпа. Зетовцы, вооружённые до зубов сетемётами и электрическими хлыстами, двигались бесшумно, переглядываясь друг с другом из-за колонн. Они шли по следу номера 745429, один из штатских вихтов сообщил, что он движется именно сюда. В этом районе за последнюю неделю уже пятеро человек бесследно исчезли, чёрт его знал, что подтолкнуло этого тихоню к такому произволу, но спускать ему с рук пожирательство командование не позволило. Но они шли не только по наводке, но и по кровавому следу. Кого-то волочили по земле, размазывая его телом капли крови. Кто бы это ни был, он уже мёртв, и его не спасти. Но, может, хоть словить вдруг ставшего Пожирателем 745429 получится. Командир отряда первым пошёл по лестнице на второй этаж, прижимаясь к стенам. Если первый этаж уже успели частично разбить на квартиры, то второй напоминал футбольное поле с колоннами. Действовать нужно аккуратно, альгули быстро бегают и прыгают очень далеко и высоко, можно не догнать. Мужчина с позывным "Мухтар" надеялся, что запах жертвы перебьёт возможные запахи его отряда. Он едва приподнял голову над полом второго этажа и пригнулся, давая своим знак, чтобы затихли. Он не ошибся, гуль сидел там на корточках и с громким чавканьем пожирал человека. Послышался отвратительный хруст, от которого Мухтар поморщился. Выломал конечность из сустава, чтобы жрать было удобнее. Вот же гадость эти звуки, как животное, хотя стоит по эволюции даже выше людей.       Говорят, что у Пожирателей отключается мозг, ими становятся после тяжёлых травм головы или сильных шоковых потрясений. В любом случае, его можно немного пожалеть, прежде чем уничтожить. Мужчина ещё раз вздохнул и, стелясь по земле, выбежал за ближайшую перегородку. Пара человек повторили его манёвр, ещё трое побежали к пожарной лестнице, чтобы можно было окружить. По тому, что существо даже не подняло головы от еды, стало понятно, что оно очень увлечено ею. Перехватив поудобнее сетемёт, Мухтар показал двоим бойцам, в какую сторону им двигаться, а сам прицелился из-за угла. Закончить побыстрее, чтобы приехать домой хоть раз в жизни вовремя, с дочкой посмотреть мультики, с сыном обсудить модели кораблей. Главное, чтобы ничто не отвлекло тварь от еды, иначе она смоется. Увидев за спиной у гуля сигнал своих, которые уже достигли позиций, он прищурил один глаз и нажал на спусковой крючок. Сетемёт выстрелил капсулой бесшумно, едва щёлкнув, и, раскрывшись в полёте, сеть, как кокон, обмотала тварь. Он забился, зарычал, закричал. Мухтар нажал на кнопку на сетемёте, отдавая капсуле сигнал, и по сети пробежал электрический заряд. Крики тут же оборвались, и существо просто шумно задышало, явно не желая получить ещё. Бойцы, держа наготове хлысты и пистолеты, окружили лежащего на бетонном пыльном полу тугим кольцом, и Мухтар посветил на него фонариком. Под сеткой из тонких металлических струн было видно лицо с короткими, неровно обкромсанными рыжими волосами, лихорадочно блестящими чёрными глазами и диким перекосом лица. Но это не тот, кого он ожидал увидеть.       — О, да у нас, оказывается, не 745429. Я уже думал, что он умом тронулся. Номер свой знаешь? — гуль оскалился, демонстрируя желтоватые зубы, и дёрнулся. — Осторожнее, а то пущу заряд помощнее. Мне тебя ещё в отдел везти, так что веди себя нормально. Посмотрим, сравним и выясним, кем ты был и сколько сожрал.       — Мужчина, командир, в спортивном, сейчас в сумке посмотрю, — один из бойцов отошёл к жертве, окинул его равнодушным взглядом и полез в спортивную сумку. Там оказались паспорт и абонемент в спортивный зал. — Мешаев Игорь Викторович, тридцать восемь лет. Разведён вроде.       — Отлично, значит, истерик родственников не будет. Пакуйте этих красавцев и поехали, сейчас отряд чистильщиков приедет, нужно, чтобы тела тут уже не было.       Двое бойцов накрыли жертву чёрным мешком, затянули специальную застёжку, которая позволяла даже не прикасаться к телу, и понесли вниз. Ещё двое повели гуля, то и дело пуская несильный ток, чтобы не дёргался. А Мухтар, дав оставшемуся подопечному встретить чистильщиков, окинул взглядом этаж. Не мог же информатор перепутать этого с 745429. У того весьма выразительная внешность для гуля, плюс этот пожиратель на него похож так же, как корова на балерину, особенно греческим румпелем, который явно был сломан и загнулся. Он отошёл от людей, начавших убирать кровь, к одной из колонн и, опустив балаклаву со рта, прошептал в темноту:       — Спасибо за помощь при поимке.       