Гуль

      Досье №86279       Имя: Николай       Фамилия и отчество: Николаевич Генрих       Возраст: 48 лет       Известные родственники: Нет       Приводы в «Зета»: Нет       Адрес: Город Азов, Кагальницкое шоссе, бывш. КПА       Вид, подвид: Альгуль, генетически преобразован, статус гуля снят       Краткая характеристика:       Имеется серьёзная генетическая мутация.Был участником подопытной группы первой очереди эксперимента НР64 «Слабая кровь». В связи с заверенной медицинской комиссией благонадёжностью и полной безопасностью для окружающих с объекта были сняты все обвинения и присвоен новый номер (см. приказ №261 за подписью проф. Могильного М.В.). Досье подлежит хранению 5 лет с момента снятия статуса «опасен», далее должно быть уничтожено по правилам протокола утилизации секретных документов.       Статус: Слежка снята в связи с отсутствием оснований в соответствии с приказом № 3641 командования «Зета» от 05.11.2017 г.              Маленький незнакомый Владу город встретил их тишиной и темнотой. Настя шёпотом обматерила тех, кто не включил фонари, и, вытащив из кармана фонарик, пошла вперёд прямо по дороге. Тротуар на этой улочке, на которой их ссадил автобус, закончился, как только дорога пошла под гору. Стараясь не оступиться на попадающихся под ногами выбоинах, Влад оглядывался по сторонам. Да уж, в таком месте их никто искать не будет, далековато от цивилизации. Наконец дойдя до домов, ютящихся под обрывом, Настя свернула в калитку бордового забора, там, под навесом, уже горели лампы.       — Проходите, располагайтесь. Я родителей предупредила, что ко мне друзья приедут, так что вам даже диван выделили. Только пса не выпустите, — под ноги Владу бросился комок рыжего меха с огромными глазами и смешно торчащими из-под губы зубами. — Вот это вот зовут Тимой. Вон то, — она ткнула пальцем в сидящего рядом с высоким крыльцом серого лохматого пса с чёлкой, — Дружок.       — Мы сейчас в душ и спать. И сразу на стирку поставить шмотки грязные.       — Не-не, стирка завтра будет, утром сами поставите, потом сразу вывесите и погладите, чтобы оно там за ночь не скисло от влаги, — Настя отогнала Тиму от лестницы в дом и махнула им рукой. — Дима, закрой калитку на щеколду.       — А Андрей?       — Он в Ростове, у него завтра с первой пары учёба и он у Лизы остался, — Влад постарался сделать вид, что всё понял, хотя ничего не понял. Похоже, Дима уже давно и очень плотно дружит с Настей. Кто бы мог подумать, что такое бывает…       Он замешкался на лестнице, и Дима, цокнув языком, втолкал его в дом, явно не желая больше стоять на промозглом холоде. Снаружи показавшийся простым и каким-то старомодным, внутри строение оказалось просто потрясающее, очень тёплое, Влада мгновенно бросило в пот с непривычки, и он принялся побыстрее разматывать шарф. Настя быстро проскользнула в один из дверных проёмов, из которого лился свет.       — А её родители, они…       — Они думают, что мы люди. Я с Настей вместе учился, часто приезжал сюда, делали вместе проекты, так что для них я просто её хороший друг, — Дима повесил плащ на вешалку и зашёл в маленькую комнатку. Судя по видимой отсюда раковине, это была ванная. — Завтра замочу, выстираю и залатаю. Вешай куртку в шкаф и ботинки к двери ставь, нужно будет их помыть.       — Завтра уже будете всем этим заниматься, сейчас уже чешите в душ, чтобы очередь не создавать, — Настя включила бра в большой комнате сразу за прихожей. — Сам с бинтом разберёшься?       — Да, не переживай.       — После ванной подойдёшь, я тебе ещё раз обработаю твоё боевое ранение. Так что вот прямо сейчас в ванную скройся, пока мама не увидела тебя в таком виде, ага? Водолазку сразу в мусор кинь, я тебе новую подарю потом, как получка будет.       Дима послушно взял свою сумку с вещами и зашёл в ванную. А Влад тихонько шмыгнул в комнату. Большой зал, окна которого выходили на задний двор, с уже разложенным диваном. Присев на краешек, он от души потянулся, вытягивая ноги. Голод ушёл, как будто его и не было. Было не очень вкусно, но полный желудок был крайне доволен трапезой, ремень джинсов показался туговатым. Люди, конечно, в разных фантастических фильмах тешили себя надеждой, что они невероятно вкусные, и каждый встречный поперечный монстряк мечтает их съесть. Даже специально для этого летит с другой планеты. Но нет, мяса в них маловато, сплошные потроха и жилы, а ещё неприятная горечь. Кормовые свиньи и цыплята-бройлеры куда вкуснее, если их есть свежими и с кровью. Настя что-то сказала сидящим в соседней комнате на диване и протянула Владу стопку белья в фиолетовый цветочек.       — На, застелишь, когда искупаешься. Мне завтра на работу нужно раньше прийти, я сейчас спать пойду. Родителям я тебя представила. Не надо специально сливаться со стенами, хорошо? Ты должен мелькать у них перед глазами.       — Хорошо, спасибо большое…       — Не за что, всё равно этот диван ничей. Спать можете до посинения, мы утром уходим все на работу, калитку закроем и до пяти вечера будете в гордом одиночестве отдыхать.       — А как у вас тут… с «Зетой»? — Настя почесала кончик носа и нахмурилась.       — В центре лучше не сильно светиться, у «Зеты» тут офис в здании кинотеатра, а так всё тихо. Так, периодически по ночам патрули проезжают.       — Слабовато…       — У нас тут вихт на мясокомбинате работает, всем еда даром почти, хоть и немного, достаётся, всё очень мирно.       — Насть, ты пойдёшь в ванную? — Дима показался в дверях со смешно намотанной чалмой из полотенца и в одежде, которой Влад до сих пор у него не видел. Домашняя, настоящая, широкая, мягкая.       — Да, Влад будет уже после меня тогда.       Влад проводил её взглядом и едва не подпрыгнул, когда Дима взял его за руку. Тот беззлобно хмыкнул и, похлопав Влада по плечу, плюхнулся на диван, расслабленно выдыхая. Надолго ли?              Утром Влад проснулся от света в лицо. Поморщившись, он потёрся лицом о подушку и открыл глаза. Дима уже сидел на диване рядом с ним и сонно смотрел в окна, за которыми занимался ярко-оранжевый рассвет. Перевернувшись на живот, Влад приподнялся на руках. Идиллическая картинка, крыши домиков, голые ветки деревьев и яркий рассвет в облаках. После постоянной сырости и туманности Москвы солнце как-то сразу подняло настроение одним своим видом, захотелось выйти на улицу и постоять, раскинув руки, под его уже холодным светом.       — Сейчас тебе придётся мне помочь. Я очень хочу сменить имидж, чтобы посильнее бросаться людям в глаза, — Влад фыркнул и лёг обратно на подушку, чтобы потянуться. Нет ничего приятнее утренних потягушек, когда кровь расходится по расслабленным мышцам.       — Ещё обрежешь волосы?       — Нет, перекрашусь в чёрный.       Влад мгновенно проснулся и сел, внимательно рассматривая Диму и пытаясь понять, не шутит ли он. Но тот в ответ поднял руку с коробкой краски, покачал в руке и встал с дивана, неаккуратно перелезши через Влада. Странно, Дима опять холодный, особенно ноги.       — Почему ты постоянно замёрзший? Что с тобой не так?       — Ты думаешь, что я знаю? Просто ноги мёрзнут, варикоз какой-нибудь. А лекарства от него пипец дорогие, я себе их не смогу сейчас купить, — Дима растрепал волосы и повис на вмонтированном в стенку турнике. — Можешь посидеть, я пока спереди намажу, ещё нужно плёнкой всё замотать, чтобы не вышло фейла. Не очень хочется потом спиртом оттирать лицо.       — Почему вообще такой странный способ? Это по принципу положить на видное место то, что нужно спрятать?       — «Зета» натренирована следить за теми, кто специально выпадает из их поля зрения. Теми, кто стелется вдоль стен, прячется за углами и всеми силами старается быть бесцветным и сливаться с асфальтом или стенами. А если гуль хоть немного начинает выделяться, он становится незаметен, люди начинают его видеть, и перестаёт видеть «Зета». Думаешь, почему Мистик такой успешный в этом плане? Он даже инстаграм ведёт, «Зета» его раз в пятилетку проверяет, если найдёт бирку под кучей других серёг. Так что я сейчас должен сделать всё, чтобы стать заметным.       Влад согласно кивнул головой и раскинулся на диване, с наслаждением прислушиваясь к ощущениям. Выспавшийся, сытый, давненько он себя не чувствовал по-человечески. Для людей это просто слово, а для гулей это настоящий символ, символ обычной, обыденной, спокойной жизни. Нормальной жизни. На улице то и дело был слышен лай собак, как сквозь вату, тиканье часов дополняло идиллическую картину. Если так подумать, то Дима прав, ему сейчас нужно выделиться, одежду ярче, волосы, внешний вид подогнать под каноны неформалов, чтобы его начали замечать, оборачиваться на него и обсуждать за спиной. Наверное, именно так работают и Невидимки, «Зета» приучена к другим стереотипам поведения. Чтобы увидеть окружающих людей, им обычно нужно рассредоточиться, а на это уходит несколько секунд. Для человека это ничтожно мало, но гулю прекрасно хватит, чтобы успеть сбежать. В коридоре щёлкнула дверь, и Дима окликнул его из ванной. Пора отрываться от постели, и так выспался дальше некуда.       