***
Фрэнк стоит в аэропорте и слушает Arctic Monkeys, как будто ему и так недостаточно херово. Вакуумные наушники с легкостью пропускают механический голос, который объявляет время отбытия самолетов, но парень лишь безостановочно постукивает пальцами по ручке чемодана, не в силах взяться за нее. Мысли его были далеко не на взлетной полосе навстречу Чикаго, вовсе нет. Аэропорт — место, не лишенное романтики. Так же, как вокзальные платформы или причалы, аэропорт был местом долгожданных встреч возлюбленных, друзей и родных. Это место было наполнено таким счастьем, что Фрэнк со своей тоской заметно выделялся. Да, аэропорт однозначно был местом встреч, но и местом разлук тоже. И от этого факта почему-то не легче. В Нью-Йоркском аэропорте куда больше людей, чем во всем Ватикане. Потому что Нью-Йорк был слишком популярным городом, с кучей деловых встреч бизнесменов и политиков других стран. И прямо сейчас Айеро больше всего хотелось оставаться частью этого безумно огромного города. Взгляд парня падает на одиноко стоящую девушку, держащую в одной руке телефон, а в другой контейнер с двумя стаканами кофе. Фрэнк смотрит на нее долго, но стоит ему отвлечься, как буквально миг спустя эта девушка оказывается на руках парня, который не перестает прижимать её к себе и целовать. Фрэнк закрывает глаза и отворачивается, на секунду задумываясь о Джерарде. Айеро не написал ничего в ответ на его сообщение; честно говоря, он даже не поднял упавший телефон — тот остался лежать на первом этаже с разбитым экраном. Потому что Фрэнк уверен, что если бы он ответил на это сообщение, то ни за что не позволил бы его матери увезти его из Нью-Йорка. Когда самолёт приземляется в Чикаго, Фрэнк не в силах принять действительность. Его голова кружится, а руки дрожат — парень осознаёт, что не был готов к этому. Что все это — сплошное мучение, и что он не продержится в этом городе и недели. В его новом доме огромная столовая с панорамными окнами. Фрэнк сразу же решает, что есть будет исключительно на кухне.***
Майки сидел в кофейне уже битый час, ожидая своего брата, который как обычно задерживался. Уэй привык к подобному, потому что понимал, что дети требуют большего времени и внимания, поэтому Джерард хоть и был чересчур пунктуальным, в данных ситуациях сделать ничего не мог. — О боже, прости, пожалуйста, Майки, — Джерард садится напротив него и начинает салфетками вытирать лоб. — Не представляешь, Черри решила запихнуть в нос деревянные бусы, вообразив, что это пирсинг. Господи. — Интересно, кто же подал ей такой пример? — Майки фыркнул и улыбнулся, замечая, как Джи сперва краснеет при ассоциативном упоминании парня, но потом слегка хмурит брови и не поднимает взгляда. — Кстати об этом, — говорит Уэй-старший, тут же начиная сомневаться и проглатывать слова, — ты… ты ничего не слышал о Фрэнке? Меня это не особо волнует, просто он не отвечает на звонки уже дня три. Майки думает, что это не то место и время для ответа. Майки думает, что говорить не стоит. Майки выдавливает: — Он тебе ничего не рассказывал? — О чем ты? — удивляется Джерард, явно понимая, что совершенно точно не хочет знать, о чем умолчал подросток. Уэй-младший молчит с минуту, явно обдумывая вопрос и возможный ответ. Потому что, будем откровенны, это очень неловкая тема для разговора за последние семьдесят два часа (последняя неловкая беседа была на ужине с Фрэнком, когда подросток принялся обсуждать брачные периоды кенгуру). Все же, находя в себе мужество, Майки думает, что если сказать все сразу, то Джерарду будет не так обидно или больно. Как учили его родители — отклеивать пластырь нужно быстро, но никаких советов по поводу того, что делать, если этот пластырь отклеивать еще рано, конечно же, не было. — Его родители развелись, — мычит