Темнота ничего не ответила, но с потолка прямо рядом с ним упал маленький камушек. Решив, что благодарность услышана и принята к сведению, Мухтар развернулся и пошёл вниз, к машине. Ещё нужно успеть принять душ, переодеться и доехать до дома. Наконец-то он успеет к ужину.       На часах было уже девять вечера, когда чистильщики закончили со своей работой, вылизав бетонную плиту до блеска. Свернув оборудование, они покурили и пошли вниз. Как только их шаги смолкли и послышался лязг запираемых ворот на входе, темнота за той самой колонной, с которой разговаривал Мухтар, колыхнулась. Из неё показался человеческий силуэт в длинном кожаном пальто. Он оглядел место, где только что был совершен зверский акт убийства с расчленением, подошёл по потолку поближе, порассматривал, спрыгнув на пол, присел на корточки и провёл пальцами по бетону. Ещё на одну помеху меньше. Эти тронутые всё рвутся и рвутся к нему на район, даже интересно, сколько жертв этого идиота успели приписать ему. Выпрямившись во весь немаленький рост, он вытащил из-за кучи кирпичей спортивную сумку-банан и побежал вниз по лестнице. Нужно успеть до закрытия метро добраться к себе в квартиру, чтобы Зета не засекла. Иначе опять побег и смена места жительства. А он уже почти успел привыкнуть к Москве, неохота опять в Питер возвращаться и отсиживаться.       Он лихо перепрыгнул через двухметровый забор, поправил пальто, длинные волосы и медленно, словно никуда не торопится, пошёл к станции метро. Затеряться в толпе было легко и просто, у альгулей была удивительная черта — их не замечали. Просто не обращали внимания и всё. Люди словно их едва видели, и в людской памяти их весьма странная внешность не задерживалась. А посмотреть было бы на что. Все они высокие и худые, очень высокие. Бледная кожа, выцветшие рыжие волосы, красные глаза и такие же красные круги под ними, словно они неделю не спали. А у него ещё и волосы были длинные, почти до пояса. Но взгляд прохожих на нём не задерживался, а те, кто стоял или сидел рядом в метро, словно сквозь смотрели. Дойдя до людной станции, он купил билет и пошёл к эскалатору. Немного постояв вместе с толпой на платформе, он вошёл в вагон и, встав в самый уголок, прикрыл глаза и прислонился лбом к стеклу. Хотелось поспать, а в квартире ждёт удобный диван и махровая простынь. Он не знал, что там думают об их распорядке дня в Зете, но каждый альгуль сам для себя выбирает время суток. И он, номер 745429, привык к дневному существованию. В половину десятого в метро уже не было такого ажиотажа, как двумя часами ранее, когда только заканчивался рабочий день, он рассматривал людей, слегка прищурившись. Все эти лица проходили мимо него. Нос ужасно зачесался от чьего-то одеколона, и парень, вытащив из кармана скомканный платок, высморкался. К красным глазам добавился красный кончик носа. Если бы люди его замечали, то подумали бы, что он наркоман какой-нибудь или алкоголик. Даже вполне приличная одежда не поменяла бы их мнения о нём.       Едва доехав до своей станции, он вышел из вагона, волоча ноги. Три дня без сна — это много. Главное — тут на лавочке не заснуть. Он кинул сумку, сел рядом с ней и откинулся на спинку. Двадцать минут, чтобы людей стало поменьше, и можно идти. Он огляделся по сторонам и, заметив камеру наблюдения, отвернулся. Пока он спиной и не видно бирки, он и за человека может сойти. А в том углу, где он обычно сходит на пути, камер нет. Выждав привычное время, он двинулся к краю платформы, спрыгнул вниз на рельсы и, обернувшись на даже не посмотревших на него людей, пошёл вперёд. Нужно пройти по тоннелю всего одну станцию, по поверхности это делать опасно, в этом районе вроде как хотели устроить облаву. Этот источник никогда не брехал, поэтому сегодня гули и вихты оттуда смылись, оставляя там только Пожирателей. Он шмыгнул носом, остановился, достал платок, снова высморкался и отправился дальше. Когда лампочки стали чуть ярче, впереди показался выход из тоннеля на станцию. Её обещали открыть через два года, и можно будет ездить прямо до неё на поезде. Несколько рабочих, видимо, задержавшихся, что-то таскали с громким скрипом. А парень прыгнул на платформу и пошёл к лестнице наверх. Никто не обернулся. Выйдя из строящегося павильона, он поправил шарфик на шее и пошёл к первому попавшемуся двору. Этот маршрут он знал наизусть, проходными дворами, в обход освещённых улиц, добраться до квартиры. Всего пятнадцать минут — и вот он уже у знакомого подъезда. Приложив ключ к домофону и пропустив вперёд женщину с собачкой, парень скользнул за ней в лифт.       — Вам на какой этаж, молодой человек? — она едва взглянула на него и обернулась к кнопкам.       — На девятый.       