***
Дом был большой. Раньше Эмма никогда бы не позволила себе приобрести такой роскошный двухэтажный особняк на 4 спальни, 3 комнаты для гостей и 4 ванны. Ко всему прочему, из мансарды открывался великолепный вид на море, а также весь Сторибрук был как на ладони. У нее появилась привычка по вечерам смотреть в телескоп, о котором она так мечтала в детстве. Теперь она могла исполнить все свои мечты, стоило лишь захотеть. Но, как оказалось, когда она стала Темной, ее интересы изменились, и то, что приносило удовольствие в прошлом, стало просто неинтересным и бессмысленным. Эмма могла часами стоять у окна и наблюдать за тем как вдалеке проезжают машины, как волны ударяются о прибрежные скалы. Она начинала привыкать к одиночеству, и это нисколько ее не волновало. Досадно было лишь, что Генри никак не мог принять ее такой. Сколько раз она являлась к нему, окутанная черным дымом, пытаясь поговорить, объясниться — мальчик твердил все одно: что она не его настоящая мама, что он любит Эмму… — Но я — Эмма! — говорила она и в гневе исчезала в облаке дыма. После таких встреч в ней бушевала энергия — неимоверная сила, хотелось рвать и метать, бушевать и разрушать, что она и делала. Жители Сторибрука не раз страдали от новой Темной. Хоть они и жили много лет бок о бок с Голдом, но, казалось, все к нему привыкли, да он и не был таким разрушителем. Он говорил: — Тёмная только переродилась, и неизвестно, сколько ей понадобится времени, чтоб усмирить гнев. После таких его высказываний, как правило, в библиотеке начинались ругань и спор на тему: «Эмма не такая!» «Мы ее спасем!» — и все в этом духе. После того, как ее поглотила тьма, она не сказала бы, что это ее сильно изменило, как ей казалось. Просто теперь все ее чувства обострились, эмоции либо бушевали, либо никак не трогали. Все или ничего! Не было полутонов, получувств. Она стала уверенной в себе, чувствовала свою сексуальность, свое величие. Как хорошо было избавиться от той заурядной, неопрятной любительницы фаст-фуда и сомнительных знакомых. Теперь она стала той, кем и должна была родиться, — Королевой Тьмы! Облегающий кожаный костюм, глаза цвета стали, бледная кожа, пучок белых волос и красная помада — все это атрибуты истинно Темной. Как ей нравился новый образ! Все хотят ее! Все боятся ее! И эта истина доставляла ей огромное удовольствие. Вот только Киллиан… Сказал, что не любит ее. Услышав это, Эмма чуть не рассмеялась ему в лицо — так забавно это выглядело, — но она сдержалась, выдав хищную улыбку. — Ошибаешься, герой. Я всегда получаю то, что хочу. Так или иначе! Будешь ползать у моих ног и умолять меня принять тебя! — сказала она, вскинув голову вверх, и увидела в глазах пирата боль и ненависть, что еще больше ее позабавило. — Любовь — это слабость! Она для смертных! — сказала она. — Моя любовь иная! Я буду обладать тобой и позволять обладать мной! В этом сила, в этом власть! Будь со мной, и я научу тебя! Пират оцепенел от осознания того, во что превратилась его возлюбленная: — Эмма, это не ты! Ты не такая! Я знаю, какой ты можешь быть нежной и как умеешь любить! Вспомни! — Он умоляюще глядел в эти родные и чужие глаза, получив в ответ лишь злорадный смех. На прощанье Эмма наградила его жестким, болезненным поцелуем и исчезла. На самом деле Эмма и сама не понимала, зачем ей нужен пират. До перерождения она испытывала к нему чувства, но точного определения им дать не могла. В силу своей слабости и неопытности она назвала это любовью. Теперь Темная, вспоминая это, лишь смеялась над прошлой собой и радовалась тому, что наконец-то прозрела. Благодаря ее новым способностям она могла дать определение каждому чувству, и то, что она раньше испытывала к Киллиану, было совсем не любовью, а скорее боязнью остаться одной. Сейчас же пират был средством от скуки. Ей нравилось травить его, видеть отчаяние в его глазах, и то, как он отвергает ее, заставляло Эмму еще больше желать подчинить его.Глава 1
23 июня 2016 г. в 22:15
Вот уже два месяца, как Генри снова живет в своей старой комнате на Миффлин Стрит. С тех пор, как Эмма стала Темной, на семейном совете было решено, что Генри будет в большей безопасности, если будет жить со своей приемной мамой Реджиной. Не то чтобы Эмма представляла опасность для него, но никто не знает, что на уме у Темной и на что она способна. На самом деле, в душе каждый знал, что Эмма не тронет своего сына, но перестраховаться никогда не мешает. Генри начал потихоньку привыкать, что снова спит в своей комнате, в которой вырос. Реджина, чтоб хоть как-то облегчить ситуацию и подбодрить сына, по-новому обставила комнату: перекрасила стены, заказала новую мебель. Она даже позволила повесить плакаты его любимой группы, что было откровенным шоком для Генри. При нем Реджина старалась выглядеть оптимистично и уверяла, что обязательно найдется выход, и они вернут Эмму.