Майки больше в стакан с кофе, чем в сторону Джерарда, — он уехал куда-то с матерью. Либо в другой штат, либо город. Но в Нью-Йорке их нет, Айеро даже отмечал это на работе. Джерард смотрит внимательно на смущенное лицо брата, и ему требуется больше времени на осознание его слов. Наверное, он не это предполагал услышать, совсем не это. Джи молчит действительно долго, но потом он все же запоздало охает, качая головой. — Я правда не знал, — отвечает Уэй-старший слишком бодро после такой новости и сразу же меняет тему разговора. — Как тебе твоя новая должность? Майки пялится на него секунд пятнадцать, а после хмурится, неуверенный в странном оптимизме брата: — Ты точно не хочешь поговорить о Фрэнке? — Я хочу поговорить про твою должность, — заявляет Джерард, отпивая остывший капучино, который заказал Майкл специально для него полчаса назад. — Окей, — отвечает парень, — как скажешь. Следующий час они обсуждают законы США, хотя Джерард не силён в этом, но и сказать, что он принимает оживленное участие в диалоге, тоже нельзя. Он слышит голос Майки, будто тот звучит из какой-то бочки, стоящей от него в сотне метров. Но винить блондина было сложно. Как и ему, собственно, было сложно думать о чем-то другом, а не о татуированном подростке. Вскоре парни расплачиваются за кофе и выходят; Майки предлагает Джерарду подбросить его до детского сада, и тот соглашается. Всю дорогу они едут молча. Ни один из Уэев не хотел нарушать тишину, потому что не знал как. Потому что это было сложно, когда Джи упрямо смотрел на городской пейзаж за окном, игнорируя обеспокоенные взгляды Майки. — Спасибо, — говорит блондин, выходя из машины. — Наверное, Элис меня убила бы, приди я позже. Смех получается скомканным, а плечи его мгновенно поникают, поэтому младший кивает головой, кое-как выдавливая улыбку. — Все будет хорошо, Джи, — тихо говорит он, абсолютно уверенный, что Джерард его слышит. Тот лишь кивает, неуверенно улыбаясь. Вряд ли все будет хорошо, если это «хорошо» теперь находится не в Нью-Йорке.***
Фрэнк сидит у себя в комнате, рассматривая свое отражение в зеркале. Черный смокинг с узким темным галстуком превосходно ему шел. Прошло уже два года с того дня, как он переехал в Чикаго и начал совершенно другую жизнь. Сейчас же, закончив последний класс той самой «одной из лучших школ Америки», Айеро прекрасно знал, что ждет его дальше. Для начала, на выпускном он планировал напиться, потому что, эй, два года тоски и стараний закончить школу с приличными оценками не были лучшей частью его жизни. — Ты выглядишь потрясающе, — его мать появляется в дверном проеме, одетая в вечернее платье и вполне готовая сопровождать своего сына примерно первый час выпускного. — То есть, как и всегда? — ухмыляется парень в ответ, вставая и слегка расслабляя галстук. Линда негромко смеется, кивая головой. По её лицу можно было понять, что она действительно очень гордится своим мальчиком. А он — ей. — Ну что, ты готов? — спрашивает она. — Конечно, — произносит парень на выдохе. Когда они приезжают в специально арендованный ресторан, Линда оставляет сына, так как оказывается втянутой в беседу родителей выпускников из параллельного класса Фрэнка. Тот даже радуется этому, замечая неподалеку стол, накрытый для фуршета. Вместо алкоголя — пунш, но это нисколько не разочаровывает парня, потому что тот знает, что это ненадолго. — Мистер Айе-е-ро, — слышится уж слишком довольный голос Мэтта Бингга, его друга, — почему ты еще трезвый? — Почему ты уже пьяный? — Фрэнк широко улыбается и протягивает руку для рукопожатия, которое впоследствии перетекает в объятие. Мэтт был довольно популярным парнем в их школе, который еле её закончил. Пару лет назад Фрэнк думал, что вряд ли будет общаться с «элитными» ребятами, но не заметил, как