Женщина нажала на кнопку пять и, погладив маленького лохматого пёсика, достала телефон. Успела натыкать сообщение, убрать телефон в карман куртки и вышла на своём этаже.       Он же, доехав до девятого этажа, открыл дверь и зашёл в квартиру. Пустую, даже без косметического ремонта. На полу голый бетон, стены едва ошпатлёваны, на потолке пустые патроны для лампочек. Не разуваясь, он захлопнул за собой дверь, оставив ключ в замке, и, зайдя в одну единственную комнату, плюхнулся на диван, занимающий едва ли не всю маленькую заготовку спальни. Так же, лёжа, стянув с себя обувь и пальто, он вынул из-под подушки махровый плед в цветочек и, завернувшись в него, уснул.       Влад медленно вертел в руках непонятно зачем купленную газетку. Что ему там читать, было совершенно не ясно. О всех важных новостях для себя он узнаёт от информаторов, а остальное вторично. Рядом на лавочке стояла бутылка с водой, уже початая. Вообще пить ему не хотелось, но в супермаркете он ходить просто так не решился и купил газету и воду. Не скажешь же никому, что ходил в мясной отдел понюхать свежего мяса. Откровенно хотелось жрать, желудок делал кульбит за кульбитом, и забивать его водой уже не было смысла. Но на него записали жертву Пожирателя. Всего одну, но на диету сесть придётся. Хотя худеть уже некуда, весить всего пятьдесят шесть при росте два метра с лишним — даже для гуля маловато. Ему бы хоть четыре набрать, уже нормально. От запаха, который донёс от ближайшего ларька с шаурмой ветер, желудок скрутил очередной спазм. Но Влад скривился и хлебнул из бутылки. И вот почему он не может пойти, купить себе готового мяса и нажраться всласть? Что за дурацкая природа? Почему тогда запахи она сделала такими привлекательными? Человеческая еда пахла невероятно вкусно, вызывала желание попробовать, но ею можно было и отравиться, и заработать хорошее такое несварение.       Посидев ещё немного на лавочке остановки, Влад выкинул газету в урну и, засунув бутылочку в карман кожанки, пошёл по улице вниз к набережной. Может, хоть прогуляется. От голода это не избавит, но хоть немного отвлечёт. Дойдя до шумной Фрунзенской, он опёрся о парапет и опустил голову на руки. Над городом с утра висело не небо, а очень пыльная чёрная бархатная драпировка, только к самому горизонту слегка светлевшая. Может, будет дождь, а может, снег, чёрт его знает. В такие дни даже синоптики старались не быть категоричными. За спиной он услышал смех и вздохнул. Он ещё не такой взрослый, и его ещё нет-нет, да замечают.       — Чё ты на каблуках, чучело, и в женской куртке? — несколько его одногодок, парни и девушки, стояли слегка поодаль и тыкали в него пальцами.       Влад ничего не ответил, а обернулся на них, заглянул в глаза тому, кто сказал гадость, и пошёл дальше по набережной. Они сейчас забудут, что он здесь вообще стоял, зачем тратить на них слова. Дойдя до первой попавшейся урны, он выкинул туда бутылку воды и снова подошёл к парапету. С утра пришли отвратные новости, в Зете схватили ещё одного Пожирателя. Он не за этих тварей переживал, ему на них было плевать, не радовало другое, их слишком много развелось в последнее время. Раньше было куда меньше, а сейчас словно природа взбесилась. Отец сказал, что это могут быть происки одного из высокопоставленных вихтов, но Владу почему-то так не казалось. На кой Зете такие проблемы себе лепить? Они себя любят, не обидят, так что это точно не они. Парень потянулся почесать ухо и больно задел кольцо в хрящике, бирку с номером. Зашипев, он отдёрнул руку и сунул её в карман. В Зете использовали весьма дешёвый мельхиор для бирок, и у Влада ранка отказывалась заживать нормально, постоянно приходилось прикладывать перекись.       — Эй, голоден? — Влад вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла Дарина, старшая сестра, с большой сумкой из магазина. Она всегда шла этим путём с работы, закончив свою смену. Девушка поправила лямку рюкзака, который носила вместо модной сумочки, и погладила брата по плечу. — Я знаю, что нескольких жертв схваченного вчера Пожирателя рандомно раскидали по тем, кто выпадал из надзора в последнюю неделю. Сколько?       — Одного. Уже хорошо. Но если бы я недавно поел, было бы не так обидно, а то я три месяца по-нормальному не ел… — Влад потёр и без того красные глаза и уставился на мутную серую воду, в точности отражающую небо. За шиворот, прямо между шарфом и волосами, упала холодная капля, и он вжал голову в плечи.       — Слушай, давай я пойду сейчас в супермаркет, может, и тебе реально чего пожевать серьёзного купить? Хоть такое, но всё же мясо.       — Предлагаешь есть курицу из вакуумной упаковки? Я лучше по старой памяти наловлю птичек на крыше и пожру свежатинки.       — Всё равно пора идти домой, дождь начинается.       Дарина взяла его за руку и повела за собой к дому. Сидеть в четырёх стенах было плохо, нудно, противно. Влад мог часами пялиться в окно на прохожих, беззастенчиво разглядывая их. А сейчас, когда от голода уже подташнивает, видеть в каждом прохожем вкусный кусок мяса будет особенно неприятно. Можно наведаться на крышу, там всегда кучкуются голуби, при должной сноровке можно словить себе дюжину. Но куда ему дюжина?! Он и так постоянно на голодном пайке, а ещё нужно работать. Пахать грузчиком на большой фабрике — это не в офисе штаны просиживать.       — Зета всё затягивает и затягивает нам пояса. Не удивлюсь, если Пожиратели — обезумевшие с голодухи обычные гули. Я уже боюсь, как бы не свалиться завтра на работе, — Влад поравнялся с сестрой и прибавил шагу, потому что дождь начал накрапывать активнее.       — Ну потерпи, братик, я тоже уже хочу есть, да только кто мне даст. Папа сказал, что отдаст нам своего, если понадобится. Я уже почти полгода на еде из мясных отделов, надоело, но я обычный неудачник, одного за другим вешают.       — А сам он опять на этой фигне из супермаркетов будет? На нормальное мясо же нет денег…       — Если бы мне дали работать по профессии, я бы нормально могла зарабатывать. Скоты, начальство и их приказ номер пятьсот что-то там.       — Пятьсот сорок три. Три цифры подряд по убыванию, — Влад хорошо запомнил этот чёртов приказ, потому что он едва не дал даже школу окончить. Вышел как раз во второй четверти, когда он уже учился в одиннадцатом. Чудом отец смог уболтать знакомого вихта, и тот прикрыл Влада, не отмечая его до последнего, пока парень не сдал экзамены и не получил аттестат.       — Я тогда была слишком зла, чтобы запоминать такие тонкости. Я уже работала, меня взяли, ты представь! И тут бац, выходит приказ, и я исчезаю из всех бумажек, как будто меня не было на той работе! До сих пор плакать хочется, когда вспоминаю эти кошмарные полгода чисток. Сколько знакомых потеряли работу. Гули в мгновение стали способны только к обслуживанию и тяжёлой службе. Ненавижу этот бар, ненавижу стаканы и клиентов, — Дарина сморгнула слезу, и отпустила руку брата, чтобы достать платочек из кармана. — Вот и сидишь теперь, как дурак. У людей хоть есть какие-то шансы, какая-то надежда, а у нас с тобой нихерашеньки нет. Пипец, а не жизнь.       — Отыгрываются за тысячелетия страха, — Влад дождался, пока сестра высморкается и снова взял её за руку. У неё очень тёплые, приятные руки, мягкие, не то, что у него, тонкие и костлявые.       — Всё равно, что это такое, но лично я не удивлюсь, если вспыхнет бунт. Это будет единственным ответом на то, что на нас на всех надели ошейники и затянули до синевы. Никто не сможет так долго жить. Самим бы им это не понравилось.       — Ладно, чёрт с ними, у меня и так не особо радужные мысли, а тут ещё такие разговоры, — Влад чуть сдвинулся с дорожки, пропуская пожилую женщину, спешащую с работы.       Запах её духов не смог перебить для Влада запах добычи. Он тряхнул головой и зажал нос рукой, стараясь не допускать в голову даже отголосков мыслей о еде. Вот только этого ему не хватает для полного счастья. Каждый гуль сам вырабатывает свои правила охоты. Есть те, которые установила Зета, вроде не охотиться на детей до шестнадцати и беременных. Но гораздо важнее были собственные, внутренние правила, которые основывались на морали и мировоззрении. Например, Влад отказался от охоты на людей, которые полезны для общества. Решил взять на себя роль санитара общества, очищая геном от ущербных элементов. Охотиться на таких было даже весело, они всегда убегали. Влад их догнал бы в любом случае, всегда, но иногда давал фору, вроде второго шанса.       Впереди показался знакомый до тошноты дом. Вот и опять пустотища, скука и транс. Хорошо людям, им есть, чем себя занять, и компьютеры, и телефоны, и телевизоры есть. А у него нет ни фига. Гулям не положено ничего. Таков закон их общества, недавно подкреплённый соответствующим приказом Зеты. Поднявшись на свой этаж, Влад вышел из лифта и остановился у входной двери. У Дарины как раз есть ключи, пусть открывает. Сам он взял у неё пакет и заглянул туда. Ну да, курица в вакууме и рёбрышки. Не самый вкусный обед. То же самое, что предложить человеку вместо вкусного стейка или котлетки влажного кошачьего корма. По ассоциациям у Влада получалось именно так. Ни вкуса, ни радости, кровь слита, плюс ещё и заморожено, зачастую не один раз. Хорошее мясо может стоить от полторы тысячи за шмат, а им ещё нужно коммуналку платить, лекарства для отца и себя покупать, одежду, и на проезд должно оставаться. Поэтому есть невкусно он уже привык. Зайдя в квартиру, он, как обычно, не разуваясь, прошёл в спальню отца и обнял его со спины.       — Ой, вы уже пришли? — папа, читавший какую-то книгу, опустил с носа очки и улыбнулся Дарине с Владом. — Есть немного хороших новостей. Во-первых, я достал книг, целых два десятка. Во-вторых, у нас будут бесплатные талоны на метро, аж на два месяца.       — Господи, что ты делал такое весь день? — Дарина опустила пакет на пол и, подойдя к отцу, снова зачем-то схватилась за руку Влада.       — Приходил информатор, снабдил данными и принёс книги. А билеты для вас я сам попросил, он обещал организовать. Так что мы ещё немного сэкономим, может, хоть побольше останется на еду.       — Всё равно в магазинах ничего хорошего, — Дарина хмыкнула и пошла на кухню, положить так называемое мясо в раковину.       — Зато есть хоть чем заняться. Я, кстати, хотел наведаться на книжный развал, да так и не дошёл. — Влад снял куртку, кинул её на старенькую софу и принялся рыться в сложенных на неё книгах. — Ух ты, тут даже новинки есть. Можно я себе заберу несколько?       — Конечно, бери, всё равно если понадобится, я могу попросить почитать, — отец поправил очки и, поёрзав в кресле, поднял книгу, чтобы на неё хорошо падал тусклый оконный свет. Электричество им не нужно. Всё равно никаких приборов, а постирать и погладить можно у одной знакомой, которая работает прачкой в садике. Но читать приходилось при свете, чтобы в темноте глаза не ломать.       Влад вздохнул, вытащил из кипы три книги и пошёл в свою спальню. Тёмная маленькая комнатушка с ещё советской шпонёной лакированной мебелью встретила тишиной и мягким полумраком. Тяжёлые портьеры не пропускали много света, но это было даже хорошо, ничто не резало глаза. Влад дошёл до софы, кинул на неё куртку. Подтащил стул к окну, приоткрыл тюль и, положив открытую книгу на подоконник, начал читать. Единственное развлечение, если не считать ещё ведения небольшой тетради. В неё он записывал всё, что знал о гулях, чтобы создать книгу о себе, о своей истории. Чтобы гули знали свои корни. Глупые детские мечты сейчас воспринимались куда более скептично, но вести записи он не бросил. Но сейчас хотелось просто почитать, особенно когда под руку так удачно подвернулся Булгаков. До вечера ещё много времени, нужно чем-то себя занять. Как только зажгутся фонари, нужно пойти и проветриться, иначе он точно от голода двинется. Прочитав три главы, он снова почувствовал противный спазм в желудке. Влад вздохнул и прижал ладонь к животу. Если бы не было так больно, он, вероятно, мог бы думать о чём-то другом, а так все мысли оказались сосредоточены только на еде, а точнее, её отсутствии. Чёртов голод… За дверью послышалось шебуршание, и в приоткрытую дверь проскользнула сестра. Она на цыпочках прошла по комнате и положила руки брату на плечи. Он хмыкнул и накрыл её пальцы своими. Стараться ходить тихо по скрипучему паркету — изначально глупая затея.       — Пошли ужинать. Хоть немного заморишь червячка, а то тебе завтра же опять рано на работу.       — Отец будет с нами?       — Да, я уговорила. Там у нас немного, но хоть что-то. Я тебе пару бёдрышек положу и рёбер.       — Хорошо, начинайте, я сейчас приду.       Так же едва слышно, как вошла, Дарина выскользнула в коридор. А Влад, потеребив страничку книги, отодвинул её от себя и потёр глаза. Уголки уже начали воспаляться от грязных рук, но лечиться он не собирался. Само пройдёт рано или поздно. Главное — сохранять спокойствие и холодные мысли. Пожирателем стать легко, только обратно уже можно не вернуться. Он вздохнул ещё раз, словно это могло помочь, и пошёл на кухню. Там уже сидели отец и сестра. Андрей, хрустнув косточкой рёбрышка, улыбнулся вошедшему сыну и, проследив за тем, как Влад садится за стол и пододвигает к себе тарелку, кашлянул, привлекая внимание.       — Я хочу поговорить с вихтом, знакомым из Зеты, и отдать вам свою жертву. Не особо много, но однозначно лучше, чем ничего.       — А сам опять будешь на голодном пайке? — Влад даже не пытался скрыть раздражение. Разговор на эту тему портит нервную систему.       — Вам работать нужно, твёрдо на ногах стоять, тяжести поднимать. А мне много сил, чтобы на коляске по квартире кататься, не нужно.       — Я так понимаю, что ты уже даже договорился без нашего разрешения.       — Конечно. Ещё бы я вас слушал в таких вопросах. Я же отец, должен вас защищать до поры до времени.       — Мне уже двадцать семь, пап, — Дарина отправила в рот рёбрышко целиком и, прожевав, шумно проглотила. — Владу двадцать четыре. Мы не маленькие, у нас уже свои семьи должны быть. Чудо, что ты ещё вообще с нами, многие не дотягивают.       — Больше скажу, я единственный дотянул, — отец прищурился и, подперев рукой голову, посмотрел в темнеющее окно. Вечереет, тучи сгущаются. — Жил впроголодь, зато смог вас нормально вырастить. И хочу знать, что у вас всё хорошо, прежде чем помереть. Поэтому даже не пытайтесь смахнуть меня с хвостов, я ещё долго с вами пробуду. Особенно сейчас, когда чёрт знает что творится вокруг. Мир словно взбесился…       — Я слышал, вчера очередного поймали… — Влад отодвинул от себя даже не начатую еду и сложил руки на столе.       — Да, навёл на него один из гулей, чтобы побыстрее избавиться. Обычно Пожирателей Зета за два дня сами отлавливают, а тут почти неделю. Вот кто-то из тех, на кого пытались спихнуть его жертвы, и рискнул стать наводчиком. Поймали с поличным, так что теперь не отвертится. Мне жаль его. Не такого, каким он стал, а такого, каким он был. Каждый Пожиратель — жертва обстоятельств, врождённых уродов не так много.       — Кто-то на него навёл? — Влад удивлённо приподнял бровь. Такого он ещё не слышал. — Не думал, что такое бывает. Это же сотрудничество, гули с Зетой не имеют ничего общего.       — Это не сотрудничество, это единоразовая помощь, самим себе в первую очередь. Тем более, у нас есть в городе несколько отчаянных, которые так делают. И это опять-таки не смелость, а желание хоть немного спасти и защитить себя.       Влад опустил глаза на некрасивые, едва розоватые куски курицы на тарелке и прищурился. Сегодня его пригласил к себе информатор с Большой Ордынки. Сказать точно, что ему вдруг понадобилось от Влада, а не от отца, трудно. Но, как показывала практика, он никогда не говорил впустую, никогда не забивал головы тем, что не касается их напрямую. Не хочет волновать отца.       — Ешь давай, или я насильно запихаю, — Влад поднял удивлённые глаза на Дарину, которая вопреки словам миролюбиво улыбнулась и пододвинула ему тарелку.       Вздохнув, он всё же закинул в рот безвкусный кусок птицы прямо вместе с костью и начал жевать, хрустя ею. Слишком мягкое, даже водянистое мясо никогда ему не нравилось, но сам факт наличия чего-то в желудке успокаивал нервы. А ему ещё переться далеко сегодня. Отговорится предлогом погулять, а потом тихонько вернётся и ляжет спать. Завтра на работу рано вставать.       Сидя на подоконнике, с высоты девятого этажа наблюдать за прохожими далеко внизу почти интересно. Можно представлять, куда спешит каждый из них. Парень хмыкнул и заправил длинную прядь волос за ухо. Вчерашний Пожиратель всё ещё отзывался неприятной резью в носу. Запах крови был так приятен и сладок, что он бы даже не побрезговал убить его собственными руками и доесть того мужчину за ним. Но быть падальщиком не хотелось, ниже его самолюбия. Он ещё раз посмотрел вниз и пошёл в прихожую. Сегодня у него есть пара дел. Нужно наведаться к знакомому информатору и поинтересоваться насчёт новых норм. Ещё одних. Норму человек в год делают всё меньше и меньше, словно стараясь уменьшить и возраст положенного. Вообще можно дожить и до ста, только нужно будет держать тяжёлый пост. Достигнув определённого количества жертв, гуль переходит в разряд тех, кто уже подлежит уничтожению. Зета контролирует численность гулей. А вот за количеством людей следить некому, столько их наплодилось.       Одевшись, застегнув пальто и накинув на шею шарф, он кинул в карман на замке ключи и быстро вышел, захлопнув дверь. Спустившись на лифте на первый этаж, он выскользнул из подъезда и быстро зашагал к тёмной стороне двора, чтобы тихонько проскочить в соседний, оттуда до метро — и в центр. Остаётся надеяться, что хоть сегодня судьба не приготовила никаких поганых сюрпризов, и он спокойно после встречи с вихтом придёт домой и поспит. Сегодня он почти всё время бесцельно ворочался, пытаясь закрыть глаза после трёх бессонных ночей, но ничего не вышло. Слишком много всего навалилось. Зета в последнее время просто оборзела со своими бесконечными требованиями, слежками, запретами и прочими закидонами. Слишком много власти, знать бы ещё, к кому она вообще попала. Он всё чаще и чаще склонялся к мыслям, что над ними ставят какой-то эксперимент, и информатор обещал сегодня подкинуть немного пищи для размышлений в этом ключе. Так что опаздывать к нему явно нельзя. Дойдя до метро, он купил себе билет на две поездки и нырнул вниз, теряясь в толпе.       