Гуль

      Я прошу прочесть это письмо только после моей смерти. Спасибо.       Прошу никого не винить в моей смерти, скорее всего, я умер потому, что идиот. Не надо за меня мстить и пытаться найти крайних, не найдёте. Единственной причиной моих страданий с самого начала был я сам. Всю свою жизнь я пытался быть хорошим для всех и каждого. Я становился то по одну сторону баррикад, то по другую, но когда пришло время сделать окончательный выбор, я едва не свернул не туда. Мне хватило ума и совести, чтобы всё сделать правильно. Я не жалею о том, кем стал, сейчас, спустя столько лет, я вижу всю картину целиком и понимаю, что если бы я отказался, если бы опять шагнул в сторону вражды, то, скорее всего, это повлекло бы гораздо большие жертвы. Гули, мой род, моя кровь, всё должно закончиться рано или поздно, и я хочу, чтобы страдания кончились прямо сейчас.       …       Я не знаю, когда умру и как, но я знаю, что не смогу убежать, не смогу спрятаться, только смотреть в лицо смерти и пытаться не ёбнуться в обморок. Я бесполезный балласт для Гулей, но такая полезная единица для Зеты. Я здесь, чтобы помочь, остановить этот творящийся ад, попытаться закрыть собой всех этих гулей, людей, всех, беспомощно расставив руки в стороны. И если понадобится, я готов умереть, отдать жизнь во имя науки, чтобы гули наконец смогли стать свободными.       …       Завещаю своё тело институту для научных изысканий любой направленности, только в банку не спиртуйте, а то меня даже сейчас блевать от этого тянет.

      Б. К. О. 2018

                    Крохотная тёмная ванная никогда, наверное, не вмещала в себя столько народу. Миша бинтом и физраствором с садистским удовольствием тёр рану у Дарины на ноге. Мистик сидел рядом на коленках и помогал. Дарина корчилась на крышке унитаза с протянутой над ванной ногой и не сдерживала шипения и поток матов.       — Терпи, раз влезла. Эту хрень нужно вымыть до конца прежде чем зашивать, она, как лак, застывает и не даёт зажить. А у тебя ещё и организм слабенький какой-то, — Михаил монотонно бубнил себе под нос и не обращал никакого внимания на её страдания.       — А аккуратнее нельзя, блять?! Больно! — Дарина взвизгнула от очередного движения пальцами прямо внутри раны и откинулась на стенку, чтобы не упасть на пол.       — Отлично, — из глубокого пореза потекла кровь, и Миша, удовлетворённый собой, отложил всё в сторону и начал накладывать жгут. — А вот теперь можно зашивать. Вас типа вообще не смутило, что кровь не текла?       — Рана не настолько серьёзная, так казалось, — Мистик аккуратно мокрым полотенцем обтёр Дарине ногу и достал нитку с иглой.       — Мы такую хрень применяли сначала на себе, очень хорошая штука, если ты в каких-то ебенях, залатать нечем, а рану защитить надо. Оно как лак, снаружи внутрь ничего не попадает и наоборот тоже.       — Зачем это было нужно?       — За тем забором, блять. Это была одна из проверок теории учёных из нашего университета. Вы можете гордиться, ради вас в каждой стране мира построили по университету. И там сидят учёные, которые только вами и занимаются.       — Спасибо за оказанную честь, — Дарина скривилась и поджала губы.       — Не выёбывайся, девочка. — Михаил окатил Дарину взглядом, от которого она тут же села ровно. Похоже, она ляпнула лишнего, раз он так разозлился. — Вы слепые, ничего не знаете и не догадываетесь, а самомнение размером с земной шар. Спесь сбей, ты ничем не лучше людей и не лучше тех, кто в Зете работает, ясно? Если ты думаешь, что ты единственная такая уникальная притесняемая злым миром особь, то не стоит.       Михаил вышел из ванной и пошёл в жилые комнаты, стуча по ламинату палкой. Несколько секунд Мистик смотрел ему в спину, а потом покачал головой и вернулся к обработке раны. Неприятное молчание затянулось, эта гневная отповедь заставила напрячься и словно обернуться на себя. Дарина почувствовала себя неуютно. И зачем только она в это влезла, зачем попёрлась к информатору?       — Я же тебе говорил, Миха в Зете работал, а ты на него наехала. Их правительство и две международные организации во все дыры имеет, а ты ещё и на больную мозоль наступила. Зета же сделала так, чтобы нас не привлекали к военным конфликтам, за это уже можно сказать спасибо.       — Он не наш, мне сложно его понять…       — А ему и не нужно, чтобы ты его поняла. Ему нужно, чтоб ты на ус мотала, раз пришла. У него с гулями сложные отношения, он к нам холодно-равнодушен, но информацией делиться готов с удовольствием.       — Он в Зете, я уверена, — Дарина понизила голос до шёпота и наклонилась к Мистик. — Он врёт, что его предали. Нет, ему спасли жизнь единственным способом, которым было возможно.       — Я знаю. Но пока он никого ещё не закладывал. Я не знаю, кем он работает, но явно не доносчиком.       — Я знаю, к кому вам надо! — в конце коридора появился Михаил с блокнотиком в руке. — Вы хотите знать правду, я знаю, где она в достатке. Только я с вами не поеду, по понятным обстоятельствам.       — А вы?       — А что я? Если вы думаете, что я владею секретными данными, то владею, конечно, но не теми, что вам нужны. Вам нужен кто-то из института, кто-то, кто занимается экспериментом и может о нём рассказать. Плюс, это ваш собрат, сможете надавить ему на жалость?       — Собрат? — Мистик оторвался от уже аккуратно замотанной ноги Дарины и помог ей подняться.       — Пилите на кухню. Да, собрат, гуль. У меня ничего больше не спрашивайте, я о нём знаю только то, что было положено офицеру группы захвата.       Мистик усадил Дарину на стул и снова нырнул в коробочку с разнообразными мате. Она на секунду задумалась и, выцепив себе интригующее нечто, протянула Мише, который уже поставил чайник кипеть.       — Вызову вам такси, посажу, скажу адрес и езжайте на здоровье. Он, правда, та ещё заноза в жопе, подозрительный дальше некуда. Ну что с него взять, он же институтский. Сам мне говорит вечно «знание умножает скорбь».       — А вы уверены, что он сможет сказать нам то, что нужно? Я хочу знать, что мой брат вне опасности.       — Нет таких мест на земле сейчас, где гуль был бы в безопасности, — Дарина замолчала и скрестила руки на груди. То, каким странным образом прозвучала эта фраза, ей не понравилось. Рана уже перестала нарывать и только немного напоминала о себе лёгким покалыванием и онемением.       — Могу я задать нескромный вопрос? — Миша обернулся, кивнул и снова вернулся к чашкам с кофе и чаем. — А почему у вас такое странное прозвище?       — На коне? Да я в деревне жил, у нас там речка была и в ней было запрещено рыбу ловить. Ну, а деревенские ж молодые, дурные, в камышах ставили сачки на раков. И один раз попались под облаву, пацаны, кого успели словить, потом рассказали мне, что я со своим ростом показался ментам, как будто верхом, потому что никого за камышами видно даже не было, а я бежал и у меня голова поверх была. Ну и сказали пацанам, что если бы я не был на коне, то они бы и меня поймали. Меня все в деревне стали так называть, потом в город переехал, в Зету влез, рассказал эту историю по пьяни, и опять эта кликуха приклеилась.       — А как хоть зовут того, к кому вы нас отправляете?       — Кирилл. Если вы будете вежливее, чем со мной, то он вам даже понравится.       Дарина забрала протянутую чашку с пахнущим мёдом напитком и уткнулась в неё носом. Да, уел. Похоже, он теперь ей будет эту бестактную выходку до конца жизни припоминать. Если совсем честно, она не хотела грубить, но так вышло, было очень больно, и она просто выплеснула свою злость на того, кто эту боль причинял. Михаил вытащил мобильник и отошёл к окну, чтобы вызвать машину. Минуты в ожидании прошли в тишине. Говорить совершенно не хотелось, хотелось немного переварить всё то, что и так сказал Михаил. Если им сейчас ещё ведро повергающей в шок информации на голову вывернут, то к этому нужно быть морально готовым. На удивление, рана на ноге очень быстро переставала даже ныть. Когда Мише пришла смска о том, что машина ждёт их у подъезда, он накинул на плечи ветровку и пошёл их провожать. Когда они уже подошли к машине, Михаил вдруг схватил их за руки, заставляя посмотреть на себя.       — Я хочу, чтобы вы знали и помнили, особенно ты, — Миша ткнул пальцем в Дарину и поджал губы. — Он не такой, как вы. Он совершенно не такой. Всю свою жизнь Кирилл проработал на Зету, получил блестящее образование, никогда не гонялся за добычей, не голодал и никак не был связан с вашим обществом. Не дай бог кому-то из вас ляпнуть что-то резкое или оскорбительное. Он не из вашего мира, он не пропустит это мимо ушей и просто выставит вас за дверь, потому что ничем, совершенно ничем вам не обязан. Всё, досвидули. Если вдруг увидимся когда-нибудь, то чтобы нога зажила к тому моменту.       Дарина нервно усмехнулась и села в такси. Тяжело быть загнанной в угол, когда каждый твой шаг будет без варианта выбора. Только одно направление. Мистик удобно развалился на диване и широко зевнул, прикрыв рот рукой. Казалось, что такая стройная и красивая картина мира начала стремительно рушиться. Михаил посеял сомнения, а правильно ли их учили? А действительно ли Зета — враг? Дарина заправила волосы за уши и сжала в руке кончик шарфа, пытаясь соединить вместе картину мира, нового мира. Слишком много пробелов, но этот Кирилл должен, просто обязан их заполнить.              