День тянулся медленно за изучением интернета и социальных сетей. У Димы оказался аккаунт в инстаграме, мрачный, похожий на путевые заметки. Судя по комментариям и подписчикам, люди его любят и хотят видеть изнанку своего мира, подглядывать в эту замочную скважину. На обед они решили выйти на кухню и заварить себе какого-нибудь вкусного чая. Сколько бы ни было прелести в Москве, а тишина, спокойствие, ощущение полной защищённости в этом крошечном городе грели душу очень нешуточно. Но решать, как поступить в сложившейся ситуёвине, определённо нужно. После обеденного чая Дима достал купленную ещё в Воронеже пачку сигарет и вышел из кухни.       — Не замечал, что ты куришь.       — Нечасто, но иногда очень хочется. Так-то мне нигде даже окурок нельзя оставить, чтобы с него ДНК не сняли, но раз уж я вне зоны доступа, можно и пошалить, — заправив чёрную прядь волос за ухо, он прислонился спиной к витиеватой оградке в садик перед домом, прикурил и с наслаждением затянулся. Чтобы чёрные волосы не смотрелись комично, Дима ухитрился покрасить и брови, поставив некрасивую каплю на щёку около глаза. Она так до конца и не стёрлась. — Я всё детство курил, детский дом и не такому научит.       — Родителей рано забрали?       — Да, но тогда никто не знал, что я гуль. Меня подкинули в детский дом, я только имя своё знал, и всё. Ну рос себе, со своими причудами. А когда всё раскрылось, за мной нагрянула «Зета», нацепила бирку, завела дело, сняла все приметы… И начались невесёлые времена. Отца, как я узнал, загрызли пожиратели, а мать через неделю после того, как она нас, — Дима кашлянул в кулак, словно пытаясь прикрыть это странное «нас», — меня отдала, нашли задушенной на пустыре. Вот так началась моя взрослая жизнь, — Влад в ответ тяжело вздохнул и присел на корточки, чтобы погладить подошедших к ним псов. Он не будет спрашивать пока что об этой странной оговорке.       — Интересно, на сколько «Зеты» хватит нас преследовать?       — Всё зависит от того, насколько важно в мировых масштабах это всё дерьмо. Если человечество на грани, то они предпримут, не сомневайся.       — Они уже столько раз принимали меры, что я уже со счёта сбился, а мне всего двадцать четыре…       — Знаешь, чем у «Зеты» принимаемые меры отличаются от предпринимаемых действий? — Влад отрицательно мотнул головой, а Дима глубоко затянулся и, погладив сидящего рядом Дружка, поудобнее опёрся об оградку садика. — Принимаемые меры — это как освежитель для толчка с розочкой. Он не даёт эффект свежести, а даёт эффект «насрал под розовым кустом». А вот предпринимаемые действия — это очень мощная вытяжка. Если «Зета» предпринимает, а не принимает, это значит, что случилось что-то очень серьёзное, и я даже представить пока не могу, что им там могло в голову стрельнуть.       — Ты что-то предлагаешь сделать?       — Есть у меня один знакомый здесь, который может помочь хотя бы найти конец этой верёвочки… Но нужно будет далеко идти, в автобус я не сунусь.       — Он что, волшебник что ли? Нам сейчас поможет только чудо, — Дима смахнул пепел на землю клумбы и почесал нос.       — Нет, он прожил много лет и может дать дельный совет. У него много полезных сведений в голове, может, есть в загашнике что-то и для нас полезное. Но нам придётся идти в промзону старую, он сторожем работает на законсервированных складах. Это за городом, по трассе на деревни. По крайней мере раньше он работал именно там.       — Для бешеной собаки семь вёрст — не крюк.       — Вот и проверим. Завтра к нему сходим в гости. Тем более, когда я виделся с ним в последний раз, я кое-что попросил сделать для меня. Вот и проверю, не забыл ли он.       Дима глубоко затянулся и, несколько секунд постояв с закрытыми глазами, затушил сигарету в банке из-под консервов. Разговоры на эту тему как-то странно начали сворачивать в тупик. Кто был с Димой в детском доме? У него есть родственник? Влад слегка наклонил голову и отвернулся. Он не будет расспрашивать, и без слов понятно, насколько это тяжёлый будет разговор. Да и не настолько они пока что знакомы, чтобы друг другу душу изливать. Телесная близость для гулей не была чем-то странным, у них в голове нет людских предрассудков на этот счёт. А вот в личных вопросах они, наоборот, старательно замыкались до последнего, стараясь всё сделать сами, пока не настанет критический момент. Вряд ли это последний вечер, который они провели на одном диване, ещё выпадет возможность поговорить по душам.              — К кому мы идём? — Дарина поудобнее взяла Мистик за руку и прибавила шагу. Они шли каким-то совершенно незнакомым ей путём, через странные дворы панельных хрущёвок. Она никогда не слышала, чтобы тут жил информатор.       — Мы идём к моему знакомому. Он не информатор, но очень много знает, гораздо больше информаторов. Плюс у него наверняка должны были остаться связи. Только это, не пугайся.       — А он чё, страшный?       — Нет, он бывший командир группы захвата, — Дарина мотнула головой, на секунду остановилась, пытаясь понять, послышалось ли ей, но Мистик потянул её к какому-то подъезду. — Его зовут Миша На коне.       — Как-как?       — Миша. На коне — это кликуха среди своих. Просто сделай вид что всё нормально. Он свой, вихт, так что проблем с взаимопониманием у нас не возникало. Просто не пялься на протез, его это бесит, — они зашли в какой-то не сильно прибранный подъезд, в нос ударил запах кошек.       — Вот после этого я даже не знаю, как мне не пялиться.       Мистик махнул рукой и, поднявшись пешком на третий этаж, нажал на кнопку звонка. Почти минуту ничего не происходило, но наконец послышался щелчок задвижки, и дверь приоткрылась на крохотную щёлочку. Мистик наклонился поближе, чтобы хозяин квартиры мог его рассмотреть. Послышался тяжёлый вздох, и створка открылась, показывая тёмное нутро квартиры. Свет лился из пары дверных проёмов и не особо освещал прихожую.       Послушно зайдя следом за Мистик, Дарина сняла с себя ботинки и прошла на крохотную кухоньку, половину которой занимала колонка горячей воды. Присев на табуретку, она сложила руки на коленях и опустила лицо. Обычно гули сами знакомились, представлялись, а что делать с таким новым знакомым, она не знала.       — Ну, добрейшего вечерочка, девушка, крайне рад познакомиться, — Дарина подняла глаза на вихта. Оказалось, что пялиться есть на что. С совершенно детским, испещрённым при этом морщинками лицом с крупными чертами, Михаил выглядел очень необычно даже для гуля. Особенно странными были карие глаза, рябое лицо и ярко-рыжие волосы. А ещё он стоял, опираясь на палку. Судя по странной форме чего-то под джинсами, это и есть протез. — Я, если честно, не ждал гостей.       — А кого ждал? «Зета» уже заходила в гости?       — Мухтар последние полгода ко мне зачастил, просто жуть. Наверное, хотят навялить мне должность информатора. Хотя Мухтар вряд ли при делах, я его натаскиваю, он же мою группу взял.       — Не скучаешь?       — Единственное, по чём я скучаю, так это по ноге. По моей волосатой кривой ноге. Её мне лично очень не хватает. — Михаил щёлкнул кнопкой электрического чайника и выставил на стол три кружки. — Я уже задолбался делать всё одной рукой, хочется скорости и свободы действий, но нихера не выходит. Пока не набью мозоль на кости, буду хромать.       — Ну, не думаю, что для тебя это большая проблема. Ты человек привычный к трудностям, тебя не сломают, — Мистик улыбнулся, спуская маску.       — Твоя спутница представиться не хочет?       — Простите, но пока что я не горю желанием представляться, — выдержав несколько секунд пристального взгляда, Дарина закинула ногу за ногу, как любила, и скрестила руки на груди.       — Знаете, барышня, я был всю жизнь человеком, боролся с пожирателями, как охотничья шавка лазал по жопам страны. А когда на меня напали и оторвали ногу, мне перелили кровь гуля. Вот и вся их благодарность. В гробу я такие спасибы видал. А вы мне можете не доверять и дальше, мне, если совсем честно, плевать на это. Это не я к вам пришёл, а вы ко мне. Колбас… Ах да, пардон, не предлагаю.       Вопреки своим словам, он вытащил из холодильника палку варёной колбасы и, нарезав несколько толстенных кружков, выложил их на половину батона. Сверху шлёпнул майонеза из ведра и накрыл второй половиной. Разлил по кружкам кипяток и выставил на стол пачку с разноцветными пакетиками.       — Выбирайте, какой больше нравится. Специально для вашей братии держу такие наборы, чтобы типа быть вежливым и предлагать на выбор.       — По мне так это даже мило, спасибо, — Мистик выудил особенно приглянувшийся пакетик и кинул в чашку.       — Так о чём вы пришли поговорить? — Михаил откусил здоровенный кусок бутерброда и прикрыл рот рукой, чтобы прожевать.       — Моего брата отравили вашим чудо-лекарством, когда он пошёл к информатору, потом он подался в бега, а сегодня утром я выяснила, что он убежал с каким-то гулем, который нужен живым и невредимым. Что за херню задумала «Зета»?       — У кого выяснила?       — Не знаю, мужик какой-то просто подошёл на улице. А ещё я видела, как Пожирателя на Фрунзенской брали среди белого дня, — Миша крякнул, едва не поперхнувшись бутербродом, отложил его на стол и, вытерев рот салфеткой, подпёр голову.       — Мужик шатен как будто с проседью рыжей, высокий, косой на один глаз, — Дарина нахмурилась, пытаясь вспомнить, бы ли тот мужчина косым. И действительно, левый глаз косил к носу.       — Вы его знаете?       — Это Мелихов Славик, тоже вихт. Он в межведомственном отделе работает, координатор. Прокладка между силовиками и учёными. Он хуйни не скажет, поверь мне. Если он тебе что-то сказал, значит всё так и есть, — Дарина раздражённо откинула волосы за спину и начала насыпать сахар в чай. То, как с интересом при этом за ней следил Миша, ей не понравилось. — Чай с сахарком любите? У меня есть коричневый.       — Что за сраный эксперимент? Почему начался такой движ? Что вообще происходит?!       — Ах вона что. Ты Соколовская? — она опрометчиво вздрогнула, чем себя выдала. — Не переживай ты так, не собираюсь я тебя есть. Тем более что ты не знаешь, где Влад с этим, как его… По-моему, или Дима, или Даня, что-то созвучное. Я же знаю, как вы работаете, никто ничего не знает, чтобы не выдать и не подставить. Я вашу психологию за тридцать с лишним лет работы хорошо выучил. А что ты в принципе знаешь об эксперименте?       — Что он называется «Слабая кровь».       Наступила тишина. Михаил сосредоточенно грыз заусенец, забыв о бутерброде, Мистик разглядывал магнитики на холодильнике, а Дарина продолжала мешать чай. То ли пытаясь растворить сахар на уровне атомов, то ли просто пытаясь занять руки хоть чем-то, потому что чем больше она сидела в этой квартире, тем меньше ей всё это нравилось. Тишину оборвал Михаил.       — Зачем, по-вашему, нужны информаторы?       — Ну… Может быть, чтобы собирать информацию?       — Фигня. Любая информация мгновенно устаревает. Собирать её — это как собирать весной прошлогодние листья. Нет. Информаторы нужны, чтобы собирать вас, — Михаил отхлебнул кофе и откинулся на спинку скрипнувшего стула. — Информаторы должны собирать вас вокруг себя, передавать вам дозволенную информацию, делать так, чтобы у вас сложилась определённая, выгодная «Зете» картина мира. Вы ничего не знаете о настоящих замыслах «Зеты», даже не предполагаете, хотя вы и уверены в обратном. А правда такова, что на арабском полуострове группа террористов захватила штаб «Зеты» в том регионе, — усмехнувшись шокированным выражениям лиц Мистик с Дариной, Миша с усилием встал и, выплеснув в раковину остатки кофе, тяжело опёрся на трость. — Мир, в котором жили вы, и жили мы, начинает трещать по швам. Единственное спасение сейчас в том, что умники наконец нашли слабую кровь и начинают активно тестировать свойства. «Зета» должна успеть загасить этой фигнёй всех без исключения гулей до того, как фашисткие, террористические и прочие уебанские группировки пронюхают о том, как выгодно потрошить вас на органы и всовывать их в себя.       — Загасить? — Дарина тяжело вздрогнула, подумав о своей ноге, и Миша это тут же заметил. Он подошёл к ней поближе, осмотрел с ног до головы и несильно стукнул тростью по больному месту. От боли у Дарины выступили слёзы, и она не сдержала тихого матюка.       — Что, рана не сходит? А у обычных гулей уже должна была затянуться, — она подняла глаза на вихта и вжалась с спинку стула.              Идти по тротуару не пригибаясь, не перебегая из укрытия в укрытие, не прижимаясь к стенам, было в новинку. Влад то и дело нервно оглядывался, не особо доверяя тому, что тут почти нет «Зеты». Слишком привыкнув быть у них под колпаком, потом никак не можешь поверить, что вырвался из-под него. Дима шёл рядом, то и дело поправляя постоянно сбивающийся шарфик. Ночью Влад проснулся от того, что к нему приложили что-то ужасно холодное, он даже не сразу понял, что Дима просто ворочался и случайно закинул на него руку. Лягушачья лапка, как будто вынутая из ледяной воды, легла Владу на плечо, и тот почти мгновенно проснулся. Утром он насильно заставил Диму надеть тёплый свитер, предложенный накануне Настей. Кто знает, что может с ним случиться, не хватало ещё заболеть. Раз уж Дима такой странный гуль, то это нужно учитывать. В свете дня городок казался куда более приятным, чем тогда, ночью. Тихие улицы с деревьями, домики, дворики, люди, выгуливающие собак, провинциальная идиллия, как её рисуют в книжках и газетах. Дойдя до крохотного рыночка рядом со зданием, на котором виднелась вывеска «Автовокзал», Дима свернул в ряды и начал рассматривать прилавок с колбасами.       — Это ты кому?       — Гостинец для Лёхи.       — Это твоего знакомого так зовут?       — Нет, его собаку, — Дима протянул продавцу купюру. — Палку Динской, пожалуйста. Его зовут Коля Коля.       — Я понял, это ты его так по батюшке.       — Ну да, — забрав кулёк с колбасой, Дима сунул его в рюкзак и быстро пошёл к автовокзалу. — Он вообще не совсем обычный гуль. Приспособленец в каком-то там поколении.       — Это как? — Влад прибавил шагу, чтобы не отставать от Димы, и за ним начал подниматься по надземному переходу через закрытый железнодорожный переезд. В открытых вагонах было видно груды угля.       — Он падальщик. Ему не нужна свежая добыча, он может даже начавшее разлагаться мясо есть, — Дима хохотнул, увидев, как Влад непроизвольно кривится. — Он и свежее ест, но падаль просто чаще есть под рукой. Он Лёху специально для того и держит, чтобы он искал ему мёртвых птиц, кошек и собачек на территории. Звучит мерзко, но на деле он живёт припеваючи, голодным не бывает никогда, «Зете» ему даже предъявить нечего.       — В принципе, да, удобно. Природа позаботилась о нём.       — Но у него нет некоторых преимуществ, которые есть у нас. Он толстенький, рыжий, не такой сильный. И утомляется при беге быстрее.       Влад пожал плечами. Он бы от многого отказался, дай ему судьба возможность питаться чем-то кроме свежего мяса. Да хотя бы сырые овощи, хотя бы огурцы какие-нибудь или картошка. Чтобы была возможность жить спокойно, не пугаясь каждой мысли у себя в голове. Самый страшный враг любого альгуля не «Зета», а то, что сидит у них в головах. Первобытное, злое и голодное существо, которое хочет только одного — утолить свою жажду крови. Отец Влада был не на словах знаком с Пожирателями, когда-то альгули собирались группами и отлавливали их, чтобы хотя бы самим понять, как это можно вылечить. Раз «Зета» на это положила болт, была надежда разобраться с этим своими силами. Но заканчивалось всё тем, что их приходилось просто убивать. Влад одёрнул шарф и пристроился к нахохлившемуся Диме.       — Шапку дать?       — Не нужно.       — Ну, если вдруг что, у меня есть, попросишь, — Дима фыркнул, выпуская клуб пара изо рта и улыбнулся.       — Не надо у меня тут пальму первенства отнимать. Кто из нас старше и опытней?       — Ты, поэтому я над тобой и трясусь. Не хватало мне ещё, чтобы ты слёг и не успел мне свой опыт передать.       — Ну, во всяком случае ты уже знаешь, как добраться сюда на перекладных. Билеты покупать научился, телефон есть, ты уже готов к свободному полёту. У тебя образование есть?       — Неа, я школу только закончил, — Дима почесал кончик носа и переступил через натянутую поперёк грязной дорожки цепочку. Над дверями здания красовалась вывеска «АПТП №2». Перед въездом стояли несколько маршруток. — Когда бы я ещё по промзоне погулял, а то в Москве до неё нужно на автобусе с пересадками пилить.       — Да, тут есть, где схорониться. Там дальше огромные гаражи, в них заблудиться можно, не то, что спрятаться. Справа от тебя оптико-механический завод, шестнадцать этажей для пряток, дальше заброшенные предприятия, склады, хлебзавод, аэродром. В общем, если что-то случится, нам нужно будет прятаться здесь, а не у Насти, чтобы её не подставлять.       — Думаю, что мы оба сейчас подумали об одном, — словив на себе вопросительный взгляд Влад хмыкнул. Хотелось бы, чтобы не пришлось ещё куда-то бежать и непонятно где прятаться. По ночам сейчас холодно, а Дима уж слишком дохлый, чтобы спать на голом асфальте, подстелив куртку.       Пройдя мимо автозаправки, они подошли к гаражам, начавшие только лаять собаки притихли, как только их увидели. Животные хорошо чуют границы своего могущества, на более сильных хищников нападать они не будут, если те им не угрожают напрямую. Солнце слегка грело плечи сквозь куртку, украшая унылый облупившийся асфальт красивой сеткой теней от веток деревьев. Влад чуть прищурился, поднимая лицо к небу, и заулыбался. Впереди показались большие металлические коробки, похожие на ангары для самолётов. На проходной висел замок и большая надпись «Частная собственность». Перепрыгнув через ворота, Дима одёрнул кожанку и подошёл к будке охраны. Сложил руки домиком и притулился к стеклу.       — По территории где-то шароёбится, — Влад хмыкнул в ответ на такую нелестную характеристику и огляделся по сторонам. Разбитый асфальт, чахлые ели, полное запустение и постапокалипсис.       — А если бы воры?       — Тут брать нечего, только если сами ангары на чермет попилить кто-то захочет. Но пневмоножницы и болгарку Коляс точно услышит.       Дима нахмурился и пошёл вглубь территории. Под ногами хрустели сколовшиеся куски асфальта и мелкое стекло. Странно, что никакой своры сторожевых собак, ничего, как будто тут уже очень давно никого нет и никому это место не нужно. И без того напряжённый Влад едва не подскочил, когда из-за одной из елей послышалось утробное рычание. Дима обернулся туда и, хмыкнув, вытащил палку колбасы и помахал ею в воздухе.       — В твоих интересах на нас не кидаться, Лёха, — пёс, услышав свою кличку, поднялся из сухой высокой травы и навострил уши. Странно, но выглядел он как породистый, как кавказская овчарка, огромная и пушистая. Влад знал, сколько стоит такой щенок.       — Дим, откуда у твоего знакомого такой пёс?       — На собачьих боях забрал, — из-за угла одного из ангаров показался гуль. Это точно был гуль, выше человека, с длинными ногами и руками, но почему-то с широкими плечами, явным лишним весом и роскошной рыжей бородой. Опустив с носа круглые солнцезащитные очки, он улыбнулся и шикнул на Лёху. Почему-то Влад представлял его гораздо моложе, лет на двадцать точно. — Чё, с Москвы ветер дул попутный?       — Как на крыльях летел сюда, — Дима расслабленно опустил руки и протянул руку. — За трое суток добежали.       — Ого, так по мне соскучился? — Коля сначала пожал протянутую руку, а потом резко притянул Диму к себе, обнял и похлопал по плечу. — Что ты как не родной. Как я рад живую душу видеть. Я полдня по кушерям ползал, пытаясь выкопать все закладки наркоманские, которые мне накопали. Буду на муку менять, пусть друг друга там поубивают. Суки, бесят, пытался словить дилера, но никак не могу, только покупателей расшугиваю.       — Их из города выдавили?       — Да давно уже выдавили, но они раньше на территорию не лезли, а сейчас по теплотрассе перелезают и под стойками газовой трубы закапывают, заебли уже, стрелять не хочу, руками через забор выкидываю. Мне главное, чтобы если сдохнет, не у меня трупак нашли, а то затаскают по инстанциям.       — Брезгуешь? — Влад подошёл поближе, чтобы немного обратить на себя внимание. — Коля, это Влад, мой напарник из Москвы. Он тут впервые.       — Приятно познакомиться, — Влад пожал протянутую руку. Горячие, очень приятные, у гулей не такие, сухие и прохладные. Вблизи Коля оказался немного моложе, чем виделось издалека, лет за сорок, просто викингская борода скрывала почти всё лицо. — Вас не смущает, что я ем трупы?       — Ну не живыми же их есть, мы ж не извращенцы какие, — Дима погладил подошедшего к ним пса и засмеялся. — Коля, мы по делу, нужно кое-что обсудить. Плюс ты вроде как брался покопать про одного гуля инфу, нашёл что-нибудь? — мужчина в ответ крякнул и пошёл к проходной.       — Накопал не то слово. Я и не думал, что такое бывает, хотя уж что-что, а с «Зетой» я дел имел много.       — Меня никто посвящать не хочет? — Коля обернулся на Влада и полез в карман за ключами от сторожки.       — Это Димины секреты, если он захочет, то всё расскажет, — зайдя в небольшую комнатку с диваном в одном углу и тумбочкой с электрической плитой в другом, Коля снял с себя ветровку, оставаясь в футболке. Посередине комнаты маленький стол и пара стульев. Лёха зашёл последним, покрутился на месте и прилёг на полосатый коврик, смешно скашивая глаза. — Колбасу получишь только с основной пайкой. Присаживайтесь, рассказывайте, зачем вас принесло.       — Слабая кровь, — Влад заметил, как Коля вздрогнул. Дима плюхнулся на диван и поёрзал для удобства. — Ты когда-то мне об этом обмолвился.       — Зачем вам это?       — Нас пытаются поймать, потому что мы вошли в тестовую группу. И, похоже, я им нужен гораздо больше Влада, на меня пустили ориентировки, — Коля тяжело вздохнул, поставил чайник и присел на стул, подпирая голову. Опустил руку под стол и жестом фокусника вытащил оттуда чистый большой конверт.       — Думаю, что часть ответа будет здесь. А насчёт эксперимента… Я был в тестовой группе. Таких, как я, была ещё дюжина, трупоеды, бракованные, — Коля поднял волосы, и Влад сглотнул, когда не увидел такой привычной бирки. –Нас отловили, привезли чёрт знает куда, продержали в каких-то серых клетушках несколько месяцев, брали кровь. А потом мне сняли бирку. Слышал какой-то разговор о том, что эксперимент нужно додавливать быстрее. А это ещё лет пять назад было. Не ебу, зачем им вы. И зачем это всё было тоже не понял, явно не для того, чтобы мне амнистию пожизненную вынести. Я всё время на пороховой бочке живу, боюсь движение лишнее сделать. Мало ли, что им там в голову стрельнет. Зачем им обычные гули, а не выбраковка, я не знаю. У меня есть один знакомый ещё с тех времён, он в «Зете» работает, могу дать его телефон. Михаилом звать.       — Мда, негусто, — Дима поджал губы и откинулся на спинку дивана. — У меня такое ощущение, что что-то произошло, что-то очень страшное. «Зета» заторопилась очень сильно, как будто её что-то подгоняет…       — Может, так и есть, у них не всегда всё было гладко. И с правительством надо договариваться, и с войсками, ещё и внутри себя не пересраться на почве несовместимости взглядов. Насколько понял я из тех справок, которые мне выдали тогда, у них есть некий главный по части эксперимента, Могильный. Говорящая фамилия, — Коля снял с плиты нагретый чайник и, наспав что-то из жестяной коробки в три чашки начал разливать воду. — Угощайтесь, это мне дед Балясов принёс, на хлебзаводе сторожем ночным работает и у себя дом травы выращивает. Чабрец, мята и кипрей, мне очень нравится.       — Спасибо, — Дима взял кружку и глазами указал Владу сесть рядом с ним. Влад присел на стул и придвинулся к столу. Оставшаяся ему кружка была с маленьким сколом на краешке.       — Ну так что, мне дать вам его номер? Он нормальный, понимающий, сначала выслушает и только потом будет уже поднимать тревогу или не поднимать.       — Давай, всё равно мне уже тяжело чем-то навредить больше, чем есть. Не зря я Владу сказал, что у тебя есть знакомства, — Дима тихо рассмеялся и через стол слегка толкнул Колю в плечо.       — Ну ещё бы, прожили бы с моё, щеглы, тоже обросли бы знакомствами. Зря я что ли столько лет землю топчу? Мне, знаешь ли, выгодно помогать вам, молодёжи, потому что вид наш сейчас в серьёзном упадке. Не думаю, что вымирание близко, но ситуация на грани пропасти. Упадём туда и можем начинать считать года до полного исчезновения.       Влад нервно отхлебнул из чашки и нахмурился. Чай действительно вкусный, но встал поперёк горла. Он и сам об этом задумывался, среда обитания становится неблагоприятной. Всё живое или приспосабливается, или вымирает, оставляя после себя только скелеты, которые потом выставляют в музеях. Пока Дима допивал чай, болтая с Колей на какую-то отвлечённую тему, Влад гонял в голове эксперимент. Быть может, это только кажется, что Дима обычный гуль. Значит, есть в нём какой-то брак, что-то очень полезное для «Зеты». Крайне полезное. Кто знает, может, эта его мерзлявость вовсе не болезнь, а что-то другое. Влад откинулся на спинку стула, рассматривая Диму, словно пытаясь увидеть в нём какие-то видимые отличия от альгулей. Почувствовав его пристальный взгляд, Дима обернулся на него и слабо улыбнулся в ответ, пытаясь ободрить.       Вышли с территории они ближе к двум часам дня. И только когда они перешли дорогу и подошли к гаражам, Дима начал аккуратно открывать конверт. Влад пытался быть тактичным и не засунуть в него свой нос, хотя его разрывало от любопытства. О его семье Дима точно знает, да что там, вся Москва знает. У них обычный порог, за которым следует почётная и уважаемая старость наступает в тридцать шесть, больше обычно не живут, по разным причинам. А его отцу уже шестой десяток пошёл, и всё только потому, что когда Владу исполнилось два годика, он попал под машину, оказался в инвалидном кресле и «Зета» просто не могла ему ничего навесить. Влад видел, как Димино лицо меняется. Как он сначала напряжённо листает бумажки, улыбается, увидев что-то, а потом вдруг едва не упускает конверт на асфальт. Лицо мгновенно побледнело, дыхание слегка сорвалось.       — Дима. Что-то случилось? — никакой реакции. — Дима!       — Что?       — Что-то случилось?       — И да, и нет.       — Дай мне посмотреть. Пожалуйста, ты можешь мне доверять.       Дима тяжело вздохнул и, внимательным взглядом окинув Влада, протянул ему конверт. Сверху оказались какие-то бумажки, ксерокопии справок и документов, смазанные замызганные записки. Понимая, что они ему ни о чём не скажут, Влад начал листать дальше. Фотографии, они оказались сложены в файлик для сохранности. Влад посильнее раскрыл конверт. В первое мгновение показалось, что у него что-то не так с глазами. На фотографии, в машине рядом с каким-то незнакомым зетовцем сидел сам Дима, с модной стрижкой под ирокез, в аккуратной рубашке и в руках держал настоящий смартфон. Влад уже хотел задать вопрос, самый очевидный в мире, но у Димы в кармане громкой трелью взорвался телефон. От неожиданности он даже вздрогнул, но быстро вытащил его и принял вызов.       — Ребята, вы где? — голос Насти дрожал, это было слышно даже на таком расстоянии. Влад вытер мгновенно вспотевшие ладони об джинсы и посмотрел на Диму. Наверняка вид у них был одинаковый, широко распахнутые глаза и поджатые губы, чтобы бежать. — Беда. Бедища! Вы где, блять, так сложно ответить?       — Мы около хлебзавода.       — Пилите быстрее на переезд! Прям очень быстро, бегом.