Холодный ветер, от которого люди ёжились и посильнее укутывались в куртки и пальто, Влада никак не задевал. При желании он вообще мог голым идти, гули устойчивы к холоду и жаре, иначе не выжили бы. Но соблюдать внешние приличия, вроде штанов и футболки, было всё же привычнее. Поэтому он едва застегнул кожанку и небрежно намотал шарф, чтобы его не посчитали совсем уж за диковинку. Холода в этом году пришли раньше, после едва накрапывающего дождя днём уже начал срываться снег. Его было хорошо видно в свете жёлтых и оранжевых фонарей. Влад остановился у одной из витрин и поднял голову вверх, чтобы полюбоваться на первые снежинки. Зима вообще нравилась ему гораздо больше, чем лето, потому что не было духоты, и холод притуплял остальные чувства. Поэтому сейчас хотелось замёрзнуть так, чтобы стучать зубами. Несбыточная мечта, но попробовать можно. Дома всё равно нечего в данный момент делать, книга особо не читается, когда голова занята другим. Желудок уже не урчал, отпугивая от него прохожих, так что дошёл он до дома информатора быстро и легко, даже не спускался в метро. Да и зачем, когда идти не так уж далеко, со своей обычной скоростью он потратил всего час, погода хорошая. В общем, настроение было повыше, чем тогда, когда Влад шёл домой с работы и остановился на набережной.       Подойдя к дому информатора, Влад зашёл в подъезд и уже хотел подойти к лифту, как увидел белый листок с такой прозаичной надписью на двери лифта. "Не работает". Парень закатил глаза и направился к лестнице, тяжело волоча ноги. Одна мысль о том, что впереди его ждёт долгий подъём по не слишком приятно пахнущим лестничным пролётам на десятый этаж, заставляла замедлять шаг. Тем более, наверняка где-нибудь встретится компашка квасящих алкашей или просто кто-нибудь, вышедший покурить. Навряд ли это большая проблема, но могут банально придолбаться, пьяные его видели отлично, в отличие от людей в обычном состоянии. Только нигде на лестнице не горели лампочки. Странно, свет есть, перед подъездом фонарь светил довольно ярко, даже сейчас через окна в пролётах видно.       Влад остановился, услышав скрип открывающейся двери на пятом этаже. Чёрт его знает, что творится. Но оттуда вышла бабуся, проклиная тех, кто разбил лампочку, и, подойдя к лифту, вызвала его. Только что вроде как сломанная машина прекрасно заработала, загудела, открыла перед женщиной двери и повезла её вниз. Влад вжался в стену и замер, боясь даже пошевелиться. По ощущениям похоже на чёртову западню. На той же площадке, где только что прошла старушка, послышался шорох, очень громкий, затем шаги и в пролёте, едва видимый, появился Зетовец. Это не может быть облава, его бы предупредили, да и информатор тогда не стал бы сюда его приглашать. А что, если что-то случилось с самим вихтом? Парень закрыл глаза, чтобы они не блестели в свете, и мысленно слился с темнотой. Зета специально натренированы замечать гулей, но если приложить определённые усилия, можно выпасть из зоны их внимания и остаться незамеченным. Поэтому Влад старался дышать спокойно и следить за биением сердца, когда мужчина в форме медленно спустился на лестничный пролёт мимо него, огляделся в тусклом свете от окна. Влад даже успел сделать несколько шагов вдоль стены вверх, чтобы спрятаться в лифте или чьей-нибудь квартире, как вверху послышался громкий щелчок открываемого замка и чей-то разговор. Это привлекло внимание Зетовца, отвлекло Влада, и он столкнулся с прямым взглядом из-за балаклавы. Матюкнувшись сквозь зубы, он сломя голову рванул наверх, едва не запнувшись о ступеньку. Мужчина рванул за ним, вытаскивая шокер. От первого замаха Влад успел увернуться только чудом, потому что услышал шумное пыхтение слишком близко. Резко вильнув в сторону, он развернулся лицом к преследователю и, очень ловко для своего роста, проскользнул прямо под рукой человека, снова попытавшегося дотянуться до него шокером. Сверху послышались торопливые шаги, видимо, кто-то услышал звуки драки, и Влад уже почти побежал вниз, как Зетовец крепко схватил его за так неудачно выбившийся из-под куртки конец шарфа. Петля на шее затянулась слишком резко и больно, Влад едва не упал от того, как ему перекрыли кислород. Послышался чей-то вскрик, и тело прошибла резкая боль. Она прошла от ноги, почти у коленки, сзади, вверх, и словно погасила и те жалкие крохи света, что были видны в окне.       