сам стал одним из них. Нет, он не испытывал ровно никакого удовольствия от кучки девушек, постоянно желающих его присутствия. Честно говоря, он не испытывал удовольствия от девушек в целом. — Пить — это дар, — серьезно (насколько позволяет алкоголь) отвечает Мэтт, кладя руку на плечо Фрэнка. — Дар, которым ты похвастаться не можешь? — ухмыляется парень в ответ. Музыка оглушает толпу мгновенно, но спустя несколько минут парень начинает привыкать к такому и, забирая у Мэтта бутылку скотча, удаляется в конец зала и располагается на удобном диванчике. Найдя на соседнем столике стопку, Айеро наливает себе двойную и начинает наконец-таки расслабляться. Именно это в его понимании означает «провести хороший выпускной»: с бутылкой обжигающего внутренности напитка и мыслями, что сам Фрэнк сейчас в Нью-Йорке, на Клермонт Авеню, смотрит на невысокое здание и действительно наслаждается своей жизнью.***
Джерард заваривает себе кофе, запуская длинные пальцы в красные пряди волос. Он проснулся сегодня слишком поздно, отчего Элис была вынуждена заменить его с утра. Пусть мужчина и проспал слишком много часов, спать ему от этого меньше не хотелось. Поэтому, как только Джерард, решивший, что его кофе все же слишком крепкий, полез в холодильник за молоком, ему на глаза попалась записка, прикреплённая к дверце магнитом. «Джерард, дети приедут в одиннадцать из зоопарка. Не забудь про них, хорошо? И только попробуй лечь спать обратно — я тогда заберу все документы на сад, и работать ты официально не будешь. P. S. Молоко закончилось, срочно купи его! Элис» Джерард выдыхает и закатывает глаза. День начинался по-настоящему плохо, да и кофе попить ему так и не удалось. Смотря на часы, мужчина повторно вздыхает и начинает искать одежду, чтобы дойти до магазина и купить проклятое молоко. Через десять минут сборов, Уэй, наконец, закрывает дверь и направляется в магазин, покупая там не только молоко, но и бутылочку вина. Даже замечание продавца, что сейчас только пол-одиннадцатого утра, его не останавливает. Джерард не стал алкоголиком, или ещё что-то в этом роде, но расслабиться вечерами не любил только дурак. К тому времени как Уэй вернулся в коттедж, солнце светило так, будто было готово сжечь всю эту планету. Поэтому, когда с Джерарда уже текло в три ручья, только тогда он подумал, что неплохо было бы искупаться в бассейне на заднем дворе. Эта мысль была немного внезапной, даже исходя из очевидности. Вдохновлённый идеей, мужчина чуть ли не побежал на задний двор, чтобы наполнить бассейн едва ли тёплой водой. Но, все же сохраняя рамки приличий, Джерард сделал все предельно медленно, чтобы в обыденности его действий сомневаться было невозможно. Детские голоса застали его, когда мужчина уже закрывал стеклянную дверь во двор. Маленькая девочка незаметно появилась за спиной Джерарда, и он, не ожидавший услышать чей-либо голос так близко, почти вскрикнул, когда та спросила: — Дядя Джи, что Вы делаете? — Черри взглянула на двор, который был как на ладони, даже с учётом того, что воспитатель всячески пытался заслонить потрясающий вид своим телом. — Черри, почему бы тебе не- — Бассейн! — закричала она, а детские голоса на кухне мгновенно затихли, а спустя секунду зазвучали с тройной громкостью. Джерард мысленно проклял себя. Дважды. Еще шесть детей оказались в маленьком коридорчике, толпясь и перекрикивая друг друга. — Так! — громко сказал Джерард, заглушая голоса и сдаваясь, — почему бы вам не пойти и не переодеться, пока я набираю бассейн? Послышался одобрительный гул, после чего дети побежали в раздевалку, а Джерард, явно разочарованный этим днём, поплёлся обратно на улицу, чтобы прекрасную прохладную воду сделать более пригодной для детей, разбавив её горячей. Дети вернулись намного быстрее, чем