На секунду показалось, что мир замер, а потом вдруг рванул вперёд с дикой скоростью. Мимо по дороге пронесся камаз, наглый воробей чирикнул прямо над ухом. Дима стоял неподвижно, давая Владу шанс присмотреться и сравнить, наверняка, потому что губы его исказила ехидная усмешка.       — Дим, это будет глупо…       — Мы близнецы, если ты об этом. Пошли быстрее.       — Нет, подожди, это что за сценка на фотке такая?       — По дороге объясню, — Дима грубо схватил Влада за руку и поволок за собой. — Настя никогда на ровном месте не истерит, что-то случилось.       — А что было с ним, когда тебя взяла Зета в детдоме? Как зовут?       — Кирилл, мы с ним были изгоями в детдоме, нас все боялись и обходили по дуге. А старшаки издевались и постоянно ставили подножки и как будто случайно били, — Дима опустил голову, пряча лицо за волосами. — Смотри конверт не вырони, я его почти год ждал. Не знаю, как у тебя проявлялся первый голод, нас не рвало от полуготовой еды и овощей с кашами, мы не могли ими наесться. Повариха нам из жалости порции побольше клала, видела, какие мы тощие, а нам эти порции были на один зуб. И этот голод меня доконал. Я напал на тех, кто надо мной в очередной раз решил измываться. Нихера не помню, вообще, очнулся у Зеты в изоляторе. Ко мне несколько раз заходили, задавали одни и те же вопросы, прежде чем пришёл врач, поставил бирку, завёл дело. Мне сказали, что я двоих разорвал, прежде чем дежурившая в детдоме инспекторша из Зеты успела мне транквилизатора вдарить. А ещё сказали, что Кирилл погнался за машиной, в которую меня затолкали, и его сбили насмерть на перекрёстке… — Дима остановился и поднял лицо к небу. Стало видно, что он плачет. — Эти мрази врали мне всё это время. И я уверен, врали и Киру.       — Ты думаешь, что он в заложниках?       — Нет, это глупо. По-твоему, полностью здоровый гуль не смог бы сбежать? — Дима покачал головой и, смачно шмыгнув носом, отвернулся, прибавляя шагу. — С ним что-то не так, наверняка…       Влад поджал губы, понимая, что спорить бесполезно. Но всё может быть, если Дима действительно столкнулся с Зетой впервые именно тогда, то, может быть, Кирилл этот никакой не заложник. И убежать он может, но его научили по-другому. Не так, как их. Не убегать от Зеты, а сотрудничать, а, может, и дружить. Но как, если он видел, как Зета пытается им на горло наступить?       Впереди показался переезд, на этот раз открытый. Влад быстро пробежал глазами по куцей растительности вокруг него и едва не кинулся бежать. Настя стояла за автозаправкой, в чахлой сосновой рощице, куталась в курточку и смотрела куда-то в высокую сухую траву. А рядом с ней на корточках сидел гуль. Наплевав на правила, перелезши через пути в неположенном месте, они подошли поближе и замерли. В траве лежал мёртвый гуль с простреленной головой. Он ещё смотрел куда-то в небо широко открытыми глазами, но по губам уже ползала сонная муха.       — Блядство, — сидящий рядом с трупом затянулся сигаретой и подпёр голову рукой. — Убили ночью, это точно. Ну да, в траве его никто бы и не нашёл ещё долго, пока не начал бы вонять. Ебать, ну что за жизнь… — он обернулся, и Влад увидел под длинным пальто медицинский халат. Вот это неожиданность, гуль в больнице? — Как звать?       — Влад.       — Василий. А его, — он махнул рукой на труп, — звали Сашей. — Он прикрыл глаза рукой и поджал губы. Пальцами закрыл убитому глаза и накрыл лицо своей кепкой, согнав муху. — Я с ним со школы дружил… Господи, какой же долбаёб, я же просил его не выёбываться и не шляться здесь в перерывах!       — Я его случайно увидела, я на втором этаже работаю, как раз видно было… Пиздец.       — Это не Зета сделала, — Василий опустил руку с сигаретой и удивлённо поднял брови. Настя, судя по всему, ничему не удивилась, лимит удивлений на сегодня исчерпала. Дима скрестил руки на груди и прижал к себе конверт. — Я много раз видел, как работает Зета. Они не оставляют после себя ничего, ни капли крови, ни следа от ботинка, нихерашеньки. Они бы не бросили труп, ещё и там, где его можно найти.       — Дим… — Настя потёрла нос и спрятала руки в карманы. Влад успел заметить, как они трясутся. — Ко мне приходил наблюдатель, передавал ориентировки…       — Я сваливаю. Влад, оставайся пока здесь, — Влад едва успел схватить Диму за ворот куртки.       — А больше ты ничего не хочешь?!       — Дима, Зета в панике! У них там указание поймать тебя живьём любыми доступными способами, хоть капканом, — Настя выхватила из кармана листок и потрясла им в воздухе. — Они не отпустят, слышишь, не отстанут! Пожалуйста, я не прошу сдаваться. Я прошу связаться с информатором, узнать! — Наступила тишина, Василий смотрел куда-то в землю, Влад всё так же сжимал в руке винил Диминой куртки. — Пожалуйста, просто позвони…       — Ладно. Но к тебе мы не пойдём. Можешь вынести наши вещи на гору?       — Хорошо, когда с работы приду сразу, я повешу их на ограду мусорки.       — Спасибо.       Дима всё же вырвался из хватки Влада, обнял Настю и, что-то шепнув ей на ухо, быстро пошёл от переезда обратно в промзону. Завернув во двор какой-то конторы по производству памятников, он присел за стендом и закрыл лицо руками.       — Не зря мне номер этого Миши дали. А ты хуже репяха, блин. Ну вот нахрена тебе всё это? — Влад хмыкнул и присел рядом с ним.       — Мы с тобой прикрытие спины друг для друга.       — Нужно дождаться, пока Настя отдаст нам вещи, устроиться где-нибудь по-тихому и уже тогда созвониться с информатором.       — А, может, тут есть местный? Знаешь, такая вот хуйня не могла произойти просто так, — Влад махнул рукой в сторону переезда. — Я хочу знать, почему, и не будут ли нам в спины стрелять на поражение, когда мы дёрнем отсюда.       — Я знаю одного… — Дима поджал губы и провёл по ним большим пальцем. — Он, кстати, живёт на Пешковском переезде, даже в город не нужно заходить. Всё, пошли.       Дима быстро вышел из дворика конторы и пошёл по обочине дороги вдоль железки. Туда-сюда со свистом проносились машины, прямо за железкой было видно дома, город, мирно живущий свою жизнь. Во всяком случае, мирную до этого дня. Дима теребил край конверта и то и дело заглядывал в него. Слишком много на него за один день свалилось. Идти от переезда до переезда оказалось прилично, Влад почувствовал, что начинает ощутимо припадать на левую ногу. Он ненавидел эту конечность, с ней всё время было не слава Богу. С тех пор, как, ещё будучи подростком, он сильно вывихнул колено, она давала о себе знать. Дима рядом с ним старался держать темп, но, похоже, вымотался не меньше. Наконец впереди показался жилой район, и Дима свернул во двор многоэтажек. Проскользнув в подъезд, он поднялся на первый этаж и нажал на звонок. Тишина. Дима снова нажал на звонок и прислушался к происходящему за дверью.       — Я знаю, что вы в квартире, дядь Сеня. Я просто хочу задать один вопрос, — дверь приоткрылась и оттуда показалась голова вихта. Сияющий бланш под правым глазом резко выбивался из его интеллигентного вида.       — Что вы такие? Чё вам надо? — Влад отступил на шаг. Он привык, что информаторы вопросов не задают. Названный Сеней спустил очки со лба на нос, пару секунд смотрел на Диму, а потом попытался закрыть дверь. Но Дима вцепился в ручку и потянул на себя. — Идите отсюда, сейчас же!       — Ну пожалуйста, блять, так сложно на один вопрос ответить?!       — Бегите, придурки! Бегите, пока они вас не заметили!       Паника, ярко звучащая в голосе вихта, тут же перекинулась на Влада с Димой. Дав информатору закрыть дверь, Дима быстро вышел из дома, потом из двора и начал переходить дорогу, как замер. Прямо на них смотрел какой-то человек. На сложной кольцевой развязке он стоял очень далеко, но смотрел в упор. Влад заметил странное движение и рванул через дорогу, схватив Диму на ворот куртки. Где-то чуть сзади просвистела пуля. Какого чёрта, это не Зета, они никогда не стреляют на поражение там, где можно задеть гражданских. Дима как на крыльях перелетел более широкий, чем предыдущий, переезд, в два прыжка преодолел широкую дорогу на перекрёстке и побежал по стоянке гипермаркета. Слишком открытая местность, слишком! А бежать некуда, сплошной частный сектор кругом. Влад старался бежать чуть позади, потому что он не знал города и боялся, что может загнать себя в тупик. Дима бежал так быстро, как мог, он не знал, пытаются ли их догнать, следят ли. Пытаясь скрыться от Зеты, он стал слишком заметен для людей, для таких, как стрелявший.       — Куда мы бежим? — Влад старался не замечать рвущей боли в колене и сцепил зубы.       — Куда-нибудь подальше. Не сбавляй, я видел машину, за нами поехала.       Частный сектор, улицы, повороты — Влад даже не следил за ними. Дима влетел в какой-то высотный массив, петляя между баскетбольными площадками, выбежал к выщербленному кирпичному забору и, перепрыгнув через него, кинулся к какому-то старому зданию, стелясь по земле. Залезши туда, он сел на пол и выдохнул.       — Где мы? — Влад тяжело плюхнулся на деревянный поддон и схватился за колено.       — Водоканал, какой-то старый цех. Счастье, что не снесли. Итак, что мы имеем? Нас пытался завалить средь бела дня какой-то странный челик, который явно к Зете отношения не имеет.       — И что нам дальше делать? — Дима потёр лицо руками и запустил пальцы в волосы.       — Я без понятия. Нужно будет забрать наши вещи и затихориться, пока мысль хорошая не придёт, — Влад в ответ кивнул и, попытавшись подняться, едва не зашипел от боли. Хорошо же он себе ногу угробил, а ведь кто знает, сколько ему ещё бежать. Дима это, конечно же, заметил и тут же оказался рядом. — Давно болит?       — В пятнадцать лет вывернул сустав, Мистик думал, что я, как папка, в инвалидном кресле окажусь. Всё нормально, я ещё не…       — За вещами я пойду один. Ты сиди и жди меня здесь. Если вдруг начнётся какое-то движение, сразу же куда-нибудь спрячься. Не геройствуй, пожалуйста, я очень хочу вернуть тебя родным целым и здоровым, — Дима погладил его по плечу, быстро провёл по щеке и пошёл к окну, через которое они влезли в цех.       — Через сколько мне тебя ждать?       — Настя придёт с работы максимум в пять, сразу вынесет вещи, и я пойду сюда. Буду двигаться, как придётся, выхода нет. В семь вечера если не приду, ищи автоколонну, там поймёшь, куда дальше.       — Ты бросаешь меня на произвол судьбы, — Влад грустно улыбнулся, прекрасно понимая, что без Димы он ничего не найдёт и не поймёт. Как слепой котёнок.       Дима ничего не ответил, а махнул рукой и быстро выпрыгнул, чтобы никто не увидел. А Влад остался лежать на палетах, пытаясь не смотреть постоянно на часы. Его буквально выворачивало от неизвестности, хотелось пойти следом, чтобы знать, понимать, что с Димой порядок, что он ещё не лежит в траве с пулей в голове, как тот Саша. Сейчас уже около четырёх, времени, чтобы обдумать происходящее, у него полно.       Фингал у информатора говорил о многом. Конечно, можно прикинуться веником и представить, что он с кем-то подрался, но вряд ли, кроме Зеты, есть люди, которые действительно могут дать в табло не то что гулю, даже вихту. Этот мужик следил за домом информатора, он знал, где стоять, куда будет путь отхода, он наверняка побывал у информатора и не только у него. Откуда он может знать об этом? Адреса информаторов передавались гулями из рук в руки шёпотом, чтобы никто не узнал. Влад допускал, что «Зета» их всех тоже знает и тихонько пасёт, чтобы лишнего не брякнули. Или информатора сдал гуль, что крайне маловероятно, хотя совсем списывать со счетов нельзя, или этот кто-то достал списки «Зеты». Но как? «Зета» — организация хоть и странная, но крайне строго организованная. О том, какая дисциплина там царит, Влад знал от отца, не раз побывавшего на допросах после аварии. Идеально выдрессированные группы захвата, которым было запрещено применять огнестрельное в людных местах и вообще доставать оружие там, где его могут заметить люди… Этот мужик не из «Зеты», и Александра застрелила не «Зета». Сейчас, спокойно размышляя об этом в тишине, Влад понял, о чём говорил Дима. Это секретная организация, никаких следов оставлять им нельзя, никогда и нигде. Вряд ли порядки в маленьких городах чем-то отличаются от Москвы. Чем дольше Влад размышлял об этом, тем сильнее его охватывали сомнения. А если «Зету» заменили на что-то другое, а они ещё не в курсе? А что, если с «Зетой» что-то происходит нехорошее? Похоже, что они с этой организацией связаны куда более крепкими узлами, чем казалось. Да, они в оппозиции были всегда, но то, что происходит сейчас, переходит все границы разумного.       Когда по окном послышалось шуршание, уже стояли сумерки, и Влад мгновенно соскользнул с палеток на пол, а потом за какие-то металлические шкафы, на всякий случай. Но в окно сначала просунулась спортивная сумка, шлёпнулась на стоящую под ним тумбочку, затем в проёме показался весь Дима с рюкзаком Влада на спине. Он приложил палец к губам, увидев Влада за шкафом, и тихонько спустился на пол.       — Там охранник с собакой обход делает. Закатывай штанину.       — Что это? — Влад, стараясь не шуметь, присел на палеты и закинул на них ногу.       — Випросал, нам всё равно придётся ночевать тут, как раз за ночь поможет, — Дима скинул рюкзак на ящик и вытащил из наружного кармана своей сумки новенький тюбик мази.       — Ты чё, охренел?! — Влад едва не повысил голос, но тут же спохватился и прикрыл рот рукой. — Ты в аптеку ходил?       — А чё прикажешь делать, у меня с собой только от мышечной боли хрень. Или мне надо тебя здесь бросить и самому убегать? — Дима нахмурился и, выдавив Владу на колено холодную мазь, начал с силой втирать. — Мы не в том положении, чтобы ждать, когда ж нога сама себя вылечит.       — Дим, я не ребёнок, сам бы намазал…       — Сиди уже, намазывальщик, — Дима слегка шмыгнул носом и Влад, грустно улыбнувшись, уткнулся носом ему в макушку. — Я и себе кое-что купил, пришлось. Чувствую, что сопли на подходе.       — Я тебе предлагал шапку.       — Я ещё в Москве заболел, скорее всего, под дождь попал. Ничего, сейчас что-нибудь сообразим. Ценный совет, следи, чтобы лекарства, которые будешь покупать, были настоящие, никаких травок и гомеопатии, она не поможет, а деньги будут высосаны. Особенно всякие противопростудные и противовирусные, самый опасный сектор, — Дима вытер руки салфеткой, сам отвернул Владу штанину и полез в свою сумку. — Ух ты, Настя нам термос положила. И игрушку, — он кинул Владу небольшой термос с явно чем-то горяченьким, и показал какой-то странный мячик с кроличьими ушами и мордочкой.       — Хотел бы я себе таких друзей…       — А я тебе чем не друг? Мне кажется, что мы с тобой уже настолько плотно знакомы, что следующим этапом уже будет засосаться в дёсны, — Дима хохотнул. Ну да, в ванной одной купались, спали под одним одеялом, выложили, наконец, друг другу свою подноготную, свои слабости и страхи продемонстрировали. Влад улыбнулся и отхлебнул из термоса горячего вкусного чая с лимоном. — Завтра уже буду решать все насущные проблемы. Михаилу тоже буду звонить завтра, всё равно ночью мы с тобой ничего сделать не сможем.       Ложиться спать было рано, Дима достал какие-то карточки и предложил сыграть в настольную игру. Влад придвинулся поближе и поставил термос между ними. Снова спать в холоде после тёплого дома Насти… Диму нужно посильнее укрыть, раз он уже заболел, нельзя его добить. Дима — его единственный и последний маяк, он обязан его сберечь.              Дарина стояла с подъезде напротив квартиры, на которую указал Миша. Мистик возвышался чуть сзади и покачивался с пятки на носок. Позвонить в звонок никто из них не решался уже пять минут, слишком тяжело это оказалось. Словно их судьба решится в этой квартире, словно они сами шагают с обрыва и боятся посмотреть вниз, чтобы не струсить. Наконец, пересилив себя, Дарина коротко нажала на звонок и наклонила голову к плечу. За дверью послышалось странное шуршание, не как от шагов, и дверь приоткрылась на цепочку.       — Вы к кому? — Дарина слегка наклонилась к приоткрытой щели, но совершенно ничего не увидела, как будто в квартире стоял непроницаемый мрак.       — Мы ищем Кирилла, нам дал наводку на эту квартиру Михаил…       — Зачем вам?       — За моей семьёй ведётся охота, и я хочу знать, почему.       — Это вы не по адресу, — некто в квартире уже хотел закрыть дверь, но Дарина просунула мысок ботинка в щель и наклонилась к двери.       — Нет, мы по адресу. Меня зовут Дарина Соколовская, за моим братом целая армия кинулась, когда он с каким-то Димой-Даней свалил! — несколько секунд стояло молчание, наконец послышался вздох и странное шуршание.       — Ногу убери.       Дарина отступила на пару шагов и сцепила руки в замок. Щёлкнула задвижка, потом цепочка, тишина. Мистик осторожно дёрнул ручку и дверь поддалась. Они зашли в тёмный коридорчик, оглядываясь. Хозяин квартиры явно не собирался их встречать, в коридоре был только кот, лысый и ушастый, блестящий в темноте глазами. Дарина аккуратно погладила кота по голове, сняла ботинки и толкнула дверь в комнату, из которой лился тусклый свет. Кирилл был там. Он смотрел куда-то в окно и неспешно раскуривал сигарету. В колонках компьютера играли «Би-2», а на столе светила всего одна настольная лампа.       — Я люблю полумрак, прошу прощения за плохую видимость. Перс, кс-кс, — кот неспешно подошёл к хозяину и запрыгнул на коленки.       — Эм… Зравствуйте. Меня зовут Дарина, а это — Мистик.       — Как вас зовут, я знаю, — Кирилл прищурился и откинулся на спинку кресла. — Мне гораздо больше интересно, что вас сюда притащило.       Миша был прав, когда сказал, что он не такой. Кирилл сидел в простом, но гораздо более дорогом, чем у отца Дарины, инвалидном кресле. Вот почему… Он работает на «Зету», потому что ему просто некуда деться. Далеко ли он убежит? Сможет ли спрятаться? Смешно, конечно же, нет. А если у него нет родственников среди гулей или друзей, если он ещё в детстве оказался в кресле, то и помочь, кроме «Зеты», ему некому. О его существовании даже никто не знает.       — Вам, может, чаю предложить, кофе. Может, чего покрепче, у меня где-то был вискарь… — Кирилл почесал кончик носа и вопрошающе уставился на гостей.       — Нет, спасибо, мы просто поговорить.       — Тогда присаживайтесь, а то чё я один сижу, — он фыркнул, как будто удачно пошутил, и подъехал к ним поближе. — Ну так что, если у вас есть вопросы, то задавайте, не стесняйтесь.       