— Дорогой, я знаю какой сегодня день.
Реджина подошла сзади и обняла Генри за плечи. Мальчик сидел на своей кровати и смотрел на фотографию, где они с Эммой счастливые улыбаются в кадр и держат по рожку мороженого. Он хорошо помнил тот день: они с мамой провели целый день в парке, катаясь на аттракционах, поедая хот-доги и прочие вредные вкусности, которые другая мама никогда бы не купила сыну. Эмма тогда только приехала в Сторибрук, и они тайком от Реджины встретились субботним утром возле школы Генри. В тот день они многое узнали друг о друге - например, что обоим нравится вишневое «Pepsi». Тогда они сидели на лавочке, поедая мороженое, и Эмма сделала их первое совместное фото на свой телефон. А потом начали спорить, кто больше любит эту газировку, и дошло до того, что они устроили соревнования «кто больше выпьет». После третьего стакана Генри сдался, опасаясь за свой раздувшийся живот, а Эмма влила в себя еще один стакан и с победоносным кличем начала исполнять танец победителя, при этом размахивая пустым стаканом. Самое интересное началось после, когда, отстояв большую очередь, они сели в кабинку колеса обозрения и Эмма поняла, что хочет в туалет. Генри тогда от смеха сам чуть не описался, наблюдая, как новая мама, сидя с большими глазами, пританцовывает и держится за живот. Кабина еще даже не опустилась до безопасного уровня, когда Эмма стремительно спрыгнула из нее и, расталкивая толпу, ринулась по направлению к туалетам. Когда она вышла, Генри с лукавой улыбкой поджидал ее у кабинки.
— Вот она — награда победителю!
— Молчи, пацан! — улыбнувшись, сказала Эмма и пихнула мальчика бедром. — Просто ты мне завидуешь!
После этого они так и не смогли нигде покататься, потому что Эмме нужно было каждые пять минут посещать туалет. Этот день он запомнил навсегда, ведь тогда они с мамой стали друзьями…
— Какой сегодня день? — удивленно повторил мальчик, незаметно смахнув слезы рукой.
— Да. Два месяца как Эмма стала Темной. — Она села на край кровати и посмотрела на рамку с фотографией в руках сына. — Мне тоже очень ее не хватает — Нашей Эммы.
— Как думаешь, есть способ вернуть ее?
— Мэрлин умер, а вместе с ним и знание того, как вытащить тьму из Эммы, но да, я верю. И ты должен верить в это. Она же — Спаситель!
Мальчик посмотрел маме в глаза и с грустью сказал:
— Я боюсь, что с каждым новым днем мамы становится все меньше… — Он не смог сдержаться и упал в объятия мамы, тихо плача.
— О, Генри, — Реджина утешала сына, — ты же знаешь ее — она сильная, она справится! Я клянусь тебе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть ее!
Реджина испытывала двойную боль: оттого, что больно сыну и оттого, что потеряла свою единственную подругу. Как бы сильно она ни хотела ее вернуть — все усилия тщетны. Единственный человек, который знал, как освободить Эмму, не убив ее, умер, и теперь они топчутся на месте. Никогда еще Реджина не чувствовала себя такой беспомощной. Даже Голд был не в состоянии помочь. Казалось, это его самого удручает. В последнее время все они, а именно Генри, Крюк, Бэлль, Голд, Чарминги и сама Реджина, практически все свое время проводили в библиотеке, пытаясь найти хоть какую-то информацию. Они решили отыскать все книги, где упоминаются Темные, — возможно, что-нибудь окажется полезным.
— Малыш, давай сегодня ты не пойдешь в библиотеку, а сходишь к своим бабушке с дедушкой, повидаешься с Нилом? Вид у тебя уставший.
— Нет! А как же мама? Пока я отдыхаю, она страдает!
Реджина развернула к себе мальчика, положив руки ему на плечи.
— Сегодня к нам присоединится Робин — он отдал Роланда Голубой Фее на эти выходные и обещал помочь с этим. Так что наши ряды не опустеют, — ободряюще улыбнулась Реджина, — и, к тому же, ты слишком выматываешься в школе, а потом еще и библиотека... Когда Эмма придет в себя и увидит, как ты исхудал, боюсь, даже Злой Королеве не поздоровится!
Генри в ответ улыбнулся и кивнул головой.