ожидал Уэй, поэтому ему пришлось тысячу раз сказать «нет» перед тем, как вода стала достаточно тёплой, чтобы позволить детям горой из надувных кругов запрыгнуть в бассейн. — Боже, — прошептал Джерард, усаживаясь в один из шезлонгов и доставая книгу. В конце концов, полежать на шезлонге он мечтал давно, теперь же — совмещал приятное с полезным. Не забывая часто поглядывать на детей, Уэй все же углубился в чтение, и не сразу заметил, как кто-то неоднократно брызгает в его сторону водой. Воспитатель думает, что это вряд ли продолжится после второго раза, но когда все снова повторилось, мужчина даже разозлился. — Как насчёт- Вопрос его оборвался, а сердце будто простучало сразу сотню ударов за раз. Перед ним стоял Фрэнк Айеро. Действительно он. Мокрый, счастливый, с безумной улыбкой на губах и необычайно красивый. Джерард заметил это еще в первую их встречу, но признать смог только сейчас. Он смотрел на него, явно не в силах что-либо сказать, да и подумать о чем-то тоже. Увидев его, Уэй внезапно осознал, что скучал по нему. Может, сильнее, чем он мог себе представить. — Фрэнк? — О, ты живой, я уж подумал, что у тебя на старости лет сердечный приступ случился, — с усмешкой ответил парень, даже не понимая, что в какой-то степени прав. Его взгляд проскользнул по красным волосам Уэя, а сам Айеро нахмурился. — Ты знаешь, только старушки красят свои волосы в такие цвета. Джерард с улыбкой выдохнул, все ещё прибывая в состоянии шока, чем подросток и воспользовался, беря того за руку и притягивая к себе. Конечно, Джерард повинуется этому, но запоздало осознаёт, что этот парень делает все не просто так. И через секунду они оказываются в бассейне, от чего дети заливаются смехом, по большей части не обращая внимания на двух взрослых людей. — О, за два года ты говорить разучился? — Фрэнк дотрагивается до руки Джерарда. — Просто… это неожиданно, — выдавливает Уэй, пытаясь скрыть дрожащие пальцы. — Ага, на то и был расчёт, — Фрэнк отпускает руку и пытается сесть на облицованный плиткой бордюр бассейна. Скрещивая ноги под водой и слегка болтая ими, парень продолжает: — Признаюсь, мне тоже было не сладко- — Ты не должен был так поступать, — перебивает его мужчина, смотря прямо в глаза. Фрэнк думает недолго, после чего медленно подходит к Джерарду, останавливаясь в нескольких дюймах от его него. — Так поступать я тоже не должен? Его движения уверенные и наглые, в общем, какие всегда и были. Парень буквально прилипает к губам Уэя, жадно целуя, не в состоянии прерываться. Уэй бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравится. Конечно, он напрягся, но через секунду почувствовал такое умиротворение, что перестал сопротивляться и дал чувствам взять верх. Но это было непрофессионально со стороны Джерарда, потому что они, блять, целовались в бассейне, полном детьми и резиновыми игрушками. Поэтому, немедленно прервав это удовольствие, Джерард слегка отталкивает Фрэнка и смотрит на него немного шокированным взглядом, чем и отвечает ему парень. — Что? — Фрэнк хмурит брови, не признающий, что поступает сейчас слишком безответственно, снова ставя под удар карьеру Уэя. — Естественно, так поступать ты тоже не должен! — вспыхивает мужчина, качая головой. — Тебя дети вообще не смущают? Или, например то, что они придут домой и скажут, что… — Окей, я понял, — сдается Фрэнк, поднимая руки. — Я подожду, пока ты освободишься. Джерард выдыхает, когда говорит, что детям пора спать.***