Очнулся Влад от того, что его легонько похлопали по щекам. Тело, словно скрученное судорогой, отказывалось двигаться, но приподнять веки он смог. Прямо перед ним, очень близко, маячило совершенно незнакомое лицо гуля. Его очень длинные волосы свешивались с одной стороны вниз, касаясь щеки Влада, и тот даже через покалывание ощутил, какие они прохладные и пушистые. Незнакомец внимательно заглянул в его глаза и, сам себе кивнув, отстранился, давая увидеть ещё серебряную подвеску и серый клетчатый шарф.       — Тебе лучше? — Влад слабо кивнул и сел. Спаситель сидел на пару ступенек выше и, похоже, держал голову Влада у себя на коленях. — Отлично, а то мне показалось, что он тебя сильнее жахнул, чем обычно. Тебя просто так скрутило.       — Мне уже лучше. Где он?       — Я как раз его треснул по башке, чтобы не мешал приводить тебя в чувство. Сейчас он ещё в отключке, не волнуйся, я хорошо его приложил. Потом придёт в себя и сам доплюхает до своих. А нам нужно смываться. Помочь встать?       — Да, а то коленки дрожат.       — Это ты ещё легко отделался. Меня зовут… Ладно, пока называй Мишей, а то на нём может быть жучок.       — Меня Влад зовут. Моё имя всё равно известно, — парень обошёл его и протянул руку. Сопротивляться и отказываться от помощи смысла не было, поэтому Влад дал ему ладонь и, поднявшись на ноги, вцепился посильнее. Коленки и правда дрожали сильнее, чем он ожидал.       — А я от информатора. Слышал о тебе. Думаю, что могу рассказать тебе кое-что интересное. Только не здесь.       Парень развернулся и пошёл по лестнице вниз, увлекая за руку Влада. Выйдя из чёртова подъезда на свет, который тут же заколол глаза, он пошёл вперёд к станции метро. Купив два билета и зайдя в вагон, он затолкал Влада, всё ещё не отошедшего от удара электрошоком, в самый угол и встал рядом.       — Тебе опасно прямо сейчас появляться дома. Лучше пока отсидеться у меня, не возражаешь?       — Да. Мне не совсем хорошо…       — Голова болит? Это бывает. Я так один раз схлопотал. Мне очень тогда повезло, что один знакомый вытащил. Но домой тебе лучше не идти, если они знают твой адрес, хоть улицу, то будут пасти.       — Я понимаю. Чёрт, ни разу не попадался, а тут такой провал.       — Ничего страшного. Меня Димой зовут, кстати, — спаситель засунул руки в карманы и улыбнулся Владу, как бы слегка ободряя. — Нам на Петровско-Разумовскую, и потом пешочком до Окружной, по путям. Я на Третьем Нижнелихоборском проезде живу, глубоко во дворах. Там тихо и почти безлюдно. Понимаю, что голова болит и кружится, но придётся дойти, потерпи, пожалуйста.       Влад только кивнул и прислонился спиной к стене вагона рядом с Димой. В голове стоял долгий противный звон, словно издёвка какая-то. За ним было нереально просто хоть на чём-то сосредоточиться и подумать о главном, например, на том, что теперь за ним начнётся усиленная слежка и если найдут его, то найдут и семью. Найдут отца и сестру. Чёртова Зета! И без того поганый день закончился ещё более погано. Но почему он был там, почему этот мужчина был там в то время, когда туда должен был прийти Влад и пришёл этот Дима? Неужели вихт подставил их? До нужной станции ехать очень прилично, так что есть время подумать над этим. Очень крепко подумать. Если информатор и не крыса, то наверняка кто-то подобный есть в его окружении, самом ближайшем.       — Может, сразу сейчас скажешь, что за чертевня тут происходит? Всё равно люди не запомнят, — Влад наклонился к совсем невысокому гулю и заглянул в глаза. Тот спокойно выдержал прямой взгляд и пожал плечами.       — Нам с тобой просто не повезло. Вот так банально. Мы попали в тест-группу какого-то эксперимента Зеты. Называется Слабая кровь. Информатор не смог добыть больше данных, не в его юрисдикции, мне досталось только это. А ещё он предупредил, что это за мной пришли. Ты просто попался случайно. Так что прошу прощения.       — Да чего уж там, всё уже произошло, и просить прощения поздно и глупо. Никто не мог предсказать этого.       — Ты, кстати, долго в прострации плавал. Обдумывал, что делать дальше? Нам вставать на следующей.       — Да. Всё хреново.       — Добро пожаловать в мою жизнь. Я почти всё время в бегах.       Дмитрий улыбнулся так радостно, словно ему это доставляло какое-то удовольствие. Влад сначала нахмурился, а потом расслабился. Если этот тип такой радостный, то, может, всё действительно не так плохо? Всё же лучше бесцельного существования впроголодь. Бесцельного и абсолютно пустого. А тут появляется всё, и цель, и даже теперь случайно нашёлся тот, кто готов помочь. Приятный женский голос объявил Петровско-Разумовскую, и Дима вышел из вагона на платформу. Влад вздрогнул и шагнул за ним. Словно в другую жизнь. Страшную, но жизнь.