Дарина попыталась проглотить комок в горле, но не смогла. Зря отказалась от чая, да хотя бы просто водички. Слишком много нестыкующейся информации, слишком всё стало странно, как будто не хватает чего-то в картине. Кирилл ясности пока не добавил. Он оказался маленького для гуля роста, коротко подстриженный, крашенный в русый цвет. Слегка красные глаза с разрезом на восточный манер были не тёмные, как обычно, а зеленовато-жёлтые, кончик маленького вздёрнутого носа в веснушках покраснел явно от насморка. В тёмно-синих джинсах, чёрной водолазке с подкатанными рукавами и котом на коленках он выглядел очень странно. Хотя может Дарина слишком привыкла к тем, кого видела каждый день до этого. Каким бы странным ни был Мистик с этими его синими глазами и волосами, Кирилл, гораздо больше похожий на человека, чем на гуля, был ещё страннее.       — Я понимаю, что меня можно долго рассматривать, есть, на что смотреть, но, ребята, цигель ай-лю-лю.       — Простите, просто… Дело не только в вас, но и в вопросах. Вы не обиделись?       — Я привык к повышенному вниманию, я же типа уникальный. Гуль на службе Зеты, если бы кто-то из вас узнал, не поверил бы. А я вот он, реально существую и даже не так уж плохо живу.       — А… Как гуля взяли работать в Зету? Или это не мешает их морали? — Кир фыркнул и выпустил из носа сигаретным дым, улыбаясь.       — Ой, да ладно. Люди называют нас монстрами, а сами едят живых устриц. Живых, Карл! Еда должна быть мёртвой. Не больной, не раненной, а мёртвой. В идеале ещё и термически обработанной, но не стоит требовать от людей совершенства.       Дарина хмыкнула, а сама задумалась. Кирилл как будто специально увиливает от серьёзных ответов, что бы он ни говорил, всё сводится к шуткам и остротам. Информаторы говорили сухо и по делу, гули друг друга и без слов понимали, Михаил был на взводе и явно чем-то раздражён, а этот готов отфутболить любой вопрос очередной насмешливой фразой. Дарина слегка наклонилась и попыталась придать лицу серьёзное выражение. Как бы Кириллу ни не нравилось их присутствие, а чем быстрее всё это закончится, тем лучше.       — Ты можешь ответить честно? — Кир пожал плечами и откинулся на спинку кресла.       — Смотря что ты спросишь. Или ты думаешь, что до этого твои вопросы были из разряда умных?       — Окей, как насчёт того, что происходит? Поимки Пожирателя посреди Фрунзенской днём?       — Это не ко мне вопрос, этим занимаются силовики и их непосредственное начальство. Там сидят не глупые люди, зря они, что ли, так высоко смогли дослужиться в секретной организации? — Кирилл выдохнул облачко дыма и подпёр голову рукой. — Каждый их нас занимается своими делами и не лезет в проблемы ближнего. Координируют нас тогда, когда требуются реально слаженные действия, а это дело, видимо, к нам отношения не имело.       — А информаторы, которые, как оказалось, говорят нам то, что им скажут?       — Информацию им спускало особое ведомство, мы с ним работаем, но я вот сейчас не пойму, что ты от меня хочешь…       — Да вы нам врали нагло в лицо! — Дарина вспыхнула, но, словив на себе спокойно-болезненный взгляд Кира, тут же остыла. — Почему никто ничего не собирался нам объяснять? Мы что, по-вашему, тупые?       — Вовсе нет, умственные способности современных гулей ничем не отличаются от человеческих. У меня вообще образование биоинженера, так что соль была не в этом. Мы не хотели сеять панику. Было легче перевести стрелки на Зету, чем честно рассказать вам, что Пожиратели гораздо более естественны в природе, чем вы. И если совсем уж начистоту, Пожирательство не вспыхивает, как спичка, оно есть в гуле всегда, постоянно. Но кто-то полностью подчинил себе эти порывы, как нормальные люди подчинили себе порывы убивать и трахаться со всеми подряд.       — То есть типа… То, что Пожирателей стало больше…       — Их не стало больше, просто мы устроили дождь, а они повылезли, как грибы. Они были всегда, но у нас был последний шанс выдавить их из общества гулей, как гнойник. Кто-то до сих пор на свободе, но я надеюсь, что это дело времени.       — Ты говоришь так, как будто не один из нас.       — А это так и есть. Я не гуль, я нечто новое. И ты тоже.       Кирилл задумчиво уставился на свои сложенные руки, словно размышляя над своей последней репликой. Нечто новое? А остальные гули тут при чём?       — Людям веками вдалбливали, что они вершина эволюции, что они короли природы. Но нет, они не короли, они часть одного большого царства, со своими жестокими правилами. Или будь охотником, или тебя сожрут. Люди не охотники, но они очень хорошо умеют подавлять, задавливать числом, — Кирилл потёр глаза рукой и скрутил громкость поющих из колонок «Би-2». — Зете нельзя выдавать существование гулей, потому что начнётся паника. Представь, правительство скрывало чудовищ, людоедов, столько лет. Мы неправильные, мы разумные хищники. Люди всегда были всеядны, развитие мозга для них было залогом выживания, а мы с вами противоречим всем законам эволюции. По идее, мы должны были не умнеть вместе с людьми, а скатиться обратно до уровня обезьян, только плотоядных. Зета долгое время была инквизицией, пока в позапрошлом веке не начали продвигать идеи гуманизма. И учёные заимели доступ к нам, смогли взять анализы, вскрыть мёртвых, изучить, чтобы понять, что мы вообще такое. Слишком долго мы были духами или вурдалакам. Гулями арабы называли злобных монстров, которые ночью пожирают неопытных путешественников в пустыне.       — А эксперимент? Чтобы нам жизнь мёдом не казалась? — Кирилл потушил сигарету и сложил руки на коленях. Почему-то только сейчас Дарина увидела, какой он странный, действительно не такой, как они. Какой-то… сытый? Даже пальцы не такие паучьи.       — В Новосибе команда учёных вывела одомашненных лис. Они выбрали из дикой природы какое-то количество наиболее дружелюбных особей, из их потомства опять более дружелюбных и так далее пока лисы не стали совсем ручными. Правда, у лисиц начали появляться признаки, которые в дикой природе могли бы стоить им жизни. Нетипичный окрас или характерный для некоторых собак перекус… — Мистик рядом с Дариной в шоке присел на кресло и подпёр голову рукой. — Вам кажется, что эксперимент — это что-то новое и невероятное, а на самом деле мы с вами уже конечный результат. Когда теория эволюции устаканилась, её решили применить к гулям, и оказалось, что с пещерных времён, когда отделился вид, гули не изменились, хотя вокруг них изменилось всё. И несколько учёных выработали теорию, по которой с помощью искусственного отбора человек может изменить гуля, изменить саму его суть. Мы с вами уже не гули, давно не гули. Они были больше похожи на Пожирателей, они были агрессивными ночными охотниками, жестокими и ненасытными. А мы с вами сейчас в социуме и не убиваем направо и налево по велению пятки левой ноги. Мы и есть Слабая кровь. Нас хотят пустить в расход как минимум три террористические группировки. Зета пытается предпринять последнюю отчаянную попытку спасти нас, потому что если хоть один гуль попадёт к бандитам, отдел по контролю над засекреченными существами при ООН даст приказ нас уничтожить. Всех до единого, — показалось, или у Кира на глазах выступили слёзы? Глаза заблестели сильнее, но по щеке не скатилась ни одна. — Мы с вами попали между молотом и наковальней. Да, вы привыкли считать Зету врагом, но сейчас это единственная организация, которая готова насмерть стоять за нас.       — Почему мы должны тебе верить? Верить, что ты не засланный, что не купленный?       — Оглянись вокруг, за тобой никто не гонится. Ты убегаешь от того, что сама придумала, — Дарина закрыла лицо руками и опустилась на колени к Мистик. — Ты ведь слабая кровь, на тебя фиксатив подействовал как на человека. И брат твой слабая кровь, потому что он способен сдержаться.       — За моим братом гонится Зета…       — Не за ним, за Димой, — Кирилл вытянул из стопочки бумаги в лотке листок и протянул его Дар. Сначала ей показалось, что это шутка, она подняла глаза на Кира, опустила на лист и снова. На фотографии с камеры метро был сам Кир, только с длинными волосами и явно на своих двоих. — Мы с ним нужны Зете больше всех остальных. Вы ценны, но есть категория гулей, в крови которых можно обнаружить совершенно неожиданную мутацию. Мы можем питаться человеческой едой.       Ей показалось, что по голове ударили пыльным мешком. Невозможно… Но… Она снова посмотрела на Кирилла и криво усмехнулась. Да, он сыт, он живёт нормальной жизнью, значит ли это, что у них тоже есть шанс? На столе зазвонил телефон Кирилла, он быстро принял вызов и отвернулся к окну, словно давая Дарине с Мистик время подумать. Но что делать теперь? Да, Михаил сказал им про террористов, но почему-то в его исполнении новость звучала скорее раздражающе, чем трагично. А вот сейчас стало понятно, почему Зета так переполошилась. Это их последний шанс что-то сделать, что-то исправить, не дать стольким десятилетиям эксперимента пройти впустую.       — Твоего отца вывезли на конспиративную квартиру, — Дарина открыла рот, чтобы возмутиться, но тут же передумала. Если среди украденных, по словам Миши, документов были сведения о недееспособных гулях, их будут брать в первую очередь, потому что сопротивляться они не смогут. — За мной приедет водитель, чтобы отвезти в институт. Вы можете уйти, спрятаться, надеяться, что вас не схватят бандюганы, никто вас сейчас не остановит. А можете поехать со мной. Решайте. Если решите ехать со мной, посадите Персика в переноску.       Он залез в шкаф, вытаскивая спортивную сумку, и начал складывать туда вещи. А Дарина схватила Мистик за руку, чтобы найти хоть какую-то опору. Нет, теперь выбора у них нет.