Когда воспитатель заканчивает укладывать детей, то почти сразу же возвращается во двор, хоть и думает, что это немного бессмысленно. Он не злился на Фрэнка за столь долгое отсутствие, не обижался, что тот так и не позвонил. Может, задается вопросом Джерард, все это было частью чего-то куда большего? И зная, что для того, чтобы что-то получить — нужно многое отдать, Уэю совсем не жаль этих двух лет. — Ну и что же заставило тебя вернуться? — слишком неожиданно спрашивает Джерард, появляясь в плавках у бассейна. В это время Фрэнк устроил бои между резиновыми игрушками, надев на себя надувной детский круг для плавания. Парень слегка вздрагивает, а после смотрит на мужчину с улыбкой на лице, но небольшой виной в глазах. — Я соскучился по Черри. Джерард лишь фыркает, но все равно залезает в бассейн, словно сдаваясь во вражеский плен. — А на самом деле, я выбрал вуз именно в Нью-Йорке, чтобы быть снова, эм, снова… — Фрэнк замолкает, находя слова слишком сложными, чтобы те были высказаны. — С тобой? — Ого, вот это да, — незаинтересованно отмечает Джерард, не покупаясь на эти уловки. — Ты не веришь? — Не особо, — искренне отвечает Уэй, замечая обиду на лице у Фрэнка. — Окей, — Фрэнк дотягивается до рюкзака, лежащего неподалеку от бассейна, и вытаскивает оттуда вскрытое письмо. Протягивая его Джерарду, он довольно улыбается; а тот, замечая большую красную букву «М» на конверте, удивленно косится на Айеро, принимая конверт. — Да ладно, — Джерарду даже не нужно смотреть в письмо, чтобы понять, — Манхэттенская музыкальная школа, серьезно? Фрэнк кивает головой слишком часто, больше убеждая себя, чем Уэя. Потому что сам еще не до конца верил в это. — О боже, — гордость переполняет его, когда он снова смотрит на парня, — это… Это потрясающе, я так рад за тебя. Фрэнк обнимает Джерарда, прижимаясь к нему влажным торсом. Парень отходит на шаг спустя несколько минут, считая их объятия слишком долгими. Фрэнк нерешительно смотрит на губы Уэя и не позволяет себе вновь что-нибудь испортить. Но Джерард немного наклоняется и первым тянется к губам парня, словно не удерживаясь от соблазна. И губы у Фрэнка слишком сладкие, будто тот не целовался с того самого ужина, либо снова переборщил с вином. Поэтому Уэю действительно сложно оторваться, да и делать он этого не собирается. Фрэнк, все еще чувствуя неуверенность, медленно отрывается от губ Уэя, неспешно касаясь ими ключиц мужчины. Уэй тихо охает, наклоняя голову назад и позволяя рукам Фрэнка свободно гулять по его телу. Руки у Айеро невозможно мягкие, и когда они останавливаются на резинке плавок Джерарда, тот в ожидании замирает, переставая даже дышать. Медленно, пальцы парня опускают резинку, а губы Фрэнка вновь возвращаются к губам мужчины, заставляя его вернуться в реальность. После того, как тот отвечает на поцелуй, парень снова отрывается, возвращаясь к шее и опускаясь с каждым новым поцелуем все ниже. Пальцы стаскивают плавки Джерарда, а сам Фрэнк опускается на колени. Через секунду, когда руки и губы Айеро куда-то пропадают, Уэй открывает глаза и смотрит вниз. Парень, держа в руках плавки мужчины, брызгает в него водой и тут же вылезает из бассейна, оставляя Джерарда совершенно голого. — Блять, — ругается Джерард, ища глазами хоть что-то, чем можно было прикрыться. Все еще слыша громкий смех Айеро, мужчина ругается снова. Обмотавшись полотенцем, Джерард заходит в дом, проклиная все на свете и пытаясь сориентироваться в собственном доме. Мужчина слышит детский голос, доносившийся с кухни, и Уэю становится плохо от мысли, что он разбудил ребёнка своими криками. Переодевается Джерард как можно быстрее, бесконечно переживая, что же будет, расскажи ребёнок родителям, что тот не поспал из-за воспитателя. А после быстрым шагом идёт на кухню, вдобавок слыша тихий смех Айеро. — Черри? — девочка сидела за столом и болтала ногами, а напротив неё сидел Фрэнк, и оба они уминали огромную упаковку шоколадного мороженого. Айеро замечает на себе взгляд Джерарда и лишь поднимает брови, довольно улыбаясь. — Почему ты не в кровати? — Уэй, решивший игнорировать Фрэнка, садится рядом и внимательно смотрит на Черри, неожиданно охая. Он замечает в носу у девочки маленькое колечко, и сердце буквально выскальзывает из грудной клетки мужчины, а сам он перестаёт дышать. Он действительно подумал, что за десять минут отсутствия, Айеро точно умудрился бы сделать что-то такое, хотя это конечно же, не так. Фрэнк и Черри лишь смеются над ним, но когда подросток понимает, что Джерард сейчас просто упадёт в обморок, поспешно берет его за руку, привлекая внимание к себе. — Это фэйк, у меня много таких, — мягким голосом успокаивает его парень, не собираясь убирать руку даже после того, как Джерард облегченно выдохнул. Все как будто вернулось на свои места: Джерард, который до истерики боится, что Фрэнк способен натворить дел; Фрэнк, который специально делает что-нибудь ебанутое, чтобы Джерард побесился; и Черри, которая целиком и полностью довольна дружбой с Фрэнком и с воспитателем. Плюсом последнего была огромная порция шоколадного мороженного и фейк пирсинга в носу. Дети — по-другому их назвать было просто нельзя — довольствовались мороженым ещё минут пять в полной тишине, пока Черри не спросила, не хочет ли дядя Джи немного мороженого тоже. — Нет, спасибо, Черри, — тепло ответил Уэй с улыбкой, но потом улыбаться перестал, когда перед его ртом появилась ложка с мороженым, которую держал Фрэнк. — Открой рот, — говорит Фрэнк шёпотом, отчего Джерард поднимает брови. Потому что, блять, это звучало слишком горячо, и если бы с ними не сидела Черри, Джерард сделал бы все, что угодно, не задумываясь. Но сейчас он думает, и думает долго, после чего медленно открывает рот, будто всем своим существом пытаясь не выдавать скрытое желание. Фрэнк кормит Джерарда мороженым, специально пачкая его губы и щеки. После замечания Джерарда, которому надоело вытирать себя, он перестаёт, но в следующий миг опускает пальцы в миску с мороженым, доставая их абсолютно испачканными, и подносит к своему рту, чтобы немного слизать. — Джи, у тебя мороженное на щеке, — делает замечание Фрэнк и улыбается. Джерард вытирает обе щеки тыльной стороной ладони. Он удивлённо смотрит на парня, не найдя там ни капли мороженного — Эм, где? — Вот тут, — Фрэнк тыкает в щеку Уэя своими испачканными пальцами, чем вызывает смех Черри. Позже, она активно обмазывает щеки и подбородок Джерарда за компанию с Фрэнком, заливаясь звонким смехом. — Я хочу спать, — заявляет Черри после обмазывания лица Джерарда и направляется в туалет, чтобы помыть руки перед сном. Тем временем Джерард полностью вытирает своё липкое лицо салфеткой и, поворачиваясь к Фрэнку, спрашивает с хитрой ухмылкой: — Теперь чисто? Фрэнк отвечает точно такой же улыбкой и тянется через стол, чтобы вновь провести шоколадными пальцами по губам Уэя. Тот, позволяя парню все это, перехватывает его пальцы и начинает слизывать мороженое, прикрывая глаза. Айеро выдыхает от неожиданности, но не отрывает взгляда от языка мужчины. — Твою мать, — блаженно стонет Фрэнк, на секунду зажмуриваясь. Уэй улыбнулся мыслям, долго изучая парня взглядом. Он был действительно красивым. Настолько, что у Джерарда захватывало дух, если он смотрел на него слишком долго (то есть, всегда). И ему было так приятно осознавать, что Фрэнк снова тут, снова рядом, и у них не будет больше поводов для расставания. Весь тихий час они проводят на диване, смотря какой-то мистический сериал и поедая попкорн. Для Фрэнка это было так захватывающе, что он заснул на второй серии, положив голову на плечо Джерарда. А мужчине пришлось есть другой рукой, потому что если бы продолжил есть той, на которой устроился Айеро, то наверняка бы разбудил парня. Джерард тоже не смотрел сериал. Он думал, как же хорошо, когда твоё «хорошо» рядом. И он готов был поклясться, что так теперь будет всегда.